– Да, кто у тебя отвечает за слежку и ведение?
– Цэнал.
– Пришлешь сейчас же его ко мне. Надо будет всерьез взяться за дело. Мне нужна личная служба, которая будет вести наблюдение и, если надо, предпринимать действия против моих личных врагов.
Отпустив начальника охраны, Вахутирн в одиночестве предался размышлениям. Он чувствовал, что приближается решительный момент.
«Неужели, – думал Вахутирн, – дело с Тэатаном принимает нужный оборот? Если так, то можно не сразу его устранять после того, как он справится с Игулом. Сын все-таки. С другой стороны – еще неизвестно, как все сложится. Три года, а какой результат. Эльсун все же мастер своего дела. Ушел он, конечно, в Ваицилн. Куда же еще бежать, но почему предупредил? Не хотел, чтобы престол захватили чеики и сделали кого-то из двойников правителем, став править через него? Вроде все верно и логично, но что-то не совсем так, как мне кажется, не совсем».
Не любил тэкварг неразгаданных загадок, а именно это в случае с Эльсуном и произошло. Многое бы дал Вахутирн, чтобы узнать подоплеку и причины такого поступка со стороны Эльсуна, чувствовал, что было еще что-то, почему ему помогли. Также уже тогда решил отец разобраться и с Нагрихом, который, как ему показалось, обрел слишком большое влияние при дворе. Этого тэкварг точно не любил. Рассуждал он логично: что мешает Нагриху, точно так же, как Ирохану и Дзургу, подсесть его? Ничего.
Так считал тэкварг. Дело в том, что он мыслил в рамках, свойственных правителю. Нагрих-то на самом деле не хотел большей власти. Его вполне удовлетворяло сложившееся положение. Эльсун в беседе предупредил намеком Нагриха о том, что он может быть следующим, кто попадет в немилость к Вахутирну. Но предупреждение предупреждением, а что можно сделать для того, чтобы не попасть в немилость? Нагрих тогда над этим вопросом не слишком задумывался.
Вопросов, над которыми следовало поразмыслить, у тэкварга было много. Я же оставлю Вахутирна предаваться размышлениям, перенеся внимание потомков на Эльсуна и на то, чем занимался учитель в пригороде катра Ваицилн. Эльсун все делал для того, чтобы помочь мне выбраться из Фаэи до того времени, пока меня не переделают. Он быстро понял, что Нагрих не будет мне помогать в связи с изменившимися обстоятельствами, поэтому решил задействовать прежние связи.
Был у Эльсуна друг, проживавший в пригороде Ваицилна. Звали его Айма Угваот, но инты звали Айму Моаталом или Моа, что означало – вездесущий и всевидящий, наделенный силой лесной житель. Именно к нему направился Эльсун после беседы с Цусом, отметив для себя, что за ним уже следят.
«Цус, друг тоже мне. Ищеек приставил и думает, что я их не замечу, – размышлял про себя Эльсун. – И чем, интересно, Ваицилн для меня отличается от Фаэи? Получается, ничем. Хорошо еще, что Цус не стал ограничивать мою свободу до выяснения всех обстоятельств моего появления в здешних местах. А что ему мешает это сделать сегодня или завтра? Ничего, – сам себе ответил Эльсун. – Придется тебе Эль, исчезнуть на время. А что делать, если будут прижимать?»
Рассуждая так, Эльсун покинул пригород Ваицилна, выйдя за укрепленные стены, и исчез в зелени пилга (девственный тропический лес на Фаэтоне). Здесь шансов за ним проследить у агентов, приставленных Цусом, не было. Эльсун применил один из своих фокусов, а он долгое время был проводником в пилге, который позволил ему без хвоста прибыть на место к давнему другу.
Эльсун обошел ловушки, расставленные Моаталом в лесу на подходе к жилищу непрошеным гостям, и вышел к нескольким домам, притаившимся за укрепленной стеной, окружавшей небольшое поселение. Он бы мог и дальше скрывать свое присутствие, даже попробовать пробраться и войти незамеченным за стены, но поступать таким образом не стал.
Моатал был одновременно и гидом-проводником по пилгу, поддерживающим дружбу с самыми различными племенами илахоцев и разведчиком интов, и лицом, пользовавшимся большим доверием исуцина (правителя округа) Эфарола. Дело в том, что местность вокруг катра Ваицилн была разбита на восемь округов, примыкавших к катру. И в каждом округе был свой правитель. На эту должность Игул назначал своим решением помощников и лаэсов, которым доверял. Эфарол был одним из доверенных лиц Игула и еще ни разу за несколько столетий совместной работы его не подводил, хотя за это время происходили самые разнообразные события. Пилг видел разное: и наступление понров (кадровые войска), и стихийные бедствия, когда лес превращался в одно большое болото, и применение сверхмощного оружия, уничтожавшего все живое. Многое менялось, но не отношение к Моаталу со стороны Эфарола.
Моатал входил в десятку самых ближайших товарищей и сподвижников Эфарола, хотя виделись эти две особы редко. Моатал также был другом и побратимом Эльсуна, хотя был моложе его примерно на сто лет. Однако в пилге такие мелочи, как возраст, быстро стираются. То, что за прожитые годы жизнь изрядно потрепала Моатала, можно было не сомневаться, особенно в условиях непрекращающихся боевых действий между интами и понрами, которые, особенно в двести последних лет, с того времени, как Вахутирн стал тэкваргом, только лишь усиливались.
