Империя дракона

– Меня и тех крыс, воронов и насекомых, которые накинулись на погреба таверн, закрома и пустующую мельницу, – снова тихий, ехидный смешок, как будто противник жаждет вызвать тебя на дуэль, но боится сказать об этом напрямую.

Вспомнив слова, когда-то тщательно переписанные мною на чистый лист бумаги, я заставил тонкий луч луны лечь на мостовую пятном света. Моя правая рука непроизвольно сжалась в кулак и незнакомец захрипел, его кряжистое тело задергалась в судорогах, длинные морщинистые пальцы потянулись к горлу. Он почувствовал, как петля затягивается у него на шее и понял, что это я медленно, но верно душу его. В его взгляде промелькнул неподдельный ужас и я ослабил хватку. Любопытно и страшно было наблюдать, как черное сгорбленные существо пятится от пятна лунного света. Я позволил ему немного отступить и тут же сделал новый жест рукой, так, что фонарь висевший на медном крючке у крыльца таверны вспыхнул ярким, оранжевым светом. Незнакомец отскочил от обжигающего тепла, проворно преодолев большую часть улицы. Я почувствовал, исходившие от него злобу и страх.

– Вы конечно же пришли за данью, ваше величество, – прохрипел из темноты грубый, затравленный голос. Как быстро этот жестокий убийца произвел меня в короли. Внутренним зрением я заглянул на дно высохшего колодца. Там блестели груды самоцветов, монет, шкатулок и окованных железом сундуков. Наряду с ними в колодец были сброшены все вещи, которые только удалось найти в опустевших домах, дешевые украшение, нарядные женские тряпки, мужская одежда, кольчуги, инструменты плотников, кузнецов, ремесленников, детские игрушки и просто домашняя утварь. Хаотичное нагромождение новых и видавших виды вещей преграждало путь к самым ценным сокровищам. А в кучах золота и мелких драгоценных камней поблескивали лобовые кости черепов и пустые глазницы. Те, кто не успели выбраться из крепостных стен навсегда остались здесь. Про себя я решил, что этот дракон рано или поздно станет жертвой собственной жадности.

– Дань это всего лишь формальность, чтобы ты и те кто подобны тебе не забыли, что над ними тоже существует высшая власть, – я сделал шаг вперед и он попятился от меня. Мне приходилось следить за лучами луны, чтобы они золотистой пылью разбивались о крыши домов и освещали узкую улицу.

– Этого будет достаточно? – тихо спросил хриплый голос, донесшийся из полосы мглы. За моей спиной с хрустом порвался тент и из телеги на землю посыпались полновесные монеты, крошечные изумруды, замерцали золотые и серебряные слитки. – Налог собирается каждые семь лет, этого должно хватить.

Неуверенный тон говорившего хрипел в тишине и мгле, и как будто отгораживал темное зло, оставшееся в прошлом от достоинства и силы нового правления. Теневой, сумеречный мир, к которому я теперь принадлежал тоже ждал начала следующей эпохи.

– Правителю не подобает самому собирать дань, – задумчиво произнес я, краем глаза следя за всеми передвижениями мрачной тени. – Не позже, чем завтра я пришлю сюда своих слуг. Постарайся не испугать их своим внезапным появлением.

Я был уверен, что Перси с честью выйдет из ситуации, собрав на мостовой даже чуть больше монет, чем ему причитается. Не то, чтобы я уважал древний обычай сбора налогов, но это был единственный способ напомнить жутким крылатым рептилиям о том, что даже они могут понести наказания, если перейдут границу дозволенного. Не от копья драконоборца, а от такого же дракона, как они сами с единственной лишь разницей, что в его венах течет королевская кровь, а в голове роятся наставления духов. Только теперь я понял, как выгодно было Ротберту иметь при себе прирученного чародея.

Вернувшись к Перси, я почувствовал непривычную усталость и тем не менее забрался в седло.

– Если мы свернем на запад, то приедем к гостеприимно распахнутым воротом города с интересным название Лары, – голос эльфа разливался по ночи музыкальными трелями. – Знать города, должно быть, считает, что духи покровительствуют им. Это, правда, самый богатый и роскошный из всех городов, особенно сейчас в сезон весенних маскарадов.

