S-T-I-K-S. Вмерзшие. Книга 3. Рожденные холодом
В ответ на лай заурчали.
– Злыдень, назад! – завопил я.
Пёс и не думал отступать.
Серая тень одним прыжком оказалась на заборе. Небольшая гибкая тварь с кошачьими чертами быстро оценила обстановку, спрыгнула и начала медленно подкрадываться к собаке. Пёс зарычал.
– Назад, мать твою!
Защитник херов. На одну лапу хромой, а всё туда же, в драку лезет. Стрелять я побоялся, чтобы не попасть в собаку.
– Злыдень, сука, быстро в дом, – процедил я сквозь зубы.
В нём всё же проснулся инстинкт самосохранения, и он начал медленно отступать. Тварь только этого и ждала. Как только пёс сделал шаг назад, мутант распластался в прыжке. Я рванулся вперёд. Звери сцепились и катались по снегу.
Заражённый как раз оказался сверху, когда я подбежал и влепил ногой по маленькой лысой башке. Тварь отлетела на несколько метров, а Злыдень тут же вскочил и хотел броситься следом. Левой рукой я поймал его за загривок и хорошенько встряхнул. Откуда только силы взялись? Правой уже жал на спуск.
Тварь ловко увернулась от первых выстрелов. Заскочила на крышу «Бурлака». Оттуда прыгнула за кучу шлака и взметнулась вверх, желая покинуть территорию. Только вот я уже знал, что она так сделает. «Глок» выплюнул остаток магазина, и мутант, совсем чуток не долетев до вершины, ударился о плиту.
На бегу я перезарядил магазин и сделал ещё два выстрела в пытающуюся подняться тварь. Голова её безвольно повисла, а лапы разъехались в стороны. Она несколько раз взбрыкнула и замерла. Злыдень на трёх лапах прыгал вокруг и лаял на труп поверженного врага.
– Да тише ты, воин.
На всякий случай я приблизился и прострелил мутанту башку. Побродил по территории и нашёл лопату. Оттащил тело за хвост к самому забору и хорошенько закидал снегом. В голове родился кое-какой план, как его можно использовать.
В ночной тиши выстрелы слышны далеко. Как бы патруль не примчался. Оставленная на крыльце рация шипела. Я нажал кнопку и сказал:
– На приёме.
– Живой, – разочарованно констатировал Псих. – Что на этот раз?
– Да ничего, по банкам вот стреляю. В форму прихожу.
В ответ Псих разродился такой пачкой непечатных выражений, что даже бригадир на стройке заслушался бы, а парочку оборотов я непременно записал бы себе в блокнот.
– И я тоже скучал, – сказал в ответ и отключился.
Осмотрел Злыдня. Вроде никаких серьёзных повреждений. Несколько укусов, но они быстро заживут.
Спать не хотелось. Отоспался на десять дней вперёд. Дел было много. Я снова вызвал всех по рации и назначил на завтрашний день общий сбор. Остаток ночи провёл, пытаясь завести «Бурлака» и составляя планы.
Под утро движок запыхтел, а я уже точно по пунктам знал, что буду делать в ближайшие несколько месяцев. Мне потребуется херова гора денег и других ресурсов. Придётся хорошенько потрудиться, чтобы их заработать.
Завтра же нужно выехать за стены и всё подготовить для испытания моей новой безумной идеи. Если дело выгорит, можно будет убивать заражённых пачками, особо не напрягаясь и даже не отъезжая далеко от Цитадели.
С рассветом решил выехать с базы. Злыдень сидел на пассажирском кресле. Я гнал быстро, не опасаясь, что кто-то подложил шипы на дороге. Домчался до района нимф. Остановился у дома Алисы.
– А ты здесь сиди. Охраняй имущество, – отдал я команду псу.
У подъезда простоял недолго. Секунд через десять раздалось шарканье тапочек, и дверь открылась. Алиса стояла в халате. Волосы после пробуждения были взлохмачены.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – грустно улыбнулась она.
Не то чтобы мне хотелось прямо сейчас налаживать отношения с Алисой. Наверное, в какой-то степени это было бы правильно, но душевных сил на их поддержку у меня сейчас нет. Просто так нужно для дела. Да и вообще напомнить о себе не помешает. Пусть знает, что я жив. Потому и приехал за помощью, просто как к другу.
