Книга АБВГДйка - читать онлайн бесплатно, автор Ольга Замятина. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
АБВГДйка
АБВГДйка
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

АБВГДйка

– Отдыхай, конечно. Кстати, как там колбаса из шаров?


С Федей они познакомились, когда Стасе было семнадцать лет. Она поступила в институт, в котором Федя, точнее Федор Михайлович, преподавал литературу. Несложно догадаться, что за глаза студенты-филологи прозвали его Достоевским. Не самое обидное, впрочем, прозвище. Его коллегами были Мымра, Ежик, Комар и Таксказать. Достоевскому было двадцать шесть, и он читал лекции по обожаемой им русской литературе, игнорируя декольтированных студенток, взирающих на него из-за парт со страстной любовью. Не к русской литературе.

Стася была девочкой скромной, носила джинсы с вышивкой, цветастые кофты, часто собственноручно сшитые, и массивные металлические браслеты на запястьях, порой пугавшие преподавателей своим стуком о парту.

Федор Михайлович ей нравился, но это была ровная, уважительная симпатия. Федя же проникся чувствами к Стасе сразу, как увидел. И долго страдал, понимая, что взаимоотношения со студенткой, да еще и несовершеннолетней, – штука нехорошая.

Стася до сих пор с улыбкой вспоминала трогательные взгляды, которые бросал на нее Федор, нежные и полные муки.

Она допила остывший зеленый чай, поставила чашку рядом с раковиной и отправилась чистить зубы. Завтра Федя вернет ей детей, оставалось надеяться, что это произойдет не утром и у нее будет время убраться. Вечно Стася оставляла неприятные дела на потом, в результате квартира убиралась перед приходом гостей, посуда мылась, когда заканчивались вилки, а одежда отправлялась в стирку только после истошных детских жалоб на то, что колготок в шкафу не осталось ни одних.

В постели Стася долго лежала, вспоминая все, что предстояло сделать в ближайшее время: родительское собрание Антоши, оплатить электричество, купить резиновые сапоги Васе, а Боре – спортивные штаны, поменять лампочки в коридоре, дочитать книжку по истории Древнего Рима. Когда место в голове закончилось, Стася достала из тумбочки блокнот, выписала туда все запланированные дела и спокойно заснула.


На следующее утро ее разбудил звонок в дверь. Он заливался так истошно, словно созывал всех жителей города на главную площадь для неприятного известия.

Стася попыталась одеться, но звон раздражал, в итоге она просто завернулась в одеяло и пошла открывать.

За дверью стояла соседка снизу. Та самая, что не давала спокойной жизни никому в их доме, а Стасину шумную семью ненавидела больше других.

С лицом соседки что-то произошло. Может, перекосило от инсульта? Запоздало Стася поняла, что́ это было. Улыбка. Первый раз в жизни Лидия Семеновна ей улыбалась.

– Доброе утро, – промямлила Стася ошарашенно.

– Ой, здравствуйте. Станислава, дорогая, мне очень нужна ваша помощь!

Она не ругалась и назвала ее по имени. Стася так растерялась, что отпустила одеяло, в которое была замотана. Вновь зажав его под мышками, она кивнула соседке:

– Ну конечно, чем вам помочь?

Та смущенно повернулась к ней спиной, спустила с плеч замызганный полосатый халатик. Стася округлила глаза. Под халатом на Лидии Семеновне был кружевной корсет, ярко-розовый.

– Я никак не могу справиться с крючками. – Соседка не оборачивалась к Стасе, крючки действительно были застегнуты кое-как и через один.

Стася шагнула вперед, из-за чего пришлось ступить босыми ногами на коврик перед дверью, и начала застегивать крючки. Корсет вытолкнул наверх излишки кожи и жира Лидии Семеновны, из-за чего она стала похожа на кулич.

«М-да, – думала Стася, – никогда не навешивай на людей ярлыки. Потом их приходится отдирать с мясом».

