Бандероль с секретом
– Опаздываете, – недовольно заметил следователь, направляясь в подъезд.
– Извините, – ответила Мила ему в спину, не чувствуя никакого раскаяния или угрызения совести по этому поводу.
Выйдя из лифта, Звягинцев отошел несколько в сторону, предоставив ей возможность открыть дверь. Как только они вошли в прихожую, он сказал:
– Пройдите по всем комнатам и пристально все осмотрите. Если заметите, что кто-то побывал в квартире в ваше отсутствие, сразу же поставьте меня в известность.
Тамила кивнула головой и, не раздеваясь, пошла выполнять указание майора. Ничего не заметив, она вернулась обратно и доложила об этом.
– Тогда отправляйтесь в кухню и ждите меня там.
– Я могу раздеться? – уточнила она.
– Конечно. Да, и скажите, где лежат ключи от машины.
– Обычно Артем оставляет их в кармане своей куртки. Реже – кладет на полку в раздвижном шкафу в прихожей.
– Тогда найдите их и дайте мне.
– Зачем? – удивилась Мила.
– Вопросы буду задавать вам я, а вы молча сделайте то, о чем я вас попросил.
Тамила сдвинула плечами и, не увидев ключей на полке, полезла рукой сначала в один карман куртки, потом в другой. Даже прощупала внутренний и осмотрела пол внизу.
– Их нигде нет, – удивленно констатировала она.
– Вы уверены?
– Конечно. В карманах лежат кошелек, ключи от квартиры и носовой платок. Больше ничего.
– А запасные ключи от машины имеются?
– Понятия не имею. О них никогда не заходил разговор, а потому я не знаю, есть ли они вообще.
– А если предположить, где бы они могли быть?
– Думаю, только в кабинете. В спальне, гостевой комнате и гостиной ключи никогда не попадались мне на глаза. А кабинет для Артема был святая святых, поэтому он не любил, чтобы я заходила туда. И я не настаивала.
– А кто же убирал в нем?
– Приходящая прислуга. Три раза в неделю квартиру убирала Анна, а кабинет один раз и то в присутствии Артема.
– Что ж, тогда давайте пройдем в кабинет, и вы там поищите ключи.
Тамила вынула из кармана куртки Артема связку ключей и, выбрав один из них, направилась к кабинету. Когда она открыла дверь, невольный вскрик сорвался с ее губ.
– Что случилось? – резким голосом спросил майор и, отодвинув хозяйку квартиры в сторону, посмотрел в кабинет.
Тот находился в абсолютном разоре. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что в нем что-то рьяно искали. Содержимое всех ящиков было вытряхнуто на пол, картины и часы сняты со стен, подушки дивана вспороты канцелярским ножом, который валялся тут же на полу.
– Да, спите вы крепко, раз не слышали бесчинства, творимого в кабинете, – сказал следователь, щелкнув пальцами.
– Он далеко находится от спальни, – машинально возразила Тамила и, поняв абсурдность своего оправдания, почувствовала, как румянец покрыл ее щеки.
– Вы не знаете, что могли здесь искать?
– Не имею ни малейшего понятия.
– А о чем вы имеете хоть какое-то понятие? – вспылил Звягинцев, испытывая в душе неприязнь к этой красивой, но безучастной ко всему женщине.
Тамила пропустила этот его словесный выпад мимо ушей и спросила:
– Я могу войти в кабинет и начать поиски ключей?
– Можете, а я подожду вас в коридоре.
Она молча кивнула головой и направилась внутрь разоренной комнаты. Пересмотрев все валявшиеся на полу вещи, Мила наконец увидела ключи. Вынув их из-под дивана, она направилась к следователю и отдала их.
– Куда мне теперь идти, – уточнила она у него.
– В кухню. Я осмотрю автомобиль вашего мужа и присоединюсь к вам. У меня есть вопросы, на которые вы должны дать мне ответы.
Ничего больше не сказав, Звягинцев развернулся и быстрой походкой направился к прихожей. Вскоре щелкнул замок входной двери. Тамила еще раз окинула взглядом кабинет и, тряхнув головой, словно избавляясь от наваждения, пошла в кухню.
По пути заглянула в гостиную. Там, кроме мужчины с раскрытым чемоданчиком, никого не было. Зайдя в кухню, она тотчас зарядила кофеварку и, поставив две чашки на стол, стала ждать, когда приготовится кофе.
