**
Самолет приземлялся на дозаправку. На экранах шел очередной фильм, в котором актер, тот самый, который недавно подвергался домогательствам директрисы, теперь играл алкоголика, которого собутыльники по ошибке отправили из Москвы в Ленинград. Фильм отключили как раз на том моменте, когда смекалистая хозяйка питерской квартиры решила поменять местного женатого любовника-журавля на столичную холостую синицу.
– Столько мы с Вами времени вместе провели, столько всего друг другу раскрыли. Мне кажется, что Вы, Миша, близки мне, словно родственная душа, – заговорила попутчица. – Давно у меня такого не было.
Она была задумчива, но казалось, что ее что-то тревожит, какая-то невысказанность.
– Когда-то я выбрала для себя научную стезю. Всю себя посвятила науке, а на личную жизнь как-то времени и не хватило… а может желания… не знаю. И не потому, что возможностей не было. Наоборот, – она махнула рукой с усмешкой. – В молодости я была ого-го, много мужчин за мной ухлестывало и богатых, и влиятельных. И замуж предлагали, и Луну к ногам. Но у меня тогда были иные планы.
Оксана смотрела вдаль с легкой грустинкой. И Миша был абсолютно уверен, что она нисколько не преувеличивает насчет своей молодости и мужчин.
– Даже не знаю, сложись все иначе, выбрала ли бы я для себя иную жизнь? – продолжила она после небольшой паузы. – В начале нашей беседы я ловила себя на мысли, что будь я помоложе лет на двадцать, то с удовольствием закрутила бы с Вами роман. Но теперь все иначе. Может от нереализованности материнской, может еще от чего, но симпатию я к вам испытываю, словно к сыну, которого у меня никогда не было.
Сняв очки, она взглянула на Мишу своими большими светлыми глазами так прямо, тепло и спокойно, как смотрят только на очень близких и дорогих людей.
– И знаете, мне кажется, если бы у меня был сын, он был бы таким, как Вы. Так что теперь считайте меня своей кармической матерью (уж простите меня за антинаучные фривольности).
– Вы знаете, Оксана, а я в общем-то и не против быть Вашим кармическим сыном и очень благодарен судьбе за такую кармическую мать, – он был искренне обрадован своему чудесному усыновлению.
– Ну вот и ладушки, – удовлетворенно кивнула новая мама. – А значит, мальчик мой, я беру тебя под свою опеку. Даже не спорь! Я же не могу тебя вот так просто бросить. Но и вмешиваться активно в твою жизнь не имею права.
Глаза старушки светились добротой и заботой. И Мише под этим взглядом было тепло и уютно.
***
Дозаправка была завершена. Авиалайнер готовили к вылету. Пассажирам разрешили наконец-то встать и походить по салону, чтобы размяться.
– Знаете, Оксана, – говорил Миша, приседая и делая наклоны туловищем в проходе, – я решил, что первым делом по прилету в Москву, поеду в храм. Самый обычный, первый попавшийся, чтобы без всякого пафоса и людей было поменьше. Думаю, там будет нужная атмосфера, чтобы сосредоточиться и услышать внутренний голос. К тому же прилетим мы довольно поздно, а по ночи болтаться по Москве, наверное, не лучшая идея.
До Москвы оставалось три часа лету. Пассажиры смотрели очередной советский фильм, в котором три молоденькие провинциалки при помощи секса и обмана пытались подцепить москвичей побогаче.
«Бедные, несчастные девушки, на какие ухищрения и унижения им приходится идти, чтобы уладить личную жизнь и построить семейный уют», – думал про себя Миша, покачивая головой на моменте, где главная героиня, выдавая себя за статусную москвичку, заманила в постель и забеременела от невзрачного телевизионщика из Останкино. «Дай бог им счастья», – почти вслух выдыхал он на эпизоде, когда прилично повзрослевшая одинокая мать, отчаявшись найти выгодную партию, бросалась в объятия запойного слесаря Гоши.
****
Диспетчер больше чем на полчаса задержал посадку. Зато паспортный контроль был пройден без проволочек. «Добро пожаловать в Москву!» – прочитал Миша приветствие над входом в терминал. «Приезжий, не мусори в столице!» – гласила надпись на плакате в зале прилета под изображением строгого мужчины южного типа с тюбетейкой на голове, направлявшего указательный палец на входящих.
Миша заметно оживился, увидев группу внимательных угрюмых мужчин с бейджиками «ТАКСИ «Золотая антилопа». Оксана Вадимовна сжала его локоть:
– Не вздумайте подходить к местным аэропортовским таксистам. Это особая порода грабителей. Обдерут и глазом не моргнут.
Она снова перешла на «Вы». Видать момент слабости был пройден и воспитание в ней снова взяло верх.
– Я Вам вызову авто по мобильному приложению. У нашего института договор с одной из служб. Машины приезжают быстро, тарифы вполне лояльные. К тому же платить не придется, у меня много неиспользованных бонусных баллов. Так что и здесь Вам со мной повезло.
– А как же Вы?
– За меня не волнуйтесь. Меня вызвалась встретить коллега из института. Она пока в пробке задерживается. Я бы, конечно, и сама без проблем добралась, вещей у меня немного. Но ей уж очень хотелось первой со мной пошушукаться.
Желтая машинка с шашечками подъехала через пару минут. Услужливый водитель выскочил помочь разместить вещи, но, увидев, что Миша один и у него одна-единственная небольшая сумка, ловко запрыгнул обратно.
– К сожалению, здесь наши пути расходятся. Давайте договоримся, что Вы мне позвоните, как только устроитесь или если совсем плохо будет. Отпускаю Вас, Миша, как будто от сердца отрываю.
«Какая потрясающая, добрая женщина», – думал про себя парнишка, глядя на исчезающий вдали силуэт.
Глава 2. Нежные объятья Родины
Машина подъехала к шлагбауму. Таксист через открытое окно проделал какие-то манипуляции, после чего полосатая перекладина поехала вверх, открыв свободу для проезда.
– Куда едем? – задал резонный вопрос водитель, когда машина покинула территорию аэропорта.
– Туда, куда поехал бы любой русский человек, много лет не бывавший на Родине своей любимой.
Миша почему-то решил, что именно в такой манере должен говорить настоящий русский человек, вернувшийся домой после долгой разлуки.
– А поточнее? – таксист бросил слегка удивленный взгляд на пассажира.
– В храм православный.
– Куда? В смысле, в какой конкретно храм?
– В православный, – Мишу слегка удивила непонятливость водителя.
– Они здесь все православные.
Настало время смутиться Мише.
– Тот, что поближе. Самый первый попавшийся, неприглядный. Мне не нужна показуха и пафос. Я хочу остаться один на один с самим собой.
Таксист удивленно задумался, вероятно, подбирая в голове варианты ближайших неприглядных храмов.
– Вот Вы в какой храм ходите? – решил выручить его Миша.
– Я – ни в какой.
– Вы атеист?
– Ну не то чтобы совсем атеист. Православный как бы. Но только в храм не хожу.
– Так куда же мы с Вами поедем? – пришло время Мише задавать вопросы.
– Не знаю, куда скажете.
– В храм православный.
– Это понятно. А в какой конкретно?
– В православный. Что-то мы с Вами, по-моему, на второй круг пошли. Давайте так, найдите в навигаторе любой ближайший храм и завезите меня туда.
