Небесные огни. Часть третья

Набрав высоту четыреста метров после катапультирования с борта научно-экспедиционного судна, «Пассат» направился внутрь континента по пути первого гидросамолета. Добравшись через полтора часа до обнаруженного ранее горного массива, гидроплан также не смог преодолеть его поверху.

– Попытайтесь облететь массив по окружности, ведя фотосъемку, – предложили со «Швабии». – Параллельно ведите обнаружение источника радиосигнала в УКВ-диапазоне.

– Что еще за УКВ-сигнал?! – обратился с вопросом к командиру экипажа Майру заинтригованный бортрадист. – Откуда он здесь взялся, нам никто на судне толком так и не объяснил?!

– Не нашего это ума дело, – спокойно ответил пилот. – Попутное задание от разведки получил Ричер, вот и ищем.

Светило яркое солнце, кое-где у трещин во льду виднелась дымка.

Летающая лодка начала облет массива.

– Передавай, встали в круг. Ведем фотосъемку, пеленгуйте наши координаты, – диктовал пилот бортрадисту.

Вскоре облетели горный массив.

– Засек передачу радиосигнала в указанном диапазоне! – встрепенулся бортрадист Рунке, прижав наушники к голове руками.

– Сейчас развернусь и пойду обратно, – сказал на это пилот Рудольф Майр. – А ты пеленгуй источник излучения.

«Дорнье» совершил вираж и, снижаясь, пошел над ложбиной, свободной от снега, лежащей в стороне от горного массива.

– Гляди, вон водоем с открытой водой! – хлопнув по плечу механика Пройшоффа, возбужденно произнес командир и обернулся к Рунке. – Засек, откуда идет сигнал?

– Надо пройти поперек прежнего курса, – попросил его бортрадист. – Если возможно, то в сторону горного массива.

Летчик выполнил требуемое.

– Сигнал идет от той группы скал, что расположены около низины с водоемом, – прикинув карандашом на листке бумаги ответил Рунке.

– Будем садиться! – сразу принял решение Майр.

Гидроплан пошел по кругу, снижаясь и заходя на глиссаду посадки. Коснувшись корпусом глади воды, летающая лодка замедлила свою скорость и, выруливая моторами к берегу в сторону скопления скал, уткнулась в лед.

– Неужели так тепло, что вода не замерзает? – спросил остальных бортмеханик.

– В воде водоема могут быть растворены соли, препятствующие ее замерзанию, – заметил на это фотограф-наблюдатель Бундерман, знакомый с геохимией. – Такое в природе бывает.

Спустившись с носа летательного аппарата, трое из экипажа отправились к скалам, а пилот остался у «Дорнье».

Поднявшись к возвышенности, немцы вскоре обнаружили вход в грот, немного присыпанный снегом. Отодвинув его, полярники проникли внутрь, найдя проход, идущий из пещеры под уклоном вниз.

Вернувшись к гидросамолету экипаж доложил обстановку командиру и рацией еще раз стал пеленговать сигнал.

– Определенно идет от скал! – убежденно сказал бортрадист Бундерман и добавил. – Но источник его не обнаружили.

Связались со «Швабией» и сообщили новости. Обрадованный известиями руководитель экспедиции Ричер предложил Майру дождаться другой летающей лодки с людьми на подмогу и действовать сообща.

Только через два часа ожидания рядом с «Пассатом» приземлился «Борей».

День клонился к закату, потому было решено заночевать в гроте в спальниках, отапливая его привезенными со вторым «Дорнье» дровами. Охрану летательных аппаратов полярники несли по очереди. Проснувшись на заре, позавтракали и отправились изучать обнаруженный проход.

Решили спускаться вчетвером, а пилоты и механики гидросамолетов остались наверху. Проход спирально шел вниз, потом стал прямым. Так исследователи двигались гуськом около полчаса, подсвечивая себе фонарями, как вдруг обнаружили на своем пути каменную кладку, торчащую из стен хода, а затем и металлический прут в ней, идущий откуда-то снизу.

– Вот и антенна передатчика, – сказал Рунке. – Остается найти сам передатчик.

Светя под ноги в округлом помещении, полярники заметили ступени винтовой лестнице вниз и стали спускаться по ней внутри кладки.

