– Нечего мне тут истерики устраивать! Всю комнату застроила, наступить негде! Давай на помойку таскай весь этот мусор! Ты слышишь, что я тебе говорю?! Марш на помойку!
Я весь день проплакала, но город уже не вернуть. Это так легко взять и смять за пять минут, все что я строила пять лет… Стало совсем скучно. Одна сижу в пустой квартире, и сплю там одна. Кого полюбить? Тетя Галя уехала. Остались только книги и учеба. Появилась биология, история, киргизская литература и много других предметов.
– Не учи киргизский язык! Не забивай голову ерундой! – сказала мама – Не слушай этих дикарей безмозглых. Учи только то, что Я тебе говорю. Ты должна делать только то, что Я тебе говорю!
Но я хотела быть круглой отличницей. От физкультуры меня освободили после гепатита, проблемы с одной четверкой не осталось. Не хватало ещё, чтобы теперь у меня по киргизскому одна четверка была! Наконец-то мою фотографию вывесили в зале внизу, вместе с другими отличниками. Новой классной руководительнице понравилось, как я пою. Она позвала музыканта, чтобы он занимался со мной. Он сказал, что у меня хороший голос. Теперь я пою на всех праздниках, на английском, киргизском и русском.
Русские почти все уехали, осталось только несколько семей. Попробовала подружиться с одной русской девочкой, Лизой. Она на меня похожа, только еще покрасивее, без синяков под глазами и носик маленький, ровный. Но двоечница, в школе вообще редко появляется. Пошла к ней в гости, а там у нее семь сестер, дедушка, мама, папа, во дворе полно разной живности. Папа и брат пьяные. Шум, крики. Какие-то ребята к дому подошли, кричат, зовут её сестер. Её папа с братом вышли, взяли этих ребят за ворот и швырнули в пыль.
– Мои дочки вам не шлюхи! Не пойдут они никуда!
– Валите отсюда, уроды! Бошки по отрываю!
У нее дома ад настоящий. Животные во дворе кричат, девушки кричат и хохочут. Отец им кричит:
– В эту е**ную школу не ходите, вас там изнасилуют киргизы! На хрен она вообще нужна учёба эта!
В общем я с ней дружить не стала. Так и сидела дома одна. Как-то утром собралась в школу, вышла, смотрю, толпа длинная-длинная по улице идёт, гудит. Огромный плакат с портретом президента сняли и ногами топчут с криками «долой президента!». В здание администрации летят камни, стекла звенят, люди кричат. Потом толпа ворвалась в здание и из окон полетели бумаги и компьютеры. Даже администрацию камнями закидали, не только меня, подумала я. Домой вернулась.
– На улицу не выходи! – сказала мама – Эти дикари тебя убьют.
Через несколько дней пришла в школу. Все дети смеются над бывшим президентом:
– Президент испугался и сбежал!
– У него озеро на голове, а с двух сторон лес!
– Президент нас грабил! Мы выгнали его, теперь будем жить богато!
И это тот человек, которого мы ходили смотреть на стадион, специально нарядившись в самую лучшую одежду… После этого в Кыргызстане ничего не изменилось, никто богаче жить не стал. Я не общалась абсолютно ни с кем, только читала. И мама ни с кем не общалась, кроме своих учеников.
– Общаться нужно только по делу, только с теми, от кого выгода есть – говорила она.
Папе она писать перестала, с тетей Наташей тоже поругалась, в сад мы ходить перестали. Летом на каникулах у мамы учеников не было. К концу лета дома не осталось еды, ничего, даже подсолнечного масла, только мука. Мы пожарили оладушки на сковородке без масла, потом ножом отковырнули.
– Мама, можно я пойду к тете Наташе в сад? – спросила я – принесу фруктов.
– Ишь ты! Говняшка эта приманила тебя шоколадками. Я из-за деда туда ходила. А сейчас зачем мне к этой Какашке ходить, вкалывать в чужом доме? И ты не ходи, дома сиди с мамой. Она злющая, отравит тебя. В еду отраву подсыпит, и ты умрёшь! Ты туда не рвись! Она мне завидует, что у меня есть дочь. Ишь, тётушка у неё кумир! Тётушка – это не мама. Ты ей не нужна. Тварь поганая! Сволочь! Всю жизнь мне испортила! Чтоб я не слышала больше это имя! Поняла? Ты поняла?!
– Поняла… Мааам, а может… давай папе напишем, попросим денег.
– Ещё чего выдумала! Не буду я ни перед кем унижаться, просить. Лучше с голоду сдохнуть! И ты будь гордой! Он не твой папа! Он бесплодный был. От него вообще никакого толку нет. Я искусственное оплодотворение сделала в Курской больнице – улыбается – Сказала врачам: «хочу белую голубоглазую девочку». Они мне такую сделали, по моему заказу. Нет у тебя отца! Мужики вообще сейчас не нужны. Можно ЭКО сделать.