Желудок заурчал, требуя пищи, и Тамила, открыв холодильник, сделала несколько бутербродов с колбасой, ветчиной и сыром. Затем налила себе кофе и стала есть. За этим занятием ее застал вернувшийся с улицы майор.
– Присаживайтесь и разделите со мной этот немудрёный завтрак, – пригласила она его.
– Спасибо, я не голоден, а вот кофе выпью с удовольствием. Причем, с двумя ложками сахара.
Поймав на себе взгляд хозяйки, улыбнулся и пояснил:
– Глюкоза нужна для мозгов. Без них в нашем деле никак.
– Да мне не жалко, кладите хоть пять ложек сахара.
– Учту на будущее, – сказал Звягинцев и с удовольствием стал пить этот бодрящий напиток.
Когда Тамила убрала со стола, он вновь достал из папки чистые листы бумаги и стал оформлять протокол. Он не успел задать ей ни одного вопроса, как вошел эксперт-криминалист.
– Роман Сергеевич, я закончил. Теперь мне надо снять отпечатки пальцев с хозяйки этой квартиры и ее подруги, которая вчера была здесь.
– Что ж, у Луговской отпечатки можешь взять прямо сейчас, а у Веллер – завтра. Кузмин обеспечит ее явку. Что-нибудь нашел?
– Что-нибудь нашел, а вот пригодится ли оно тебе, узнаем позже. А кто еще бывал у вас в квартире?
– Анна, наша прислуга. А других в последнее время и не припомню.
– Тогда оставьте майору ее адрес, чтобы обеспечил ее явку для сдачи отпечатков. Ножи у вас все на месте?
– Ножи? – переспросила Мила, вспомнив, что о них спрашивала у нее и Элина. – Сейчас посмотрю.
И, выдвинув ящик кухонного стола, стала вынимать из него один за другим ножи.
– Ой, на этом кровь, – вскрикнула она, выронив из руки нож, который со звоном упал на кафельный пол.
Криминалист шустро подскочил и поднял его.
– Я возьму нож на экспертизу? – спросил от майора.
– Конечно. Возможно, именно он окажется орудием убийства.
– Но тела ведь не нашли.
– Да знаю я. Будем искать. Не исключено, что пропавший сам через время объявится.
– Ну и ну, – произнес эксперт. – Знать бы, как он выбрался из квартиры. Да и вообще, как вынесли тело. Замок отмычкой не открывали. Ключи находились в кармане куртки пропавшего, которая спокойно висела в шкафу, а сама дверь была закрыта изнутри. Из окна наружу тоже не попадешь: седьмой этаж не позволяет. Вот и получается какая-то чертовщина. Ни тела, ни потерпевшего. Не могли же они дематериализоваться. Но это уже не моя забота. Я могу идти?
– Можешь, – разрешил Звягинцев. – Увидишь внизу Кузмина, пришли ко мне. Он там организовывает опрос соседей и поиск свидетелей.
Когда эксперт-криминалист ушел, он повернулся к Тамиле и сказал:
– А теперь давайте признавайтесь, что произошло в квартире этой ночью.
– Я не знаю, что здесь произошло! – воскликнула Мила возмущенно. – И уже говорила вам об этом.
– Позвольте вам не поверить. Вы можете отказываться сколько вам угодно, но факты против вас.
– Какие факты? Я спала и ничего не слышала.
Звягинцев устало потер пальцами лоб и, пристально посмотрев на женщину, сказал:
– Тогда объясните мне, как ваш раненый супруг или убийца с его телом покинули квартиру, если она была закрыта изнутри ключом? Кроме вас или вашего сообщника, после которого вы сами закрыли дверь, никто этого сделать не мог.
– Я не знаю, что вам на это ответить. Но точно знаю другое: я своего мужа не убивала и никакого сообщника у меня не было.
– Упрямство вам не поможет. Наоборот, оно усугубит вашу вину. Поэтому примите мой добрый совет: добровольно признайтесь в содеянном, и я поспособствую, чтобы вам смягчили приговор. Добровольное признание и помощь следствию вам зачтутся как смягчающие обстоятельства.
– Мне не в чем признаваться. Я любила своего мужа.
– Любила? – уточнил следователь с улыбкой. – Вы уже точно знаете, что вашего мужа нет на этом свете? Тогда и со мной поделитесь, где искать его тело.
– Не цепляйтесь к словам, – вспылила Тамила. – Случайно употребила неправильный глагол. И не запугивайте меня. Не на ту ставку упор делаете. Лучше ищите настоящего убийцу, если мой муж действительно мертв. Не теряйте времени зря на меня.