– Понимаете, я на встречу собралась, с бывшими одноклассниками. – Соседка оправдывалась, а ее уши и шея полыхали от смущения ярче самого корсета.

– Ого. – Стасе трудно было представить, что орущая из-за топота детей Лидия Семеновна когда-то была девочкой и училась в школе. Интересно, она и тогда была всем недовольна? Тем, что мальчишки бегают по классу, девочки красят губы, а учительница отвлеклась на разговор с другой учительницей? Но вслух Стася произнесла только: – Вот все и готово. А у вас была в школе первая любовь?

Лидия Семеновна обернулась к ней, чтобы ответить, и ее лицо приняло, насколько это возможно, кокетливое выражение. Но Стасе пришлось стыдливо отвести глаза от полуголой груди, ажурной сетки на животе и (боже мой!) подвязок с резиночками на ляжках соседки.

В этот момент дверь лифта распахнулась и показались довольные лица всех четверых Стасиных мужчин. Лидия Семеновна испуганно накинула халат, Федор открыл рот, осмысливая увиденное, и бросился закрывать рукой глаза Васи:

– Доброе утро, дамы, простите, что помешали.

– А я все равно все видел! – кричал Вася. – Лида в купальнике! В розовом!

Боря нахмурился:

– У нас карнавал в подъезде? Мама, ты же не собираешься так одеваться?

Тоша сжал брату руку:

– Борька! – И обратился к Лидии Семеновне: – Он шутит. Вы чудесно выглядите! Розовый вам идет!

Соседка пошла красными пятнами.

– Хорошей вам встречи выпускников, – попыталась Стася сгладить неловкость, понимая, что это бесполезно.

Лицо Лидии Семеновны снова было узнаваемо-злым.

– Дурдом, – сказала она сквозь зубы, попятилась, завязывая пояс на халате, и наконец удивительно бодро побежала вниз по лестнице.

«Ну почему всегда так? – вздохнула Стася. – А ведь уже почти подружились».

– И уберите, наконец, свои велосипеды с лестницы! – раздался голос с нижнего этажа. – Невозможно пройти!

Четверо мужчин от трех до сорока так и стояли, разинув рты. Стася первая нарушила молчание:

– Ну что ты, дорогой. Это ничего, что я ждала вас на шесть часов позже.

– Вообще-то на четыре, – заметил Федор. – Уже одиннадцать часов утра! А мальчики хотели поесть на завтрак блинчиков, поэтому мы…

– Ну конечно, у меня тут единственная блинная в городе, – вздохнула Стася. – Заходите.

– А можно я тоже позавтракаю? – Федя сделал грустные глаза. – А потом сразу уйду. Завтрак с детьми – это же…

– То, что ты уже должен научиться готовить сам? – закончила фразу Стася.

– Я буду блинчики с гущенкой! – Вася радостно потер живот.

– И она у нас закончилась. – Тоша хитро посмотрел на маму. – Поэтому мы с папой уходим в магазин ее покупать.

Стася готова была расцеловать сына и купить наконец тот меч из компьютерной игры, который Антон так просил.

– В дальний магазин пойдем, – продолжал он, – в тот, что у метро.

– Тоша, есть же во дворе, – попытался Федор вернуть контроль в свои руки.

– Папа, там порошковая, а вологодская только у метро.

Все мужчины снова загрузились в лифт, толкаясь и голося.

– Будем через полчаса! – крикнул Тоша на прощание.

«Пожалуй, еще волшебный щит ему куплю», – хихикнула про себя Стася, когда, как и ожидала, нашла в шкафу две непочатые банки сгущенки. Она спрятала их в глубине, за бутылками с маслом, и пошла в душ – делать сыновьям добрую маму.

Глава 3

На даче

– Там такой свежий воздух! И речка чистая. А лес прямо на краю деревни. И в лесу грибы и ягоды. А в самой деревне можно орехи собирать. И еще есть один колодец с соленой водой, вкусной-вкусной, – рассказывала Стася сыновьям взахлеб.