Когда-то я видел пестрые карнавалы в родной столице, следил тем, как мелькает в нарядной толпе пышная накидка леди Сильвии, чувствовал обжигающее дыхание преследователя у себя на затылке. Воспоминания ненадолго пробили брешь в холодном бесчувствии и тут же отступили на задний план. Ослепительные фрагменты прошлого теперь причиняли боль и лучше было не перебирать их. Теперь я принадлежал к иному миру, а в этом был всего лишь сторонним наблюдателем, чародеем, решившим совершить паломничество по незнакомым местам лишь для того, чтобы на время затесаться в толпу смертных. Может быть однажды я решусь проникнуть в покои королей и дать им опасные советы, если Ротберт одним взмахом не перечеркнет все мои планы. Кто знает, какое королевство придется ему не по душе в следующий раз.

Путь в Лары проходил мимо леса, усеянного бродячими огоньками и гнилушками. Стаи светлячков проносились мимо нас, где-то глухо ухала сова, но перед распахнутыми воротами, было выставлено всего несколько часовых. Лодки плавали по узкому каналу у городских стен, разнообразные маски создавали атмосферу веселья. Всю дорогу Перси скользил перед копытами моей лошади при этом не касаясь ступнями земли. Конь, уже привыкшей к присутствию двух необычных хозяев, ни чуть не пугался проделок эльфа.

Костюм Перси вполне сходил за маскарадный. Я же просто придерживал край плаща на уровне глаз пробираясь сквозь пеструю, праздничную толпу. Чтобы не привлекать излишнего внимания к отливавшим золотом волосам я надел черную бархатную треуголку, которую уже успел позаимствовать где-то мой новый друг. Все равно иногда из прорезей масок на меня устремлялись удивленные взгляды.

– Взгляните, как мерцает его кожа, здесь что-то не так, – шептали в толпе и тут же испуганно затихали. Я пробился в самую гущу толпы, где молодежь и знатные дамы в бархатных полумасках были заняты только своими спутниками и не обращали внимание на посторонних. После пустынного мертвого города были приятно оказаться в центре праздничного гомона. Я заметил музыкантов на балкончике ближайшего дома. Увитый гирляндами и лепниной фасад, с двумя кариатидами, поддерживавшими балкон красноречиво заявлял о том, что это жилище принадлежит местному богачу. Из приоткрывшейся двери выскользнула закутанная в фиолетовое домино девушка и побежала по узкой дорожке мимо жонглеров, арлекинов, коломбин и просто разодетых горожан. Сам не зная зачем я последовал за ней. Она споткнулась, будто почувствовал, что за ней по пятам неотступно следует смерть, задержалась, чтобы расправить подол платья и помчалась дальше. Кто-то звал ее из щемящей пустоты древних храмов и подземелий.

Флориан утверждал, что карнавал это микрокосмос, где отличить незнакомца от врага можно лишь по тонкому намеку, случайно брошенному слову, едва уловимому движению глаз, но несмотря на множество масок я тут же узнал господина неподвижно стоявшего на главной площади у колодца, обвитого гирляндами и цветными фонариками. Даже на расстояние я чувствовал зло, ощущал присутствие другого дракона. Это он манил девушку к себе. В город он пробрался через колодец и теперь молчаливо ждал, застыв в гомонящей толпе и нацепив на лицо белую трагическую маску, безыскусно размалеванную краской и вызывающую невольный ужас. Он тоже заметил меня и чуть посторонился. Мой взгляд жег его, даже несмотря на обилие народа на площади.

