Общество поглощения. Человечество в поисках еды

В этот предшествовавший сельскому хозяйству период группы проникали на новые территории, не зная наверняка, смогут ли гарантированно себя обеспечить и с чем столкнутся. Люди жили изолированными группами в состоянии постоянной тревоги, и у них не было другого выбора, кроме как держаться друг друга. Отсутствовало понятие собственности, по крайней мере собственности на землю, поскольку места пребывания человеческих групп постоянно менялись. Влияние внутри групп, скорее всего, завоевывалось щедростью, умением договариваться и силой.

В общем, каждый нуждался в пище – повторю, что это был главный стимул, – и в интересах каждого было делиться ею.

Равенство, кооперация и даже щедрость приносили больше выгоды, чем конфликт, поскольку развивали социальные связи и способствовали креативности. Даже редкий «излишек» представлял собой, скорее всего, небольшой запас, поскольку из-за постоянного перемещения любые методы консервации, например подземные долговременные хранилища, являлись в лучшем случае неудобными. Создание подобных запасов могло быть сочтено эгоистичным, а эгоизм часто высмеивался и временами даже карался изгнанием. Это не значит, что люди ничего не отнимали друг у друга и не конфликтовали или что у них совсем не было иерархий и вожаков. Однако по большей части отсутствовали постоянно господствующие категории людей. Власть главным образом завоевывалась лидерством или уважением, а не наследовалась.

По определению охотники-собиратели потребляли ту еду, которая находилась в месте их пребывания, исключая ядовитую. Они действовали по принципам, которые иногда называют теорией оптимального фуражирования. Это сложная (и спорная) формула, логическим образом требующая потреблять продукты, обеспечивающие максимум калорий при минимуме энергозатрат, а также менять по потребности местоположение, учитывая сезоны выращивания.

Чем ближе животное к всеядности, тем вероятнее его процветание при добыче пропитания в разнообразных условиях. Немногие млекопитающие столь же всеядны, что и человек.

Вооруженные этим превосходящим уровнем гибкости в питании, современные люди – то есть Homo sapiens – распространились по Азии и затем Европе, начиная примерно с момента 70 000 лет назад, и сосуществовали с неандертальцами. А 30 000 лет назад люди расселились на этих континентах практически повсюду, как и, разумеется, в Африке.

Мы бродили, постоянно находясь в поиске пищи, и почти всегда находили, в том числе ее новые виды, такие как тюлени, пшеница, рис и бизоны. Росли наши возможности хранения. Одни люди замораживали мясо, другие закапывали корневища, орехи и клубни, чтобы съесть, когда закончится сезон сбора. В период, непосредственно предшествовавший появлению сельского хозяйства, наступивший по окончании последнего ледникового периода – он продлился чуть более чем с 100 000 лет до нашей эры до 10 000 лет до нашей эры, некоторые наши предки готовили хлеб из собранных с земли зерен пшеницы. Другие ели рис. Третьи охотились на млекопитающих, от кроликов до мамонтов, и сушили, коптили или замораживали пищу. Рыбацкие деревни начали появляться по крайней мере 20 000, а возможно и 50 000, лет назад.

Это повлекло за собой эволюционный успех, выраженный в росте численности населения и расселении по огромной территории. Росла и кооперация, и не только в группах, но даже между ними. Между тем ослабла конкуренция между людьми и другими приматами благодаря сочетанию нашего господства и их вымирания. В этом смысле человеческое господство не новость: мы всегда конкурировали с другими биологическими видами за ограниченные ресурсы и охотились на их представителей, вплоть до полного их вымирания.

Это было отличное время для людей, стоявших на пороге величайшего и, по мнению некоторых, самого катастрофического изменения в истории всех видов животных – изменения, которое впоследствии повлияет не только на каждого живущего сейчас или в будущем человека, но и на саму планету.

Не нужно быть гением, чтобы заметить, что некоторые растения дают семена, что эти семена падают на землю и что из них иногда получаются новые растения того же типа. Не требуется и особого блеска ума или отваги, чтобы перенести часть таких семян в более удобное место. Без особого опыта или умения можно также понять, как ухаживать за посадками, хотя бы в минимальном объеме.