– Ясно, – кивнул Тоша невесело. – «Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит».

Вася засмеялся.

– А круто было бы, если бы русалка и леший, да? – Боря весело посмотрел на старшего брата.

– И когда мы едем в эту чудо-деревню? – спросил Тоша.

– В Сосновку мы едем. – Стася театрально замолчала. – Послезавтра! Я забронировала нам домик в тридцати километрах оттуда. А то лето заканчивается, а мы и не отдохнули толком. – Она вспомнила о том, что этим летом из их семьи исчез Федя, и бодро добавила: – И вообще мы маловато радовались.

– Круто, – кивнул Боря, – что нам с собой брать? Футбольный мяч можно?

– Можно. – Стася протанцевала по комнате. – Все можно. Вам там обязательно понравится! – И она выпорхнула в коридор, чтобы позвонить Карине, похвастаться своей радостью.

– Куда мы поедем? – спросил Вася шепотом. – На пикник?

– Да, – вздохнул Тоша, – большой пикник. По местам маминого детства.

– Мне кажется, мы там со скуки умрем, в этой деревне, – обеспокоенно сказал Боря.

– Я в этом просто уверен, – закатил глаза Тоша, – особенно если там нет Wi-Fi. А откуда в глухой деревне Wi-Fi?

– Что, и электричества нет? – Боря перешел на шепот.

– Наверное, нет. – Тоша пожал плечами. – Печки, свечки.

Весь следующий день прошел в сборах. Выяснилось, что всю приличную одежду мальчикам лучше оставить дома, потому что в деревне «вообще никто не выпендривается».

– А кроссовки мне с собой брать? – буркнул Антон. – Или там лапти раздобудем?

– Тошка, заканчивай ворчать. – Стася не обращала внимания на недовольство детей, она уже мысленно гуляла по родной Береговой улице.

В деревне Сосновке, что в Новгородской области, примерно посередине между Великим Новгородом и Псковом, прошли лучшие дни Стасиного детства. Только там она была предоставлена сама себе целыми днями, пока ее мама выращивала огурцы, помидоры и четыре сотки картошки.

Иногда, правда, приходилось собирать полосатых колорадских жуков и пропалывать жутко похожую на сорняк молодую морковку. Но чаще всего дома нужно было появляться только к обеду и потом уже к ужину, перед самым сном. Если голод неожиданно накрывал далеко от дома, всегда можно было перехватить кусок хлеба с солью или свежих редисок у кого-то из подружек. Впрочем, далеко от дома уходили редко. Только если в соседнее село к кому-то в гости или гулять по полям вверх по течению реки Шелонь.

– Река Шелонь, между прочим, лежала на пути «из варяг в греки», – вещала Стася уже в машине, – по ней проходили все торговые пути.

Мальчики умирали со скуки, ехать предстояло еще три часа.

Когда спустя два часа, они, въехав в Великий Новгород, зарулили на заправку, дети воспрянули духом.

– Цивилизация на месте, – прошептал Боре Тоша, – Wi-Fi есть.

– И электричество, – кивнул Боря.

– И бензин, – вставил свое слово Вася.

Мороженое в трубочках и капучино в бумажном стакане тоже несильно отличались от городских. Что радовало.

А через полчаса они приехали на турбазу «Капитан». Ее хозяин, бывший капитан дальнего плавания, построил пять домиков для сдачи в аренду шесть лет назад, когда решил перебраться из большого города на природу. Отстроил дома, организовал дорожки и пирс, и бизнес пошел. Небольшой, но на спокойную жизнь на берегу Шелони хозяину хватало.

Мальчишки бегали по территории, как стадо диких бизонов, пока Стася обживала их пристанище на следующие два дня.

– Обувь снимайте! – крикнула она им в окно.

