Сила любви
– Они утверждают, что мстят русским за сталинские репрессии, но ведь Сталин ставил свои жуткие эксперименты и над многими другими народами. Я был ещё школьником, но хорошо помню дело врачей – вредителей. Для евреев уже готовили столыпинские вагоны. Но моему народу тогда повезло больше. Наверное, Бог тогда вспомнил, что нужно защитить избранный им народ. Смерть Сталина поставила точку в этом деле, – грустно добавил Семён Моисеевич.
– А разрешение на свободное приобретение оружия? Куда это годится? Бандиты всех мастей чувствуют себя как рыба в воде, – распалилась Роза Марковна. – Ты, Ванечка, наверное, знаешь про Танечку Звягинцеву? – внезапно прервала общие рассуждения она.
– Да, знаю, – грустно ответил Ваня.
– Какая печальная жизнь, и, какая жуткая смерть, – воскликнула Роза Марковна.
Ваня, действительно, знал от тёти Таи, а потом и от самой Лалы, историю этой ужасной трагедии, вызвавшей потрясение в бывшем военном городке. Суть трагедии состояла в следующем. Обычным апрельским вечером Таня возвращалась домой из магазина, где после работы купила оставшиеся на бедных полках продукты, чтобы приготовить нехитрый ужин для отца и брата. Погружённая в свои мысли, она не заметила притормозившую рядом машину, из которой выскочили двое отморозков. Один из них загородил Тане дорогу, грубо приподнял её лицо.
– А она довольно страшненькая, Муса, – обратился он к товарищу.
– Ничего, как дырка сгодится, – ответил тот.
Они затолкали упирающуюся девушку в машину, её сумочку и пакет с продуктами выкинули из машины прямо на тротуар и увезли в неизвестном направлении. Ваня-бедолага, её отец, не дождавшись дочь к ужину, и зная, что она не пойдет гулять, если её ждут дома, побежал в милицию, но заявление у него приняли только через трое суток. Труп Тани случайно обнаружили мальчишки через неделю после её исчезновения на одной из городских свалок. Она вся была разорвана после жестокого изнасилования и задушена. Ваня-бедолага после того как увидел свою дочь мертвой, тихо помешался. Он бегал по улице городка и громко звал свою Таню. Его замутненный разум не мог воспринять такую простую вещь, что его золотой доченьки, единственной опоры в этой жизни больше нет. Неизвестно, кто сообщил бывшей его жене страшную весть, но она приехала, поплакала на могиле дочери и уехала восвояси, забрав сына Колю. Ваня-бедолага ко всему остался безучастным. Он даже не узнал Верку и не понял того, что она увозит их сына, оставляя его совсем одного.
Воспоминания о несчастной Танечке расстроила всю компанию, добавив последнюю каплю в общее состояние тревожной неизвестности. Когда Роза Марковна с Лалой стали убирать со стола, Семён Моисеевич наконец смог поговорить с Ваней наедине.
– Как Елена Алексеевна восприняла твой приезд сюда? – спросил он. – Ты же должен понимать, что это очень опасно.
– Я послал родителям письмо, но мне страшно позвонить им. Тетя Тая послала телеграмму, что я добрался благополучно. В конце каникул заеду к ним, но понимаю, что мало мне не покажется, – грустно усмехнулся Ваня.
– Как ты думаешь поступить дальше с Лалой?
– Я её очень люблю и хочу жениться. Через два года я смогу уйти из казармы на квартиру. Лала как раз окончит училище и приедет ко мне. Я бы женился хоть сейчас, но Лале только будет семнадцать лет и живу я в казарме, так что придется немного подождать
– А как родители отнесутся к твоему решению, ведь ты ещё так молод, и понравится ли им, что ты хочешь взять в жёны чеченку?
– Да, я, конечно, молодой, но я очень боюсь её потерять. Чеченки выходят замуж раньше наших девушек. Я уверен, что Лала любит меня, но иногда обстоятельства бывают сильнее любви. Поэтому мы поженимся сразу, как только сможем поселиться вместе. А родители смирятся. Ведь, в конце концов, жить нам, а не им.
– Ванечка, а ты не думаешь о том, что чеченцы – это совершенно другой мир. Лала, конечно, очень красивая девушка и большая умница, но женившись на чеченке, ты женишься на всей её родне. В Советские времена, это ещё как – то было возможно, то теперь я не знаю, что из этого выйдет. Чеченцы особый народ. Конечно, очень храбрый. Но приверженность традициям и чрезмерно развитое чувство собственного достоинства у них обычно идут впереди разума.