– Кто все это построил?! – задался вопросом географ Эрнст Хоррман, прилетевший вместо второго наблюдателя с судна.

– Найдем хозяев радиопередатчика, у них и спросишь, – шутя ответил ему Эрих Грубер.

Немцы двинулись по второму уровню туннеля от основания заваленной снегом вертикального спуска из кладки. Через некоторое время он, также идя под наклоном вниз, стал чередоваться ступенями лестниц и горизонтальными участками, вырубленными уже в гранитах.

Прошли тамбур с мощными плитами-преградами, задвинутыми в стенные ниши.

Начался затяжной спуск с протяженными пролетами лестниц и небольшими про-межуточными площадками. За два часа полярники спустились еще на больше чем тысячу метров.

Прошли второй обширный тамбур с двумя толстыми каменными плитами, убран-ными с прохода в поперечные ниши.

Стало совсем тепло, члены группы сняли теплые парки и привязали их к заплечным сумам.

Идя друг за другом, немцы наконец вошли в гигантскую подземную полость, разделенную водоемом, с растительностью по стенам и непонятным оранжевым свечением под высоким сводом, теряющимся где-то наверху. Свечением настолько сильным, что вполне можно было обходиться без фонарей.

США

штат Орегон

Ньюпорт

август 1987 года

В конце лета здесь все еще жарко и влажно.

В местном аэропорту царит оживление, туристы и прочий люд заполонили все рейсы и залы.

Двое нелегалов советской военной разведки прибыли сюда под видом семейной пары из Финляндии, прилетевших отдохнуть и посмотреть на тихоокеанское побережье США. Добирались перекладными, несколько раз меняя документы прикрытия, с пересадками в Праге и Нью-Йорке. Остановились в пригороде Ньюпорта, сняв на короткий период небольшой уютный коттедж в спокойном районе с преобладанием белого населения.

На наблюдение за Кристофером Фоксом и выяснение распорядка дня разрабатываемого ушла неделя. Объект проводил все свое рабочее и свободное время в лаборатории, которой руководил, возвращаясь на легковом автомобиле поздно вечером в собственный дом. В выходные, а также в обеденный перерыв Кристофер Фокс предпочитал перекусывать в одном и том же рыбном ресторане. С него и решили искать подходы к разрабатываемому.

– Ой, чтоб вас всех! – вдруг услышал за своей спиной при обеде доктор Фокс.

Он обернулся на источник шума, и его глазам предстала смущенная молодая женщина со щипчиками для вскрытия раковин и панцирей обитателей моря. И большой приготовленный красный краб, лежащий в походе между столиками.

– Ничего страшного, – сказал поднявшийся и подошедший к незнакомке Кристофер.

Ученый поднял с пола заведения сваренного ракообразного и, протерев его салфеткой, протянул даме.

– Поначалу у многих не получается раскалывать панцири и клешни, – успокоил женщину Фокс и заметил. – Надо было с кем-нибудь сведущим прийти сюда, чтобы показал, как пользоваться щипцами.

– Нет у меня сведущего, – обескураживающе прямо сообщила незнакомка и неожиданно предложила. – А вы мне не составите компанию?

– Почему нет, – покладисто согласился исследователь и присел рядом.

– Все приборы, необходимые вам, выложены у вас на столе, – начал доктор. – Как и полагается в хорошем рыбном ресторане.

– Похожи на хирургические инструменты, – поморщив носик, заметила благодарная ученица.

– Это вилка для извлечения мяса из клешней омара или краба. Рядом лежит вилка для устрицы, – перечислял Кристофер, не забывая поглядывать на весьма импозантную соседку.

– Как все сложно! – воскликнула молодая женщина. – Не могли заранее вынуть и выложить на тарелке!

– Мы с вами не в забегаловке или распивочной, а в приличном месте, – напомнил ей ученый. – Дегустация ракообразных – это целый ритуал.

– Кстати, насчет распивочной, – вспомнила незнакомка. – К морепродуктам полагается белое вино.

– Принесите нам бутылку шабли́ или светлого калифорнийского, – подозвав официанта, попросил ученый.

– И еще рома, я слышала, настоящие моряки его пьют, – добавила милая дама.

Она была совершенно незакомплексована, если не сказать что немного без гаек. И еще откровенно красива.