Я ушла в свою комнату, а мама продолжает говорить сама с собой:
– Ишь ты! Гадюка! Хочет отнять у меня дочь! Как настроила ее против меня. Так и рвется туда! Мама ей не нужна, тетушка у нее кумир! У меня не было мамы, я без мамы росла. Вот бы у меня мама была, как бы я радовалась. Папа – это не мама, он все время на работе, вообще нас не воспитывал, мы как сорняки росли. «К тете Наташе в сад» говорит. Во! Это не ее сад, это папа сажал, и дом этот не её. Этот дом нам с папой дали за работу. Я ему помогала все время, по участкам с ним таскалась по жаре. Наташа ему вообще не помогала, шлялась с мужиками, на гулянках вино пила. Я ни разу ни на какие гулянки не ходила, все свои ночи на учебу потратила. Пока все сестры с мужьями детей делали, я училась. У меня три диплома, я самая умная из всех, самая хорошая из всех, самая честная, добрая, работящая, порядочная! Эта гадина папу вообще за человека не считала, позорила его, напивалась, все время пропадала куда-то с мужиками. И почему-то вот он ее любил больше чем меня, жалел ее, все время: «Ой, Наташечка! Наташечка!» Я никаких удовольствий в жизни не видела, день и ночь вкалывала как проклятая. Я должна была с папой жить в этом доме! И на старости лет Я приехала его досматривать, Я ему ногти стригла, она вообще за ним не ухаживала. Это мой дом! Мне он должен был достаться! Я себя берегла не пила, не гуляла, отца не позорила. Во! Какую голубоглазую белую девочку родила! У меня есть кому стакан воды подать в старости, а у нее нет! Пусть она теперь от зависти сдохнет!
Мама говорила и говорила, часами без умолку. Я сказала ей:
– Мне надоело тебя слушать! Хватит всех обзывать! Ничего мне тетя про тебя плохого не говорила. Она вообще редко разговаривает, молчит все время.
– Во! Защищает ее как! Ты к ней ходишь тайком от меня! Признавайся!
– Нет, не хожу.
– Ты маленькая, ничего не понимаешь. Я тебе правду говорю. Её пьяную притаскивали мужики, на ногах не держалась. Ты мне не веришь, ей веришь. Она злющая. Она меня убить хочет! Тебя уже против меня настроила. Ко мне ты должна повернуться. Я единственная с кого ты должна брать пример. Тетушки чужие, они тебя сначала шоколадками заманят, а потом рабыню из тебя сделают! Тетушка – это не мама, она не будет тебя кормить, учить. Заставит тебя всю самую грязную работу делать, туалет ей будешь мыть. Про папку тоже забудь. Мужчины жестокие, это я одна такая добрая, жалею тебя, он тебя ремнем лупить будет по голой жопе, если не будешь его слушаться. Он здоровущий, сильный, кулаком как даст, убить может! – она обняла меня и гладит по голове – Дурочка! Нигде ты не найдешь человека добрее чем я, никому ты не нужна кроме мамы.
Я была очень голодная. Элвиру на каникулах родители куда-то увезли. Пошла к Нозе:
– Пойдём яблоки воровать?
– Ну пойдём!
Мы залезли в чей-то сад, набрали яблок, принесли к Нозе домой. Её мама похвалила за это. А потом мы побежали далеко-далеко в абрикосовый сад на окраине города, насобирали полные сумки абрикосов и ещё принесли. Я домой ничего не несла, а то мама подумает еще, что я к тете ходила, в бешенство придет. Никто нас ни разу не ловил и не ругал. Киргизы всё-таки добрые люди. Жалели нас, наверное, две голодные девочки в старой одежде яблоки воруют и кукурузу… Все почти так же как мы жили, бедно… Нас не ругали… Но впоследствии это затянуло нас в более опасные приключения.
Как-то во дворе бегали с Нозой, смотрим дверь открытая, никого нет, квартира на последнем этаже. Мы оттуда косметику взяли, нижнее белье, деньги, перетащили под крышу. Там был узкий чердак, вентиляционные отверстия, птицы там жили. Мы еле заползли туда. Ноза сказала:
– Вещи потом заберём.
Через несколько дней к нам домой пришла милиция. Сказали, что ворованные вещи у Нозы дома нашли и меня тоже возле той квартиры видели.
– Моей дочки там не было – сказала мама – она дома сидит, никуда не ходит. Хотите ищите, тут ворованных вещей нет.
Кажется, нас с Нозой в детскую комнату милиции на учет поставили… После этого с Нозой-Занозой мне мама запретила дружить, и вообще дверь на ключ закрыла, а ключ спрятала, чтобы я из дома не могла выйти.
8. Звезда
Позже мы с Элвирой снова сдружились. Она сама пришла ко мне домой и шокировала меня. Ее не узнать! Она зашла и повалилась в кресло широко раздвинув ноги в обтягивающих джинсах.
– Я в театре выступаю! Танцую там на сцене, типа такая, в мини юбке, колготки ногтями рву. У меня поклонников куча, все мой номер спрашивают. Мы на гастроли ездим по разным городам. Тусим там на дискотеках, типа. Я звезда! Я такая крутая! Знаешь у меня сколько поклонников? Смотри у меня контактов почти пятьсот в телефоне, прикинь! У меня типа парень есть, так по приколу типа. Он мне смс пишет каждый день.
– Ты танцуешь?? Ого! у тебя есть сотовый телефон! Нокиа! А как по нему звонить?
– Да легко! Типа так, набираешь номер, потом на зеленую кнопку нажимаешь. Поняла?
Ничего не поняла…
– А когда ты танцевать научилась?
– Слышала pussycat dolls? А 50cent слышала? Это сейчас типа самые крутые треки.
– Нуу… нет, не слышала.
Она вставила кассету в мой магнитофон, взяла стул и вышла на середину комнаты.
– Вот смотри, типа так, на стул боком садишься, чтобы трусики не видно было и ногу перекидываешь, потом встаешь, вот так круг… – наблюдаю за её телом: высокая выросла, почти как я теперь, фигура пышная, чистая белая кожа, глаза карие, стрижечка короткая, взъерошенные коричневые волосы – Прикинь я такая знаменитая! Я танцую, а все кричат: «Ни фига се!» Поклонники за мной толпами бегают после концертов, автограф просят. Круто, да?
– Дааа…