– Семён Моисеевич, мы любим друг друга. Я абсолютно уверен, что счастлив буду только с ней. Не всё так страшно, как вы думаете. Лала воспитана как русская девушка и семья у неё современная. Вот увидите, всё у нас будет хорошо.
– А ты знаешь, что отец Лалы, Магомед Ахматович, теперь в одной команде с Дудаевым? Как он отнесется к вашим планам?
– Лала рассказала мне, что её отец хотел получить назначение в Россию, но им никто не захотел заниматься. Дудаев, единственный, кто протянул ему руку помощи. Но Магомед Ахматович не фанатик, он очень любит свою дочь, и никогда не будет препятствовать её счастью. Но, если даже он поведет себя не так, как мы думаем, то Лалу ничего не остановит. Она всё равно выйдет за меня, даже против воли родителей. Вы не представляете, какая она храбрая! – с гордостью заключил Ваня.
Семён Моисеевич хотел ещё что-то добавить, но в комнату вернулись Роза Марковна и Лала. Молодые гости стали прощаться. Наблюдая за тем, как они смотрят друг на друга и как они счастливы, мудрый Семён Моисеевич подумал, что возможно он не прав, что, действительно ничего нет на свете важнее любви, перед которой меркнут все доводы разума.
– Но я все-таки попытался его вразумить и выполнил долг перед Еленой Алексеевной, – утешил он себя.
Сгущались сумерки, Ваня с Лалой шли, держась за руки, по непривычно пустынным улицам военного городка. Тишину разрывал лишь голос муэдзина, призывающего верующих мусульман на вечерний намаз, что было довольно непривычно для Вани. Где-то рядом послышался топот ног, кто-то догонял молодых людей. Лала вздрогнула и теснее прижалась к Ване, инстинктивно ища у него защиту и одновременно готовая защитить его. Но догнал их не страшный бандит, а растрёпанный Ваня-бедолага:
– Вы не видели моей Танечки? – не узнав их, задал он вопрос, и, не дождавшись ответа, побежал дальше. – Таня, Танечка, где ты? – голос безутешного отца перекрывал голос муэдзина.
Возможно, встреча с Ваней-бедолагой и воспоминания о страшной судьбе Тани, помогли Лале совершить этот решительный шаг.
– Ваня, ты говорил, что тётя Тая дежурит до утра в больнице? – спросила она.
– Да, уже ушла, дома будет только после восьми утра, – ответил он.
– Пошли к тебе, – уверенно предложила Лала, и Ваня понял, что она решилась на то, о чем он мечтал, но боялся ей предложить.
Эту ночь они оба запомнили на всю жизнь. Ваня целовал свою любимую от кончиков пальцев на ногах до прекрасного лица, окунался в её блестящие волосы, гладил ее гладкое атласное тело. Он взял её бережно и нежно, почти не доставив боли, а потом любил её ещё и ещё, до тех пор, пока они счастливые и уставшие не заснули, тесно прижавшись друг к другу. Такими их и застала пришедшая с дежурства тётя Тая.
До утра не сомкнувшая глаз Аминат, как тигрица набросилась на появившуюся лишь утром дочь.
– Где тебя шайтан носил, беспутная? Я чуть не умерла, хорошо, что отца нет дома. Он бы тебе устроил…
– Мамочка, прости меня! Я задержалась у Мириам. Мы вместе готовились к экзамену. А потом мне страшно было одной идти домой, а проводить было некому. Телефона у Мириам нет, а выйти позвонить с уличного автомата я не решилась. Ты же не хочешь, мамочка, чтобы со мной случилось такое как с Таней Звягинцевой? – уверенно врала Лала, стараясь не смотреть в глаза матери.
– Ну, что ты говоришь, дочка, – в ужасе проговорила Аминат, которую Лале все же удалось сбить с толку. – Я все же рассчитываю на твоё благоразумие и надеюсь, что ты меня не обманываешь. Но ты не должна заставлять меня волноваться. Люди теперь стали злые, ни за что могут обидеть, а на тебе не написано, что ты дочь генерала Бегоева.