– А это уж я буду сам решать, на кого мне тратить свое время.
Дальше продлить разговор им не удалось, так как в кухню вошел лейтенант Кузмин.
– Ну что, Женя, накопал чего – нибудь стоящего?
– К сожалению, ничего, Роман Сергеевич. В двух квартирах на этой лестничной площадке никто ничего не видел, поскольку ночью все спали. В третьей никто не проживает. Во дворе тоже свидетелей не нашлось. Поскольку дом новый, входы в подъезды оборудованы камерами видеонаблюдения.
– Ты просмотрел запись за прошлую ночь?
– Да, за предыдущую и сегодняшнюю тоже. Гражданка Луговская ни в одну из ночей из подъезда не выходила и не заходила в него. Её пропавший супруг вошел в подъезд в двадцать три сорок и больше ни на одной из записей не появился.
– А был кто-то, кто ночью вышел из подъезда?
– Нет. Только утром. Их личности установили: все они проживают в этом доме, кроме одного человека.
– Кто он? Мужчина или женщина?
– Трудно сказать. Одет в джинсы и куртку с капюшоном. На ногах кроссовки. Лица увидеть не удалось, поскольку камера захватила только затылок.
– А через крышу можно попасть в другой подъезд и спокойно выйти из него?
– Никак нет, товарищ майор. Входы на крышу закрыты на замки, а ключи находятся у старшего по дому. Никто у него их не брал.
– Тогда ничего не понимаю. Действительно, какая-то необъяснимая чертовщина. Ни человек, ни труп, ни убийца не могли бесследно исчезнуть. Не инопланетяне же их забрали?
– Ну уж точно не они, – рассмеялся лейтенант.
– Чего ржешь? Плакать надо от собственной бездарности.
– И что мне прикажете с вами делать? – вдруг обратился Звягинцев к Тамиле.
– Не знаю, – устало ответила она, сев на стул. – Что надо, то и делайте.
– Опять не знаете, – сказал следователь, что-то дописывая в протоколе. – К сожалению, и я тоже. Распишитесь – и на время расстанемся. Вот вам подписка о невыезде.
– А квартиру я могу покинуть? Поживу у подруги, пока что-то не прояснится с мужем. А то я боюсь оставаться здесь одна.
– Запишите вот здесь адрес своего местопребывания, чтобы мы знали, где вас найти. И являйтесь в следственный комитет по первому требования. А сейчас я вас покидаю.
– В кабинете я могу убраться?
– Нет, – резко ответил следователь. – Я совсем забыл о нем. Кузмин, привези срочно криминалиста, чтоб снял там все имеющиеся отпечатки и поискал возможные зацепки по поводу того, кто там устроил весь этот беспорядок.
– Уйдете после того, как эксперт-криминалист закончит свою работу, – бросил он через плечо хозяйке квартиры, покидая кухню.
Тамила ничего не ответила, только кивнула, глядя вслед уходящему майору.
Глава 3
Где-то через час приехал лейтенант и вместе с ним неулыбчивый мужчина. Заросшее темной щетиной лицо и тонкие нити седых волос заметно старили его, хотя кожа возле глубоко посаженых карих глаз и вокруг носа с горбинкой выглядела молодой. Взгляд исподлобья добавлял ему мрачности и не вызывал расположения. Да и резкий голос, которым он обратился к Тамиле, заставил ее вздрогнуть.
– Боярских Николай Николаевич, – представился он. – У вас имеются в квартире тайники? Если есть, лучше покажите их сами.
– Даже если они и есть, я о них ничего не знаю, поскольку живу здесь неполных два года. Муж тоже никогда о них не упоминал.
Кивнув головой и бросив на хозяйку испытывающий мрачный взгляд, мужчина посмотрел на Кузмина и недовольным голосом сказал:
– Приступай к осмотру, пока я буду заниматься кабинетом. Простучи стены, в том числе внутри шкафов. Особенно осмотри платяной шкаф. За одеждой может быть замаскирована дверь. Словом, проверь всё тщательно. И приведи на всякий случай понятых. Пусть присутствуют. От них не убудет.
И, повернувшись к хозяйке квартиры, спросил, словно выстрелил:
– Где кабинет?
– Идите за мной, – устало произнесла она и пошла по коридору.