Быстрый взмах плаща и гибкая, высокая фигура заметалась меж танцующих пар, прокладывая себе дорогу. Там где кончалась открытая площадка и начинался извилистый лабиринт кварталов затеряться было намного легче. Однако пугливый хищник просчитался, я чувствовал присутствие подобного мне существа даже сквозь толщу каменных стен. Девушка в фиолетовом домино пробиралась в толкотне, стараясь не отстать от того, кто молчаливо звал ее за собой. Я почувствовал тонкую, но прочную нить связавшую их, некий поразительный контакт между хищником и жертвой. Заинтригованный, я последовал за необычной парой. Кварталы, тускло освещенные фонарями веером расходились от площади. Среди них только чутьем можно было угадать нужный путь. Я остановился всего лишь на миг, только для того, чтобы смахнуть с плаща, случайно прицепившуюся струйку конфетти. Какие-то звуки проникнувшие сквозь кладку камней ближайшего здания заставили меня задержаться. Я внимательно прислушался, но в начале не уловил ничего, кроме шумного царапанья, какая-то мышь скреблась вблизи фундамента. Ее возня, практические не слышная человеку, для обостренного драконьего слуха казалось слишком громкой. Фасад здания был окутан синеватой дымкой, но присмотревшись я заметил низкое окно в нише. Из него лился теплый оранжевый свет, но его лучи не касались мостовой, будто сияние лампады было иллюзорным. По улице проносились шумные вереницы танцующих, на землю сыпалась цветная мишура, но к фасаду никто не приблизился, будто вблизи него была проведена запретная черта.

Я прислонился к стене и заглянул в окно. В котелке над огнем кипела какая-то жидкость больше похожая на варево, чем на еду. К тому же стены украшенные ламбрекенами и резными панелями никак не напоминали обстановку кухни. На полу была разложена шкура белого медведя, а за небольшим столом сидели двое и лениво вели карточную игру, скорее для того, чтобы чем-то занять руки, а не ради азарта. Канделябр, поставленный ровно в центре ронял свет на причудливый орнамент из знаков и цифр, протянувшийся по кромке столешницы. Блики от свечей, очага и лампады плясали по стенам, придавая всей комнате зловещий вид.

Один из игроков, прикрывший лицо черной полумаской из бархата и перьев, на миг отложил карты и огляделся по сторонам. Его глаза сверкнувшие из окаймленных золотом прорезей были усталыми и настороженными.

– Ты кого-то боишься, Винсент? – спросил его партнер по игре.

– Кроме королевской гвардии никого, – последовал чуть насмешливый ответ. – Надеюсь, эти ищейки не нагрянут к нам посереди праздника.

– Ты же сказал, что наложил на дверь заклятие, которое никому не позволит ни войти, ни вообще заметить этот дом.

– Если бы наши так называемые собратья, не целились разодрать меня в клочья, то этой ночью можно было бы спать спокойно. Они, как саранча, совершают налет в самый неожиданный час, способны пролезть хоть в дверную щелку или замочную скважину. Завистливые конкуренты всегда готовы уничтожить того, кто добился успеха.

– Успеха? – в голосе говорившего послышалось негодование. – Бывшие союзники вот-вот устроят над нами суд.

– Не устроят пока не поймают, а в этом их шансы равны нулю, – зазвенел смехом смутно знакомый голос. Винсент расправил плечи и черные перья на полумаске заискрились в бликах огня. – Они постарели и завидуют тому, кто сохранил юность и независимость. Послушай внимательней, Арно, когда я родился, этого города еще не было на лице земли. Королевства, лежащие к югу отсюда начали формироваться лишь спустя много лет после того, как я сбежал из нашей прославленной школы. Иметь послушных смертных слуг гораздо выгоднее, чем союзников из нашей среды. Среди пиратов и контрабандистов полно верных мне людей, которые рады служить магу. Завтра ночью в нашей тайной гавани тебя ждут лодки с товаром, а я проберусь в крепость и уговорю лорда, управляющего этой областью сыграть со мной в кости. Не пробьет и двенадцати, как он проиграет мне большую часть своих владений.

– И он отдаст тебе проигранное? – цинично осведомился Арно.

– В игре, где участвует колдовство нельзя нарушать свое слово, – последовал спокойный, уверенный ответ.

– Как же ты проберешься в крепость. Любой охранник узнает тебя по незажившему шраму на горле?

Винсент поплотнее застегнул стоячий воротник своего кафтана.

– Посмотрим, – усмехнулся он и бросит свои карты на стол. Они тут же веером взвились ввысь и закружились, как красочный листопад.

– Хотелось бы хоть раз в жизни испытать счастье игрока, – засмеялся он. – Уже больше века моя судьба мечется от взлета к падению. Было несколько следующих десятилетий, когда фортуна мне улыбалась, а потом начали закладывать фундамент этой городской стены. Уже тогда мои сообщники предвидели, что Лары будут живописным местечком. Только в те времена у города еще не было названия, до тех пор пока перед строителями не предстал бродячий дух, в том месте, где сейчас красуется четырехугольная башенка.