Заставить растения расти там, где они нужны, и побуждать, убеждать или вынуждать животных находиться рядом, чтобы можно было их откармливать, доить и даже разводить, – это могло показаться более простой, более надежной альтернативой вечной беготне по всей округе в поисках пищи. Хотя посадка семян и одомашнивание животных потребовали многочисленных проб и ошибок – эти эксперименты, скорее всего, происходили в течение сотен и тысяч лет, – в качестве страховки у людей всегда оставались охота и собирательство.

Так было изобретено сельское хозяйство, никоим образом не вдруг и не в одном месте одним человеком или группой. Оно развивалось постепенно и самопроизвольно, одновременно и последовательно, независимо и, в конце концов, совместно. Это происходило по всему миру на протяжении многих поколений людей, доживавших до 70 лет в лучшем случае, медленно учившихся и легко забывавших.

По человеческим меркам это был долгий процесс. Не было такого, чтобы какая-то группа людей вдруг осела на земле, образовала деревню и начала планировать посадки для получения урожая следующей осенью или осеменение животных с тем, чтобы получить приплод к ближайшей весне. Ранее земледелие принимало разные формы в зависимости от места, и происходило это на протяжении тысячелетий.

Тысяча лет – достаточно умопостигаемое понятие. Сложнее представить себе 40 поколений людей, когда большинство из нас способны проследить собственный род всего на три или четыре поколения назад. Мы едва имеем представление о том, что означают постепенные изменения. Так что, возможно, это придирка, но называть начало сельского хозяйства революцией представляется неточным. Революция предполагает одномоментное изобретение нового, чего, судя по всему, не происходило. Лучше представлять себе развитие человеческого земледелия как эволюцию.

Как его ни определяй, первые шаги земледелия не были просто методами, такими как возделывание растений и хранение семян или приручение и разведение животных, – видами деятельности, которые сами по себе не изменили повседневную жизнь и в некоторых местах могли существовать тысячелетиями. Человеческая инновация, называемая сельским хозяйством, также ознаменована возникновением обществ, в которых люди кооперируются для планирования будущих действий, выращивания урожая и хранения семян, приручения и разведения животных ради молока, мяса или яиц и защиты своей способности осуществлять все эти процессы.

Сохранить семена и посадить их было не особенно трудно, но возникали конфликты, поскольку урожай, полученный в результате этих действий, принадлежал сельским труженикам – крестьянам. Они владели урожаем, созданным их трудом, и эти растения не предназначались в пищу никому другому. То же самое относилось к животным. Когда они были одомашнены (это могло сводиться попросту к выпасу стада в уединенной и почти замкнутой долине), то перестали быть охотничьей дичью. Планирование и выполнение работ означало закрепление собственности на их результаты.

Из планирования вытекали правила собственности, и нарушение этих правил имело определенные последствия, по крайней мере если ваша группа могла принудить других к их соблюдению. Если же она не могла этого добиться – что ж, ваша группа рисковала не выжить.

Если к соблюдению правил последовательно принуждают, они становятся законами. По мере совершенствования и расширения сельского хозяйства развивались и законы. Это был период колоссальных изменений.

В изданной в 1936 году книге «Человек создает себя» (Man Makes Himself) Вир Гордон Чайлд утверждал, что и неолитическая революция, и обусловленная ею урбанистическая революция (под которой он понимал возникновение классов и правительств) «повлияли на все аспекты жизни человека»{5}.

Со времен Чайлда историки развили и усовершенствовали эти концепции, но основные положения остаются неизменными. Между моментом, когда мы слезли с деревьев, и эпохами исследования, колонизации, науки и капитализма никакая совокупность событий не оказала большего влияния на раннюю человеческую цивилизацию, чем появление сельского хозяйства.

Археологи с почти абсолютной уверенностью установили, что первой территорией, где люди занимались организованным растениеводством и подчинялись его правилам, являлся «Плодородный полумесяц» (Fertile Crescent) – «колыбель цивилизации», протянувшаяся от Нила на западе до Тигра и Евфрата на востоке, вплоть до Персидского залива. Эту область часто называют Восточным Средиземноморьем, иногда Юго-Западной Азией (несмотря на то, что Египет находится в Африке), а также Средним или Ближним Востоком.