Оставив криминалиста заниматься своими делами, Тамила повела Кузмина в спальню и, сев на неубранную постель, стала молча наблюдать за его действиями.
Их с Артемом спальная комната была оформлена в кремово-золотистых тонах, благодаря чему с приходом солнца комната наполнялась ненавязчивым светом. Ей нравился ее красивый современный интерьер, уютный и радующий глаз.
«Главной героиней» спальни, конечно же, была кровать с ортопедическим основанием. Просторная и поистине королевская, она завораживала с первого взгляда, а её объёмное изголовье с плавными формами и глубокой утяжкой, декорированной стразами, вносило в интерьер ноту шарма и аристократизма. Подъёмный механизм создавал дополнительную нишу для хранения вещей.
Стена над кроватью была акцентной, ибо на ней располагалась композиция из пяти небольших картин. Шикарные шторы и покрывало, изготовленные из тяжелой золотистой ткани, добавляли интерьеру роскоши.
Когда они с Артемом оформляли спальню, сразу же отказались от верхнего освещения, расположив светильники таким образом, чтобы была возможность разных сценариев света. Именно они и создавали настроение. К тому же был и дополнительный свет, размещенный у большого зеркала, в изголовье кровати, возле туалетного столика и просторного шкафа.
Без него, в принципе, можно было и обойтись, поскольку основное количество одежды находилось в гардеробной, как и постельное бельё, но Мила настояла на его покупке, ибо, по ее мнению, этого требовал интерьер спальни. Возможно, на ее мнение повлиял консерватизм мышления, но не в этом суть. Главное, Артем не стал возражать.
А она наполнила эту комнату светом и положительной энергией, в чем ей помогли живые растения, ароматические свечи и разные мелочи, дарившие хорошее настроение.
Когда лейтенант обстучал все стены в гардеробной и спальной комнате и принялся тщательно исследовать шкаф, Тамила никак не могла решить, показать или не показать следователю дополнительную нишу в кровати. В конце концов она отказалась от нее, так как не хотела выставлять на показ маленькую тайну, которая касалась только ее и супруга.
После спальни они перешли в гостевую комнату. Она была обставлена стандартно: кровать, две тумбочки, комод и встроенный шкаф для одежды. Правда, мебель была исполнена в восточном стиле, который подчеркивался еще и текстилем.
Кузмин быстро управился и, ничего не обнаружив, направился в гостиную, где задержался несколько дольше, так как ему пришлось выставлять из шкафов всё их содержимое на пол. Он даже отодвинул их от стены, чтобы убедиться, что за ними нет тайного хода.
Поиски в трех комнатах ничего не дали. Понятые присутствовали молча. Разве только один раз Мила услышала, как одна из женщин сказала другой: «Ну и живут же люди, не то, что мы». Но она не стала обращать внимания на слова, вызванные завистью, и сделала вид, что не слышала их.
Дошла очередь и до шкафа в прихожей. Лейтенант, уже уставший от поисков, попросил хозяйку освободить его от одежды. Она вынесла из гостиной два стула и стала складывать на них вынутые вещи.
Кузмин приступил к обследованию освободившегося шкафа, а Тамила всё пыталась поймать мысль, проскочившую в ее голове, пока возилась с верхней одеждой. Однако она никак не позволяла ухватиться за неё.
Наконец осмотр шкафа и стен прихожей был закончен, а понятые отпущены ни с чем. К ним вышел эксперт-криминалист. Не глядя на хозяйку квартиры, словно ее здесь не было, он обратился к лейтенанту:
– В кабинете нет ни тайного хода, ни сейфа, что весьма странно. Обычно бизнесмены такого уровня, как Луговской, оборудуют сейфы у себя дома, и это не дает мне покоя. Неужели я что-то просмотрел?
Пока я немного отдохну, пройдись-ка, Женя, по кабинету своим свежим взглядом. Вдруг заметишь что-то необычное.
– Вы не могли бы освободить для меня один из стульев? – неожиданно обратился он к Тамиле.
Она стала возвращать одежду в шкаф и, разместив ее, хотела было задвинуть дверь, как вдруг замерла и стала лихорадочно её пересматривать.
– Я ошиблась, – прошептала Мила.
– Лейтенант Кузмин, подойдите ко мне, пожалуйста, – крикнула она в глубину коридора.
– Чем вызван подобный переполох? – спросил он, подходя.
– Я ввела в заблуждение товарища майора. Не предумышленно.
– Да говорите же, в чем дело? – не выдержал Евгений ее испуганного взгляда.
– Я попутала куртки мужа.
– Не понял, о чем вы.
– Я сказала ему, что мой супруг ушел из дома в коричневой куртке, которую мы купили ему в Турции в прошлом году. И подтвердила, что она находится в шкафу. Однако я ошиблась.
Артем надел другую коричневую куртку. Вот ее как раз и нет в доме. Именно в ней он, по всей вероятности, и исчез.
– Проверьте еще раз, – мрачно приказал криминалист. – А то в следующий раз опять показания поменяете, сославшись на свою невнимательность.
Тамила ничего не ответила и стала вновь пересматривать всю одежду, доставая ее из шкафа.
– Куртки нет, – вздохнув, сказала она. – Правда, теперь я уже с точностью не могу сказать, в какой из двух коричневых курток он ушел на работу и вернулся.
И, выложив все из карманов коричневой куртки, оставшейся дома, добавила:
– И нет портмоне мужа, в котором у него постоянно находились паспорт, водительское удостоверение и банковские карточки.
– А что в кошельке, который вы только что держали в руке? – спросил Евгений.
– Я не знаю. Посмотрите сами. Обычно Артем доставал из него мелочь и мелкие бумажные купюры, когда ему приходилось расплачиваться за пребывание автомобиля на платных стоянках. Если честно, я очень устала и хочу, чтобы вы оставили меня одну.
– Еще один вопрос, – буркнул Боярских. – У вас только два комплекта ключей от квартиры?
– Да, два.
– Странно, обычно с замком идет от трёх до пяти ключей, – подумал он вслух и как-то подозрительно посмотрел на хозяйку квартиры. – Вы ничего не путаете?
– Конечно, не путаю, – возмутилась она. – Когда я сюда вселилась, было только два комплекта, в каждом из которых один ключ был от верхнего замка, второй – от нижнего. Верхний замок при закрытии двери защелкивается, поэтому изнутри мы его ключом не закрываем, а вот нижний фиксируется исключительно ключом, который мы оставляем в двери на ночь, чтобы ее невозможно было открыть снаружи.
– Так, минутку, – становил ее Боярских. – Кто оставил ключ в двери прошлой ночью?
– Артем, кто же еще! Он же последний вошел в квартиру, – ответила Тамила раздраженно.
– Насколько я помню из протокола, – вклинился в разговор Кузмин, – комплект ключей своего мужа вы достали в присутствии майора Звягинцева из кармана куртки Луговского, в которой он, якобы, пришел с работы. И сейчас эта связка ключей находится в замке кабинета.
И, сказав это, он направился к указанному месту, откуда принес ключи. Проверив их на замках входной двери, лейтенант вопросительно посмотрел на хозяйку.
– Что ж, объясните, но так, чтобы мы поняли: чьи ключи находились в нижнем замке, когда вы открыли дверь для своей подруги?
Тамила, ничего не ответив, схватила свою сумку и достала оттуда еще одну связку ключей.
– Вот мои ключи, – сказала она, протягивая их лейтенанту полиции.
– Он не спрашивал, где ваши ключи, – голосом, в котором зазвенел металл, сказал криминалист. – Лейтенант поинтересовался, чьи ключи находились в двери утром, когда к вам пришла подруга. Это не могли быть ключи вашего мужа, так как они находились в кармане его куртки, не так ли?
– Тогда выходит, что мои, – растерянно сказала Тамила, и голос ее задрожал от сильного волнения, которым она уже не управляла.
– Выходит, вы перед сном забыли их вынуть из двери. В таком случае как же ваш муж вошел в квартиру?
– Я не знаю… не знаю! – выкрикнула Мила, схватившись за голову. – У меня мозги клинит от ваших вопросов. Но Артем ведь как-то зашел в дом и вышел из него, хотя, на первый взгляд, и не мог этого сделать. Вы следователи, вот и объясните этот парадокс.
– Не сомневайтесь, объясним, – с угрозой в голосе пообещал Кузмин. – Но лучше, если вы это сделаете сами. Завтра ждем вас в следственном комитете в девять часов утра. До этого времени у вас есть возможность из обвиняемой стать свидетелем.
– Я ни в чем не виновата, – перейдя на шепот, произнесла Тамила. – Я не убивала своего мужа и не знаю, где он. Понимаю, все выглядит не столь однозначно, но, поверьте, я говорю правду.
– Все клянутся в своей невиновности, пока не оказываются прижатыми к стенке неопровержимыми уликами. Против фактов, милочка, не попрёшь, – сказал эксперт-криминалист, противно ухмыляясь. – И нож себе подкинула, и погром в кабинете устроила, чтобы отвести от себя подозрение, а с ключами прокол вышел. Что ж, мой многолетний опыт убеждал меня и не раз, что идеальных преступлений не бывает. Бывает недосмотр и непрофессионализм следственных органов.
– Вы меня не запугивайте и не навешивайте ярлык преступницы, – взяв себя в руки, спокойно ответила ему Мила. – Позволю себе сослаться на презумпцию невиновности. Если забыли о ней, напомню, что лицо считается невиновным, пока его вина в совершённом преступлении не будет доказана в порядке, предусмотренном законом, и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
– Ух, ты! – воскликнул Боярских. – Готовилась, значит.
– Мы с вами на «ты» не переходили. Это, во-первых. А во-вторых, по диплому моя специализация – юриспруденция. Так что знания в этой области у меня имеются.
– Значит, наша коллега, – с издевкой произнес он. – Что ж, и среди них встречается немало преступников.
– Я не преступница. Будете со мной вести себя столь неподобающим образом, я напишу на вас жалобу вашему начальнику.
– Да хоть самому господу Богу! Забирай ее, Кузмин. Посидит сорок восемь часов в изоляторе временного содержания – покладистее станет. А то уж слишком перья распушила.
– Я сейчас, – сказал лейтенант и поспешно скрылся в кухне.
По его голосу невозможно было разобрать, с кем и о чем он говорит по телефону, но вскоре всё разъяснилось.
Бросив короткий взгляд на Боярских, он обратился к хозяйке квартиры:
– Завтра майор Звягинцев ждет вас у себя в кабинете в девять часов. Не опаздывайте. И захватите с собой вашу подругу Веллер. А пока до свидания.
И направился к двери. Вслед за ним двинулся и эксперт-криминалист, недовольно сдвинув брови и бросив неприязненный взгляд на женщину.
Тамила еле удержалась от соблазна показать ему в спину язык и на пределе сдержанности закрыла за полицейскими дверь.
Пообедав остатками бутербродов с кофе, принялась за уборку, начав с гостиной. Прежде всего поставила назад в шкафы посуду и другие вещи, затем принялась за пятно на ковре.
Поскольку прошло больше суток, кровь на нем свернулась и накрепко присохла к ворсу. Поэтому удалить такое загрязнение было очень сложно, и это Мила прекрасно понимала, но тащить ковер в химчистку не было никакого желания, и она попыталась вывести пятно своими силами, используя для этого уксус, белую тряпку и пылесос.
Возилась с ним долго, но усилия не пропали даром, что очень её порадовало. Правда, цвет на этом месте несколько поблек, но это настроения не испортило. Чтобы оно не бросалось в глаза, Мила подвинула на него кресло – и успокоилась.
Кабинет встретил ее полным беспорядком. Она редко бывала в нем, а потому, сев на кресло, обвела взглядом всё, что в нем находилось. Потом, вздохнув, поднялась и в первую очередь повесила на стены две картины и большие часы.
Вернувшись обратно в кресло, вдруг вспомнила сильное удивление криминалиста по поводу того, что у Луговского отсутствует сейф. Конечно, он должен быть. Но где?
Боярских, наверняка, всё здесь облазил. Поэтому искать что-либо после него бессмысленно. Однако засевшая мысль о сейфе была сродни занозе в заднице: как ни садись, а она все равно колет. И Тамила никак не могла от неё избавиться.
Она крепко задумалась о том, куда мог не заглянуть эксперт-криминалист. Книжный шкаф стоял пустой и полностью просматривался. К тому же был отодвинут от стены. Значит, искать там уже нечего.
Так ни до чего и не додумавшись, Тамила придвинула шкаф к стене, сложила на полки книги и стала собирать разбросанные по полу бумаги, канцелярские принадлежности и другие вещи в пустые ящики, вынутые из стола и разбросанные по комнате.
Стол был двухтумбовый из красного дерева. Толстая столешница и такие же стенки тумб подчеркивали его массивность и внушительность. Он занимал чуть ли не треть комнаты.
– И зачем Артему понадобился такой большой стол, если он все свое время проводил на работе? – мелькнула мысль. – В домашнем кабинете он подолгу не засиживался. Тогда почему Артем закрывал кабинет на ключ, который носил с собой?