– Как? – Тоша удивленно остановился на дорожке. – Босиком ходить?

– Ну конечно, босиком! Природа же. – Стася рассмеялась.

– А если тут грязь? – Боря тоже остановился под окном, как вкопанный.

– Какая грязь, Борь? Вы же на природе.

Вася не задавал никаких вопросов. С криком «Ура!» он скинул сандалии прямо там, где стоял, и помчался по дорожке к дальнему домику.

– Носки-то сними, чучело! – крикнула ему вслед Стася и расхохоталась.

Весь следующий час дети в шоке узнавали новые подробности их жизни за городом.

Во-первых, если жарко, можно снять футболку, да и шорты, если очень хочется. Во-вторых, комары есть, но брызгаться спреем совершенно необязательно, можно пытаться от них убегать или хлопать в ладоши, точнее, пытаться прихлопнуть. А еще трава у дома – это не газон, а просто трава, поэтому по ней можно ходить, бегать, кататься, валяться и при огромном желании даже есть.

«Бедные мои городские дети, – думала Стася, – как же вы прожили всю свою жизнь, не вкусив свободы, которую обретают дети на даче».

– Давайте-ка что-нибудь поедим. – Стася вышла на крыльцо дома с рюкзаком через плечо.

– Не хочу домой! – заныл Боря. – Хочу гулять!

– А и не надо домой. У нас пикник. – И Стася расстелила на траве покрывало.

Это стало последней каплей, переполнившей чашу детского счастья. Они уселись на траву, пили чай из термоса, жевали бутерброды с сыром, заедали все это яблоками и улыбались до ушей. А Стася вспоминала детство. Хоть база находилась не в ее деревне, природа здесь очень напоминала родную Сосновку: те же цветочные поля, те же глиняно-песчаные дорожки, те же кусты желтой акации, тот же низкий берег реки Шелони, наполненной темной, как крепкий чай, водой.

Слово «спать» вечером произносить не пришлось, дети свалились замертво в свои постели. Больше всего их порадовало, что после многочисленных купаний в речке, душ принимать перед сном уже необязательно. «Свобода, – все время думала Стася. – Пусть эти дни у них во всем будет полная свобода!»

И она долго еще сидела у открытого окна своей спальни. Вечер был темный, за стенкой сопели дети, перед ней остывал чай и белела так и нетронутая книга. «Завтра я увижу Сосновку, – думала Стася, – надо же, столько лет прошло. И наконец увижу. Это будет чудесный день».

Но следующий день не задался с самого начала.

Утром Вася проснулся в волдырях. У него началась аллергическая реакция на укусы комаров. По всему телу набухли красные шишки.

– Боже мой! – Стася всплеснула руками, когда Вася пришел к ней в спальню. – Ну-ка, быстро пойдем пить кларитин и мазаться фенистилом. Вот это рожа у тебя.

Старших тоже искусали, но точки были маленькие и розовые, как и положено местам укусов. На Стасином теле не обнаружилось ни одного следа от ночного общения с насекомыми.

– Невкусная ты, мама, – покачал головой Боря. – Может, кровь у тебя горькая? Или кислая?

– Или вы из меня всю уже выпили, – ответила Стася, намазывая Васины шишки. – Всё вроде. Завтракать пойдемте.

Кормили на базе «Капитан» на убой. Тарелка каши, порция блинов, овощной салат, яблоко, бутерброд с сыром, стакан компота и чашка чая. На каждого.

– Есть все необязательно, – сказала Стася, увидев накрытый для них стол. Кажется, эту фразу она говорила впервые в своей жизни.

Однако еда оказалось вкусной, и мальчишки старательно запихивали в себя все, что перед ними было положено и налито.

– Я переел, – икнул в конце концов Боря и тяжело вздохнул.

