– Знаете, мне кажется, поздновато уже для храмов. В области они по-любому все закрыты. В Москве может быть какие-то еще открыты.
– А Вы знаете какой-нибудь хороший храм, куда мог бы поехать русский человек, чтобы спокойно посидеть да с мыслями собраться?
– Ну в общем-то знаю один относительно недалеко отсюда. Бабульку, постоянную клиентку, туда вожу иногда от грехов очищаться. Он как раз небольшой, невзрачный, как бы на отшибе стоит, людей там почти не бывает, и батюшка, весь такой отданный богу, подолгу там засиживается.
– Это то, что нужно! – обрадовался Миша.
Таксист забил в навигаторе искомый адрес. До пункта назначения было чуть больше двадцати минут.
– Если в пробке не залипнем, то за полчасика доберемся, – сообщил водитель.
Ехали довольно резво. Таксист плавно маневрировал, умело обгоняя попутные машины.
– Погоди, не гони лошадей, останови, товарищ, где-нибудь, где пространства русского побольше, да где березки белые растут.
– Чего? Где-где остановить? – водитель явно не понял желания пассажира.
– Хочу земле родной я поклониться да сладкий запах Родины вдохнуть, – пояснил Миша свою просьбу.
Таксист сохранял спокойствие, но был задумчив.
– Не удивляйтесь, я просто так давно не был на Родине, что неожиданно для себя заговорил стихами от счастья.
Таксист промычал что-то неопределенное.
– Да что же Вы не останавливаете, вон же березки.
– Вы серьезно? Я просто не понял, что нужно остановиться.
– А разве я не этого попросил?
– Ну так-то да…
– Тогда почему же Вы не остановили? Что-то не так?
– Да нет, все так. Извините. Я подумал, что Вы стихи читаете. Сейчас остановлю.
Водитель явно не хотел конфликта со странным пассажиром. Он начал притормаживать на обочине и включил аварийный сигнал.
– Я бы не советовал Вам этого делать, клещей можно нацеплять. Они сейчас очень активны, – бросил водитель через плечо.
– Нет того клеща, которого не вырвет со своего тела русский человек, и горе тому клещу, который попадется под его давящие пальцы.
Водитель внимательно всматривался через зеркало в лицо необычного парня.
– А придет время, – продолжил пассажир, – мы изгоним из матушки-России всех клещей-кровопийц, а потом и всю планету очистим.
На последней фразе пассажир вышел наружу и пошел обнимать березки и трогать землю.
Через минут десять он вернулся.
– Ну что же, теперь – в храм.
– А-а, – лицо водителя осветилось догадкой. – Я, кажется, понял, Вы – актер, верно?
– Нет, ни разу. С чего Вы взяли?
– Просто Вы говорите как-то чудно, будто в роль какую-то театральную вживаетесь и на мне обкатываете.
– Странно. Неужели так не мог бы говорить русский человек, истосковавшийся по Родине?
– Нет. Думаю, нет. Но я не считаю, что это как-то отвратительно или неприятно, нет. Скорее интересно. И хочется еще послушать.
Миша был слегка разочарован. Он был уверен, что именно так должен говорить русский человек, ностальгирующий по отчизне.
– То есть Вы не актер? – продолжил таксист.
– Нет.
– А кто вы по профессии, если не секрет?
– Я безработный и бездомный пролетарий духа. Прилетел на Родину спустя много лет, отказался от помощи и денег родителей. И знаете, пока мне все очень даже нравится.
Дальше некоторое время ехали молча.
– Расскажите, товарищ, как сильно на Вас давит царящая вокруг власть капитала? – решил нарушить молчание Миша.
– Чего?
– Я говорю, расскажите, как тяжко живется русскому трудовому люду под удушающим гнетом капитализма?
Миша пытался нащупать некую общую тему и был уверен, что вопрос попадет в точку. Водитель молчал.
– Не считаете ли Вы, что настало время проснуться трудовому человеку и сбросить с себя ярмо буржуазного рабства?
– А-а? – водитель как будто отвлекся от размышлений. Но на вопросы Миши не отвечал. – Пристегнитесь, пожалуйста, а то ДПС может остановить. Штраф будет и с меня, и с Вас.
– И здесь, как и везде, полиция – прислужник класса угнетателей, плетью и штыком удерживающая в повиновении трудовой народ.
Таксист не отвечал. Он сосредоточенно вел машину.
– Вам, наверное, интересно, почему я – идейный марксист, прогрессивный пролетарий еду в церковь, в цитадель лжи и порока, где попы-прихлебатели у власть имущих забалтывают нас, призывают подчиняться несправедливости, культивируют невежество и паразитируют на ней?
Водитель молчал. Миша понял, что опять не угадал и решил больше пока вообще ничего не говорить, чтобы не наломать раньше времени дров.
Такси остановилось на небольшой парковке. Храм виднелся впереди. Он был не таким уж и маленьким, вполне себе средних размеров. Миша поблагодарил и собрался покинуть машину.
– Вы спрашиваете, как нам живется под властью капитала? – внезапно с жаром заговорил таксист. – Хреново живется. Задушили нас налогами, поборами. Зарплаты платят хер да ни хера. Нет ни денег, ни времени на жизнь. Жену с детьми видишь только спящими. Ипотека как рабство крепостное до конца жизни. Чувствуешь себя не человеком, а скотом в родной стране. Родился, поработал, размножился и умер. Иногда поспал. Пару раз на море съездил. И все. Вот такая сказочная жизнь.