Мозг – удивительная штука. Иногда он запоминает совершенно незначимые детали. Вот и сейчас, когда в моей голове созрел план, я вспомнил сухонького профессора, которого видел в ресторане на нашем первом свидании с Алисой. Как оказалось, не зря.
Девушка тут же позвонила ему и договорилась о встрече. Сам я к нему вряд ли бы прорвался. Сухов – один из директоров Института. Член совета города, между прочим.
– Профессор любит говорить, но терпеть не может делать это в пустоту, – напутствовала меня Алиса, когда я уже собрался уходить. – Поэтому твоя главная задача – показать заинтересованность. Позволь ему вести диалог. Он это обожает.
– Я понял. Слушать и кивать.
– И задавать уточняющие вопросы. А ещё лучше правильные уточняющие вопросы. Ты должен сразу сломать стену его предубеждения о твоём невежестве и тогда, считай, дело выгорит.
– Хорошо. Спасибо за советы, – сказал я.
– Когда ты вернёшься?
– Не знаю. Но вернусь. – Сказав это, я развернулся и начал спускаться по лестнице. На душе было паршивенько. Вышел на улицу. Сел за руль. Помахал выглядывающей из окна Алисе. Рыкнул двигателем и поехал искать мешок для трупов.
Остановился у банка. Пришло время забрать флешку. Зашёл внутрь, поздоровался с девушкой на входе, быстро объяснил, что нужно. Тут возникла заминка. По условиям забрать флешку из ячейки могла только Дара. Но по понятным причинам это было невозможно. Пришлось подключать к делу администратора. Затем вызывать с выходного оператора. Хорошо, что он меня опознал. Вдобавок по базе пробили, что как раз в это время сканировался паспорт на личность Занозы. В общем, с горем пополам разобрались.
Забрал флешку и записку из ячейки. Вышел на улицу и закурил. Думал, всё иначе обернётся, а оно вон как вышло. Скомкал записку и выкинул в урну. «Хреново одному по городу кататься, надо с компанией, – решил я, – а то хандрить начну».
По рации вызвал Варика. Заскочили с ним в отдел электроники, где я прикупил ноутбук, прямо там сделал несколько скриншотов и обрезал демку видеоролика. Скопировал всё это на отдельную флешку. Вдобавок распечатал несколько фото.
Затем съездили обратно до базы и упаковали тело твари в мешок для трупов. Злыдень перебрался в салон и всю дорогу гипнотизировал его. А ну как возьмёт и оживет.
Оказалось, это уже пятая тварь, пытающаяся пробраться на базу. Кто знает, сколько промзоновцев перемёрло во время Срани по своим норам? Факт в том, что твари на них отъелись и обнаглели. Тела девать было некуда, и Воронцов вспомнил о нашем с ним визите в Институт. Вышел с учёными на контакт. Те, разумеется, охотно забрали мутантов для исследований. Ещё и денег дали в придачу.
Я заранее позвонил профессору Пингвину, поэтому нас встречали уже на подъезде к Институту. Двое крепких лаборантов забрали мешок с телом твари. Я вышел и поздоровался.
– Профессор Пингвин, как продвигаются исследования? Помогли ли вам мои данные?
– Исследования, как всегда, идут медленнее, чем хотелось бы. Добытые вами данные относятся к группе частично известных белиберданских языков. Их до сих пор дешифруют наши специалисты. Больший интерес представляет сама станция. Туда была отправлена группа, которая провела её исследование. Результаты довольно любопытные, но, боюсь, для вас они не представляют интереса.
– Рад, что смог помочь.
– Мы вам очень благодарны. Вне нашей организации мало кто сочувствует нашему делу. Даже не знаю, чем вам отплатить.
– Информацией, разумеется. У меня буквально через полчаса встреча с профессором Суховым. Хотелось бы подробнее узнать, что это за человек.
– О-о-о. Вы не перестаёте меня удивлять. Пройдёмте в кабинет.
Я переговорил с Пингвином, который подтвердил всё, что говорила Алиса, и добавил парочку новых фактов. Ко времени встречи я уже был во всеоружии и знал, как себя вести.
Кабинет директора располагался на последнем этаже. Добротная лакированная дверь создавала иллюзию роскоши. На самом же деле внутри всё было довольно скупо обставлено. Единственной дорогой вещью оказался кожаный стул с высокой спинкой.
Всё остальное несло сугубо практическую ценность. На стеллажах стояли подписанные папочки. На столе кучками лежали документы. На стене висела большая карта долины с пометками.