Винсент продолжал болтать. Теперь его голос звенел в моем сознание, как бой набата. Неужели все это говорил тот дерзкий, самоуверенный паренек, который покидая порт обещал, что наша новая встреча выпадет на грядущие столетия? Я прислонился лбом к холодной стене. В тусклом сияние фонаря мерцала, как фосфор моя бледная, вечно юная кожа. Сколько же лет прошло с тех пор, как галеон князя унес меня от пылающих берегов? Треуголка слетела с головы, я даже не попытался поднять ее. Вместо этого вцепился в острые выступающие из кладки камни с такой силой, что в кровь ободрал пальцы. Боли тоже не чувствовалось, только легкое пощипывание, кожа восстанавливалась сама, без всяких необходимых человеку мазей. Мой плащ зашуршал, соприкасаясь со стеной, и Винсент тут же оторвался от своих занятий.

– Там кто-то есть? – насторожился Арно.

– Не знаю. Я никого не чувствую, – Винсент принюхался к пропитанному пряным запахом кипящего варева воздуху.

– Надеюсь, это не один из новичков, поступивших в школу чернокнижия?

– О нет, – перебил его Винсент, – со мной смог бы состязаться не всякий чемпион, не то что новичок.

– Все-таки лучше задернуть портьеры и начертить еще несколько знаков, – участливо посоветовал сообщник.

– Ты прав! – Винсент поднялся со своего места и я поспешно скользнул прочь, так быстро, как это смогла бы сделать только тень. Плащ взметнулся на ветру за моей спиной. Немного отойдя, я обернулся, но уже не заметил светящегося окна, лишь слабое оранжевое пятно на окутанном дымкой фасаде.

Столько лет провести в темнице, кто-то нашептывал мне это, будто взывая к мести. Даже, если бы родное королевство не было обращено в пепел на моих глазах, все, что я знал и любил сейчас бы сравнялось с прахом. Знакомые места изменились бы до неузнаваемости. Я, наконец, понял почему Ротберт так быстро постарел. Однажды допустив ошибку, он уже не мог сосредоточить все силы на поддержание своей молодой осанки и чуть привлекательного лица.

А я остался все тем же пленительным юношей, на которого так влюблено смотрели дамы, украшавшие своим присутствие двор короля. Дамы, которые теперь обратились в тусклый хоровод призраков. Только я помнил об их чарующих улыбках и коварных речах.

Оставив город, я последовал за драконом. Как будто шелковая нить вела меня на запах родственной, самовозгорающейся крови. Извилистая дорожка скользила меж холмов, заболоченных низин, где колыхался тростник и крошечных озер. Я заметил маленький, женский башмачок, валявшейся в пыли. В этом месте дракон схватил свою жертву. Протоптанная тропка закончилась и мне пришлось идти по мокрой от росы траве, пока вдали не показалось болото. Здесь и обитал наш загадочный, двуличный господин. Договориться с драконом, способным изменять свой облик было куда проще, чем с тем, кто все отведенные ему столетия провел в шкуре чудовища. Мне все-таки казалось, что колдуны более изворотливы, чем обычные, жадные до сокровищ монстры, с которыми тоже можно было найти общий язык и даже испытать на них собственную хитрость. Даже с теми, кто лишен человеческой речи, я бы смог договориться с помощью магии.

Болотная жижа грязновато –зеленого цвета неприятно булькала. Носком сапога я подтолкнул к ней камушек. Трясина тут же жадно поглотила его.

Долго ждать не пришлось. Зеленая тина сползла, как грязевая кашица и из трясины вынырнула голова, обрамленная рядом шипов и крылообразных наростов. Напоминающая разукрашенный шипами для устрашения шлем округлость высунулась всего лишь на дюйм над зеленой жижей. Потом показался плоский панцирь спины без горба. Постепенно я привыкал к разнообразию формы тел сородичей. В каких-нибудь засоренных реках могли даже обитать бескрылые драконы с одним лишь мощным змеиным туловищем и раздвоенным ядовитым жалом. Чешуйчатая шкура, показавшаяся из грязи, цветом почти не отличалась от болотной массы. Мне было все равно, что новый подданный сочтет меня брезгливым. Зная, что он умеет принимать более приятный облик, я мысленно велел ему сделать это. Тот час передо мной предстал незнакомец, недавно пытавшийся спастись бегством. Темная накидка больше не прикрывала его долговязое тело, а камзол бутылочного цвета выглядел немногим чище, чем трясина. Сальные волосы были стянуты на затылке лентой, башмаки заляпаны грязью, не вычищенные ногти на руках слишком остры. Передо мной как будто предстала карикатура на сельского дворянина. Если бы еще от него не исходила опасность.