Поэтому, как только Моаталу доложили, что к тэйну (фактория, небольшое поселение) приближается незнакомец, обходящий ловушки, нечто похожее на усмешку появилось на лице энлага (проводник-разведчик в пилге). Можно было попытаться схватить незнакомца. Группа прикрытия тэйна могла это сделать, но каким-то шестым чувство Моатал понял, что к тэйну приближается не враг. Когда же на экранах высветились фигура, а потом и лицо незнакомого мужчины, то на лице Моатала и вовсе появилась усмешка, которая, впрочем, сразу же пропала.
Так что Эльсун без проблем и сразу прошел внутрь тэйна через главные ворота, подвергнувшись процедуре усиленного сканирования. Ничего необычно замечено не было. Оружие в счет не шло. Без него по пилгу не ходили. Хвоста за путником тоже не было.
Беседа, которая произошла между Моаталом и Эльсуном, прольет некоторый свет на то, каким образом Эль решил мне помочь бежать. Давние друзья, оставшись наедине, после слов приветствия не спешили обниматься и бурных восторгов по поводу встречи не проявляли, лишь внимательно присматривались друг к другу, отмечая самые незначительные изменения.
– Давно тебя не было в наших краях, – после длительной паузы отозвался Моа. – Говорят, ты стал агентом, обучал их, как интов лучше достать…
– Было и такое, – слегка усмехнулся Эльсун.
– Хоть ты и на чеиков работал, похоже, агентом ты не стал. Пахнет от тебя, правда, некоторой гнилостью, как будто залежался где-то, но это пройдет. Давно в Ваицилн прибыл?
– Уже несколько дней, как прошло, – не стал скрывать время прибытия Эльсун.
– Чем думаешь заняться? Если ко мне пришел, значит, я тебе нужен…
– Дело есть к тебе.
– Дел с бывшими агентами у меня не было и быть не может, разве что, – Моатал слегка усмехнулся, – они работают на нашей стороне.
– Хочешь меня проверить? Я готов.
– Проверка такого, как ты, все равно ничего на первых порах не даст, – поразмыслил вслух Моа. – Если тебя перевербовали, то это умело скрыли. Если же ты действительно не работаешь на чеиков, то ты чист, настолько, насколько можно таким быть в Фаэе. Лоск на тебе столичный. Понимаю, что без этого – никак.
– Царг мосило нежтай цварг (примерно то же самое, что и с волками жить – по волчьи выть).
– Так-то оно так, но ты вернулся к интам. Здесь тебе точно не рады. Хорошо, что хоть хвоста за собой не привел. Еще ходить по пилгу не разучился.
– Свои следят. Цус, как и ты, не верит, что я не играю за чеиков или еще на кого-то.
– Цус силу набрал. Он – один из ближайших помощников Игула и Васурая.
– Цус не захотел мне встречу с Игулом устроить. Боится, что я его устраню.
– Его понять можно. Рассказывай, зачем пришел. Вижу, что за помощью.
Эльсун вдохнул, медленно выдохнул, провел ладонью по лицу, повел плечами, словно освобождаясь от невидимого груза, и начал рассказ. Говорил он долго. Когда закончил, в помещении, где происходила беседа, на некоторое время установилась тишина. Ее нарушил голос Моатала:
– Если дело обстоит так, как ты говоришь, тогда надо помочь Тэатану немедленно. Гарантий, как я понимаю, иных у тебя нет?…
– Кроме моего прихода сюда. Сейчас тебе покажу, как он расправился с Ницагом.
В воздухе после слов Эльсуна возникло в кубе объемное изображение поединка. Какое-то время Моатал смотрел на него, а потом произнес:
– Как для Тэатана – это слишком много, а для Эосая – в самый раз. Если он станет врагом Игулу, возможно, что угодно. Ты Цусу это говорил?
– Он меня не слышит, видит во мне агента.
– Хотя с другой стороны тут надо действовать гибко и тонко. Я бы на месте Тэатана согласился бы временно сотрудничать с Вахутирном. Так лучше будет для него.
– Надеюсь, что он, это понимая, так и поступит.
– Но в любом случае его без наставника не оставят… Кто следующим будет после Ницага?
– Вахутирн передаст сына в руки кого-то из бывших воцеллов, ставших онгами. Это опаснее всего. Бывший мастер знает, что надо делать, чтобы воспитать в ученике нужные ему чувства. Поэтому необходимо поторопиться…
– Спешка губит результат. Ты это прекрасно знаешь. Да, Ницагу не повезло. Теперь он думает: лучше было не слушать Дзурга и не браться за воспитание Тэатана или умереть на месте. Хуже всего, когда на тебя с усмешкой посматривают прежние друзья и знакомые, поминая, как ты пал от удара мальчишки, бывшего наркомана и любителя праздно провести время. Я бы не поверил, что Тэа на такое способен, если бы мне раньше сказали, что такое может произойти.
– Если честно, я тоже на это не рассчитывал. Надо предельно четко в каждый момент времени проводить действия, тренируя ум, разум и сознание, даже имея подсказчика, чтобы добиться должного результата.
– Тэатану помогает Эосай, – убежденно отметил Моатал.
– Нам нужно вытянуть его оттуда как можно быстрее. У меня нет связей, а те, которые есть – просматриваются и под контролем чеиков…
– Придется тебе пройти вначале проверку. Ты уже не обессудь. Таковы правила. Потом поговорим.
– Сколько времени займет проверка?
– Этот и следующий день. Отдыхай пока.
Через день в этой же комнате вновь встретились Моатал и Эльсун. Хозяин, слегка щурясь на гостя, какое-то время молчал, а потом произнес:
