Трое из Скотланд-Ярда

– А ещё это даёт нам понять, что Ричард Браун, букмекер, тоже был убит не просто так. Они как-то связаны, – заключил Уильям.

– Возможно, но сейчас нужно идти по горячему следу.

– Сэр, у мистера Адамсона из кармана пальто торчала какая-то чёрно-красная штучка. Может быть он всё-таки…

– Пока мы не будем проводить обыск в его доме. У нас нет явных доказательств. Что Бенджамин сказал по поводу нанесённых ран?

– Сказал, что во время самого преступления убийца был расчётлив, но потом, словно с цепи сорвался.

– Не очень-то это нам поможет, почти все убийцы такие.

– И какие же у нас теперь планы? – Уильям сел в кресло.

Тут в кабинет вбежал молодой полицейский в забавной каске со звездой. Он был типичным полисменом, который сохранял дресс код: тёмный мундир с большими пуговицами, ремень со здоровенной металлической бляшкой и белые перчатки.

– Мистер Несбит, на одной из главных улиц Уайтчепела совершено жестокое убийство, – пытаясь восстановить дыхание, говорил он.

– Вот и наши дальнейшие планы, парень, – вставая, прошипел Артур. – Отправляемся в Уайтчепел.

14.

Билл тихонько свистел сквозь кривые, полусгнившие зубы. Он был просто счастлив. Сегодня вообще весь Уайтчепел ликовал, ведь главная язва Ист-Энда благополучно отправлена к праотцам. Как бы сильно Артур ненавидел журналистов, часть информации всё равно попадала в руки местных редакций. Инспектор, не стесняясь, давал им взятки, дабы те не публиковали статьи об ещё не раскрытых преступлениях. И это приносило свои плоды: жители Большого Лондона не догадывались о происшествиях Уайтчепела, но местные же всегда знали об убийствах, ограблениях и всём, что как-нибудь подрывало авторитет полиции. Во времена, когда летучий отряд Скотланд-Ярда вызывал панику у любого, газеты рассказывали обо всём, что делали полисмены. Это, как считал Артур, одна из главных причин полнейшего провала в расследовании дела Джека-потрошителя. А ещё именно журналисты виновны в череде зверских убийств, совершённой уже не этим безумцем. Эта самая череда затронула и лично Артура, но он предпочитал нести своё горе самостоятельно и не рассказывать о нём.

– Слушай, Джеймс, – неуверенно промямлил Уильям, – как ты считаешь: мог ли мистер Адамсон совершить это убийство?

Бывший секретарь только презрительно посмотрел на него, фыркнул и отвернулся.

– Понял. Давно хотел спросить ещё кое-что: за что ты меня так не любишь?

Томсон снова искоса посмотрел на него, но на этот раз ответил:

– Уж слишком легко тебе дался перевод из Брайтона.

– Что не так?

– Никаких выдающихся особенностей я в тебе не вижу, значит перевели тебя не за грандиозные достижения. По твоей одежде могу сказать, что жил ты получше, чем средний англичанин. Значит и заплатить кому надо для перевода в Лондон не составило труда.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что ты нарушаешь хрупкую справедливость путём коррупции. Скотланд-Ярд обмелел, и это факт, ему нужны талантливые полицейские, чтобы восстановить такую вещь, как летучий отряд. Но таланты сидят по своим маленьким городам со своими маленькими проблемами, в то время, как подобные тебе, безмятежно перебираются сюда.

– Плевал я на такую справедливость, – оживился Уильям. – Я далеко не первый и не последний, кто провернул такое. А если коррупция уже осуществлена, то и справедливости никакой нет. Такое происходит постоянно и везде, с этим ничего не поделать.

– Ты полицейский, чёрт тебя дери. Сохранение справедливости – твой основной долг, – повысил голос бывший секретарь.

– Одумайся, Джеймс, справедливость – это вымысел, созданный для поучения детей. Такой же вымысел, как честь и любовь.

– В чём-то ты прав: справедливость в своём первозданном виде действительно отсутствует. Но для этого мы и существуем. Я говорю не о полицейских, нет, говорю о человечестве. Справедливость не может существовать сама по себе, даже природа стремится уничтожить её. Но это не даёт нам права, говорить, что если справедливость однажды была нарушена, то совершив зло снова, никто не пострадает.

Уильям зло фыркнул и отвернулся.

– Именно из подобных тебе и вымирают животные, – продолжил Джеймс. – Я не рьяный защитник зверушек, просто привожу пример. Каждый охотник думает, что, подстрелив одного оленя, он никому ничего плохого не сделает. Возможно, он прав. Но таких охотников тысячи. В конечном счёте все олени окажутся мертвы, вид исчезнет. То же самое может случиться и с обществом. Конечно не вымирание, но обнищание одних, и приход к власти других. Подобное происходит уже сейчас. Хм… а потом все удивляются.

– Может перестанете?! – разразился Артур.

Спустя тишину Билл развернулся к ним:

– Приехали.

Полицейские вышли из автомобиля. Главная улица Уайтчепела, обычно забитая пьянью, была наполнена полицейскими. Никто из них не подходил к телу, сидевшему у фонарного столба. Это была единственная улица Ист-Энда, которая не вызывала столь дикого отвращения. Тут тоже было паршиво, но не так, как везде. Полицейские перекрывали все подходы к месту убийства, все улицы поблизости. Они берегли тело для прибывших Артура, Джеймса и Уильяма. А ещё для Джона Вуда, который вновь опаздывал. Артур не собирался его ждать, ведь присутствие второго инспектора вовсе не поможет расследованию.

Они направились к телу. Крепкий мужчина с чёрными волосами, закрывающими лицо. Горло перерезано, тело бережно накрыто пальто. Артур приподнял его, на свет показалась кучка органов, сложенных вместе. Здесь было почти всё: кишечник, печень, желудок, поджелудочная, почки, куски лёгких. Артура это очень удивило, ведь совершить такое на самой людной улице Уайтчепела просто невозможно. Огромная лужа запёкшейся крови подтверждала, что убийство произошло именно у этого столба. Артур убрал волосы с лица жертвы. Сразу стало понятно, что преступление совершено недавно, вероятно, перед рассветом.

– Сэр, – выпрямился Джеймс, – кажется, я знаю, кто это. Майкл Торп – директор алкогольного завода. Когда-то я был знаком с ним, даже неплохо общались, но потом он развил свой бизнес и смог укрепиться в Большом Лондоне.

– Отлично. Парень, будь так добр, проведи замеры ранометром, – скомандовал инспектор.

– А не могли бы вы… – поморщился Уильям.

– Что?

– Прикрыть вот эту кучу.

– Как хочешь, но придётся привыкать лицезреть подобное.

Парень подошёл, посмотрел на застывшее лицо убитого. Осторожно вставил прибор. Показатели точно такие же, как и у предыдущих убийств в Уайтчепеле. Но вдруг он что-то обнаружил в ране. Кусочек бумаги. Поборов брезгливость, Уильям достал его. Это была записка.

“Этот идиот портит все мои планы. Я давно подумывал сдать его вам, мистер Несбит, но я всё-таки пообещал ему помочь. Однако моё дело куда важнее обещаний. Я не могу рисковать из-за него. Поэтому сообщаю, что убийца это Конор Адамсон, наверняка кто-то из вас подозревал, что это он, но вы ничего не предприняли. Живёт он, если что, в самом конце этой улицы в дряхлом многоквартирном доме, на крыше которого стоит флюгер в виде свиньи. Какое свинство. Комнатка его на третьем этаже, зелёная такая дверь, не пропустите. Что ж, осталось доставить письмо в почтовый ящик. Надеюсь, он уже закончил с ним.”

– Похоже, автор письма прибыл сюда после убийства и оставил нам сообщение. Но для чего ему это надо? И кто он, если не убийца? – задавался вопросами Уильям.

– Сейчас это не важно, нужно провести обыск в доме этого Адамсона. Полицейских бы с собой взять.

Тут на белом коне с серой мордой подъехал Джон Вуд. Он свысока посмотрел на всё происходящее. Зевнул.

– Надеюсь вы и без меня справились.

15.

Полицейские приближались к полуразрушенному многоквартирному дому. Во главе колонны ехал инспектор со своими помощниками. Следом скакал Вуд. Его кобылка не спешила, а пыталась идти вровень с остальными, но Джон постоянно подгонял её. К слову, свою лошадь он очень любил. Купил её ещё жеребёнком, прозвал Сэнди. В моменты единения с животным он разговаривал с ней, делясь проблемами. Поговаривают, что Джон даже спал в конюшне во времена тяжёлого душевного кризиса. Сэнди же, будучи, безусловно, самой быстрой скаковой во всём Скотланд-Ярде, любила хозяина не меньше, чем он её. Наиблагороднейшее животное всегда прижималось к Вуду, щекоча его серебряной челкой, согревая дыханием.