– Вы не американка, – убежденно заметил Фокс. – И этот акцент!

– Я приехала из Европы поглядеть, как тут люди живут, – сообщила белокурая женщина. – Меня зовут Мария Су́титин21.

Кристофер представился.

– За наше знакомство! – чокнувшись с новым знакомым, произнесла собеседница, хлобыстнув треть стакана рома не закусывая.

– Я слышал, в Северной Европе много пьют? – тактично поинтересовался у дамы исследователь.

– Иначе зимой у нас в Финляндии превратишься в сосульку, – пошутила Мария.

– Есть еще иголка для улиток, – вернулся к разъяснениям таинств разделки доктор. – И наконец, щипцы для раскалывания панцирей ракообразных. Пользоваться ими очень просто. Не надо давить на панцирь с силой, достаточно чтобы он треснул в нескольких местах. А потом вот так с помощью ножа вскрываем брюхо краба, а затем извлекаем мясо из него и его клешней.

Молодая женщина вполуха слушала объяснения, откровенно скучая. Потом сделала совсем не дамский глоток рома из стакана, внимательно поглядев на сидящего рядом мужчину, который спокойно выдержал ее взгляд.

Фокс критически оценивал свои внешние данные и знал, что уложить в постель эту европейку у него нет никаких шансов. В Штатах если представительница слабого пола недурна собой, то это что-то. Обязательно имеет завышенную самооценку и прямо требует немалых преференций. Тогда на чем основывался интерес к нему этой финки?

Кристофер решил пойти самым простым путем.

– А вы по профессии кто? – спросил он женщину. – Чем занимаетесь в жизни?

– Я – океанолог, – ответила Мария Су́титин. – Изучаю физические процессы, протекающие под водой.

Маша действительно когда-то училась на океанолога. Но ее мятущаяся натура желала много большего. Привыкнув с молодости к разгульной жизни, ресторанам и кавалерам, она не захотела менять ее на достаточно однообразную жизнь научного работника. Поэтому еще со времени учебы в университете охотно пошла на вербовку одной из отечественных спецслужб, которая сквозь пальцы смотрела на похождения девушки в валютных барах с иностранцами. Разумеется, когда последние владели столь интересующую советскую разведку технологическими и государственными секретами.

Ученый успокоился, поняв, что угадал мотивы милой дамы.

– Что же, разрешите мне откланяться. Свою функцию я выполнил, – сказал исследователь и сделал вид, что хочет уйти.

– Как, разве мы не продолжим наше общение? – слегка обидевшись, задала вопрос белокурая женщина.

– Много работы, – сухо объяснил свое поведение доктор.

– Мне скучно одной в незнакомом городе, – откровенно сообщила ему Мария.

– Давайте я вам значительно упрощу задачу? Вас ведь интересует моя последняя работа в области гидроакустики? – совершенно неожиданно для Сутитин спросил Фокс и продолжил. – Такая передача информации противоположной стороне, представителем которой вы являетесь, как ни странно входит в мои планы. Потому что мое руководство против каких-либо публикаций совершенных мною открытий в научной периодике, хотя никаких военных секретов тут нет.

Возникла тягостная пауза.

Машенька не знала, что и сказать. Такая ситуация приключилась с ней впервые.

– Что, плохое предложение? – поинтересовался Кристофер. – Вы наш разговор наверняка пишете.… Вот и запишите все, что я вам сейчас расскажу. Зато, какая экономия времени и нервов. Не надо спать со мной, а затем пытаться меня чем-нибудь шантажировать. Но все это возможно лишь с твердой гарантией с вашей стороны того, что источник передачи сей информации будет держаться вашим руководством в надлежащем секрете.

– Не знаю, что и сказать, – наконец молвила милая дама. – Какая дурацкая ситуация!

– Ничего-ничего, налейте-ка нам рома, – предложил ученый. – Он поможет преодолеть эту неловкость.

За следующий час американский исследователь подробно изложил советскому агенту все этапы и конечный результат по научной программе «Октопус».

Стороны остались вполне довольны этой странной сделкой.

Полученную «Машей-Зажигалкой» запись вскоре доставили через местную резидентуру в США дипломатической почтой в Москву в штаб-квартиру ГРУ.

