Сила любви
– Пошли лучше спать, мы оба устали сегодня и разговор у нас не клеится, – подвел черту горячему спору Магомед и первым поднялся из-за стола.
Ночью, лежащая рядом с мужем Аминат, с удивлением спросила:
– Послушай, Мага, а что это Шамка стал таким фанатиком? И выпить с тобой не захотел. То же мне правоверный мусульманин, небось забыл, как в молодости ногу по пьяни повредил. А теперь стал такой набожный. Вечером, ещё до твоего прихода, совершил намаз в комнате Руслана, даже коврик специально с собой привёз.
– Я думаю, дорогая, что твой Шамиль всегда хотел быть лидером и управлять другими. Но никчемный он человек. Только своей Мисиду и детьми командует. А тут национализм развернулся. Вот он и хочет на этой волне выплыть, раз по-другому не получается, – ответил жене Магомед.
В тоже самое время, когда родители обсуждали дядю Шамиля, лежащая в своей постели Лала, тихо радостно смеялась. Видел бы её дядя Шамиль, в голубом платье, а ещё лучше в розовом купальнике бикини, который она купила у Викиной мамы, за товаром ездившей в Турцию.
– У него вообще глаза из орбит вылезли бы. Вот бы потеха была. А я должна обязательно показаться в этом купальнике Ване. Он совсем с ума сойдет, – уже засыпая, подумала Лала.
Глава 5
Незаметно пролетел май, и наступило последнее, относительно спокойное для республики, лето. Отставной генерал, майор авиации Джохар Мусаевич Дудаев был избран председателем исполнительного комитета общенационального конгресса чеченского народа, возглавляющего и направляющего националистическое движение, активно набирающее силу. Юрий Анатольевич Артемьев благополучно отбыл на новое место службы в Ленинградский военный округ. На семейном совете было решено, что Юрий Анатольевич направится на новое место службы сначала один, а Елена Алексеевна и Ваня приедут чуть позже. Елена Алексеевна завершит учебный год, а Ваня получит аттестат о среднем образовании и отгуляет выпускной вечер. Останется только отправить контейнер с вещами и прощай Кавказ. Чувствует сердце Елены Алексеевны, что вовремя они уезжают. Что-то очень тревожное витает в местном воздухе. А в середине июля Ване поступать в летное военное училище, так что начнется совершенно новая жизнь.
И вот сегодня выпускной вечер! Как все красиво и торжественно! Девочки настоящие красавицы в нарядных вечерних платьях. Трудно даже определить какая из них лучше. Да и ребята хороши, притихшие и повзрослевшие, необычно серьезные в элегантных костюмах.
– Но лучше всех её Ваня, – с гордостью думала, сидевшая вместе с другими учителями в актовом зале, Елена Алексеевна. Рядом с ней сидел Ванин классный руководитель и его любимый учитель физики Семён Моисеевич. Он с грустью смотрел на своих учеников, таких красивых и нарядных, прощающихся сегодня с детством и уходящих в сложную взрослую жизнь. Первый ряд был оставлен для гостей из районо, которое сегодня представляли полная женщина, начальница отдела, курирующего среднее образование, Тамила Абдуловна Мерзоева и двое мужчин рангом пониже.
Преподаватель химии, Нина Петровна Волкова, сидевшая за Тамилой Абдуловной, любезно предложила ей веер, чтобы помочь сановной даме справиться с духотой, стоящей в зале. Аттестаты вручал сам директор школы, вальяжный кумык Амир Шарифович, удобно устроившийся за трибуной, сооружённой на сцене зала.
– Золотую медаль и аттестат получает Звягинцева Татьяна Ивановна, – торжественно произнёс директор.
На сцену вышла худенькая, довольно невзрачная девушка, одетая в неброское скромное платьице. А в зале сидел её отец, пьющий прапорщик Ваня-бедолага, прозванный так за тяжёлую судьбу. Пять лет назад его жена Верка сбежала с майором, оставив растерявшегося Ваню с двумя детьми: двенадцатилетней Таней и восьмилетним Колей. Тогда Ваня и запил с горя. Все тяготы быта и заботу об отце и брате взвалила на свои хрупкие плечи юная Танечка. При этом она успевала ещё и отлично учиться. И вот сегодня Ваня-бедолага был вознагражден. Гладковыбритый, трезвый и торжественный, в хорошо выглаженном костюме, он сидел недалеко от Нины Петровны. По его щекам катились скупые мужские слезы, слезы гордости за свою девочку, подарившую ему этот чудесный момент. Вручая Тане аттестат, Амир Шарифович крепко пожал ей руку, пожелал успехов и счастья в жизни. Почти все присутствующие в зале хорошо знали историю этой семьи и поэтому аплодировали мужественной девушке особенно долго и громко.
