И так мой первый поцелуй был с подругой… Это было странное ощущение, я оторвала губы, но Элвира сказала:
– Давай ещё! Я хочу французский поцелуй, это когда, языками касаются. Давай научимся.
Мы тогда в шестом классе учились. В городе телевидение открылось, Элвира туда пошла, стала ведущей. Писала сценарии к детской передаче, научилась видео монтировать. Её давно весь город знает. Она звезда!
– Давай ты тоже пойдёшь – сказала она мне – будем вместе телеведущими. Ты тоже будешь типа крутая, типа звезда. Хочешь свою передачу придумай. Реально если им твой сценарий понравиться, будешь ведущей. Мы будем вааащеее нереально крутые!
Я пришла с ней на телевидение. Там ещё две девочки были с нами. Элвира мне хвостики сделала и губы накрасила. Я так волновалась, что чуть не заплакала. Мне дали всего одну фразу в приветствии, потом там мультик вставили, а потом мы хором попрощались. Теперь вся школа видела меня по телеку! Я тоже звезда! Чтобы такое придумать? Какую передачу?
– Мааам, я хочу на телевидении ведущей быть. Нужно передачу придумать, а я не знаю, что придумать.
– Давай на английском спектакли будем показывать, как я занимаюсь с учениками, игры там, по вот этой книжке. Я учениц соберу подходящих.
В школе все заговорили про «Себат», турецкий лицей. Говорили, что учиться там реально круто. Тестирование было, я прошла. Мама меня повезла на второй тур. Наконец-то вывезла в другой город. Долго ехали на автобусе. Пошли с мамой гулять по городу, она мне даже две маечки в секонд-хенде купила. Остались ночевать в гостинице в первый день, а на второй мама с какой-то узбечкой познакомилась, и мы у нее переночевали. Я второй тур тоже прошла и поступила. Там был тест на IQ, логические задачки и тест по английскому. Я заняла второе место среди трех областей! Мама к директору зашла, турок улыбается ей и говорит:
– Она одна из лучших у нас, в конкурсе победила! Вам можно за пол цены, 250 долларов в год, вас устраивает? У нас первый год только языки изучают, а дальше обучение на английском идёт. Она знает уже, мы её сразу в восьмой класс возьмём!
– Нет, это дорого, мы не сможем – говорит мама.
Мы вернулись домой.
– Ишь, как ты туркам понравилась! – сказала мама – Продать они тебя хотят в Турцию, в публичный дом. Ты белая девочка.
Я все еще надеялась уговорить маму, чтобы она попросила денег у американских родственников и отдала меня в этот лицей. Но мама от кого-то услышала, что художественная школа открывается в селе Б. Там обучение бесплатное, и даже кормят бесплатно четыре раза в день, и мы там прямо жить будем, и все бесплатно. Мама меня туда повезла.
– О! Русские в нашу деревню пришли! – кричали дети на улице.
– Эй, русские, зачем вы пришли?
В худ. школе наши рисунки посмотрели, кувшинчик поставили и посадили всех рисовать. Я и туда прошла.
– Она рисовать любит, особенно что-нибудь лепить и строить из картона – улыбается мама – возьмите её.
9. Художественная школа
В сентябре я собрала вещи и поехала в село в школу-интернат. Там нас рисовать посадили на четыре часа. А потом ещё домашнее задание дали: тридцать набросков сделать.
– Вы может меня ненавидеть будете – сказал учитель – но потом спасибо скажете, когда научитесь.
Никто из девочек русского не знает, они все из разных деревень, из города одна я. Уроки были на киргизском языке, я почти ничего не поняла. В первый же день мне стало ужасно скучно, я захотела домой, села вечером на маршрутку и уехала.
– Мама, почему не турецкий лицей? Почему эта тупая художественная школа?!! Я не хочу там учиться!!! Я лучше здесь останусь! Я хочу быть телеведущей вместе с Элвирой!
– Ты вот английским не занималась с девочками хорошими, со мной не сидела. Шлялась с этой Нозой, у которой мать алкашка, с этой Элвирой, мать её всё время ищет. Шлюха она! Я тебя хочу оторвать от этой дурной компании.
– Не поеду я в село к кишлачным детям! Там уроки на киргизском, я ничего не понимаю! Зачем ты заставляла меня учить этот английский, если я все равно не буду учиться в хорошем месте? Он мне в кишлачной школе вообще не нужен! Зачем я столько училась…
– Ты училась?! Ни черта ты не училась! Ты безмозглая совсем! Я никак правила английские тебе в голову вдолбить не могла! Думаешь из-за знаний ты второе место заняла?! Турки тебя продать хотели в бордель! Дура! Не смей мне перечить! Я знаю как лучше! Я твоя мама, я тебе жизнь подарила. Ты меня вообще должна боготворить! Поняла? Читай книги, которые Я тебе дала. Сама учись, не слушай там этих обезьян узкоглазых!