В её последних словах чувствовалась гордость за мужа, получившего звание генерала, пусть и в непризнанной Россией Республике. Она и верила и не верила дочери, но, конечно, не могла предположить, что произошло на самом деле.
– А все-таки избаловали мы дочку, слишком своенравная она стала, – устало подумала мать.
Две недели, которые Ваня провел в Грозном с Лалой, пролетели как один день. И вот, как ровно год назад, она провожала его.
– Ты ни о чём не жалеешь? – тревожно спрашивал он любимую.
– Лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, что не сделал, лукаво улыбнулась Лала.
– Я, как доберусь домой, сразу напишу тебе письмо на адрес тёти Таи. И обязательно приеду к тебе на следующие каникулы. Время пролетит быстро. Это тебе, – немного смущаясь, Ваня протянул девушке маленькую, бархатную коробочку.
Лала открыла её и увидела тоненькое золотое колечко с маленьким бриллиантом.
– Ой, Ваня, какая прелесть! Откуда оно у тебя? – с радостным удивлением воскликнула она.
– Это не важно, главное, что оно тебе нравится.
Ваня не признался, что собирал на него деньги весь год, подрабатывая разгрузкой вагонов и откладывая стипендию.
– Ты теперь моя невеста, – гордо сказал он и поцеловал Лалу крепко и уверенно, никого не стесняясь.
Так же, как и в прошлом году, Ваня вскочил в вагон в последнюю минуту, а Лала шла за вагоном до тех пор, пока он не скрылся из виду не утирая слез и махая рукой, на безымянном пальце которой теперь блестело колечко. Лала знала, что по чеченским обычаям, если девушка приняла от парня какой-нибудь подарок, то значит, что она ответила согласием на его предложение о замужестве и что теперь она не свободна для других парней. Она не успела рассказать об этом Ване. Но она обязательно напишет ему об этом в первом же письме. Надо набраться смелости и рассказать матери о том, что она стала невестой, а потом и отцу. Может обстановка нормализуется, и она сможет съездить к Ване ещё раньше, чем он приедет к ней. Надо как-то набраться сил и пережить это время, чтобы потом никогда не расставаться.
Глава 10
– Ой, Лала я так волнуюсь! Ну, надо ж было мне запнуться, когда я читала стихотворение, вдруг не примут, – взволнованно делилась своими переживаниями её новая подруга Мириам. Сама Лала нисколько не волновалась. Она прошла собеседование раньше Мириам. По выражениям лиц членов комиссии она почувствовала, что произвела благоприятное выражение. И даже, если она не поступит в училище, то это не трагедия. Конечно, лучше всё же поступить, будет чем заняться в этом году и профессия пригодится в жизни. Но самое главное, что в её жизни есть Ваня, самый лучший парень на свете, а всё остальное второстепенно. А Мириам переживает по-настоящему.
– Не волнуйся, Мариша, на русский манер Лала назвала подругу. – Всё будет хорошо, конкурс совсем небольшой. Раньше сюда поступало много русских девушек, а сейчас никого из них нет.
И действительно, возле аудитории, где заседала приёмная комиссия, ожидали своей очереди на прослушивание и ждали результатов только кавказские девушки, да и то их было не очень много. Председатель комиссии предупредил поступающих, чтобы они не расходились после собеседования. Результаты будут объявлены каждой из них лично после окончания прослушивания.
И вот, наконец открылась дверь аудитории и секретарь пригласила войти первую по списку девушку Зулиху Абдурахманову. Следующую вызвали Баширову Мириам, подругу Лалы. Обе девушки выскочили довольные, весёлые, они радостно смеялись и хлопали в ладоши. С таким же настроением выходили из заветной аудитории почти каждая из поступающих девушек. Действительно, верно заметила Лала, конкурс был невелик, а почти все поступающие девушки имели какие-то способности.
Лалу вызвали последней. Когда она вошла, то сразу заметила, что все члены комиссии притихли, а один из них, мужчина средних лет с глубоко посаженными внимательными глазами, попросил её подойти поближе.
– У нас к вам имеется совершенно другое предложение. Вы очень красивы и талантливы. И сейчас, когда наша страна стоит на пороге независимости, нам особенно нужны свои талантливые актрисы, такие, какой можете стать вы. Поэтому мы предлагаем вам не тратить время на училище, где, в основном учатся средние по своим способностям девушки, которые будут работать с кружками и самодеятельными коллективами. Как вы смотрите на то, чтобы обучаться на факультете актерского мастерства нашего университета!