– Артемьев Иван Юрьевич, – вызвал директор следующего выпускника.
На сцену поднялся Ваня. И тут счастливо забилось сердце Елены Алексеевны. Повзрослевший, в нарядном темно-синем костюме, который Елене Алексеевне достала работающая в универмаге мать ученицы, подготовленной Еленой Алексеевной по русскому языку к поступлению ВУЗ, Ваня выглядел просто великолепно. Неудивительно, что многие выпускницы не сводили с него заинтересованного взгляда и крепко, от души хлопали, когда Амир Шарифович вместе с аттестатом о среднем образовании вручил Ване почётную грамоту за заслуги в учебе и спорте.
Вручение аттестатов шло своим чередом.
– Джафар Ахмедович Мухтаров…
– Луиза Арменовна Степанян…
– Наталья Леонидовна Волкова…
На сцену вышла в нарядном платье с вечерней прической дочь Нины Петровны. После вручения аттестата и рукопожатия директора хорошенькая Наташа сделала кокетливый реверанс, чем также вызвала в зале взрыв рукоплесканий.
– Хорошая у вас дочка, – похвалила Наташу Тамила Абдуловна. Нина Петровна довольно зарделась, то ли от гордости за дочку, то ли от внимания Тамилы Абдуловны.
– Дорогие наши выпускники, – обратился к залу Амир Шарифович, после того как был вручён последний аттестат. – Вы сегодня покидаете стены нашей школы. Жизнь разбросает вас в разные уголки нашей Родины, но мы хотим, чтобы вы всегда помнили Кавказ и, где бы вы ни оказались, вспоминали его с теплотой и любовью. Силами коллектива нашей школы мы подготовили для вас подарок. Сейчас ученики 10 класса исполнят для вас настоящую кавказскую лезгинку, прошу встретить их, – директор захлопал первым, приглашая на сцену юных артистов.
Поднялся занавес, зазвучала зажигательная музыка лезгинки, и танцоры начали свой темпераментный танец. Какая это была лезгинка! В зале радостно смеялись и хлопали артистам. И вдруг все замолчали и затаили дыхание: на сцене плавно и грациозно передвигаясь, появилась настоящая кавказская красавица. С её выходом танец набрал новые обороты. Никто в зале не остался равнодушным. Громко хлопала Тамила Абдуловна и сопровождающие её мужчины. А как хлопали учителя, ученики и их родители! Исходящая от танца энергия зажгла весь зал.
– Перед вами выступил ансамбль песни и пляски средней школы № 7 города Грозного, – торжественно, подражая ведущим праздничных концертов, объявил Амир Шарифович. – Я хочу вам представить солистку ансамбля Лалу Бегоеву, – и директор вывел на поклон юную красавицу.
Когда стихли аплодисменты, она тоже обратилась к сидящим в зале:
– Мы очень рады, что наш танец вам понравился. Спасибо вам. Мы так как и Амир Шарифович хотим, чтобы вы всегда помнили нашу школу, наш город и нашу маленькую гостеприимную республику. Счастья и удачи вам. Пусть сбудутся все ваши мечты, – и Лала низко поклонилась всем сидящим в зале.
Елена Алексеевна осторожно обернулась и посмотрела на своего Ваню. Тот не сводил с Лалы восторженного влюбленного взгляда.
– Хорошо, что мы уезжаем, – подумала она.
Дальше были танцы. Первым танцем традиционно был вальс. На этот выпускной вальс Ваня пригласил Елену Алексеевну, выразив этим свою любовь и уважение.
– Какой у меня замечательный сын, – думала она, танцуя после Вани с Семёном Моисеевичем, а потом с Амиром Шарифовичем. Немного устав, Елена Алексеевна присела на стул и стала наблюдать за молодежью. Кроме выпускников в зале оказались артисты школьного ансамбля песни и пляски, которым директор любезно разрешил остаться потанцевать. Заиграл медленный танец, и Елена Алексеевна заметила, что многие из парней стремятся пригласить Лалу, которая успела переодеться в красное короткое платьице, великолепно подчеркивающее её блестящие волосы, нежную смуглую кожу и стройную фигуру. Не обращая внимание на других девушек, эти ребята старались перехватить её друг у друга. Происходило какое-то безумие. Наблюдения Елены Алексеевны прервали две родительницы, подошедшие поблагодарить её. Когда она смогла продолжить своё наблюдение, то сразу заметила, что напряжение среди танцующих спало, безумство прекратилось. Парни танцевали с девушками, было все спокойно.
