Джен набирала сообщение, потом перечитала и стерла все предложения. Она несколько раз попыталась снова набрать текст, но ничего складного не получилось. Затем она сделала глубокий вдох и написала:
Мне жаль, что я сегодня так резко ушла. Не хотела тебя обидеть.
Отправлено.
Джен смотрела на экран и гипнотизировала сообщение. Прошло около двух минут, которые Джен показались вечностью.
Прочитано.
Все нормально, не переживай.
Джен легко улыбнулась, и увидела, что Тим вышел из сети.
Сто процентов, сейчас с какой-нибудь…
Выдержать страдание из-за предположений о личной жизни Тима Джен была не в состоянии. Хотя эта мысль время от времени возникала в ее голове, но она по привычке гасила чувства и переключала внимание на другие вещи, как правило связанные с работой. К несчастью для ее нервной системы, Джон всегда был готов подкинуть то, о чем можно было переживать.
Прошло минут 40. Джен все еще сидела за столом и смотрела в стену, на которой еле заметно потрескалось покрытие.
И это называется «долговечное»?
Вдруг загорелся экран телефона.
Представляешь, я только вышел из офиса. У вас тоже завал с этой конференцией? Кстати, завтра меня не будет, утром уеду на встречу. Наверное, на целый день. Если у тебя будет желание, то можем увидеться вечером.
Джен просияла. Она семь раз перечитала сообщение, прежде чем ответить на него, и глотнула чай. Ей вновь стало тепло. То ли от чая, который к этому времени на самом деле почти остыл, то ли от увиденных на экране слов.
Он был в редакции, а не с кем-то.
Казалось, этот факт волновал ее больше всего и не мог не радовать. Хотя Тим мог быть в редакции «с какой-нибудь», но Джен не рассматривала такой вариант.
У нас тоже столько работы, что я просто жду конца недели, когда они все наконец разъедутся со своих форумов. Сил больше нет.
Отправлено.
Прочитано.
И да, давай увидимся завтра)
Прочитано.
– Я напишу тогда, когда освобожусь. Надеюсь, Джон завтра будет спокойнее.
– Верится с трудом, но посмотрим.
– Надеюсь, что завтра он не будет нашей темой для обсуждения. Спокойной ночи))
– Ага, пока)
Тим вышел из сети. Джен еще раз перечитала переписку и легко улыбнулась. Она задумалась и по привычке начала все усложнять. Ей было неясно, написал ли Тим из-за жалости после ее ситуации с Джоном, или он действительно хотел ее видеть. Дать себе понятный ответ она не могла. Они так долго находились с Тимом на противоположных сторонах, что даже после того, как их отношения изменились, Джен время от времени перебрасывала себя в те ситуации, пытаясь понять, действительно ли человек мог так измениться, а может, это была его очередная маска.
Джен допила чай, встала из-за стола и пошла в спальню. За это время волосы успели высохнуть вместе с полотенцем и выглядели как неаккуратные ветки дерева. Джен швырнула полотенце на дверь, расчесалась и забралась под свое любимое одеяло – в ярко-розовом пододеяльнике с белыми линиями. Оно было таким мягким и почти невесомым, но сразу начинало согревать и словно огораживать от внешнего мира. Шторы были плотно закрыты, только из середины слабо бил свет от уличного фонаря. Она закрыла глаза и вспомнила свой первый поход в бар, где познакомилась с девушками, а потом поняла, что если бы не они, то она не сидела бы с Тимом у Робби. Затем Джен перевернулась на левый бок и начала засыпать.
********
Утром Джен шла в редакцию с внутренним ощущением Миранды из фильма «Дьявол носит Прада» – ее любимого. Она всегда мечтала оказаться на месте Андреи, но сделать иной выбор. Джен шла холодная, немного обиженная, но старающаяся соблюдать спокойствие. Она выглядела хорошо. Обычно после таких ситуаций на следующее утро у нее появлялось желание разодеться в самые новые и модные вещи как будто назло. Поведение напоминало стереотипное представление о встрече с бывшим возлюбленным, когда нужно выглядеть шикарно, чтобы «он понял, кого потерял». В большинстве случаев он не понимал, а коллегам было все равно на одежду других.
– Привет! Как дела? – Джен пришла к своему рабочему месту и поздоровалась с Моникой. Журналисты начинали подтягиваться на работу. В такое время на местах обычно бывал только главный редактор, два его заместителя, чаще всего Джон и Стив – руководитель отдела мировых новостей, где работал Тим.
– Доброе утро!
– Ты какая-то уставшая. У тебя все нормально?
– Вроде да. Просто Джон вечером накинул работы, а у меня на неделю все было распланировано и к выходным я должна была закончить два материала. Теперь придется все менять.
– Это в репертуаре Джона – внести изменения, от которых всем станет плохо. Кстати, где он? В кабинете задернуты шторы почему-то.
– Его не будет сегодня, – отрезала Моника.
– Почему?
– Сказал, что личные обстоятельства. Может быть, заедет к вечеру.
– Ясно, ну ладно.
Джен с недоумением взглянула на коллегу, но та и глазом не повела или мастерски сделала вид.
– Просто удивительно. Мне всегда казалось, что он прирос к своему кабинету и чуть ли не живет там.
Джен легко улыбнулась и издала какое-то подобие смешка.
– Ну, видимо, сегодня не такой день. Если честно, это долгая история, у него там что-то в семье уже давно. Ты просто не обращала внимание. У него такое бывает.
– Там что-то серьезное?
– Вроде как какая-то семейная трагедия. Если честно, не знаю подробностей.
– Трагедия? Кошмар какой. Надеюсь, он быстро поправится.
Моника кивнула и сказала себе под нос что-то невнятное. Джен достала ноутбук, нажала на кнопку включения и пошла на кухню. Пока она ждала, когда сварится кофе, набрала сообщение Тиму.
– Представляешь, Джон сегодня не в офисе. Можно выдохнуть)
– Это он такой подарок тебе приготовил, видимо.
– Или его самого коротнуло от своих поступков.
– Вряд ли.