– Приветствую вас, молодые люди, проходите, – сказал профессор. Он, как и в прошлый раз, был сух и сутул. Тем не менее, учёный обладал пронзительным цепким взглядом, какой бывает у очень любознательных людей.
Варика я тоже взял с собой и даже заставил его заучить несколько фраз. Главное, чтобы он вставил их в нужный момент. Тогда я на его фоне буду смотреться ещё выигрышнее.
– Алиса сказала, что у вас очень важное дело. Время дорого. Так что сразу переходите к сути.
Настроен он, и правда, был очень скептически. А я в таких делах не люблю сразу к сути переходить. Мне помучить собеседника охота. Поэтому, неторопливо достав конверт, бросил его на стол.
– Что там? – спросил профессор и потянулся к нему.
Я ничего не ответил. Учёный ощупал бумагу. Затем открыл и начал по одной рассматривать фотографии, периодически отвлекаясь, чтобы взглянуть на меня.
– Это не подделка? – наконец спросил он.
– Нет. Взгляните на это. – Довольный произведённым эффектом, я передал ему копию флешки.
Профессор долго изучал фотографии на компьютере и несколько раз пересмотрел короткий видеоролик.
– У вас ведь есть ещё данные, – констатировал профессор. – Я отправил материалы на проверку нашим специалистам. Если они окажутся подлинными, мы хорошо заплатим за остальную информацию.
– А с чего вы взяли, что я вам её продам?
– Как с чего? – вдруг растерялся профессор.
– Я не понимаю, в чём суть вашей деятельности. Институт завязан в стольких городских сферах, что у меня складывается впечатление, будто бизнес интересует вас больше, чем наука. Эти данные могут принести пользу людям. Вдруг найдётся кто-то более компетентный, кто сможет их изучить?
– Не порите ерунды, – вдруг взвился профессор. – Я всю жизнь занимаюсь наукой. Гидростатическая нестабильность западной Антарктиды всегда волновала меня куда больше всего остального. Тут, разумеется, вектор интересов немного сменился, но суть моей деятельности всё та же.
– Почему вы выбрали именно эту сферу науки?
– В вашей реальности был СССР?
– Был.
– Распался?
– Да.
– Лихие девяностые?
– Угу.
– Тогда вы должны меня понять. После развала Союза Арктика осталась единственной сферой, где мы всё ещё опережали всю планету и даже спустя два десятка лет, когда оптимизировали образование, медицину, космос и всё на свете, в Арктике мы продолжали оставаться лучшими.
– Ну, можно было выбрать что-то попроще.
– Освоение Арктики, мой друг, это необходимая ступень перед освоением космоса. Это вызов научно-техническому прогрессу. Я не склонен к упадническим мыслям, и своё присутствие здесь считаю неслучайным. Я занимаюсь любимым делом и живу счастливой жизнью. С каждым годом чувствую себя всё лучше и могу больше работать. Я знакомлюсь с трудами своих коллег и даже читаю свои собственные работы из параллельных реальностей. Я работаю с уникальным материалом уже добрый десяток лет и всё еще не считаю себя хоть сколь-нибудь компетентным в вопросе.
Оказалось, Сухов не просто любил поболтать, его уносило во время разговора. Я, конечно, был готов к такому полёту мысли, но не думал, что он настолько широкий. Интересно, он на заседаниях в совете так же болтает без умолку?
– Тратить столько ресурсов на науку в Улье – это бессмысленно, – влез в диалог Варик.
– Позвольте преподать вам небольшой урок истории, молодой человек.
– Валяйте.
– Да будет вам известно, что в двадцатые-тридцатые годы двадцатого века вкладывать деньги в развитие Северного морского пути казалось безумием. Но когда грянула вторая мировая, это решение оказалось фактически пророческим. Двадцать процентов грузов стало проходить через него. Такая вот чеховская бомба замедленного действия, подвешенная на стену самой матушкой-историей. Мне тоже хочется масштабности. Я не хочу реагировать на угрозу, я желаю знать о ней заранее. В снегах может жить такая зараза, с которой даже наш хвалёный иммунитет не справится. Я верю, что каждый вложенный в науку споран однажды отобьётся.
– Даже если вы добьётесь каких-то значимых результатов, кто тут оценит ваш вклад? Рейдеры или горожане, а может, ледокольцы или пещерники?