– Что же произошло? – удивилась Елена Алексеевна. И тут она увидела, что Лала танцует с её Ваней и не надо обладать чутьем матери, чтобы заметить, что этим двоим не нужен никто другой. Они танцевали красиво и гармонично, касаясь друг друга с какой-то особой нежностью. Сразу стало понятно, почему испарились другие парни. Им тут просто не было места.
– Хорошо, что мы уезжаем, – снова подумала Елена Алексеевна.
Глава 6
Остался позади выпускной вечер, отправлен контейнер с вещами, выкуплены билеты, до отъезда осталось всего три дня. Сегодня Елена Алексеевна устраивает прощальный обед для коллег и соседей, которые стали близкими семье Артемьевых за шесть лет проживания в этом гарнизоне. Придут Амир Шарифович, Семён Моисеевич, Ангелина Григорьевна, тоже учитель русского языка и литературы, англичанка Анна Владимировна и химичка Нина Петровна. Нину Петровну приглашать не очень хотелось, хитрая она и ехидная, но ладно, не позовёшь – обидится, да и дети вместе учились, так пусть уж придет. Будет ещё Юрин друг, Николай с женой, которые тоже ждут перевода в Россию, и, конечно, соседка Таечка, самая близкая подружка и помощница Елены Алексеевны. Вот и сейчас вместе с Таей они проверяют, чего не хватает на столе, что нужно ещё подрезать, доставить. Елена Алексеевна хочет, чтобы все было достойно и красиво. Она всегда слыла хорошей хозяйкой, так что и в этот раз лицом в грязь не ударит. А у Ванечки свои дела, все время где-то пропадает, прощается с друзьями. Елена Алексеевна, конечно, понимала, что основное время он проводит с Лалой, но старалась себя уговорить, что Ванина влюбленность пройдёт вместе с отъездом.
И вот, в то время, когда Елена Алексеевна готовилась к приему гостей, Ваня с Лалой отдыхали на диком пляже, на берегу стремительного Терека, в тихом уединенном месте, заранее ими облюбованном. Вволю накупавшись, они лежали рядом на тоненьком покрывале, захваченном Лалой из дома. На Лале был тот самый розовый турецкий купальник, в котором ей так хотелось показаться Ване.
– Ой, как хорошо, – сказала Лала, поднявшись и направляясь к заполненной водой ложбинке, созданной природой среди белых камней, в которой можно было окунуться как в ванне. Ваня любовался ею. В свои семнадцать лет, он уже имел сексуальный опыт, правда, не очень богатый. В прошлом году на летних каникулах в Вологде, которые он проводил у дедушки с бабушкой со стороны матери, он переспал со студенткой медицинского училища Юлей, с которой познакомился на танцах в местном клубе. Юля была старше Вани на три года, уже имела связи с мужчинами и совсем не сопротивлялась, когда страстные поцелуи перешли в более близкие отношения. Ване было приятно, хорошо, но он понимал, что не влюблен в неё. Юля тоже не рассматривала их отношения как что – то серьезное. Расстались они легко и спокойно. Просто закончилось лето. И вот теперь Ваня не сводит глаз с Лалы. Сказать, что он не хочет её, это значит не сказать ничего. Но было что-то сильнее этого желания. Его захватывало чувство какого-то огромного восхищения, перехватывающего дыхание.
– Какое у неё великолепное смуглое тело, гладкая атласная кожа! А блестящие черные волосы, ещё мокрые от воды тяжелыми прядями красиво спадают на грациозную спину
– Я спросил сегодня у менялы, что даёт за пол тумана по рублю, как сказать мне для прекрасной Лалы по-чеченски нежное люблю, – продекламировал он, слегка перефразированные Есенинские стихи, присевшей рядом девушке. Не зря же Ваня был сыном учительницы русского языка и литературы.
– Шутишь, Ванечка, уедешь и забудешь, потеряешь меня! – лукаво засмеялась Лала.
– Нет, ты не права. Я давно люблю тебя, ещё с зимы. А, если вдруг потеряю, найду даже на краю Земли, – горячо возразил Ваня.