Стася в ужасе осмотрела пустые тарелки, стоящие перед ним. Все съел. С ума сойти. Она и не заметила. Видела только, как сын достал из салата огурец и уплетал его, макая в сгущенку, оставшуюся от блинов. «Полная свобода, – напомнила она тогда сама себе, – ни слова не скажу».

Но теперь ребенок явно страдал. Через пять минут все они тяжело поднялись из-за стола, поблагодарив милейшую женщину-повара, которой сегодня пришлось готовить только для их семьи. С количеством она перестаралась, но еда была действительно вкусной.

– Меня тошнит, – прошептал слегка позеленевший Боря на полпути к их домику и, прижав ладонь к губам, метнулся к ближайшему кусту акации.

«И чем я его буду кормить по второму разу? – думала Стася, гладя согнувшегося пополам сына, по спине. – Пожалуй, попрошу у повара пару яблок и хлеба с собой».

Через час удалось выехать в сторону долгожданной деревни. Пятнистый Вася чесался на заднем сидении у левого окна, голодный Боря уплетал хлеб и яблоко у правого, посередине многозначительно молчал Тоша, злой до крайности. А все потому, что ему не удалось увидеть ни того аиста, что сидел на крыше дома слева по борту, ни того, что ходил по полю справа.

– Это вообще несправедливо, что я все время в центре, – бурчал он.

– Тошик, ну они же в креслах. Нам не разместиться иначе, – вздыхала Стася. – Скоро уже деревня, а там насмотритесь на коров, кур и, может быть, свиней.

– Свинки! – радостно закричал Вася. – Хрю-хрю-хрю.

Следующие десять минут в машине раздавалось разнообразное хрюканье – мальчики знали, казалось, тысячу способов изобразить свинью. И миллион способов вывести из себя Стасю.

Добравшись до деревни, все ухрюкались до хрипоты.

– Приехали! – счастливо произнесла Стася. – Мальчишки, посмотрите, здесь прошло мое детство. Это лучшее место на свете.

– Ура! – закричал Вася, самый радостный из всех, и выпрыгнул из машины. – А-а-а! – тут же раздался его истошный вопль, и Стася, вылезшая следом, обнаружила сына, стоящего обеими ногами в коровьей лепешке.

– Ешкин-кошкин, как же ты так? – Она начала тянуть его вверх, прекрасно зная, что случится, если Васю увидят братья.

– Ой, не могу, ой, ржака! – Тоша выглянул из машины. – Борька, гляди, Вася в какахе стоит!

– А-а-а! – заорал Вася втрое громче.

– Тоша, еще слово, и я тебя туда головой макну. – Стася указала ему на лепешку.

– Не надо головой! Этим, – указал вниз Тоша, – почву удобряют, а не мозги.

К его смеху добавился смех Бори. Вася заверещал на запредельной громкости.

Через полчаса, все нервные и зареванные, Стася и мальчики заходили в воду знаменитой, по мнению Стаси, реки Шелонь. «Раз уж пришли Васькины сандалии отмывать, так хоть искупаемся заодно», – решила Стася и раздала всем плавки.

– Мама, это что, пиявка? – Тоша склонился над водой и рассматривал ее с недовольным видом.

– Пиявка, – подтвердила Стася, посмотрев в указанном ей направлении, – просто не лезьте к траве, и все, – добавила она и пошла на глубину.

– Купаться с пиявками я не буду, – заявил Боря, – ни за что, я не для них свою кровь по венам гоняю, чтобы…

– Боря, не глупи. – Стася все пыталась получить долгожданный кайф от созерцания знакомых мест, но с мальчиками это было совсем невозможно.

– Вон видите камень большой? До него можно дойти по дну и нырять в воду. – Она вспомнила себя тощей девчонкой в застиранных трусиках и панамке. – Пойдемте со мной. Васька, тебя на руках донесу.

– Ни за что! – единогласно объявили братья и вышли на берег.

– Да и бог с вами, – разозлилась Стася, – сидите там, а я купаться буду, я ради этого сюда ехала четыре часа.