– Зря вы так на них тянете. Сказать по правде, здешний народ не так плох. Я много где побывал. Север всегда манил самых отчаянных, и если, например, где-нибудь в Норильске или на Аляске просто были суровые мужики, которые ошиблись временем и промазали мимо фронтира Дикого запада, то Антарктика стала пристанищем мечтателей. Где-нибудь на станции Мак-Мердо у каждого своя безумная история. Бывший хиппи, мечтающий стать писателем, отшельник-гляциолог, который раз в два месяца приходит за провизией и передаёт результаты исследований, циркач-уборщик, объехавший весь мир и мечтающий, чтобы из его трупа сделали ледяную фигуру. Это ещё самые безобидные из тех ребят, что мне там встречались.
В этот момент сработал звук уведомления о пришедшем сообщении. Профессор мельком глянул на компьютер и сказал:
– Данные подлинные. Так вы предоставите остальную информацию?
* * *Спектакль мы разыграли как по нотам. Он, конечно, всё понял, но особо не зажимался, для их финансирования это копейки. Профессора уболтали на такие бабки, что я сразу закрыл свой долг в банке и перед Зацепом. Вдобавок осталось на превращение «Бурлака» в полноценный рейд-мобиль, ну и для завтрашнего цирка.
Вечером все собрались на базе. Я, Варик, Танк, Воронцов, Салага. Выходила вполне себе отличная рейд-группа. Немного тренировок, отработка взаимодействия, и можно вершить великие дела.
– Ну, что у нас по плану? – спросил Танк.
– Готовимся выехать за стены. В первую очередь нам нужен экскаватор и самый сильный кинетик в городе, который сможет его поднять, – сказал я.
– Поднять экскаватор? – воскликнул Воронцов. – Да ты охренел! На кой ляд тебе поднимать экскаватор?
Глава 4
Улов из заражённых
Интерлюдия первая
Ветер за окном раздражал человека. Он встал из-за стола, опустил жалюзи, застегнул пуговку пиджака и вышел из кабинета. По дороге до палаты мужчина отвечал кивками на приветствия персонала. Дождался, когда медсестра покинет комнату, и вошёл.
Олег Владимирович подложил валик под левую руку, из которой торчала капельница. Двое суток комы сильно состарили знахаря. Его голова теперь постоянно тряслась как у китайского болванчика в машине, а один глаз был полузакрыт. Завидев вошедшего, он раздражённо дёрнул правой, работающей половиной лица.
– Вижу, ты не рад мне, – улыбнулся человек.
– Скорее, ещё не готов к этому разговору.
– Тем не менее я уже здесь. Что ты видел?
– Неправильный вопрос.
– Что произошло и что тебе удалось запомнить?
– Я не удержался и решил залезть в его голову.
– Это я и так понял.
– Думал, его сознание будет спокойным, как стоячая вода в озере.
Человек усмехнулся.
– Я ошибся. Он как-то почувствовал моё вторжение. Я не знал, что подобное возможно. Такого никогда раньше не было. Фарт закрылся и буквально вывалил на меня всё дерьмо, что случалось у него в жизни, даже то, чего не помнил. Он выплеснул всё, с самого рождения.
– И что, ты так легко сломался? Беды одного человека смогли настолько искорёжить твою психику? Я думал, ты куда крепче.
– Ты хоть представляешь, каково это? Представь, что за жизнь ты съел триста бутербродов с маслом, а теперь перед тобой целая бочка масла и тебе нужно сожрать её за раз. Если б дело было только в этом, я бы пережил, ну, может, отделался бы обмороком и инсультом.
– Тогда в чём было дело? – недоумевал человек.
– Понимаешь, эта ментальная атака заставила меня потерять концентрацию. Человеческое тело так устроено, что, получив удар, оно расслабляется, и в этот момент, перед следующим напряжением, мы уязвимее всего. Именно поэтому в боксе тебе сначала пробивают лёгкий удар, и тут же прилетает серьёзная плюха, которая отправляет в нокаут.
– Не совсем понимаю.
– Чёрт, я не с того начал. Знахарский дар, он как рация. Я настроился на частоту его мыслей. Эта волна воспоминаний сбила меня с толку и переключила тумблер. И вместо одной волны мой приёмник стал принимать одновременно все существующие частотные диапазоны. Всё – настоящее, будущее, прошлое, мысли и судьбы всего живого вокруг. Просто невообразимое количество информации. После такого обычно мозги спекаются, это сравнимо с тем, как пытаться заряд молнии впихнуть в аккумулятор телефона.