Лала ничего не ответила. А затем она совершила один из тех своих поступков, которые впоследствии охарактеризовали её как решительную личность. Она нагнулась к лежащему на подстилке Ване и сама первая, по – настоящему поцеловала его в губы, страстно и нежно. Ваню захлестнула волна огромного бездонного счастья. Лучше этого ничего не было в его жизни. Он отчетливо осознал, что это и есть настоящая любовь. С этой девушкой он готов прожить всю жизнь и умереть в один день. И пусть через два дня ему предстоит уехать для поступления в военное училище и им придётся не видеться некоторое время, он обязательно вернется, и они никогда не расстанутся. Всё это Ваня повторял ей до самого своего отъезда.
Артемьевых на перроне вокзала провожало много народа. Но из всего этого провожания Ваня запомнил полный любви взгляд прекрасных глаз Лалы, которая пришла его проводить вместе с компанией друзей, но держалась в сторонке, не желая дразнить Елену Алексеевну и других учителей. Бдительная Елена Алексеевна заметила взгляды, которые её сын и Лала бросали друг на друга.
– Это просто счастье, что мы уезжаем. Эта девчонка легко могла бы погубить моего Ваню. Трудно найти мужчину, который устоит перед такими глазами, – снова подумала она.
Наконец поезд медленно откатил от перрона. Провожающие шли за вагоном и махали руками. Оставалось всего несколько спокойных, мирных месяцев. В этот день никто ещё не знал, что в ближайшее время жизнь их полностью перевернется. Одним предстоит стать беженцами, другим – погибнуть, а третьим – остаться жить в разгромленной войной Республике, заброшенной её заботливым новым националистическим правительством в грязь, кровь, гражданскую войну, потери и муки.
Глава 7
Тихая размерная жизнь осталась позади. Хотелось спросить: а была ли она вообще? Офицерские семьи бежали из Грозного как перед концом света. Одни успели подсуетиться и получить новое назначение, другие срочно демобилизовались, как Светкин отец, дядя Володя.
– Жизнь дороже карьеры, – уверенно заявил он на прощальном застолье своим колеблющимся менее решительным товарищам.
– Что ты будешь делать в своем Воронеже?
– В бизнесмены пойду, открою свечной заводик.
Лала сильно переживала скорую разлуку с любимой подружкой и её семьёй.
В семье Бегоевых тоже было не все просто. Магомеду, как чеченцу, то есть лицу коренной национальности, никто должность в России не предлагал.
– Тут бы с русскими разобраться, а ты, дружок у себя дома, не пропадёшь.
И Магомед отчетливо понял, что той стране, которой он присягал и служил верой и правдой, которую искренне любил, он больше не нужен. Что же делать дальше? Демобилизоваться и ехать в Россию? А куда? Родни у них там нет. Можно, конечно, свалиться на голову Мише Захарову, друг в беде не оставит. Но надо ли это делать? Эти разговоры отца с матерью Лала слушала каждый вечер. В их семье, как и в большинстве кавказских семьях, главным всегда был отец. Именно он принимал все ответственные решения, а мать безоговорочно подчинялась ему. Но сейчас отец был в растерянности, и своё слово сказала умная Аминат.
– Мой отец, Муса, любил говорить, что Аллах закрывает дверь, но приоткрывает окно. Куда нам бежать со своей земли, от своего народа? Что будет с ним, то будет и с нами.
И Магомед согласился с женой. А через некоторое время всемогущий Аллах, действительно, приоткрыл для него окно. В один из осенних вечеров к их дому подъехала чёрная Волга, и, вышедшие из неё двое вооружённых крепких бородатых мужчин поднялись в квартиру Бегоевых. Наблюдавшие за этими событиями соседи могли видеть, что через некоторое время Магомед вместе с этими мужчинами вышли из подъезда, и они уехали в неизвестном направлении. Лала хорошо помнит тот вечер. Отец вернулся среди ночи. Он был очень возбужден. Достал бутылку коньяка, взял первый попавшийся ему под руку бокал для шампанского, налил полбокала и одним махом, не смакуя, как водку выпил. И лишь после этого ответил на вопрос застывший в глазах близких
– Я был у Джохара. Он мне предложил должность начальника его аэродрома и чин генерала. Мы с ним долго говорили. Он сказал, что я нужен лично ему и нашей независимой Ичкерии. И хотя я не во всем согласен с ним, но предложение я принял. Он по-настоящему переживает за нашу страну и народ. Спасибо Аллаху и тебе, Аминат, что удержали меня от неверных поступков.