– Но я не сдавала экзамен в университет, а там уже закончился прием, – удивленно произнесла Лала.
– Это не важно. Я решу этот вопрос. Если вы ответите согласием, то завтра к 15.00 приходите со всеми документами к ректору университета господину Алауди Хамзаеву, и он зачислит вас, – заверил Лалу мужчина с внимательными глазами.
В голове у Лалы пронёсся настоящий вихрь.
– Чудны дела твои, господи, – говорила Светкина мать тётя Люда.
Подполковник сразу стал генералом, а она вместо училища, без экзаменов, поступает в университет. Это всё как-то несерьёзно. Бутафория, мишура, но как заманчиво! Если сегодня не схватить эту птицу удачи, то завтра можно её упустить.
– Разве мне помешает высшее образование настоящей актрисы? – спросила себя Лала. – Нет, не помешает. Я и в России смогу быть актрисой, и учиться смогу, и переведусь поближе к Ване. Ни в коем случае нельзя упускать такой шанс.
– Если это серьёзно, то я согласна, – просто ответила Лала.
– Ну, вот и отлично. Мы всё решили. Поздравляю вас, Лала Магомедовна. Зара прямо сейчас пойдет с вами и отдаст документы. А завтра, как договорились, вас будут ждать в кабинете ректора.
Секретарь директора училища Зара, худенькая смуглая девушка, сразу поднялась со своего места и жестом позвала Лалу следовать за ней. Когда Лала, забрав документы, спросила Зару о том, кто был этот мужчина, который так легко определи её в университет, та удивлённо ответила:
– Разве вы не знаете? Это же сам министр культуры Ахмед Закеев. Он лично курирует факультет актерского мастерства. Естественно для него ничего не стоит определить туда даже без экзаменов перспективную абитуриентку, особенно в нынешнее время.
Только, выйдя из училища вместе с Мириам, которая терпеливо дожидалась всё это время, Лала подумала, может зря она ввязалась в это дело. Ведь учиться в университете не два года, как в училище, а целых пять, а она хочет побыстрее уехать к Ване. Но решение уже принято, а Лала никогда не жалела о сделанном. Жизнь покажет, как будет лучше. Всегда есть какой-то выход. Зато учиться будет гораздо интересней, и время пройдет быстрее. А как будет гордиться ею Ваня!
– Да, подружка, не придется нам учиться вместе, – наконец обратилась она к изнывающей от любопытства, Мириам.
Глава 11
В последнее время Магомед Бегоев часто прибывал в мрачном настроении. Казалось всё идет прекрасно. Получил такую высокую должность, Джохар ценит и уважает его, любимую дочку, Лалу, приняли в университет. В центре города освободилось множество квартир, можно выбрать любую и перевезти туда семью. Но что-то останавливает Магомеда. Какое-то суеверное чувство мешает ему поселиться в квартире, которую хозяева покинули, убегая от страха, опасаясь за свою жизнь. А в остальном все в порядке. Другой бы на его месте жил да радовался. Но беда Магомеда состояла в том, что за время прожитое в России, он стал думать как русский. Он отлично понимал, что ничего хорошего в самопровозглашенной республике не происходит. Экономика парализована. Волна преступности захлестнула всю Республику, нечеченское население бежит из страны, за бесценок продавая свои квартиры, если это еще удается сделать, а то и бросает их вовсе, ведь жизнь дороже. Когда-то один из самых интернациональных городов Советского Союза поменялся на глазах. А что же будет дальше? Будет еще хуже. Что может быть хорошего в Республике, где половина мужчин не хочет работать, мечтает стать министрами или генералами, а та, другая половина, которая хочет работать или иметь легальный бизнес, покидает страну. А Джохар, в принципе, смелый человек и настоящий народный лидер, идет по тому же неверному пути, что и другие политики, которые понятия не имеют, что делать с экономикой, и рассчитывая отвлечь народ от серьёзных проблем, играют на их национальных и религиозных чувствах. Джохар с большим энтузиазмом разжигает антироссийские настроения, угрожает правительству России. А что может Чечня без России? Чтобы поднять разрушенную экономику, нужно быть финансовым гением. А такие родятся раз в тысячу лет. Не каждой стране везет на такого гения, а вот, защитников национальных идей везде хоть пруд пруди. Совершенно очевидно, что не будет работы, не будет и денег. Нельзя прожить только воруя нефть из трубопроводов и гоняя украденные машины. Беда, которая коснулась нечеченского населения, завтра, несомненно, станет чеченской бедой. Как самому вести себя в этой ситуации? Как защитить свою семью? Мальчишка Руслан радуется свободе, как неумный теленок, бегает с такими же неразумными мальчишками, играет в войну с Россией, не понимая, что настоящая война не за горами.