Она присела и сразу же поплыла. Река была совсем как в детстве: неширокая, поросшая травой вдоль берега, кое-где на мелководье торчали из воды большие камни; довольно быстрое на середине течение несло темную воду туда, где цветочные поля, село Молочково и дальние леса, куда они раньше на машине ездили за белыми грибами. «Красота».

Стася легла на спину и, очень довольная, прищурив один глаз, изучала белые облака на голубом небе.

– Мама! – раздалось с берега. – Помоги, мама! Они нас съедят! А-а-а!

«Интересно, – думала Стася через пять минут, отгоняя слепней полотенцем, – а как же мы в детстве-то здесь купались? Слепни были такие же, – это я точно помню, – но мы как-то жили! Шлепаешь по себе ладошкой. Успел – прихлопнул, пальцами сжал и в траву выкинул. Не успел – больно, почешешь пару раз, и пройдет. А они почему так не могут?»

Мальчишки смотрели на Стасю с ужасом в глазах и умоляли ее уйти с речки.

– М-да, накупались в любимой Шелони, – вздохнула она. – Ну что делать? Одевайтесь! Пойдем!

Настроение у Стаси было испорчено, хотя она все же сводила сыновей к знакомой деревенской жительнице тете Люде, а та показала им хлев («Фу, как там воняет») и угостила парным молоком («Теплое, бе!»). Детям понравилось крутить ручку колодца, чтобы достать опущенное в воду ведро, и качаться на шине, повешенной на березе.

На следующий день, во время четырехчасовой обратной дороги домой, мальчики убеждали ее, что вообще-то очень даже неплохо съездили, можно даже повторить будет на следующий год. А Стася думала, что больше никогда в жизни никуда… пусть гуляют на своих любимых детских площадках, на стадионе и на велосипедной дорожке у пруда. Все! Там все счастливы и довольны! Дети развлекаются, мама читает или слушает музыку на скамеечке.

А в Сосновку… может быть, как-нибудь потом, когда мальчики вырастут, поумнеют, и их можно будет… оставить одних дома!

Глава 4

Ежик

– Мама, мама! Вася съел булавку!

Стася выплюнула горячий кофе, который только что отхлебнула, и вылетела в коридор. Но Тоша ее опередил:

– Борька, ты совсем сдурел, маму так пугать? Это брошка, а не булавка.

– Все равно она острая!

– Вася, что ты делаешь? – Стася выхватила из рук младшего свое украшение.

– Она красивая и похожа на конфету. Можно ее в садик взять?

Стася шумно выдохнула, осознав, что катастрофы не случилось.

– Зачем тебе? Ну зачем?

– Подарю Ане. Мужчина должен что-то дарить. Папа так сказал.

«И когда только все успевает. И книги писать, и сыновей уму-разуму учить», – думала Стася, уже переключившись на сбор сумки и покраску ресниц.

– Нет, Вася, брошку нельзя. Ее уже подарили. Мне. А ты Аню можешь с Восьмым марта поздравить. Или с днем рождения. Купим ей цветочек.

– Пять! Я хочу пять красных роз. Папа сказал, что меньше пяти дарят только жмоты. Мама, кто такие жмоты?

Послышался Тошин смех из комнаты:

– Жмоты – это жадные люди, Вася. Иди колготки надевай уже. Я в школу опаздываю.

Докрасив глаза, Стася вспомнила про недопитый кофе. На кухне, в пижаме с роботами, сидел Боря и спокойно читал книгу о медведе Паддингтоне. Он до сих пор не осознал, что лето закончилось, начался учебный год.

– Боря. – Стася сдерживалась, чтобы не добавить пару слов, не предназначенных для ушей сына. – Мы выходим через пять минут. Бегом!

Боря наконец вернулся в реальный мир, в котором была мама с дергающимся глазом и два брата разной степени одетости. Он вздохнул и помчался одеваться.