В «Плодородном полумесяце» пшеница (или, точнее, ее предок – однозернянка и ряд ее разновидностей) легко росла естественным образом. Там, где почва была потревожена, перевернута и удобрена огнем или животными, пшеница росла еще лучше – достаточно хорошо, чтобы привлечь людей, желавших осесть на земле.

Именно здесь, скорее всего, впервые начали выращивать пшеницу организованным образом, по принципу «это наша пшеница», более 10 000 лет назад. К 7000 году до нашей эры – на обучение методом проб и ошибок было достаточно времени! – к пшенице добавились ячмень и другие зерновые, а также бобовые, такие как чечевица и нут.

Люди занялись выращиванием плодовых культур, в том числе оливы, и начали систематически ухаживать за животными и разводить их. Они держали рогатый скот, свиней, овец, коз и собак. С течением лет и веков все больше люди обнаруживали выгоду в том, чтобы переключиться на эти задачи и тратить меньше времени на собирательство.

Мы не знаем, какой была причинно-следственная связь. Более крупный ли головной мозг, бо́льшая мобильность, лучшие инструменты и более успешные охота и собирательство привели к росту населения, что, в сущности, и убедило наших предков перейти к оседлости и заняться выращиванием пшеницы и риса, поскольку им требовалось больше калорий, чем можно было насобирать, обходя территорию. Или же люди соблазнились оседлостью, уверовав, что так жить проще, поскольку предполагали, что смогут контролировать источник своей пищи посредством растениеводства, одомашнивания животных, сбора урожая, молочного хозяйства и забоя скота?

Этот период не имеет письменной истории, следовательно, нет и точных ответов. Скорее всего, имело место сочетание факторов, и процесс опять-таки был немыслимо медленным, постепенным. Ледниковый период завершился около 10 000 лет до нашей эры, и последовавшее благоприятное изменение климата (которым мы пользуемся до сих пор) дало людям возможность расселиться на территории Земли гораздо шире. Планета могла теперь прокормить больше людей, и стало проще выращивать пищу, особенно жизненно важные зерновые культуры.

Сельское хозяйство распространялось, часто за счет земли, используемой для охоты и собирательства. Охотники и собиратели остались – на обоих американских континентах они преобладали до появления европейцев, – и кочевое скотоводство сохранило господство в полузасушливых областях Азии и Африки, где условия для ведения сельского хозяйства были сложными или невозможными.

Аналогичные события происходили в Индии, в долине Инда, и в Китае, в долине Хуанхэ. Примерно к 5000 году до нашей эры сельское хозяйство велось в Британии, Центральной Америке, Андах и во многих других районах. К 2000 году до нашей эры сельское хозяйство было широко распространенным и довольно организованным, а к началу нашей эры эта деятельность превратилась во всемирную норму.

Со временем оседлые люди, занимавшиеся сельским хозяйством, возобладали практически везде, распространение и обмен идеями и методами добычи и приготовления пищи стали обычным делом. Люди продолжали охотиться по необходимости или для развлечения, но одомашнивание животных стало нормой, а его выгоды были очевидны. Подумайте, как удобно производить собственные молочные продукты, яйца и мясо и, по крайней мере в теории, самому решать, когда все это съесть.

Вероятно, древнейшее сельское хозяйство велось главным образом в одной из двух основных форм: кочевое скотоводство, в рамках которого группы перемещались вместе со своими стадами (верблюдов, овец, коз, северных оленей, лошадей) в поисках пастбища и разнообразного пропитания, и переложное земледелие, при котором леса и травянистые равнины расчищались с помощью огня и затем засевались. До изобретения плуга переложное земледелие было самым простым способом создания новых сельскохозяйственных земель. Подобная технология позволяла создавать пастбища для животных и обеспечивала лучшую инсоляцию, что позволяло выращивать более широкий набор съедобных растений. Обе формы ведения сельского хозяйства существуют до сих пор. Традиционные методы используют изолированные и малочисленные популяции, а животноводы выжигают огромные полосы в лесах Амазонии для выращивания корма.