– Кузмичев приказал тебе, Сергей Константинович, сейчас же отбыть в бухту Оленья Губа на Кольский полуостров, – сообщил волю вице-адмирала на очередной встрече на конспиративной квартире в столице СССР Берестнев только что вернувшемуся из заграничной командировки Торопову. – Вот тебе командировочное предписание и деньги. В ближайшие дни оттуда отправится специальная экспедиция ГУГИ в составе атомной подводной лодки-носителя с пристыкованным снизу ее АГС22 со штатным экипажем на борту. Целью боевого похода является комплексное изучение на дне Гренландского моря поселения рыбо-людей в месте с координатами, переданными нам доктором Фоксом. Ты включен в состав экспедиции на правах действующего наблюдателя от военно-морского разведуправления ГРУ.

Наступило молчание.

– Мне известно, что ты начинал свою службу как боевой пловец одного из отрядов специальной разведки флота и еще не утратил навыков, – заметил капитан первого ранга. – Поэтому не будет проблем с твоими возможными погружениями.

– Не будет, – согласился Торопов.

Спустя неделю секретная экспедиция вышла проложенным курсом.

Антарктида

земля королевы Мод

подземная полость

январь 1939 года

– Гляди! – дернув за рукав Бундермана, сказал Рунке. – Птаха полетела! Откуда она тут и как пробралась под землю?!

– Не птица это, а летучая мышь. Я в бинокль рассмотрел, – поправил его Эрнст Хоррман. – Вон на скальном карнизе их десятка два вниз головами висят, спят.

Члены немецкой полярной экспедиции разглядывали на противоположной стене гигантской пещеры, расположенной от них на расстоянии около двухсот метров и уходящей круто вверх, представителей спелеофауны.

Путешественники, обжигаясь, пили горячий кофе, приготовленный на скорую руку на сухом спирте, в ожидании прибытия ученых со «Швабии». Они сидели на корточках, приходя в себя от неожиданной встречи.

Когда их группа с поверхности попала в громадную подземную полость, то пошла по ней влево по единственно возможному пути вдоль протяженного водоема, разделявшего подземелье.

Пещера стала расширяться влево, но исследователи отправились вдоль воды по берегу. На их стороне полости также росли кустарники, порой и непролазной чащей. Выходя из-за зарослей, немцы неожиданно увидели прямо перед собой группу рыбообразных существ с человеческими головами, спокойно отдыхавших на лужайке около уреза водоема.

Заметив подходящих людей, те словно змеи, извиваясь, соскользнули в воду, подняв тучу брызг. Одно из них, самое крупное, с мощным торсом и головой, обрамленной гривой волос и окладистой бородой, держало в руках длинный жезл с большим набалдашником, отливавший металлом. Внимательно посмотрев в глаза остолбеневшим полярникам из водоема, оно нырнуло вслед за остальными русалками, на прощание сильно ударив развитым хвостовым плавником.

– Н-да…! – только и смог вымолвить Герберт Рунке, присев и оперевшись на поставленный прикладом на землю карабин.

– Вы видели?! – возбужденно проговорил Эрнст Хоррман, посмотрев на коллег. – Среди них определенно были и детеныши, из тех, что меньше размерами!

– А этот их предводитель! – произнес, нервно закурив сигарету, Эрих Грубер. – Как Нептун какой! И в руках его было оружие, я сразу понял, как только он заглянул мне в душу!

– Надо срочно посылать одного из нас наверх, чтобы рассказать о случившемся, – сказал Рунке. – Пускай присылают ученых с судна, тут море работы для них. А остальным ждать здесь подмоги, только надо отойти от воды подальше.

– Думаешь, могут напасть? – предположил Бундерман.

– Вряд ли, они бы уже напали, если бы захотели.

Оставив свои патроны от «маузера» товарищам, Грубер отправился в обратный путь на поверхность, а оставшиеся прошли к возвышавшейся сзади них стене пещеры, собравшись разогреть себе кофе.

Подмога прибыла через восемь часов.

Это время ушло на подготовку гидропланов, подготовку снаряжения для будущей станции, которую было решено разбить в открытом ранее гроте наверху у скал. С этой целью к нему летающими лодками доставили портативную стальную печь, дрова, уголь, жидкое топливо для автономного отопителя, запас продуктов питания, походную утварь, теплый полог для входа в убежище. Привезли и ученых – геофизика Лео Гбурека, биолога Эриха Барклея, фотографа Зигфрида Заутера. Среди прилетевших был и руководитель немецкой полярной экспедиции Альфред Ричер, решивший самолично осмотреть открытую его людьми гигантскую подземную полость.