Лала впервые в жизни услышала, что её отец серьёзно поблагодарил Аллаха. Ей стало как – то не по себе. Она со страхом подумала, что в этой новой жизни отец может не одобрить её любовь к Ване. Зато искренне обрадовался её десятилетний брат Руслан..
– Ура, папа! Ты будешь вместе с Джохаром строить новую страну, – восторженно воскликнул мальчик и захлопал в ладоши.
Да, несомненно, незаконно выбранный президент Джохар Дудаев, обладал огромной харизмой и настоящим даром убеждения. И если Магомед Бегоев нашёл свое место в независимой Республике Ичкерия и поэтому никуда не уехал, то прапорщику Ване Звягинцеву просто не было куда уезжать. Его дочка, умница Танечка, поступила учиться в Ставропольский педагогический институт заочно, чтобы не оставлять отца с братом, и пошла работать лаборантом в родную школу. Семья Звягинцевых жила сегодняшним днем, не думая о будущем. Так же поступили другие российские семьи, которым или некуда было бежать или не почувствовали надвигающуюся над ними грозу. Хотя только слепой и глухой мог не уловить этот странный будоражащий запах, одним казавшимся запахом свободы, другим – огромной беды.
Глава 8
Выпускной вечер в средней школе № 7 лета 1992 года совсем не напоминал прошлогодний. Да и самого вечера практически не было. В актовом зале, утративший свою вальяжность, заметно похудевший Амир Шарифович под вялые хлопки вручил аттестаты о среднем образовании «дожившим» до окончания школы выпускникам, среди которых была и Лала. Не было представителей администрации, пафосных речей, песен и танцев. Школа доживала последние дни. Выпускники и учителя смутно представляли, что будет завтра. Уверенно чувствовал себя лишь учитель астрономии Решид Салманович Мерзохоев. Все предыдущие годы Амир Шарифович терпел этого заносчивого и ограниченного человека лишь потому, что тот приходился троюродным племянником его жене, а на Кавказе даже дальнее родство значит очень много. Теперь Решид Салманович регулярно совершающий вечерний намаз во дворе своего дома, вызывающе смотрел на директора. В отличие от Амира Шарифовича он хорошо представлял себе свой завтрашний день, так как получил вполне авторитетные обещания стать директором религиозной школы для мальчиков, которую со следующего учебного года планировалось открыть в помещении СШ № 7.
Лале было очень грустно. Не было рядом её подруг Светы и Вики, далеко был самый дорогой для неё человек, Ваня, которого она не видела целый год. Правда письма полные любви и надежды, она получала регулярно. В ответ Лала отсылала такие же нежные и страстные письма. Ваня обещал приехать в начале августа, и Лала с нетерпением ждала его. Только с ним она связывала свое будущее. Именно поэтому она решила поступить в культпросветучилище на специальность «Организация художественной самодеятельности». В училище учиться всего два года и профессия ей пригодится в роли офицерской жены. Ведь художественная самодеятельность существует в любом гарнизоне. Да и нравится ей эта профессия. Ведь она так любит танцевать. А где теперь потанцуешь? Дискотека, на которой она зажигала в прошлом году, теперь закрыта, точно также как и другие подобные заведения. Ведь мусульманская молодежь не дожна посещать такие места. Зато мечети стали расти как грибы поле дождя. Но можно все пережить, лишь бы поскорее дождаться Ваню.
С таким же нетерпением ждала Ваню на летние каникулы и Елена Алексеевна.
– Юра, может, ты съездишь к Ване? И Петра заодно повидаешь. И вместе с Ванечкой домой приедешь. А то мало ли что с ним в дороге случится. И я спокойна буду, – уговаривала она мужа.
– Не выдумывай, Леночка. Ваня должен становиться самостоятельным мужиком, а не расти маменькиным сынком. Ему же было неудобно перед товарищами, когда я приезжал за ним перед зимними каникулами. Да и Петр удивится, если я опять появлюсь, – отстаивал свою позицию Юрий Анатольевич, считая себя абсолютно правым.
Но права оказалась Елена Алексеевна. Вместо долгожданного сына в начале августа они получили письмо, в котором он писал:
– Дорогие мама и папа! Не волнуйтесь за меня. Я съезжу на две недели в Грозный. Остановлюсь у тети Таи. Я очень соскучился по друзьям, а к вам я приеду позже. Поймите меня и не сердитесь. С любовью и уважением, Ваня.