С одной стороны проблемно Чечне прожить без России, а с другой – сама Россия никогда не отпустит Чечню, не позволит нарушать свою территориальную целостность. Не с кем даже поговорить, поделиться. Нет рядом лучшего друга Миши Захарова, нет и других его приятелей и сослуживцев, с которыми можно было просто нормально поспорить, порассуждать, не опасаясь, что тебя могут обвинить в предательстве своего народа. Можно, конечно, поговорить с женой. Но тут в противовес русскому мышлению вступает чеченский менталитет: мужчина должен все решать сам, а женщина лишь принимает его решение. Но всё же, хотя Магомед и не обременял жену своими переживаниями по поводу политической обстановки в Республике и рабочими проблемами, семейные дела они всегда обсуждали вместе. И вот прошлой ночью его Аминат, страшно волнуясь, рассказала, что их Лала любит русского парня Ваню Артемьева, сына учительницы и его бывшего сослуживца и собирается за него замуж. Ваня – курсант лётного военного училища, недавно приезжал на каникулы и подарил ей колечко. И Лала приняла его, то есть можно считать, что молодые люди как бы помолвлены. Аминат очень боялась, что муж разозлится. Она напряглась, натянулась, как струна и очень удивилась его неожиданной реакции.
– Я помню сына Юрия Артемьева, симпатичный парень. Не удивительно, что он приглянулся нашей Лале. Кстати, я всегда сомневался, что наша своенравная девочка сможет быть хорошей женой для чеченца. Так что, если у неё серьезно с этим парнем, то я, в принципе, не против. Только они ещё очень молоды, учиться им нужно. Давай вернемся к этому разговору позже. Надо всё взвесить, во всем разобраться, чтобы было как у людей, – сказал Магомед.
Аминат после его слов даже расплакалась от облегчения и радости за дочь.
– Мага, дорогой, слава Аллаху, ты услышал нас. Ты самый лучший, самый мудрый муж и отец, благодарно шептала она, нежно прижимаясь к любимому мужу. Её единственному мужчине, её гордости и опоре.
А Магомед думал, что возможно его дочери буде спокойнее и безопаснее в России под надёжной защитой Вани Артемьева, чем в родной, мятежной Республике. Только бы не опоздать с этим.
Глава 12
Наступило утро, ночные страхи значительно уменьшились, и Магомед подумал, что вопрос с замужеством дочери не такой уж и простой. Нужно, во-первых, серьезно поговорить с ней самой, затем с так называемым её женихом Ваней и, конечно, с его родителями. Может с их стороны не всё так благополучно, как думает Лала. И, конечно, очень бы хотелось, чтобы дочь доучилась в университете. И неизвестно, удастся ли перевестись учиться в Россию.
– Лала, дочка, зайди ко мне, – позвал Магомед, начав с утра осуществлять задуманный план.
Лала вошла в кабинет отца довольно уверенно, так как мать успела ей утром шепнуть, что поговорила с отцом, и он, к её большому удивлению, ничего не имеет против её брака с Ваней.
– Садись, доченька. Давай поговорим, – попросил её отец. – Я хочу знать, насколько серьезны твои отношения с Ваней и что думают по этому поводу его родители? А если они будут против? Ване еще надо учиться. Я сам был курсантом и хорошо знаю, что три первых курса нужно обязательно прожить в казарме и только с четвертого курса можно жить на квартире. Подрабатывать, чтобы содержать семью, особых возможностей нет. Будущему летчику нужно беречь здоровье, поэтому работа грузчиком не подходит, а на другую работу нет времени, – объяснял дочери Магомед.
– Папочка, мы с Ваней решили пожениться, когда он закончит три курса, а я два. Может, мы не будем сразу жить вместе. Ему надо доучиться и мне тоже. Ты совершенно прав А может мне удастся перевестись в Россию, чтобы быть поближе к Ване. Жизнь покажет, как поступить лучше. Самое главное, что я очень люблю его и уверена, что он тоже любит меня, – ответила Лала. – Я очень рада, что ты меня понял. Мне было бы очень тяжело, если бы это было не так.
