Наши люди неожиданно обнаружили, что эти ужасные буржуи, оказывается, нормальные и даже милые люди. Тоня замечала, как пожилые женщины подходят пожать делегатам руки.
– Сыночки, дорогие, будьте счастливы! – говорили они.
Тоня с радостью видела, что в трамваях москвичи уступают делегатам места:
– Вы наши гости, садитесь, пожалуйста!
На улице к Тоне обратился пожилой мужчина и, узнав, что она немного говорит по-немецки, попросил ее передать стоящему рядом с ним немцу, секретарю комсомольской организации из Восточной Германии:
– Все наши люди хотят мира.
– Девушка, скажите ему это, пожалуйста, – настойчиво попросил он еще раз Тоню.
Она ответила:
– Секретарь комсомольской организации и так это знает.
Но мужчина не сдавался:
– Ничего, пусть услышит еще раз.
* * *
Все неформальные встречи и разговоры происходили по вечерам, когда делегаты уже были свободны от участия в официальных мероприятиях фестиваля.
Весь центр Москвы был заполнен людьми: по улицам и магистралям шли целые толпы, встречались на Красной и Пушкинской площадях, на площади Маяковского, на проспекте Маркса (сегодня Театральный проезд, Охотный Ряд и Моховая улица), у Моссовета… Встречи и разговоры шли всю ночь, до рассвета. Спорили о еще недавно запрещенных в Советском Союзе импрессионистах, о Микалоюсе Константинасе Чюрленисе, Эрнесте Хемингуэе и Эрихе Марии Ремарке, Сергее Есенине и Михаиле Зощенко. Происходили не столько споры, сколько первые попытки свободно высказывать свое мнение другим людям и отстаивать его.
* * *
Тоня по вечерам ходила гулять по Москве одна. В один из вечеров она пришла на Пушкинскую площадь. Девушка обратила внимание на то, что там люди окружили двух норвежцев, юношу и девушку в красных вязаных шапочках. Вместе с ними москвичи пели известные им песни: «Два сольди», «Санта-Лючия», «Джонни», а потом попросили их спеть норвежскую песню.
«Я тоже пела, тоже танцевала на площади, тоже разговаривала (конечно, с немцами), и даже кое-что переводила по просьбе соседей-собеседников, – вспоминала потом Тоня. – А ведь я пошла гулять совсем одна и вначале чувствовала себя немного неловко. Но скоро чувство одиночества исчезло. Я даже довольна тем, что была одна.
Я, как и другие москвичи, получала автографы.
«Ich liebe die UdSSR» (Я люблю СССР) – написал в мою записную книжку немец из Гамбурга.
У немца-скрипача я взяла его домашний адрес и серьезно думала писать ему после фестиваля».
«Очень, очень, очень хорошо! – не переставала радоваться Тоня. – В такие моменты начинаешь относиться к людям с особой симпатией. Мы умеем проявлять свои лучшие черты. Главное – полное единодушие, стремление показать и доказать, что в Советском Союзе живут хорошие люди, которые всех уважают и хотят со всеми дружить. Все происходит искренне, без какой-либо организации и совершенно стихийно. Это случается в каждом троллейбусе, в каждом автобусе, в каждой толпе, в центре которой находится иностранный гость».
Вечером шестого августа Тоня пришла на Манежную площадь. Там молодые люди и девушки, среди которых были и москвичи, и иностранные гости, взявшись за руки, образовали большой круг. Тоня расцепила руки двух стоявших рядом девушек, и, встав между ними, замкнула круг своими руками. В центре круга стоял юноша. Перед ним лежала пустая бутылка из-под газированной воды. Тоня поняла, что играют в «бутылочку» с поцелуями. Юноша начал крутить бутылочку. Бутылочка некоторое время вращалась, а потом остановилась, и крутивший ее молодой человек подошел и поцеловал участницу игры, на которую посмотрело горлышко остановившейся бутылочки. Поцелованная юношей девушка вышла в середину круга. Если бы горлышко бутылки посмотрело не на девушку, а на парня, то поцелуй достался бы девушке, стоявшей рядом с этим парнем. Дальше игра продолжалась по такому же правилу. Все дружно смеялись.
Рядом с этими веселыми ребятами другая группа молодежи играла в «ручеек». Ручеек все тек и тек без остановки. Довольные, раскованные люди веселились от души.
Повсюду на Манежной площади громко пели. Особенно часто слышалась песня «Подмосковные вечера». Эта песня Василия Соловьева на стихи Михаила Матусовского была написана перед самым фестивалем. Она очень полюбилась всем, кто оказался в эти дни в Москве. Тоня время от времени подходила то к одной, то к другой группе собравшихся на площади иностранных гостей и москвичей. Пела вместе с ними «Подмосковные вечера»:
Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра,
Если б знали вы, как мне дороги
Подмосковные вечера.
* * *
Такая необычная для Москвы оживленная жизнь шла в дни фестиваля во многих местах. Тоня ходила по улицам и вливалась в разные компании. До поздней ночи на мостовой улицы Горького стояли кучки людей, в каждой из них несколько человек горячо обсуждали какую-нибудь тему. Остальные, окружив их плотным кольцом, внимательно вслушивались в происходивший разговор. Они привыкали к самому этому процессу – свободному обмену мнениями. Тоня шла по улице Горькова, подходила то к одной группе, то к другой, прислушивалась к разговорам на улице.
