– А откуда ты взялся?
– Откуда сантехники берутся? Из ЖЭУ!
– В квартиру как попал?
– По водосточной трубе, блин, залез! Ты чего дуркуешь? Не знаешь, что сантехники по заявке приходят?
– Чего ты его пытаешь? – вступилась за меня хозяйка. – Вызвала я сантехника.
Тут, бац, опять звонок. Милиция заходит, два человека. Наверное, соседи вызвали, когда Вася орал. Один ко мне подходит и потихоньку вытаскивает из моей руки газовый ключ, который я так и держал. Потом говорит мне: «Ну, давай, друг, рассказывай, зачем ты этих милых товарищей отделал. Только не говори, что это они друг друга побили».
Ну правильно! Эти двое сидят на диване раненые. У одного губа вздулась, другой охает, за спину держится. А я над ними возвышаюсь с газовым ключом. Что милиционеры должны думать? Целый час меня пытали. Объясняю им, что я сантехник из ЖЭУ, в драке не участвовал, что у меня еще заявка, люди ждут. А они ни в какую, хотели меня в отделение забрать. Спасибо Ане, отстояла меня. Когда оттуда вышел, целый час по улице ходил, нервы успокаивал. Причем в одежде сантехника».
Конечно, мы не могли Серегин рассказ не сопровождать разного рода высказываниями и усмешками, а то и просто откровенным гоготом. Я все это опустил для цельности монолога. Сошлись на том, что Сереге еще повезло: и по морде не дали, и в милицию не забрали.
Подытожил тему наш бригадир Палыч, философски заметив: «Чтобы не оказаться, как Серега, в роли левого сантехника или, не дай бог, в роли левого скалолаза, не надо брать на себя те обязанности и функции, которые для тебя не предназначены».
Кутюрье местного пошиба
Мы с Лешкой Барановым работаем в конструкторском бюро на заводе. Работа, конечно, не супер: чертежи, расчеты… Но что делать? Как говорится, за что боролись. Но иногда мы позволяем себе на работе поржать. Скажет, например, Лешка какую-нибудь глупость, а я дальше развиваю мысль. И вот уже нашу буйную фантазию не остановить. Становится как-то веселее, да и рабочий день быстрее пролетает. На зарплату это не влияет. Плохо, конечно, что не добавляют, но хорошо, что не высчитывают. Вот вчера, к концу рабочего дня, когда мы уже порядком устали, говорю Лешке:
– Черт дернул меня в технический вуз поступать. Надо было куда-нибудь на дизайнера, модельера, совсем другая жизнь была бы: заграница, подиумы, красивые женщины, ну и мани-мани, конечно.
– Да, не говори, – соглашается Алексей. – С экрана телевизора бы не вылазили.
Смотрю через некоторое время, стоит он за кульманом и улыбается. Я ему:
– А ну давай, колись! Анекдот, что ли, вспомнил?
– Начинаю работать модельером. Вон, видишь, шеф стоит, разговаривает по телефону.
Шеф – это Яков Семенович, начальник отдела, вечно к нам придирается. Крупный такой дядька с животом. Чувства юмора ему явно не хватает.
– Ну вижу, что стоит, ну и что?
– Надо его по моде одеть.
– Чтобы по моде одеть, надо сначала раздеть, – усмехнулся я, с удовольствием поддерживая неожиданно возникшую тему для разговора.
– А ты уверен, что он будет в восторге?
– А он ничего знать не будет, мы его виртуально разденем.
– Догола, что ли?
– Необязательно догола, достаточно до нижнего белья. Посмотрим, в чем он там ходит.
– Хорошо, – согласился Лешка, – тогда снимаю с него костюм и рубашку, и ты тоже снимай.
– Ну и в чем он у тебя? – спросил я.
– В белой майке и в черных семейных трусах.
– У меня тоже белая майка, а семейные трусы оказались в цветочек.
– Вот видишь, в чем он ходит, это позор для нашего отдела, – сказал Лешка, – и это в то время, когда кутюрье с мировыми именами достигли значительного прогресса в этом направлении. Надо немедленно заменить белье.
В это время шеф бросил на нас недружелюбный взгляд, видно не желал расставаться со своими трусами.
– Что, не нравится? – сказал я. – А изгаляться над подчиненными – это хорошо?
– Так! – решительно сказал Лешка. – Снимаем с него майку и семейные трусы и надеваем модное белье. Как ты думаешь, если белые обтягивающие трусы-боксеры с гульфиком? А? Что, стильно и красиво!
– Красиво, но не очень эффектно, – сказал я. – Может быть, красные стринги со слоником?
Лешка заржал как конь. Его спасло только то, что он успел спрятаться за кульман, когда весь отдел повернул головы в нашу сторону.
– Представляешь, – продолжил я, – серьезный такой, ходит по отделу, дает указания, а сам в стрингах со слоником, на шее галстук-бабочка, а на голове фуражка полицейского. Ну как моя дизайнерская разработка?
– Если бы он в таком виде прошел по отделу, то никого бы в отделе не осталось, – сказал Лешка, вытирая слезы. – Одна половина просто умерла бы от смеха, а вторая убежала бы в туалет.
– С таким дизайном и по отделу – это расточительство, – поймав кураж, резюмировал я. – Надо послать его в Европу на показ высокой моды. Он там будет среди своих.
– Так и нам с тобой тоже придется ехать в качестве кутюрье, – согласился Лешка, – будем представлять своего подопечного. Мы хоть и не Дольче и Габбана, а Петров и Баранов, но тоже хотим заработать и прославиться.
– А вы совсем его разденьте, тогда точно станете знаменитыми, – влезла в разговор Наташка Тарелкина, молодая девушка, чертежница. – Пока еще абсолютно голые по подиуму не ходили.
– Тарелкина, а ты злопамятна! Ну поругал тебя шеф с утра за опоздание, так что, сразу догола его раздевать? Что ты будешь с голым дядькой делать? – усмехнулся Лешка.
Наташка засмущалась, пришлось прийти ей на помощь:
– Что делать? Вместо подиума отправим его в баню, раз он уже голый. Дадим в руки березовый веник с тазиком, и пусть чешет. А что, баня недалеко, десять минут хода по проспекту.
– И ты думаешь, он голый пойдет?
– Ну просто так не пойдет, а если хорошо заплатить, то, может, и пойдет.
– А ты сам бы за сколько пошел? – неожиданно спросил Лешка.
Я задумался: «Голым идти днем по центральной улице десять минут».
– А тазиком прикрыться можно?
– Нет! – решительно сказал Лешка. – Так каждый дурак пойдет за деньги.
– Ну тогда… десять миллионов, не меньше.
– А в какой валюте? – поинтересовался Лешка.