– И как тогда ты вообще выжил?
– Меня спасло только то, что я успел отправить себя в кому и всё это время спешно латал свой организм. Восстанавливал мозговые клетки и сердечные мышцы. Хотя если б вы пораньше воткнули в меня капельницу, мне бы не пришлось тратить столько внутренних ресурсов, и я быстрее пришёл бы в себя.
– Так ты видел будущее? – сразу ухватился за главное человек.
Руки Олега Владимировича затряслись.
– Десятки вариаций.
– Расскажи мне всё.
Олег Владимирович рассказал всё, что успел запомнить. Точнее, почти всё. Один, самый вероятный вариант, он ещё во время комы стёр из своей памяти. Если человек узнает, что произойдёт, то непременно постарается изменить будущее, а этого допустить нельзя. Доска должна быть сломана. Так сказал Шахматист.
День второй
Окрестности Цитадели
Минус тридцать два градуса по Цельсию
Экскаватор в городе был всего один. Оно и неудивительно, не самая нужная и популярная в хозяйстве вещь. Пришлось выкупить его, чтобы никто не смог повторить мою задумку. Парни крутили пальцем у виска и говорили, что ни хрена не получится, но, тем не менее, помогали.
Нужного кинетика найти оказалось непросто. Такой человек в стабе, как и нужный экземпляр техники, имелся лишь в количестве одной штуки. Разумеется, забесплатно он тоже отказался помогать, хоть и сделал скидку за безумность идеи. Поучаствовать решил даже не из-за денег, а чтобы потом было что рассказать. Уверен, новость скоро разлетится по всей Цитадели.
Группу Зацепа взяли как прикрытие. Само собой, тоже не за просто так. Пришлось пообещать им пожизненное бесплатное посещение моего будущего полигона.
За день управиться не удалось, как всегда в таких операциях по пиз… гхм, по одному месту пошло всё, что только могло. Водитель экскаватора оказался в тяжёлом запое, из которого обычно выходят сразу на тот свет. Это не беда, Малой сказал, что сможет посидеть за рычагами.
Потом вдруг выяснилось, что у Танка клинит пулемёт. Он его разбирал и собирал снова целых два часа. Кинетик неожиданно вспомнил, что у него запланировано сопровождение колонны. В итоге, в первый день только подобрали место, расчистили от снега и вырыли яму десять на десять.
На следующий день все собрались в полном составе. Вояки провожали нас удивлёнными взглядами, а рейдеры перешёптывались и строили теории. Зацепа они знали хорошо, и это еще больше сбивало их с толку. Никто не понимал, что происходит.
Я честно рассчитывал управиться максимум за два дня, но не учёл объём работ. Земли было очень много. Пришлось заказывать КамАЗ, чтобы вывозить её подальше от ямы. Ох, а как мы её оттуда выкидывали, это вообще отдельный разговор.
Экскаватор погружался всё глубже. Когда кинетик вытаскивал его из ямы, жилы на его висках так разбухали, что казалось, будто он, прошу прощения, либо обосрётся, либо вены лопнут. Один раз, уже в последний день, он даже в обморок упал, хорошо, что технику уже поднял и как раз ставил на землю.
Получилась круглая яма глубинной метров десять. Когда она была вырыта, мы ещё сутки ровняли стенки и вычищали остатки земли. Твари все эти дни лезли на звук работы моторов, и периодически их проходилось отстреливать.
Если ничего не выйдет – я банкрот, одних патронов уже столько потратил. Хорошо, что никто серьёзный на выстрелы не пожаловал. Место специально подобрали такое, куда элитники не любят соваться из-за близости Цитадели.
Наконец настала последняя фаза операции. Для неё пришлось арендовать пожарную машину. Да, да, и такая в городе имелась. А что вы хотели? Пожары везде бывают.
С минимальным напором, а порой и просто нацедив воду в вёдра, мы заливали стенки. Приходилось подключать кинетика, чтобы жидкость сразу не стекала вниз. Погодка нам подыграла, и ударил мороз, так что лёд схватывался быстро.
На всё про всё ушла неделя работы от рассвета и до заката.
– Думаешь, сработает? – скептически глядя через край пропасти, спросил Танк.
– Если б думал иначе, то вообще не стал бы это всё затевать, – сказал я и сбросил в яму говяжью тушу. Она проскользила по стене и чуть не вылетела с противоположного края, как скейтбордист в бассейне.