– Доченька, ты не ответила на мой вопрос по поводу отношения родителей Вани к вашему решению пожениться, – напомнил ей отец.
– Я не знаю, но не думаю, что с Еленой Алексеевной будет просто. Она в Ване души нечает, конечно, ей будет больно с кем-то его делить. Она ко мне как к ученице хорошо относилась, но не рассматривала меня в качестве невестки, а Юрий Анатольевич всегда поддерживает жену. Но Ваня сказал, что мнение родителей для него не главное и им по любому придется смириться с его выбором, – честно ответила Лала.
– Доченька, давай поступим так: я возьму отпуск, и мы в августе поедем в Россию. Заедем к дяде Мише Захарову. У Вани в это время будут каникулы, и он сможет подъехать к нам. Если его родители захотят встретиться со мной, то я буду очень рад. А где произойдет встреча, мы решим. Ване в Грозный пока приезжать не надо. Обстановка не спокойная, ты сама это понимаешь. А сейчас иди на занятия, а то опоздаешь, – подвел итог беседы Магомед.
– Папочка, любимый, ты самый лучший. Я так люблю тебя, – Лала как в детстве бросилась к отцу на шею и нежно поцеловала его.
Нужно заметить, что такие отношения между отцом и дочерью не были приняты в чеченских семьях. В семье своими проблемами девочки обычно делились с матерью. Отношения Магомеда и Лалы ещё раз подтверждали, что он не был обычным чеченцем. Обнимая радостную дочь, он смущенно говорил: – Ну что ты, доченька. Я же хочу, чтобы ты была счастлива, больше мне ничего не нужно, что же в этом особенного.
Этим же вечером Лала писала Ване: «Любимый мой, Ванечка! Папа одобрил нашу любовь, я так счастлива!! Ура!!»
У Вани, к великому его сожалению, такого взаимопонимания с родителями не получилось, и ему нечем было порадовать свою любимую. Еще тогда, в августе 1992 года, когда после поездки в Грозный, он заехал к родителям, то попал в настоящий шторм, состоящий из истерик матери и увещеваний отца. Елена Алексеевна, вмиг потеряв свою интеллигентность и респектабельность, как простая деревенская баба надрывно орала:
– Эта девка и её родня погубят тебя. Как можно быть таким идиотом, чтобы лезть в это пекло. Я всё знаю, что там сейчас происходит. Таечка пишет, что русским там жить совершенно невозможно. Не позволю тебе совершать глупости! Бросаю работу и еду с тобой в училище, больше шагу без меня не сделаешь!
– Мама права, Ваня. Разве можно сейчас туда соваться? Счастье ещё, что живой и здоровый вернулся. О женитьбе ещё рано думать. Надо доучиться, а там, в конце концов, всё решишь сам, если так её любишь, – заявил Юрий Анатольевич, одновременно поддержав жену и пытаясь дипломатично сгладить ситуацию и не обидеть сына. Но Елену Алексеевну было не так просто успокоить. До самого конца каникул она доставала сына истериками и неприятными разговорами на эту тему. Хорошо, что ещё не выполнила свою угрозу поехать с ним в училище. И Ваня принял мудрое решение: он не будет больше обсуждать с родителями этот вопрос, а когда придет время, просто распишется с Лалой и поставит родителей перед фактом. Другого выхода нет. Приехав к родителям на зимние каникулы, он и словом не обмолвился о Лале и своих планах. И у родителей создалось ложное представление, что сын наконец успокоился, прислушался к голосу разума.
Глава 13
Осуществить свои намерения насчет поездки в Россию вместе с дочерью у Магомеда не получилось. Обстановка в Республике обострилась ещё больше и глубже. Джохар с трудом справлялся с оппозицией. По всей Чечне возникали вооруженные конфликты. И после августовского нападения на Джохара, когда борьба с оппозицией приняла государственный масштаб, возможность покинуть свой пост для Магомеда отпала окончательно. Получалось, что поехать вместе с Лалой он не мог, отпустить её одну не мог тем более. Криминальные элементы окончательно распоясались. Пользуясь всеобщей неразберихой и безнаказанностью, они грабили поезда, нападали на мирное население, терроризировали пограничные с Чечней регионы.