Новости в нашем обществе распространялись быстро, как лесной пожар. Болотный дракон предпочел хотя бы поклоном выразить свое почтение, а не кидать вызов.

– Где девушка? – сухо осведомился я.

– Приди вы чуть раньше и она была бы вашей, – он порылся в жилетном кармане и извлек оттуда сапфировый браслет и несколько сердоликовых булавок. – Боюсь, это все, что от нее осталось. В Ларах найдется множество других простушек, которые последуют за вами куда угодно, а это была всего лишь дочкой ростовщика, к тому же хитрой притворщицей, которая очень любила следить ночью из своего окна за драмами, разворачивающимися на улице.

Мозг как будто озарила вспышка, я увидел девушку, которая с любопытством и страхом смотрит за тем, как под ее окнами дракон убивает свою жертву и понимающе кивнул. Нельзя оставлять в живых ни одного свидетеля, люди не должны подозревать о нашем существование иначе, как тогда мы с нашими безупречными лицами и светящими глазами сможем затеряться в толпе.

– Вы пришли за установленной данью? – вопрос внезапно вторгся в мои мысли и я как бы очнувшись свысока взглянул на хозяина болот.

– Позже к тебе придет мое доверенное лицо, – суровым тоном объяснил я. – Ты поддерживаешь связь с другими …теми кто в чем-то похож на тебя?

Он понял меня и кивнул:

– С некоторыми, но не со всеми.

– Каждый увлечен лишь своими проблемами и своей территорией? – усмехнулся я.

– Мы поддерживаем связь, ведь всем суждено служить одному господину.

– Так вот, передай остальным, что законы остались прежними. Я не смогу в ближайшее время навестить всех лично и вам же будет от этого спокойней, не придется принимать у себя опасного гостя. Мой слуга соберет дань. А потом, возможно, я познакомлюсь со всеми по очереди.

– Когда?

– В течении семи лет, – слова вспомнились мне из разговора в опустевшем городе. – Может чуть позже, но я приду к ним и заставлю всех подчиняться единой власти. А там, посмотрим, посмеет ли кто-нибудь ослушаться. Сколько бы лет не прошло, я не оставлю моих подданных одних на самоуправство, – я презрительно усмехнулся и добавил. – Время больше не властно надо мной.

Не знаю, уловил ли он тайный смысл, скрытый в этой фразе. Скорее всего нет, ведь он не знал, что когда-то я был так же смертен и уязвим, как и те люди, которых он похищает из города.

Перси был в восторге от того, что я доверил ему первое ответственное задание и даже не спросил, зачем я направился к стенам каменной крепости, расположенной за пестрым муравейником города маскарадов. Я решил во чтобы то ни стало опередить Винсента. В запасе у меня было еще много часов. Своим обострившимся слухом я мог уловить разговоры, которые велись в далеких тавернах и кабаках. Из их обрывков мне стало ясно, что лорд – управитель заядлый игрок и удача редко изменяет ему. Винсент выбрал нужную струнку, чтобы сыграв на ней добиться успеха.

Для меня уже не составило труда, вновь принять облик золотистого змея, проскользнуть вьющейся лентой по ночному воздуху и протиснуться в узкое отверстие бойницы. Очутившись внутри вновь стал собой, стряхнул с плаща капли вечернего дождя и почувствовал приятное тепло от пылающего камина. Для стражников я оставался невидимым, они даже не заметили меня, когда я проходил всего в нескольких шагах от их постов.

