– Доктор. Пожалуйста, возьмите. У меня ничего не болит, но мне надо спрятаться здесь хотя бы на пару недель. Я не могу вступать в близость с женой, а ей это нужно каждую ночь. Только не спрашивайте почему. Если вы не поможете – мне конец.
Фёдор слез с кушетки и упал на колени в ноги доктору.
– Я могу больше дать. Хотите сто рублей?
– Не надо, не надо ничего. Я помогу вам так и быть.
Фёдор лежал третий день в отделении травматологии в палате на шесть человек. У него было козырное место у окна. К нему пришёл Иннокентий с пакетиком яблок и бутылкой кефира.
– Как ты, Федь? – поинтересовался коллега, присаживаясь на край койки товарища.
– Хреново. Я договорился с доктором, чтобы мне делали нужные уколы, но он мне сообщил сегодня неприятную весть: на следующей недели меня придётся выписать, так как из Москвы приедет какая-то комиссия. У меня есть ещё шесть дней, чтобы что-то придумать. У тебя есть какие-нибудь идеи?
– У меня есть знакомый врач в психушке.
– Хочешь меня в психушку упрятать?
– Временно, пока не вылечишься.
– А потом меня обратно возьмут на работу завхозом после психушки?
– Не знаю.
– То-то же. Конец мне. Какой же я идиот. Увижу Карлина, сломаю ему нос.
– Он всё на больничном.
– Урод. Есть ещё какие новости с работы?
– Да ничего особенного. Так ерунда всякая: собирают бригаду специалистов в Мозамбик.
– Мозамбик? Надолго?
– Года на два или три?
– А где этот Мозамбик находится?
– В Африке.
– Это шанс. Мне надо записаться туда.
– Ты же не геолог.
– Завхозы везде нужны.
– Там же не спокойно наверняка.
– Плевать.
И с больницы Янушев свинтил сразу же в командировку, объяснив жене, что его отправили по партийной линии, обещая огромные деньги, на которые они обменяют свою квартиру на трёшку и купят Лидии две шубы: соболиную и норковую.
4
Прошёл месяц со дня пленения советских специалистов мозамбикскими повстанцами.
К президентскому дворцу на служебной серой «волге» подъехал советский посол Шепелев. Его проводили до кабинета Саморы, где тот встречал посла совместно с главой национальной службы народной безопасности Велозу, который сидел по правую руку от него и теребил нервно зелёный карандаш. Шепелев прибыл с нервным, худым, с птичьим лицом, сальными чёрными волосами и очками с крупными стёклами молодым переводчиком Лихутиным. Посол не знал португальского языка. Советские сели за стол приставленный к большому столу, за которым обосновались хозяева Мозамбика.
– Советское правительство озабочено тем, что власти вашей страны никак не могут найти наших геологов и других специалистов, захваченных в плен на руднике Морруа, – заявил Шепелев через переводчика. – И в свою очередь наши власти предлагают вызвать наших военных специалистов, которые смогут расправиться с боевиками и освободить наших людей.
– Мы делаем всё возможное, – заверил Самора.
– И невозможное, – добавил Велозу. – Мы сами рады принять ваших военных специалистов, но будет ли от этого толк?
– Поясните, – попросил Шепелев.
– Ваша страна очень велика и мы все восхищаемся вашей мощью, но и Мозамбик не мал. Вдоль океана наша прибрежная территория занимает не меньше двух тысяч километров и это при относительно небольшой плотности заселения страны. Глубинные территории сложно контролировать из-за нехватки людей. Поверьте, у нас вполне себе хорошая мотивированная армия и спецслужбы. Они могут направляться к Малави или к Родезии. Я полагаю всё же к Малави – это ближе. На всех известных нам путях в эту сторону мы расставили засады. На одну из них они уже наткнулись, но удачно вышли из боя и отступили. Им не удасться пройти наши заслоны. Рано или поздно мы их поймаем.
– Наши люди живы?
– Неизвестно. Повстанцев видели две недели назад в ста километрах от границы с Малави, тогда их видели живыми местные жители. Сейчас они бродят где-то внутри страны, ища выходы к границе с Малави или пути на юг. Менее вероятно – на север к другим повстанческим группам.
***
В сером водоёме разлеглись два ленивых бегемота, над которыми копошились насекомые и маленькие птицы. В ста шагах от этого места повстанцы с советскими пленными устроили привал. Ассане сидела на берегу, положив автомат на колени и глядела на воду. Услышав сзади шаги, она обернулась. Это был Иван Скороспелов заметно истощённый, с золотой бородой. Он протянул Ассане цветок с продолговатыми красными лепестками и сел рядом. Девушка взяла цветок.
– Что это?
– У нас принято дарить девушкам цветы.
– Зачем?
– Это знак того, что девушка нравится мужчине.
– Спасибо. Ты странный белый.
Иван пожал плечами и улыбнулся.
– Непонятно куда мы идём. Уже целый месяц прошёл. Зачем мы вам нужны? – сетовал он.
– Это знает только наше командование. Вы враги, помогаете нашим врагам расхищать богатства нашей страны.
– Нет.
– Зачем тогда вы терзаете нашу землю, забирая из неё камни и разные вещества?
– Чтобы сделать вашу страну богаче. СССР не эксплуатирует другие страны. Мы против эксплуатации.
– Я знаю эту коммунистическую пропаганду.
