Нет Пруссии.
Совсем и незаметно растворился во времени могучий и несокрушимый Советский Союз…
Перестали петь луга.
Каналы, отводившие воду, заилились и заросли.
Форт, стоящий в центре, разобрали на дачные домики местные садоводы. Засыпали, обрушили, затопили входы в туннели пришлые строители. В прошлое и тайное.
Там, где веками природа билась с людьми насмерть, пришла мечта-идея провести чемпионат мира по футболу. На болоте, по которому и пройти-то невозможно.
Но видимо так уж повелось на этом месте – испокон веков – лишь сильнейшим мира сего, доступно творить и менять.
Ломать время и мысли.
Кто сказал, что великие мысли рождают великие дела?
Кто замахнулся мыслью на то, что охраняемо временем и природой?
Что это за великие люди и где их следы в этом песке и глине?
Где ты реформатор Боос, заложивший мысль будущего города в эту топь, как некогда величайший король, высадивший здесь плантацию шелковицы, вырвавшего Калининград из вечного болота? Георгий Валентинович, увидевший и сумевший донести до Президента страны свои мысли. Президента России Путина – услышавшего, оценившего, поддержавшего…
Запомнит ли эта земля творцов, стоявших над и приподнимавших ватное одеяло времени за край?
Запомнит ли время и людская память их мысли и свершения?
Да вряд ли.
Как и продолжателей и свершителей этих идей.
Тот же губернатор Цуканов, отстоявший право на свершения, тот же Саркисов доказавший, что могут люди земли калининградской исполнить задумки великих. Кушает время и их громкие имена.
А про людей?
Строителей…
Самых обычных людей…
Кто вспомнит?!
Ради будущего и детей.
Ради нашего будущего и наших детей.
Ради их будущего и их детей.
Откуда они узнают, что их родители были не серыми тенями прошлых лет, а простыми героями возводящих фундамент их будущего?
И есть время от мысли до слова.
От мысли до дела.
И есть мысль, воплощённая делом.
Этот рабочий день в строительной компании «Монолит» начался с песни: «Наш паровоз, вперёд лети»! Её принёс генеральный директор. С улыбкой. Обращаясь к секретарю:
– Виктория! Трубите большой сбор для всех в конференц-зале! Через полчаса. – И скрылся в своём кабинете, напевая:
– Иного нет у нас пути, в руках у нас винтовка!
И уже когда все собрались в ожидании, перебирая варианты внезапного сбора, томясь неизвестностью, перестав улыбаться, спросил, словно пробил пенальти:
– Ну, что товарищи-коллеги-друзья! Мы собрались тут по поводу. А, что, не надоело каждый день одно и тоже?! Может, попробуем необычное? Такое, что бывает раз в жизни? Чтобы покувыркаться от души в новом и неизведанном? А? Владимир Геннадьевич! Ты, как технический директор скажи: сможем или как? Ну, Хвостанцев! Не молчи!
– А что говорить? Вы, Роман Владимирович, ставьте задачу, а мы уж всё сделаем для её осуществления.
– Понятно! Еникеев! Димитрий! Хватит силёнок-то?! Сдюжим?
– Роман Владимирович! Сдюжить-то мы сдюжим… Вы только скажите, что сделать-то нужно?!
– Заинтриговал?! Вот! На чемпионат мира по футболу, на острове, будут строить стадион. Интересно, но нам тягаться с тяжеловесами не с руки – там Москва рулит, а вот попробовать выиграть тендер на прокладку тепловых сетей на остров – это в наших силах.
– Так что там неведомого и незабываемого? В первый раз что-ли?! Тем более что там теплосети под мостом над рекой протянуть и всё. Делов-то!
– Не в первый. Согласен. Но в том-то и уникальность, что нужно прокопать тоннель под Преголей и уже по нему вывести трубы и прочее. Убрать их надо из-под моста. Судам мешают. Эстетически не смотрятся. Таких работ на сегодня, во всяком случае, в области, никто не делал.
Хвостанцев поправил очки на переносице:
– Так Вы командуйте. Набросаем план действий. Распределим обязанности и направления. И за работу. Контракт получить не трудно, вот понять кто тащит и куда вагон – не понятно, если сразу не назначить ответственных.
– Командую: в путь!
Строительство замечают в первую очередь по изменениям. Как правило, от возведённого забора. Появлением информационного щита с указанием что, кем и до когда строится.
А ведь любое здание, строится сначала в мыслях, затем многомерное сооружение перекладывается на листы бумаги, вписываются в общую схему. И не день. И не два. Не на день ведь строится. Это Эйфелеву башню построили на полгода, а оставили на всю жизнь символом Парижа и Франции. Поэтому, чтобы потом не было стыдно. Да и выверяется всё в миллиметрах. На компьютерах рисуется-вычерчивается. А затем на бумагу. Чертежи и расчёты. Сколько, где, кто и когда. И это только часть. Совсем небольшая часть размером в маленький чуланчик. Для участия в конкурсе…
Конкурс.
Победа…
Кажется, что уже всех победили и можно приступать.
Можно.
Только в начале необходимо пройти семь кругов согласований. На всех уровнях. И то, что вопрос о строительстве решён и не требует убеждений в необходимости свершения задумки, задачу не облегчает. Скорее, наоборот, к, казалось бы, открытым настежь дверям для осуществления проекта, легкой дорожке, крепится маленький пустяк огромной ответственности.
Глыба, висящая Дамокловым мечом над головой, готовая обрушиться в любую секунду на любом этапе.