Роль животных становилась все более важной, и Евразия обладала естественным преимуществом по сравнению с другими территориями, поскольку почти все виды крупных животных мира, пригодных к одомашниванию, – которых можно было использовать как в работе, так и в качестве пищи, – являлись для нее автохтонными. Начиная с собак, одомашненных из волков, возможно, еще 30 000 лет назад, и последовавших за ними овец, коз, свиней, а позднее – крупного рогатого скота, животные стали обитателями большинства поселений, обеспечивая людей молочными продуктами, навозом и пометом, кожей (ценное сырье для одежды, лодок, емкостей и инструментов), и все больше применялись для транспортировки и работ.

Домашние животные были часто слишком ценными, чтобы их есть. В действительности количество мяса, потребляемого человеком, скорее всего, даже сократилось с появлением фермерства, поскольку дикие животные стали редкостью, по крайней мере вблизи деревень. (Можно с уверенностью утверждать, что потребление мяса сильно менялось на протяжении истории и в пределах всего мира, но за малыми исключениями вплоть до недавнего времени люди ели мясо лишь в отдельных случаях.)

Еще одно последствие перехода от охоты и собирательства к сельскому хозяйству состояло в том, что семьи стали больше. Охотники-собиратели должны были носить детей на себе, пока те не вырастали настолько, чтобы ходить самостоятельно, – это неудобство при кочевом образе жизни. Напротив, крестьяне были рады иметь больше детей, которые становились работниками, имевшими бо́льшую ценность, чем расходы на то, чтобы их прокормить.

В результате население увеличилось примерно в десять раз, причем достаточно быстро. В конце последнего ледникового периода мировое население, согласно большинству оценок, составляло около 5 млн человек. Невозможно установить точное число, но никто из специалистов не считает, что людей было меньше миллиона или больше 10 млн. За 5000 лет с утверждением крестьянских хозяйств и деревень на большинстве континентов людей на планете стало по меньшей мере 50 млн, а возможно и больше 100 млн.

С появлением многочисленного населения началось изменение и ландшафта, и экосистемы, поскольку мы систематически создавали и потребляли биомассу с новым размахом, создавая новые версии растений и животных, соответствующих нашим нуждам, что приводило к вымиранию тысяч других.

С самого начала существовали разные подходы к фермерству, в основании которых главным образом лежит тип и доступность земли. Вы держите животных на подножном корме или обеспечиваете им питание? Они дают вам молоко или мясо? Какой урожай вы собираете? Разница в подходах зависела и от доступности воды (достаточно ли ее; ее приходится откуда-то приносить; можно ли использовать ее как источник энергии?), солнечного света (недостаточно или слишком много?), труда (вы сами выступаете в роли тяглового животного или у вас есть буйвол?) и технологии (как вы измельчаете почву; как восполняете ее плодородие?).

Со временем люди пришли к пониманию, как обрабатывать почву, управляться с домашними животными и как использовать навоз в качестве удобрения, чтобы вырастить урожай, который, если повезет, прокормит их самих и домашний скот. Они научились отбирать семена, подводить и сохранять воду, обрабатывать поля, бороться с сорняками, запасать зерно и заготовлять впрок другие продукты. Все это, как и еда и инструменты, развивалось в мире по-разному.

Если можно было посадить семя так, чтобы из него что-то выросло, его сажали. Если нет, земля использовалась как пастбище. До появления плуга в распоряжении человека имелась только палка-копалка – именно то, что вам представляется при этих словах, поэтому на многих территориях самым быстрым способом расчистки земли было поджечь ее. Что именно выращивалось, зависело по большей части от того, что можно было здесь вырастить, то есть что подходило для выращивания в этом регионе.

К 2000 году до нашей эры мы придумали, как согнуть дерево, и создали колесо, а также научились делать достаточно горячие печи, чтобы плавить металл. Тогда мы создали плуги, каналы, более совершенные лодки, одежду из ткани – шерсти и льна – и огнеупорную керамику, что невероятно продвинуло наши кулинарные навыки.