Через семнадцать минут Стася закрыла за ними входную дверь. На плече у нее была сумочка с документами и тряпичная сумка со сменной одеждой для Васи, в руке – футбольная форма Бори и пакет с учебниками Тоши по английскому. Из кармана торчали показания счетчиков воды, которые следовало еще позавчера опустить в ящик правления на первом этаже.

– Все всё взяли? – Стася положила ключи в карман и вызвала лифт.

– Да, – хором ответили мальчишки.

Когда лифт за ними закрылся, что-то в лице Тоши напрягло Стасю. Наконец он произнес:

– Я забыл сменку.

Когда квест «собери детей» был удачно пройден, начался следующий – «развези детей». На улице пришлось счищать с машины куриные потроха, которые заботливые кошатники почему-то положили на крышу ее машины.

– Ненавижу котов, – думала Стася, отдирая заледеневшие кишки, – хоть режьте меня, дорогие кошатники, а коты – зло, и кошатники. Особенно те, кто это сделал. Их бы кишки сюда…

– Мама. – Боря смотрел на нее с укором. – Разве так можно о людях?

«Похоже, вслух сказала».

Стася наконец закинула щетку под переднее сидение.

– Пристегиваемся – и в путь.

Через час двадцать она вернулась на то же место. Дети были развезены, рюкзаки, пакеты и варежки выданы, в машине гремел русский рок. Раньше Стася слушала его, когда была одна, но потом плюнула и стала включать при детях. «Не испортит им музыкальный вкус», – решила она и теперь приглушала звук только на матерных словах. Если успевала.

Стася сидела свои десять блаженных минут, боясь пошевелиться. Дома ее ждал круговорот дел. А тут «Бабушка курит трубку», пронесенный контрабандой шоколадный батончик и куриные кишки, заботливо разбросанные по траве вокруг машины.

Через пять минут зазвонил мобильный.

– Станислава, здравствуйте. Вас беспокоит Екатерина Викторовна, менеджер магазина «Мой маленький».

«Все, – подумала Стася, – решила возместить ущерб за надувные шары. А ведь почти три сотни штук стоят… погодите-ка…»

– Вы произвели на нас приятное впечатление, – продолжал вещать голос из трубки. – Мы хотели бы пригласить вас отработать один день. Сегодня.

Стася хмыкнула:

– Продавец не вышел на работу?

– Вообще-то да. Мы оплатим вам этот день по двойному тарифу. Пожалуйста.

После озвучивания суммы вознаграждения Стася смягчилась:

– Буду через час.

Она прикинула, что должна успеть вымыть голову и выпить дома кофе. Но телефон зазвонил снова, это была Борина воспитательница из детского сада:

– Не могли бы вы привезти сегодня костюм ежика? Помните, я вам говорила, у нас генеральная репетиция праздника осени, а Боре нечего надеть.

Ну что она за мать, опять забыла! В прошлый раз Боря играл месяц июнь, завернувшись в ее цветочный платок, мальчишки тогда смеялись над ним!

Милая Юлия Павловна, она улыбалась даже сейчас, говоря по телефону.

– Ну конечно, скоро подъеду, – улыбнулась в ответ Стася.

Так, кофе и душ отменяются.

Надо срочно делать костюм ежика.

Стася металась по квартире, как при пожаре. Повсюду еще оставались следы утренних сборов. Рубашка, которую передумали надевать (Тоша), яблоко, которое не успели доесть (Вася), книжка, которую тщетно пытались почитать утром (Боря, конечно). Стася свои вещи всегда аккуратно раскладывала по местам. Ну вот разве что порванные колготки, расческа и вчерашние чеки оказались не на месте. И чашка из-под кофе. И бумажка с номером телефона некой Алевтины Георгиевны. Ну ладно, может быть, Стася не всегда все клала на место. Но это же было утро сборов большой семьи!