На следующий вечер я была готова делиться с Лилей всем на свете, но при этом не хотелось навязываться. Но, Лиля, о Лиля. Судьба послала мне ее. Она все знала, чувствовала, и сразу спросила:
– Катя, вчера о чем-нибудь думала про себя?
– Да, – с нескрываемой радостью и нетерпением сказала я.
– Я, кажется, отыскала то, что мне дается лучше всего. Я люблю читать классические произведения и разбираться в идеях автора, записывать интересные речевые высказывания. Хорошо пишу сочинения. Но есть одно «но». Я пишу сочинения в стиле рассуждений чужих мыслей, по сути, пересказываю чужую идею своими словами. А хотелось бы что-нибудь свое написать, – сказала я и стала ждать ответа.
– Скажи мне, Катя, а писатели, произведения которых ты читаешь, когда создавали свои шедевры, были уже в солидном возрасте или совсем юны? – спросила Лиля.
– Ну, в солидном, – ответила я.
– Попробуй узнать, о чем они писали в юности своей, что их интересовало? Я уверена, что жизненного опыта у них было не более твоего и писать они могли о том же, о чем можешь ты. Например, о том, что волнует сердце, о чем или о ком страдаешь, об окружающем, о природе, о погоде. Да много о чем можно писать в юности, когда нервы, еще не заржавели от возраста и способны чувствовать малейшее колебание воздуха. Наверняка, в твоей душе найдется много чувств и мыслей, которые рвутся наружу. Ну, так выпусти их, не бросай на ветер, а сохрани на бумаге. Писатель он на то и писатель, что все может в слове передать.
После услышанного я не знала, что сказать, мне нужно было время обдумать. Я немного помолчала и сказала:
– Правильно ли я поняла, что нужно быть внимательнее и писать все, что видишь и чувствуешь. Так сказать набирать опыт.
– Да, и подмечать идею во всем, как ты это делаешь, когда разбираешься в классической литературе. Со временем найдешь и свою тему, – добавила Лиля.
Я помню, тогда подумала, почему сама не могла об этом догадаться. Я решила, что обязательно последую совету Лили. Мне захотелось в этот же вечер почитать про юность Достоевского, попробовать самой что-нибудь написать, ну хотя бы описать свои мысли и чувства. Еще мне хотелось спросить у Лили, как увидеть в себе что-то хорошее и исправить плохое.
– Лиля, у меня еще такой вопрос, – начал я и продолжила:
– Я стала искать в себе положительные и отрицательные черты. Оказалось, что я вижу в себе только плохое. Как быть?
– Ну, например? – Спросила Лиля.
– Ну, например, я считаю себя злой. – сказала я.
– По отношению к кому? – спросила Лиля.
– Ко всем, – сказала я.
– И ко мне тоже? – уточнила Лиля.
– Нет, что ты, – ответила я.
– Ну, уже не ко всем, – спокойно прокомментировала Лиля.
– К тем, кто меня обижает, – немного подумав, сказала я.
– Значит это не злость, а обидчивость, – стала рассуждать Лиля.
– Если избавиться от обиды, не будет злости. Правильно? – спросила Лиля.
– Ну да, – ответила я.
– А как избавиться от обиды? – спросила я.
– Это тяжело. Легче не начать обижаться, чем перестать обижаться. Обиду только допусти в сердце, она в него крепко въедается. Надо искать причину обиды, и тут может много потаенного открыться, – загадочно сказала Лиля.
– С твоей способностью к рассуждениям, это будет несложно, – добавила она.
Тут Лилю позвали и она спросила:
– Катя, мы можем отложить разговор до завтра?
– Конечно, – сказала я. Зайдя в комнату, я взяла лист бумаги и решила записать на нем свои обиды. Их было так много, что не знала с какой начать. Оказалось, что описать обиду в чистом виде не так-то просто. Она имеет много личин, и умеет умело прятаться в самых потаенных глубинах сердца.
Я стала рассуждать: «Если взять обиду на мать за то, что она сдавала меня в интернат, когда мне так хотелось домой. Но теперь я дома, значит, теперь обижаться не на что. Так почему обида еще живет в моем сердце. Зачем я ношу ее с собой? Или это просто неприятное воспоминание, а не обида?
В последнее время мама бесила меня своей излишней заботой. Почему? Когда-то мне не хватало этой заботы, а теперь она не нужна. Хотя если бы мама была равнодушна ко мне и совсем перестала лезть со своей заботой, это обижало бы меня больше. Значит, на мать обижаться мне не зачем, и злиться тем более.
Ну ладно, а как насчет обиды на Дашку. Здесь должно быть все просто. Сначала я ненавидела ее за ехидную улыбку и насмешки над моим внешним видом, а в последний раз меня взбесила ее счастливая улыбка. Ну, с обидой на издевки еще понятно, а насчет счастливой улыбки несколько сложнее. Я так сильно желала ей болезни и даже смерти, а она живет и радуется. Почему меня это так трогает? Зачем мне это? А если бы она умерла, что мне это дает? Ничего. На ее место пришла бы еще какая-нибудь другая Дашка».
После всех этих рассуждений, все мои обиды стали казаться какими-то детскими и глупыми. Я всегда обижалась на всех вокруг, потому что они не оправдывали мои ожидания и делали, то что сами считали нужным. Но ведь я тоже ни под кого не подстраивалась, а если бы была посмелее, и все свои мечты не просто переживала, а пыталась их реализовать, и тогда таких пакостей наделала бы, мама не горюй, хотя пришлось маме как раз и горевать, пока ее дочь по колониям моталась бы. Я обижала других, так почему не допускала мыли, что другие хотели обидеть меня.
«Правильно Лиля говорила, я сама должна решить, кто я есть и кем хочу быть. Я не хочу носить в себе обиды прошлого, не хочу копить их в настоящем. Прежде чем на кого-то злиться или обижаться, нужно постараться найти причину поступка, может быть, она кроется во мне, а не в других. Я не хочу обижать других, не хочу причинять вред. Я выбираю роль помощника, а не палача, роль счастливчика, а не страдальца», – от таких мыслей сердце озарилось надеждой на лучшее.
Теперь мне хотелось найти в себе что-то хорошее, на что можно опереться для преодоления плохого. «Если от обиды откажусь, то и злость пройдет. Еще мое нежелание общаться, что это плюс или минус, достоинство или недостаток. Я не знаю, мне нужен совет, надо обсудить с Лилей. А моя неуверенность. Что делать с ней? Я пока не знала, как разобраться в себе, мне нужна была помощь», – решила я. Мне казалось, что даже мама не смогла бы понять меня так, как Лиля. Наверное, потому что, Лиля сама пережила все это, и справилась.
На следующий вечер я начала разговор с вопроса о своей тяге к одиночеству, о нежелании общаться. Лиля внимательно выслушала меня и сказала:
– Здесь нужно посмотреть детали такого нежелания. Подумай и скажи. Тебя тяготит наличие большого скопления людей? Тебе не нравятся темы для разговора своих сверстников? Хотела бы общаться всегда с одним и теме же человеком, которому могла доверять?
Недолго думая, я ответила:
– Скопление людей я не люблю, также как шумные компания. Темы для разговоров большинства сверстников мне не интересны. Но если было бы общество любителей литературы, где мы могли бы порассуждать над тем или иным произведением, то я с удовольствием посетила бы это общество. Насчет подруги, не знаю. Наверное, хотела бы, но не уверена, что есть такая сверстница, которая хотела бы со мной общаться.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