Я действовал успешно, хотя и не смог вспомнить большую часть своих колдовских навыков. Давало о себе знать разочарование. Жадность и злоба тех драконов, с которыми я столкнулся ни коем образом не вязалась с завораживающим зрелищем из далекого прошлого – полетом целой сверкающей, свившейся живым орнаментом стаи над грандиозным пожаром. Теперь я мог вести себя с ними на равных и до сих пор не нашел ни в одном из них ни мудрости, ни понимания, никого с кем бы можно было поговорить по душам, только животных, которых требовалось укротить. Еще рано было бить тревогу, ведь я встретился всего с двумя представителями древней расы, но почему-то росла уверенность в том, что я не встречу среди них никого с выдающимся интеллектом. Хотя можно попробовать наведаться и к остальным, но вряд ли такой визит вызовет у них радость сразу после того, как новость о жестокосердном правителе будет передаваться по живой цепи. Их сокровища ни сколько не интересовали меня. Дань служила гарантией тому, что они будут слушаться моих приказов. Про себя я поклялся, что не дам им разграбить самые богатые и процветающие королевства, на которые они нацелились. Пусть эта земля стала для меня чужой, но я все еще любил ее великолепие. Шумные города и неспешное течение людской жизни напоминало мне о том, что сам я когда-то был человеком. От золота и рубинов, спрятанных в драконьих тайниках ,напротив, веяло неприятным холодом. На всех этих богатствах как будто запеклась кровь и отразились годы, проведенные в сырых подземных тайниках. Я даже не знал зачем мне нужно оставлять у себя частицы страшных кладов. Того же самого нельзя было сказать о Ротберте. Он наверняка уже обо всем знает и потребует себе львиную долю прибыли. Для него главным было разделить добычу, а не размышлять над тем откуда она взята. Если бы ставкой были сокровища, то он бы обыграл в карты даже дьявола. А может он сам как раз и был дьяволом. По крайней мере я привык считать его таковым.

Размышляя, я пересек несколько коридоров, где с алебардами застыли охранники. Они не замечали меня. Глаза из прорезей шлемов смотрели на меня , как на пустое место и не ощущали ничего подозрительного. Иногда кто-то сонно зевал, переваливался с ноги на ногу, ведь они же думали, что рядом нет никого постороннего, в то время, как проникнувший в крепость невидимый лазутчик мог спалить здесь все дотла. Я прошел мимо каморки, где двое уставших от службы вояк, начальник гарнизона, охранявшего крепость и его помощник играли в кости. Не звука шагов, ни моего тихого дыхания они, конечно же, не услышали. Невидимая тень, прошедшая мимо была неуязвима для их ружей и копий, но в то же время могла причинить вред им самим. Приятно было осознавать свою полную власть над людьми, которые схватились бы за оружие даже заслышав слишком шумно скребущихся мышей.

У дверей самого хозяина я немного задержался. Лорд был не один. Рядом с ним ощущалось присутствие еще двоих, камердинера, который возился зажигая свечи в канделябре и какой-то женщины.

Все равно они бы не смогли заметить меня. Открыв дверь, я смело переступил через порог и прошел к высокому окну с арочным сводом. Было приятно взглянуть на звездное небо из крепости, а не паря в воздухе вблизи ее стен.

– В чем дело? – голос лорда, раздавшийся у меня за спиной выражал полное недоумение. – Почему вы смотрите так, будто увидели привидение, – обратился он к своей даме и слуге.

– Кто-то распахнул дверь, – заикаясь пробормотал камердинер, он чуть не выронил лучину, которой пытался зажечь свечи в высоком настенном бра.

– Мне показалось, что я видела чей-то силуэт, – заключила леди, прибегнув при этом к своему богатому воображению. Иначе объяснить это было нельзя, ведь из ее мыслей становилось тут же ясно, что видела она ничуть не больше, чем остальные.

– Дверь распахнулась от ветра, – спокойно заявил хозяин замка. – Эту крепость продувают ветра со всех четырех сторон. Иди к себе, Леонора, – обратился он к даме, лениво расставлявшей шахматы на доске. – И ты тоже уходи и закрой за собой дверь, – последовал второй приказ для слуги.

Как только дверь за камергером и Леонорой, нервно поправлявшей то складке на платье, то ленту в русой косе закрылась, лорд стал беспокойно оглядываться по сторонам. Потом, не обнаружив вокруг себя ничего необычного, он опустился в резное кресло, устало простонав: