Хигерт, приободрившись, бежал через лес, а взошедшая луна тускло освещала ему путь. Ветки кустарников хлестали его по лицу, он спотыкался о пни и колоды, но не останавливался, пока не выбился из сил. Потом сел передохнуть на пенёк; поднялся, шагнул вперёд, – под ногой у него вдруг что-то хрустнуло, и он стремительно грянулся вниз. Ударился головой о землю и потерял сознание…
Глава вторая. Предвидение
Хигерт очнулся в почти кромешной темноте; голова гудела от боли, а руки и ноги не слушались его… Он с ужасом понял, что связан крепкими тугими верёвками, потом, несколько помедлив, позвал на помощь, и вскоре почувствовал чье-то постороннее присутствие. Незнакомец стоял чуть поодаль и, молча, глядел на него.
– Я офицер рейха. За моё освобождение вы получите щедрое вознаграждение! – почти приказным тоном закричал Хигерт, но при малейшем движении со стороны незнакомца тотчас испуганно взмолился. – Нет, не убивайте меня. Я сделаю всё, что вы хотите!
Однако в полной тишине послышался до боли знакомый звук (это чиркнула спичка), – лучик света на мгновенье пронзил темноту и тотчас погас. Немец успел разглядеть седые волосы, морщины на лице, крупный нос и курительную трубку, что дымила во рту у незнакомца. Ему в ноздри ударил острый запах табака.
– Отчего вы молчите? Кто вы и что вам от меня нужно? – в нетерпении осведомился немец.
Незнакомец вытащил трубку изо рта и заговорил по-немецки с сильным акцентом:
– Вы меня должны знать, господин оберштурмбанфюрер.
Хигерт внезапно припомнил черты лица этого человека, – он видел его на фотографии, сделанной японцами пару лет назад.
– Так это вы – заключённый под номером 201 523! – вскрикнул немец от удивления.
Незнакомец молчал, попыхивая трубкой.
«Вот, я до тебя и добрался!» – подумал Хигерт, и в его сердце затеплился огонёк надежды. Но вдруг из темноты раздался голос:
– С ним надо кончать, Коба!
Русская речь произвела на немца крайне неприятное впечатление. Он сразу вспомнил о прошедшей войне… Внезапно яркий свет полоснул его по лицу. Хигерт увидел высокого, темноволосого юношу, который с ненавистью в глазах глядел на него. «Это второй беглец, – догадался он и не вовремя вспомнил. – Жаль, что мы перестали фотографировать заключённых».
– Коба, отдай его мне, – зловеще прошептал парень, – у меня руки чешутся…
Господин с трубкой усмехнулся:
– В этом я не сомневаюсь! Но всему своё время, Борис. Погоди немного.
– А чего ждать?! – вспылил парень. – Отдай его мне, Коба, и он поплатится за страдания, которые причинил нам…
Хигерт прислушивался, но понял только слово «ждать», произнесённое запальчивым юношей. Потом эти двое скрылись из виду, и он остался один. В животе урчало от голода. Теперь эсэсовец жалел, что решил бежать из рейха.
– Они там веселятся, с бабами развлекаются, а я… – пробормотал он и впервые за многие годы вспомнил о Боге. – Господи, если Ты есть, помоги мне… Клянусь, я всё изменю в своей жизни!
Пока Хигерт пытался молиться, Борис и Коба шли по тускло освещённому факелами коридору, где с потолка и стен свешивались мощные корни деревьев.
– Отчего ты не разрешил прикончить эту падаль? – обронил с досады парень.
– Наберись терпения, Борис, и присматривай за ним.
– Будь на то моя воля, не стал бы спасать немца, тем более, в форме офицера СС, – мрачно проговорил Борис.
– Не забывай, мы в долгу перед старцем!
– Он и врагам помогает, – заметил Борис. – У нас из-за него могут быть проблемы!
– Это неважно. Вскоре ты уйдёшь, чтобы продолжить наше дело.
– А как же ты? – удивился Борис. – Я тебя не оставлю тут!
– Мои дни сочтены, – спокойно отозвался старик, стряхивая пепел и пряча свою трубку в карман.
– Не говори так, – перебил его парень, – мой долг – доставить тебя на Урал!
Вскоре перед ними выросло препятствие. Тогда Борис стукнул, и тяжёлая дверь со скрипом отворилась. В свете горящего факела показалось бородатое лицо с добрыми голубыми глазами.
– Вы как раз вовремя. Проходите, братья. Собрание вот-вот начнётся…
Они очутились в невысоком круглом помещении, битком заполненном народом. Люди в чёрных одеяниях сидели рядами на деревянных скамьях, выжидающе глядя в темноту.
Огонь из жаровни вдруг взметнулся ввысь. В свете пламени Борис и Коба, наконец, узрели своего спасителя. Покрытое глубокими морщинами лицо, живые глаза, тонкий нос и добрая улыбка на губах, – таким предстал пред ними старец, о котором за время пребывания в подземной обители они слышали немало. И лишь ныне им довелось увидеть его воочию.
– Садитесь, братья мои, – ласково промолвил старец. – В ногах правды нет!
Борис и Коба сели позади остальных.
– Братья, сегодня я созвал собрание, чтобы искать совета вашего… – старец печально вздохнул. – Мы исполнили заповедь Господа нашего и спасли человека от смерти. Но он бродит во тьме и видит в нас врагов. И, увы, силою слова нам не исцелить его грешную душу. И ныне нам предстоит сделать нелегкий выбор. Ежели отпустим его, он погубит нашу обитель. Но, удерживая его здесь, мы нарушим Закон, ибо насилие противоречит всему, чем мы живём и во что верим! А посему соборно нам надлежит принять решение, братья…
– Его надо убить! – несдержанно выкрикнул с места Борис.
Коба нахмурился.
– Юноша, не должно преступать заповедей Господа нашего, – спокойно возразил старец.
– Тогда вам надо бежать! Если отпустить немца, он вскоре приведёт сюда целую роту солдат СС, и вас всех до одного перебьют, – вступив в спор со старцем, вспылил Борис.
– Нет, юноша, ещё не пришло время нам оставлять сию обитель, – качнул головой старец.
На это Борис усмехнулся.
– Неужели вы надеетесь на скорый конец света?!
– Да, юноша, недолго осталось ждать, – невозмутимо отвечал старец.
– Откуда вам это известно? – с вызовом бросил Борис, но тотчас умолк, увидев горящие гневом глаза своего наставника.
– Юноша, – строго промолвил старец, – мы помогли тебе и твоему отцу, когда вы бежали от смерти. Вы алкали, и мы вас накормили. Вы были измучены, мы вас приютили; у нас вы обогрелись и отдохнули от трудов своих. Но говорю вам, Истина открывается немногим избранным! Мы вас не держим в обители. Ступайте с миром… А у вас, братья, я снова спрашиваю – как нам поступить?
– Надобно спросить у него – останется ли он у нас по доброй воле? – заговорил седовласый старичок, сидевший на первом ряду.
– А ежели он откажется? – осведомился старец.
– Взять с него честное слово, что он сохранит тайну сей обители, и тогда отпустить на все четыре стороны… Пусть идет с миром! – послышались голоса собравшихся.