В дополнение к основным злакам – пшенице, ячменю, кукурузе, рису, просу, амаранту и сорго – этот период взрывного развития характеризуется появлением в рационе пива и вина, пресных лепешек и дрожжевого хлеба, пчелиного меда; использованием тягловой силы, такой как крупный рогатый скот (обычно кастрированные быки), лошади, ослы и мулы, и разведением других домашних животных, включая собак, кроликов и иных грызунов, лам, верблюдов, оленей и птицы.

Овощные культуры и фрукты включали зелень, луковичные – белый лук, чеснок и т. д.; бобовые, в том числе арахис, сезам, подсолнечник и другие семечковые; виноград, дыню, банан, сахарный тростник, финик, томат, авокадо, перец, папайю; арбуз, цитрусовые, луковицы лилий и ирисов; ямс и многочисленные корнеплоды и, скорее всего, многое другое, о чем мы не знаем.

Китайцы ели лапшу за 2000 лет до рождения Христа, а ацтеки до нашей эры пили какао. Инки процветали на картофеле. Оливки и особенно оливковое масло ценились в Средиземноморье, а в других местах масло делали из сафлора, подсолнечника, сезама, кокоса и авокадо. Многие блюда того времени остаются популярными: тамале, маринованные коренья, сладкий йогурт, соленое и копченое мясо и, вероятно, жареная курица или по крайней мере жареный кролик.

Некоторые продукты почти не изменились. Рис, кукуруза и пшеница были основными продуктами питания и до сих пор обеспечивают калориями около двух третей человечества. Эти злаковые выращивались в регионах своего естественного произрастания и в значительной мере определили будущее этих регионов и их населения.

Но, хотя сельское хозяйство и создавало цивилизации, формировало общества и придавало смысл их существованию, оно привело нас на путь необратимых изменений.

Пять тысяч лет назад цивилизация – правительства, города, ведение летописей, письменность, культура – имелась на всех обитаемых континентах. Рост производства благодаря усовершенствованиям обработки почвы, удобрениям и ирригации, а также лучшему хранению запасов и более умелому разведению животных привел к невиданной никогда прежде численности населения.

Хотя изменения были постепенными, при рассмотрении в крупном масштабе они произошли быстро. После 200 000 лет охоты и собирательства большинство людей пришли к оседлому образу жизни в течение нескольких тысяч лет. И это произошло относительно недавно. Люди фермерствуют меньше 5 % продолжительности своего существования как вида.

Чем больше земли обрабатывали, тем больше выращивали пищи. Чем больше выращивали пищи, тем больше людей можно было прокормить. По мере роста населения для его пропитания требовалось все больше территорий. Если сначала идея сельского хозяйства состояла в том, чтобы сделать жизнь проще, то ее практическое воплощение быстро превратилось в гонку за тем, чтобы вырастить достаточно еды, чтобы выжить.

Жизнь, как оказалось, не упростилась. Фермерствовать тяжело, и гарантий успеха нет. Обнаружились и множественные непредвиденные последствия.

То, что неолитическая/сельскохозяйственная революция имела неоценимое значение для нашей истории, бесспорно. Однако к добру или к худу было это изменение, далеко не столь очевидно. Некоторые мыслители – в первую очередь Джаред Даймонд, автор книги «Ружья, микробы и сталь» (Guns, Germs and Steel)[3], – утверждают, что это была «худшая ошибка в истории человеческой популяции».

Вот как начинается его статья под таким названием, опубликованная в 1987 году: «Переход к сельскому хозяйству, вероятно наш самый решительный шаг к лучшей жизни, был во многих отношениях подобен катастрофе, от которой мы так и не оправились»{6}. Аналогично Юваль Ной Харари, автор книги «Sapiens: Краткая история человечества»[4], называет cельскохозяйственную революцию «величайшим обманом в истории»{7}. Подобное мнение сегодня является весьма распространенным, если не общепринятым.

Действительно, сельское хозяйство дало возможность существовать миллиардам человек, и для некоторых из них эта жизнь была приятной. Однако оно привело и к появлению общества нового типа, породившего несправедливость, бедность, болезни, рабство и войну.