Я всю ночь плакала. Но утром мама посадила меня на маршрутку и отправила обратно в село.
У школы нашей своего здания не было, мы заняли половину гимназии. Спальных комнат было только две, а нас двадцать пять учеников. Семь девочек в одной комнате, между кроватками узенький проход, где-то тридцать сантиметров всего, наступить негде. У мальчиков комната большая, но они там все восемнадцать в одной. А я привыкла всё время одна, у меня своя комната, целая квартира пустая. Здесь в комнате всегда шумно, невозможно ничего делать, поставить даже некуда вещи. Вечерами девочки друг с другом болтают на киргизском, а я почти ничего не понимаю. Дети здесь прямо в одежде спят, ночью не раздеваются. Оденут и носят всю неделю, даже нижнее белье, наверное, не меняют. Меня мама приучила переодеваться на ночь в пижаму, после школы в домашнюю одежду. На окнах штор нет, только короткая прозрачная тюль, захочешь переодеться, а нельзя, с улицы видно. Мальчики в соседней комнате спят, к нам заходят постоянно. Нас утром рано будят, ведут на завтрак строем, после утренняя пробежка. Утром все вместе, и мальчики, и девочки прямо на дороге в арыке умываемся. Мальчики вверху по течению, а девочки внизу. Так стыдно зубы чистить на улице, машины мимо проезжают, смотрят. До обеда уроки рисования, после обеда общеобразовательные предметы. Здесь одно хорошо, я всегда сыта. Но мясо и фрукты нам не дают. Ничего вкусного, каждый день одна и та же еда: утром молочная каша с перловкой, в обед плов из риса, макарон или гречки, на полдник булочка, вечером рисовый или гороховый суп. Начертила таблицу, стала дни закрашивать черным, которые в художественной школе, скучные дни. На выходные домой ездила, это были красные дни. Прихожу к Элвире, она про театр рассказывает, про телевидение. Мы с ней теперь местами поменялись. Она классная, выступает, снимается, а я в кишлаке в киргизской школе.
– Послушай мы в студии театра рэп записываем – сказала она.
– Даа…
– Послушай, вот этот парень как быстро читает, прикинь! Он ваще реально клевый пацан! А вот это мой голос!
– Реально твой голос. Круто.
На выходных мы с мамой готовили, убирали дом, я что-нибудь рисовала. Петь вообще не хотелось, только плакать. В понедельник я садилась на маршрутку и ехала в село. У нас одна девочка была, Айша, отличница, училась лучше всех и рисовала лучше всех. Маленького роста, полная, конопатая, с длинными кудрявыми чёрными волосами. Она над всеми командовала, а меня не любила.
– Ты не мусульманка, нехорошая – говорила она.
Хочу накричать на нее хорошенько, сказать: «Отвали, колобок узкоглазый!» Но она не понимает по-русски, а я на киргизском могу только сказать:
– Не твое дело, дура!
В середине года к нам ещё одна девочка новая пришла, моя одноклассница Айзирек, отличница тоже. Красивенькая, высокая и стройная, кожа чистая, белая, все вещи новые, модные и аккуратные. Айша собрала нас всех в комнате и говорит:
– Давайте с этой Айзирек не будем разговаривать. Она не мусульманка, нехорошая!
– Да, точно. Она на меня посмотрела сегодня как-то нехорошо.
– А меня она толкнула. Не спросила: «можно пройти?» Грубая такая.
– Она похожа на китаянку!
– Точно! Не наша, не киргизка, чужая.
– Позовет ночью выйти с ней в туалет, я не пойду.
– Да, правильно. Не разговаривайте с ней – говорит Айша – даже не здоровайтесь.
Все девочки с Айзирек перестали разговаривать. Я Айшу не послушала, болтаю с одноклассницей, она единственная знает русский. Но она в общежитии жить отказалась, стала на маршрутке приезжать и уезжать на уроки, а через месяц совсем ушла. Ненавижу Айшу!
Мама мне книжки купила, учебники российские, чтобы я училась сама. Художественную литературу давала читать, биографии известных людей. Вечером я в пустой класс заходила и одна сидела читала, пока воспитательница спать не позовёт. А одноклассники по вечерам дискотеки стали устраивать. Большие усилители принесли, ставят свои киргизские, узбекские песни и танцуют в темноте. Я сижу уши затыкаю, а всё равно слышно. Невозможно читать, рисую сижу. Научилась акварельными красками цвета смешивать, рисунки штрихами закрашивать. Один раз часы на подоконнике нарисовала, золото так похоже получилось и тюль белая на заднем плане. Девочки с дискотеки вернулись увидели рисунок и сказали:
– Так похоже!
– Копия!
Побежали мальчиков позвали, посмотреть на это чудо. Все прибежали:
– Копия!
– А как ты золото нарисовала?
