banner banner banner
Канатоходцы. Том I
Канатоходцы. Том I
Оценить:
 Рейтинг: 0

Канатоходцы. Том I


Надо превратить в тропинку ледяной канат. Ломиком, лопаткой, метлой…

Они в доме вдвоём с Лорой. Эльза и Андрей, бывает, и в выходные на работе: железная дорога, почтамт – графики.

– Лорчик, тебе омлет с окороком или с колбаской?

Первая, оценившая не тело, а игру на трубе. До него девица. И Роша, наверное, но ей напела Надька. Цифра, как в туалете обувного училища, когда бегали за линейкой. На конвейере эти немалые циферки в глазах неудовлетворённых баб. Одна Лора в упор не видит, хотя умнее их.

Пиджак – только в комиссионку. Наденет белый концертный. «…с работы…» Лора имеет в виду его работу музыканта, а не на фабрике, где он подтягивает гайки.

Она домой надевать другое платье… Он берёт трубу. Репетирует… Надо для Натальи Дионисовны что-нибудь древнее, оперное… Верди, например: «Покинем край мы, где так страдали». Умеет. Иногда на халтурах заказывают.

Вернулась Лора:

– Твоих денег хватило и на торт.

– А подарок?

– Куплен в церкви…

Так рада: они идут вдвоём!

– Ловлю для тебя мотор, и ты едешь одна.

Чуть не ревёт. И ему неприятно буквально вталкивать её в машину:

– Водителю на два рубля…

Не только день ангела, – сходка борцов с партийными бюрократами.

Едет до улицы Нагорной. И на кладбище. Никого в выходной. Огляделся, перемахнул ограду. А там – и улица коммуниста Творитина, натворившего много в ихней революционной борьбе.

К Строгановскому дому – мимо дровяников. Вот и парадная дверь…

Мальчик громко:

– Гутен таг, Генрих!

Рядом с именинницей другая бабулька и дедок.

К напиткам ставит дорогое вино из запасов, которые хранит под замком в сундуке, ведь Андрей вылакает.

У Жанны, как у Лоры, юбка колоколом.

Не у края, где Варя с ребёнком, а на центральных местах.

Дарят. От них – иконка.

– Николай-чудотворец! Данке, Генрих, данке, Лорхен.

Наталья Дионисовна думает: и Лора – немка, а это Мишель внедрил в имя немецкую конфигурацию. Он с Ильиным, у которого голова (определение Пьера) формой, как у Гитлера. Новые стихи… Великий поэт, но не оценён. Партийные дубари не дают людям книги о плохом, а то от горя многие накинут петлю, так как не продают стволов. Ни коротких, ни длинных.

Играет «Застольную». От публики «браво». Лора говорит громко о глухонемых, о ихней цветомузыке и светомузыке… Мишель – о джазе… Вновь труба поёт. Это играть и не думал:

«За всё тебе спасибо, дорогая:
за то, что мир прекрасен и велик,
за муки и за радость рая…
За всё, что было, и за то, что предстоит!»

На овацию не реагирует. Он, видно, ненормальный: мелодия то и дело в голове. И тогда, когда её не играет…

Церковное хоровое пение. И молодые поют; не только Пьер и Варя, но и Мишель. Братья иногда верят в бога. А Эльза: «Ich bin[58 - – Я есть (нем.)] католичка. Надо ходить в костёл, но в городе нет. Папа и мама католики».

Не поёт Иван Захарович, первый борец за счастье не трудящихся. Имеет думку: фюрера Бандеру намалевать на плакатах, убрав Ленина. И у него вера какая-то на букву «у». Униа…таз-ная? Вроде, не подходит туалетное слово для религии.

И тут вбегает тётка, недовольная громким пением. Парни о ней ремарку: работник КГБ в их коридорной системе.

Плохо, что Эдька напротив. Как братья говорят: «дворовый мальчик». Жил со двора. Наглый, прямо, родня. Его девица накануне диплома: будет пианисткой. Шикарно одета, фигурка.

– Я в одном оркестре с первым в мире саксофонистом. Фамилия Курасин.

– На танцах? – ехидный Эдик.

– Курасин – на танцах? – удивлена девушка.

– Мельде не только со знаменитостью концертировал, но и его фамилия имеет частицу «фон»!

В эти дни много неплохих вариаций: игра на трубе, гонорар у глухонемых. Сон (Нидерланды) как напоминание: не впервые на планете мальчик Мельде и родится когда-нибудь опять.

Этот день – клавир: опус первый – аллегро, си-мажор. Второй – адажио… В конце до-минор… Нотным станом с верхней ноты падение…

На улице она говорит тихо:

– Болтовня об этом иммигранте! Об Америке!

У Лоры тремоло: агентка наболтает в КГБ, мол, тут и верующие, и борцы, которые ненавидят родину, и ей не уехать в Германию на радиостанцию «Волга», а ведь выучилась на машинистку от военкомата для работы в закордонном гарнизоне. Ему в Германию хода нет. Она – Борунова, он – Мельде. «Оформим брак, будешь на моей фамилии». Он фамилией гордится, гордиться будет, не только живя, но и умирая. Девушка наглеет от долгой любви, с этой более полугода. Могли давно допеть дуэт. Лорин отец наводит справки о «Генрихе фон Мельде»: нет такого и в городе, и в училище имени Петра Ильича. Их любовные дела для её родителей – тайна двух сердец.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 20 форматов)