У Елены Алексеевны началась настоящая истерика.
– Это всё из-за этой девки! Погубит она нашего Ванечку. Я же просила тебя Юра, поехать за ним. Ты же знаешь, что творится в Чечне. Не вернётся он оттуда живым, – рыдала она.
Тоже напуганный и чувствующий себя виноватым, Юрий Анатольевич всячески пытался успокоить и жену и самого себя:
– Леночка, не всё так страшно. Позвоним Таечке, всё узнаем. Парень молодой, глупый. Переживем как-нибудь эти две недели. Не думай о плохом, – уговаривал он.
– В церковь пойдем, Бога попросим уберечь нашего сыночка, – плача просила Елена Алексеевна.
– Конечно, Леночка дорогая, пойдем, не плачь. Всё будет хорошо, – покорно согласился Юрий Анатольевич.
Примерно, в тоже время, когда его родители сходили с ума от страха за него, довольный и счастливый Ваня сидел напротив Лалы за белым пластиковым столиком маленькой шашлычной, расположенной на берегу Терека. Они пили терпкое красное вино, ели вкусный шашлык из баранины и не могли наглядеться друг на друга.
Хозяин шашлычной, пятидесятилетний Хасан, двадцать лет отработал на Севере. Оттуда он привез русскую жену Марию и деньги, на которые и открыл эту шашлычную. За время, проведенное на Севере, Хасан пристрастился к русскому шансону и сейчас, наблюдая за сидящей в его шашлычной молодой, красивой и влюблённой парой, он захотел поставить для них душевную любовную песню. Порывшись среди кассет, хранящихся у него под стойкой бара, он, наконец, нашел, то, что искал. Хасан не помнил имя исполнителя этой песни, но именно её он сейчас захотел послушать сам, и чтобы её услышала молодая пара. Песня называлась «Голуби целуются на крыше».
Умаляю, ради бога тише
Голуби целуются на крыше
Вот она сама любовь ликует
Голубок с голубкою воркуют
Настроение Хасана передалось и помогавшей ему жене Марии.
– Много я бы отдал за то, чтобы женщина смотрела на меня такими глазами, как эта девушка смотрит на своего парня, – мечтательно обратился Хасан к Марии.
Да, Хасан, – прервала молчание Мария. – Пока молоды, то радуются друг другу, а куда всё потом исчезает? – грустно заметила она.
Я тебя целую, дорогую
Я не целовал ещё такую
Самую любимую на свете
Голуби, пожалуйста, поверьте…
Тихо лилась песня, а рядом, омывая большие белые камни, мирно журчал Терек, как бы повторяя слова песни. И оба, Хасан и Мария, искренне пожелали красивой молодой паре, чтобы их любовь не пропала, выдержала все испытания и преграды, которые готовили им и нелёгкое время и сама жизнь, суровая и прозаичная, совсем не похожая на эту красивую песню.
Глава 9
– Ой, Ваня, дай посмотреть на тебя! Настоящий летчик! Красавец! Как я рад тебя видеть, – восторженно встретил Семён Моисеевич любимого ученика.
Пришедшая вместе с Ваней Лала, скромно стояла рядом.
– Проходите ребята, Роза сейчас накроет на стол. У неё сегодня замечательные пирожки с вишней.
Жена Семёна Моисеевича, Роза Марковна, его верная подруга, знавшая многих его учеников, тоже обрадовалась приходу гостей. После охов, ахов и приветствий, она сразу пошла на кухню готовить угощение. Скоро хозяева и гости сидели в уютной гостинной за красиво накрытым столом.
– А мы, Ванечка, уже на чемоданах, – сообщила Роза Марковна. – К Мише в Штаты уезжаем. Уже и разрешение на воссоединение семьи получили. Хоть внуков увидим. Жду не дождусь.
– А я бы никуда не уезжал, – возразил жене Семён Моисеевич. – Как переехал в Грозный с родителями после войны, так и не знал лучшего места на Земле. С удовольствием прожил бы здесь всю жизнь. Но теперь, к сожалению, это стал совсем другой город и другая страна. На улицу страшно выйти. У нас билеты до Чикаго только на ноябрь, но сын настоял, чтобы мы перебрались в Москву прямо сейчас. Родственники нам уже и квартиру на это время сняли. – рассказал он.
– Сейчас все стараются уехать, кто только может, – поддержала разговор мужа Роза Марковна. – В государстве, которое строит Джохар Дудаев нечеченским национальностям места нет.