– Что, вот тут их и видели? – расспрашивал он очевидцев встречи с рыбо-людьми, когда с подмогой спустился в громадную пещеру.

– Да, так все и было, – отвечали его подчиненные. – Только вильнули хвостами и привет.

– Теплая и пресная, – обмакнув руку в подземный водоем, заметил геофизик Гбурек. – Там наверху, где наши летчики нашли озера с незамерзающей водой, сейчас работают гидрологи. Верхние водоемы могут иметь связь с нижним.

Присутствующие внимательно слушали его.

– Надо будет понаблюдать тут за уровнем воды, – продолжил Лео. – Если заметим сильный перепад, то значит есть выход этого водоема в океан и в эту пещеру теоретически может зайти субмарина. Там, у побережья, будет очень трудно обнаружить подводный проход сюда.

Разогрев еду на костре полярники поели и затем двинулись во главе с Альфредом Ричером влево от входа в пещеру, намереваясь осмотреть всю подземную полость. Прорубаясь через кустарник, они вскоре пробрались к ее дальней стене.

– Идите сюда, мы нашли тут какой-то древний храм! – крикнули основной группе идущих исследователей Барклей и Заутер, шедшие параллельно остальным на расстоянии ста метров.

Когда к ним пробились сквозь заросли коллеги, то увидели высеченные в отвесной скале фасад с колоннами, фигуры людей в доспехах на нем с орнаментом в виде петроглифов23.

– Некоторые из символов на фронтоне похожи на руны, вы не находите? – задал вопрос остальным Рунке.

– Да, – согласился с ним Бундерман.

– К какой культуре вы бы отнесли сей предмет зодчества? – спросил у геофизика Лео Гбурека подошедший к нему Альфред Ричер.

Он знал, что тот неплохо разбирался в археологии, которая была его увлечением.

– Затрудняюсь сказать вот так быстро, – смутился Гбурек. – Не с чем соотнести из-за характерных форм и пропорций.

– Чего мы ждем, зайдем? – улыбнувшись, предложил Заутер.

Полярники поднялись по широким ступеням высеченного в скале фасада и, пройдя через портик к мощной, чуть приоткрытой каменной двери, вошли внутрь.

Немцы оказались в просторной зале с двумя рядами колонн, подпиравших ее свод, и простиравшуюся куда-то далее вперед. Все вокруг было покрыто вековой пылью, взлетавшей под ногами шедших людей.

Двигаясь по проходу, исследователи через пятьдесят метров очутились словно перед альтарем храма. Только вместо изображения на нем или фигур почитаемых божеств, во всю его стену располагался барельеф карты мира. Не такой, какой ее знали пришедшие сюда путешественники, а только похожую на нее.

Это было отчетливо видно, так как пространство около барельефа освещалось парой высоких светильников с прозрачными шарами наверху.

– Откуда тут могла взяться электроэнергия? – шумно сглотнув, указал на источники света Герберт Рунке.

– Смотрите, от Гибралтара до Багам через всю Атлантику тянется большой архипелаг! – протянув руку в сторону барельефа, обратил внимание товарищей Гбурек.

– Вы лучше гляньте, что тут изображено вместо Антарктиды! – перебил остальных глава экспедиции. – Бог мой!

Действительно, вместо привычного силуэта ледяного континента на барельефе внизу присутствовало лишь скопление островов, некоторых из них довольно крупных, изрезанных бухтами и проливами.

В нише справа взгляды пришедших привлекло какое-то странное дискообразное сооружение, установленное почти вертикально на постаменте, диаметром около четырех метров. Внутри его каменного кольца колыхалась светящаяся и пузырящаяся субстанция непонятного происхождения.

– Что это там?! – воскликнул Зигфрид Заутер, направившись к непонятному древнему артефакту.

Неожиданно излучающие свет шары со светильников синхронно поднялись со своих мест и поплыли по воздуху к опешившим от этого полярникам.

– Что происходит?! – свистящим шепотом произнес биолог Барклей, пятясь от ощетинившихся в разные стороны разрядами приближающихся плазмоидов.