Москвичи выглядели довольно симпатично: не было никаких проявлений враждебности, настороженности к «не местным». В избытке были непосредственность и открытость.
* * *
По вечерам делегаты фестиваля выходили из номеров гостиниц, в которые их поселили. Перед центральным входом каждой из них иностранцев уже дожидалось много наших людей, которым хотелось побеседовать с этими гостями по различным интересующим советских людей вопросам.
Тоня знала, что делегаты из Германии жили на улице Горького в гостинице «Берлин». Поэтому она несколько раз во время фестиваля приезжала к этой гостинице. Тоня хотела поговорить с немцами на их языке. Ведь не зря же она ходила в институте на занятия кружка по изучению немецкого языка!
В один из таких вечеров Тоня подошла к молодому симпатичному юноше и смело начала беседовать с ним:
– Mein Name ist Tonya. Ich wohne in Moskau. Ich studiere am Stankin-Institut. Ich bin in den zweiten Kurs gegangen. Wie ist Ihr Name? Wo wohnt Ihr? Studieren oder arbeiten Sie? (Меня зовут Тоня. Я живу в Москве. Я учусь в институте «Станкин». Я перешла на второй курс. А как вас зовут? Где вы живете? Вы учитесь или работаете?)
Произношение у Тони было не блестящим, поэтому ее собеседник с напряжением вслушивался в ее слова. Все же ему удалось понять то, что сказала Тоня. Молодой человек с удовольствием ответил:
– Mein Name ist Kurt. Ich wohne in Berlin. Ich studiere am Institut. Ich bin in den dritten Kurs gegangen (Меня зовут Курт. Я живу в Берлине. Я учусь в институте. Перешел на третий курс института.)
Тоня поняла все, что сказал Курт. Но ей очень хотелось произнести ту фразу, которую она хорошо выучила на занятиях кружка. И она сказала:
– Sprechen Sie bitte langsamer. (Говорите, пожалуйста, медленнее.)
Курт слегка усмехнулся и повторил свои слова еще раз. Тоня и Курт были довольны завязавшейся беседой. Девушка задала Курту новый вопрос:
– Kurt, welche russischen Schriftsteller mogen Sie? (Курт, какие русские писатели Вам нравятся?)
– Tonya, ich mag Leo Tolstoi, Fjodor Dostojewski und Anton Tschechow am liebsten. Ich liebe Tolstois Roman «Anna Karenina» sehr. (Тоня, мне больше всего нравятся Лев Толстой, Федор Достоевский и Антон Чехов. Я очень люблю роман Толстого «Анна Каренина»), – рассказал Курт.
Тоня была довольна этим разговором.
– Danke schon, Kurt. Alles Gute fur Sie (Большое спасибо, Курт. Всего Вам доброго), – поблагодарила Тоня и отошла в сторону, а потом присоединилась к группе москвичей, разговаривавших с тремя немецкими гостями.
* * *
В предпоследний день фестиваля вечером Тоня поехала гулять к парку «Останкино». Около центрального входа в парк она увидела группу людей – москвичей и гостей столицы. Они пели песню «Подмосковные вечера». Тоня почувствовала, что эта песня всем нравится, поют они с большим воодушевлением, и в то же время певцам грустно: фестиваль заканчивается, скоро надо будет расставаться со всем прекрасным, что было в эти незабываемые дни.
Допели песню, но не ушли, а стали собираться небольшими группами. В центре каждой такой группы стояло несколько человек, которые начали обмениваться впечатлениями, стараясь лучше понять друг друга. Остальные стояли вокруг и внимательно следили за разговором.
Тоня подошла к одной из таких групп. Рядом с ней стояли два молодых человека, которые тихонько переговаривались между собой. Тоня прислушалась к их разговору и поняла, что говорят они по-немецки. Она решила познакомиться с этими юношами. Молодые люди охотно вступили в разговор с Тоней. Она в нескольких словах рассказала о себе, а потом стала расспрашивать их. Оказалось, что оба приехали из Дрездена, более высокого зовут Гансом, а юноша среднего роста – Генри. Генри немного говорил по-русски. Он сказал, что ему очень понравилась песня «Подмосковные вечера», только жаль, что он не знает ее слов, а записать слова не успел. Генри протянул Тоне свою записную книжку и попросил девушку:
– Тоня! Запиши мне, пожалуйста, слова песни «Подмосковные вечера». Дома я попрошу друга перевести ее слова с русского на немецкий язык.
Тоня взяла записную книжку Генри, достала свою авторучку, села на стоящую рядом скамейку и, подложив под записную книжку свою довольно твердую сумочку, написала крупными разборчивыми буквами слова песни на русском языке. Потом подошла к Генри и отдала ему его записную книжку.
– Danke, Tonya. Jetzt werde ich zu Hause eine Nachricht aus Moskau haben (Спасибо, Тоня. Теперь у меня дома будет весточка из Москвы), – улыбаясь, сказал он.