Стоило ли это того? Решайте сами. Бесспорно только, что развитие сельского хозяйство имело последствия, важность которых невозможно переоценить.

Начать с того, что питание стало однообразным. Рацион людей в эпоху, предшествующую возникновению сельского хозяйства, мог быть непредсказуем, даже ненадежен, но отличался огромным разнообразием. Напротив, фермеры сосредоточивались лишь на нескольких культурах, обычно зерновых, и часто их благополучие зависело от очень немногих растений, иногда лишь от одного. В результате люди голодали в случае гибели урожая, а потери были обычным делом. Они постоянно питались неполноценно – это происходит, если вы ежедневно едите только рис, кукурузу или просо, не дополняя их продуктами, содержащими другие питательные элементы.

Неполноценное питание сделало людей подверженными болезням, ставшим обычным делом, по мере того как плотность населения в поселениях выросла и люди в некоторых регионах, особенно в Европе, начали делить жилище со своим скотом.

Имеется свидетельство того, что прототип водопровода с проточной водой существовал в Месопотамии уже в 4000 году до нашей эры. Намного более распространенными, однако, были вездесущий мусор, отсутствие развитой системы канализации и бродячие животные, такие как крысы. И все эти факторы вели к распространению болезней. Более того, чем больше рождалось детей, тем меньше грудного молока доставалось каждому, что, вероятно, ослабляло иммунную систему.

Жизнь стала не только тяжелой и отвратительной, но и короткой. По свидетельствам, после появления устойчивого сельского хозяйства средняя продолжительность жизни сократилась примерно на семь лет. Уменьшился и рост – у мужчин на целых 15 см: со 172,5 до 157,5 см. Ухудшилось и состояние зубов. Эти тенденции сохранились, и средний римлянин жил на десять лет меньше среднего жителя Месопотамии.

Работать фермерам приходилось больше, чем охотникам-собирателям. Если они рассчитывали на такое вознаграждение, как гарантированная пища, обилие свободного времени и лучшая жизнь, их надежды, безусловно, не сбылись. Наоборот, они угодили в ловушку непрерывной суеты: обработка почвы, посадка, орошение, борьба с сорняками, сбор урожая, молотьба, хранение урожая, уход за животными и многое другое – по большей части тяжкий труд, из которого состояла повседневная жизнь почти всех людей вплоть до XVIII века.

Цивилизация принесла неравенство, и классовые различия стали определяющими. Разумеется, и до сельского хозяйства существовали «заправилы» (такие есть в любой семье) и даже властные позиции, обычно занимаемые мужчинами. Однако не было обществ, некоторые члены которых жили главным образом за счет чужого труда. После установления сельского хозяйства появился продуктовый излишек, а вместе с ним неравенство и элиты. Археологические данные свидетельствуют даже о том, что представители новой знати были выше и здоровее простого люда. В то же время закрепились более жесткие гендерные роли, что привело к угнетению женщин.

В действительности сельское хозяйство не принесло блага большинству людей. В течение минувших 10 000 лет большинство населения трудилось в качестве земледельцев и рабочих. Расчищая землю, выращивая урожай, таская воду, а позднее копая шахты, работая на фабриках и стреляя из ружей, они двигали историю. Немногим из них жилось легко.

Невозможно было предусмотреть последствий того, что выглядело незначительными изменениями. Наши предки были способны предсказать появление инфекционных заболеваний или армий у своих стен не больше, чем глобальное потепление – тоже нежелательный побочный результат, в значительной мере обусловленный сельским хозяйством. Бесспорно, каждый всего лишь пытался делать то, что имело больше всего смысла, и, скорее всего, первые немногие решения, принятые на протяжении сотен и даже тысяч лет десятками поколений, могли быть другими. Сохранение запаса семян и разведение животных, казалось, обещали бо́льшую безопасность и лучшую жизнь. Мы так устроены, что стремимся гарантировать себе пропитание и пытаемся чего-то добиться в жизни. Как и все, обернувшееся не так, как мы задумывали, эта идея в свое время казалась отличной.