– По-моему, нам предлагают уйти, – сказал Ричер. – Давайте-ка все на выход!

Покинув таинственный храм, немцы в сопровождении шаровых молний проследовали до выхода из открытой ими подземной полости, в суматохе начисто позабыв об оставленных ранее в нише под брезентом запасе продуктов и снаряжении.

Отбывшее вскоре от берегов Антарктиды немецкое научно-экспедиционное судно «Швабия» под командованием опытного капитана Альфреда Коттаса через два месяца 12 апреля 1939 года вернулось в порт Гамбурга. К большому удивлению членов экспедиции Альфреда Ричера им не была устроена должная их свершениям официальная встреча. Хотя прибывших в Берлин четырьмя месяцами позже участников экспедиции Эрнста Шефера, вернувшихся с Тибета, чествовали с помпой как национальных героев.

Фюрер не хотел привлекать излишнее внимание мировой общественности к результатам экспедиции на «Швабии» к шестому континенту, сразу же приказав Гиммлеру засекретить все полученные данные, особенно о подземелье и проходам к нему. К тому же Норвегия, исследователи которой побывали раньше немцев на Земле королевы Мод и дали ей такое название, претендовала на эти территории.

Гренландское море

шельф восточного побережья Гренландии

борт советской АГС

сентябрь 1987 года

В этом месте шельф резко обрывался, и начинались большие глубины.

«Малютка» медленно опускалась вдоль вертикальной каменной стены, кое-где поросшей водорослями, с деловито шнырявшей туда-сюда мелкой рыбешкой. Попадались и небольшие акулы, лениво вилявшие хвостами и державшиеся на почтительном отдалении от стального кита, освещавшего своими мощными лампами окружавшую его водную толщу.

Прибывший на место работы подводный комплекс в составе лодки-носителя и АГС был принят на вооружение советского ВМФ меньше года назад и этот боевой поход был у него одним из первых.

– Глубина пятьсот метров, – доложил командиру «малютки» штурман глубоководного аппарата.

Весь экипаж в количестве шести человек находился в передней части АГС в двух больших титановых сферах. Сзади них имелись еще две такие же сферы, где размещались малогабаритный атомный реактор, ходовой электродвигатель и запас кислорода в баллонах.

Внутри для людей было тесно. Но данный подводный аппарат являлся революционным шагом вперед в изучении глубин морей и океанов. По сути, он представлял собой батискаф, лишь внешне напоминавший небольшую субмарину.

Капитан третьего ранга Торопов на правах штатного наблюдателя пребывал в передней сфере, обзорной и снабженной смотрящими во все стороны толстостенными иллюминаторами. Впереди снизу у АГС располагались два манипулятора с мощными лапами, способные при необходимости поднять что-то со дна и положить во вместительный стальной лоток, приваренный под носом «малютки».

Она не имела вооружения, могла двигаться под водой на скорости всего в несколько узлов. Зато обладала дальностью хода и автономностью, ограниченной лишь запасом кислорода и пределом выносливости ее экипажа.

Водная толща вокруг глубоководного аппарата давно уже окрасилась в черный цвет и не пропускала с поверхности солнечные лучи. Заметно поубавилось представителей здешней фауны.

– Глубина тысяча метров, – через какое-то время сообщил штурман.

За время погружения ничего необычного замечено не было.

– Мы на предельной глубине, – сказал представителю военно-морской разведки подошедший сзади командир АГС.

– А ниже нырнуть не на чем? – спросил его Торопов.

– Сейчас не на чем, – ответил ему командир. – Канадские «Пайсисы» на плановом ремонте, да и погружаются только на две тысячи метров. А финские «Миры», предназначенные до глубин в шесть тысяч метров, еще не достроены. А до дна тут, судя по показаниям эхолота, больше трех тысяч метров.

Уже поднявшись и идя малым ходом над участком шельфа, чтобы срезать путь до лодки-носителя, находившейся вне территориальных вод Дании, которой принадлежала Гренландия, у Торопова возникла одна интересная идея. Он наблюдал через нижний иллюминатор близкое дно, где кипела жизнь подводного мира. Тысячи разнообразных рыб добывали там корм среди растительности или охотились на других обитателей.