Парни уже раскидали по округе куски тухлого мяса и разлили несколько вёдер крови.
– По машинам! – скомандовал я.
Теперь нужно подождать двое суток и можно будет собирать улов.
День десятый
Окрестности Цитадели
Минус двадцать семь градусов по Цельсию
Эти три дня не прошли впустую. Я выпросил у Курсора учебные материалы по боевой и тактической подготовке. К тому же он прислал инструктора. Парень погонял нас несколько часов, объяснил базовые принципы и многие неочевидные нюансы, о которых большинство из нас уже позабыло, а такие, как Варик, и вовсе не знали.
Мы расширили территорию базы и начали обустраивать тренировочную зону. Возводили из гипсокартона конструкции, имитирующие помещения. Делали мишени в виде заражённых.
Помимо тренировок с командой, я напросился на КМБ с пополнением Курсора. Разумеется, с профессионалами такого уровня мне было не тягаться. Я буквально подыхал каждую тренировку. О сигаретах пришлось забыть, и так чувствовал себя как загнанная лошадь.
Зато лишние мысли в голову не лезли. Как-то особо не до рефлексий, когда думаешь о том, что вот-вот сердце не выдержит, и каждый метр дистанции как особый вид мазохизма. Зато спал сладко.
Я даже Злыдня дрессировать начал. Пока удавалось так себе. Выполнял он лишь те команды, которые считал интересными для себя или полезными для стаи. Стандартные методы в виде поощрения лакомством на него не действовали, а на одном кнуте без пряника в этом деле далеко не уедешь.
Как там говорится? Главное начать? Дал бы я на неделю мохнатую своенравную скотину тому, кто придумал эту фразу и посмотрел, как он с ней уживётся.
В общем, жизнь у меня пошла очень насыщенная.
Несмотря на уверенность в собственных силах, некая нервозность в день выезда присутствовала. Целую неделю угробили всё-таки. Хотя что такое неделя в масштабах вечности, которая нам здесь уготована…
Ехали всё ещё с группой Зацепа. Мало ли что может случиться. Лучше подстраховаться. То, что наша ловушка привлекает внимание тварей, стало понятно издали. Несколько десятков мутантов от пустыша и до йети бегали вокруг ямы, не прекращая урчать.
Злыдень, сидевший в кабине на пассажирском сиденье слева от меня, тявкнул в ухо. Я показал ему кулак, и он начал рычать и кидаться на стекло.
– Стой! – дал я команду в общий канал связи.
– Погоди, – раздался голос Зацепа. Давай я их шандарахну. Все на хер в яму улетят, патроны сэкономим.
– Добро, – согласился я.
Машины резко остановились, встав боком к заражённым и задницами к друг другу. Зацеп выскочил из брони, раскинул руки в стороны, а затем свёл ладони вместе. Тварей словно смахнуло исполинским веником вместе с настом. Тех, кого не задело умением, мы за несколько секунд расстреляли в девять стволов.
– Варик, Салага, аккуратно добейте подранков и вскройте споровики, – отдал я команду и направился к ловушке. Под редкие хлопки выстрелов и лай Злыдня приблизился к краю пропасти. Все остальные встали рядом.
– А ведь работает! – радостно воскликнул Воронцов.
– Заноза, да ты чёртов гений, – сказал Зацеп.
– Слушай, может, ты дашь нам в аренду экскаватор? – хитро прищурился Круглый.
– Не, ну если вы мне «Бурлака» в такого же бронированного монстра превратите, как ваш, я, так уж и быть, подумаю.
– Замётано, – тут же согласился Зацеп.
На дне ямы копошились заражённые. Они истошно урчали и рвали друг друга на куски. Точнее один самый крупный убивал всех остальных. Просто мясорубка. Вся нижняя часть была испещрена следами когтей.
Может, будь там одна более-менее развитая тварь, до неё рано или поздно бы дошло, как можно выбраться. Вспомнить хотя бы моего самого первого элитника. Его вообще не смущал отвесный склон горы. Но мутантов там набилось десятка полтора, и они не давали друг другу подумать.
Подозреваю, что за два дня их там побывало куда больше. Просто каждый раз выживал один из них и подъедал всех остальных, пока в яму не падал новый. Бесконечная битва. Хоть камеру ставь и прямую трансляцию запускай в Цитадель.