Помимо него, Артура, Джеймса и Уильяма на обыск были направлены ещё пять полицейских в касках. Трёхэтажный барак с коричневыми стенами немного возвышался над остальными. Именно в нём, судя по письму, и проживал Конор Адамсон.

Подойдя к дому вплотную, Вуд спрыгнул с лошади, похлопал её по шее и ласково проговорил:

– Постой тут, Сэнди. Я скоро вернусь.

Лошадь ответила мелодичным фырканьем.

– Ты с нами не пойдёшь, – Артур скрестил руки на груди. – Обыск – дело деликатное, оно требует профессионального подхода.

Вуд по-обезьяньи выдвинул нижнюю челюсть, но перечить не стал. Взмахнув головой в сторону двери, он поторопил их.

– Парень, пойдёшь со мной, – скомандовал инспектор. – Джеймс, останься здесь и проследи за этими жуликами, ну… полицейскими.

Томпсон недовольно кивнул.

Артур и Уильям стали подниматься по узкой каменной лестнице. Стены были покрыты трещинами, в углах копилась паутина, а стёкла украшались подтёками. Поднялись на третий этаж, увидели зелёную дверь. Положив правую руку на револьвер, спрятанный за пальто, Артур трижды постучал. Внутри послышалось явное оживление, усиливающийся звук шагов, который, приобретя максимальную силу, угас. Конор явно подошёл к двери и задумался, стоит ли ему открывать. Тут Уильям уловил щелчок от взведённого Артуром курка револьвера. Наконец Конор открыл дверь. Теперь его голова казалась такой маленькой. Неестественно маленькой. Его глаза прыгали с одного полицейского на другого. Он нервно дышал.

– Добрый день, мистер Адамсон, – улыбнулся инспектор, подняв закрученные усы. – С вашего позволения, мы хотели бы провести обыск в вашей квартире. Разумеется, если вы не против.

– Я… я… Я против! – возразил Конор.

– Как хотите, – Артур уже было развернулся, чтобы уйти, но вместо этого, несмотря на внешнюю старость, молниеносно ударил хозяина квартиры рукояткой револьвера прямо в лоб.

Конор пошатнулся, инспектор воспользовался этим. Он приставил оружие к его лбу и стал давить им. Адамсон попятился назад, споткнулся о собственный беспорядок и свалился на пол. Артур продолжил давить на него. Конор неистово вопил отрывистым криком. Он боялся. Боялся, как загнанная в переулок куртизанка, как ребёнок, отец которого вновь пришёл домой пьяным, как шавка, которую вот-вот загрызут собственные сородичи.

– Парень, не стой столбом, – совершенно спокойно говорил Несбит. – Начинай обыск.

Уильям коротко кивнул, вошёл в квартиру, перешагнув длинные ноги Конора. Везде валялись тряпки, поломанные стулья, какой-то металлолом. Похоже, Адамсон собирал разный хлам. Благо, проводить долгий обыск не пришлось, потому что как только полицейский вошёл в ванную комнату, увидел жуткую картину: тазик, наполненный водой, перемешанной с кровью, окровавленная одежда, лежавшая на полу, и, конечно, нож. Уильям сразу же замерил его. Похоже, именно этим ножом убийца наносил раны в области живота и груди. Но не им перерезал горло, это однозначно. На обратном пути Осмонд заметил лежавший на кухонном столе рядом с пропавшим завтраком “клюв”. В коридоре инспектор всё ещё прижимал Конора к полу.

– Сэр, в ванной нож и окровавленная одежда. Размеры ножа соответствующие.

– Спустить и позови остальных.

Уильям полетел вниз по лестнице, перепрыгивая перила.

– Все поднимайтесь! – закричал он, не успев выйти к полицейским. – Будем брать преступника.

Вуд и Томпсон с энтузиазмом побежали вверх, остальные лениво зашагали по ступенькам. Вдруг, на полпути раздался выстрел. Джон и Джеймс побежали ещё быстрее.

В дверном проёме во весь свой рост стоял Артур, в его руке дымился револьвер. Конор лежал на полу с живописной дырой во лбу.

– Какого чёрта, Несбит?! – возмутился Вуд. – Не это мы должны были сделать.

– Он сопротивлялся, – ответил Артур, развернувшись. – Зато теперь не придётся его судить.

– Зато теперь мы ничего не узнаем о том, кто написал то письмо. Да, мне рассказали о нём, – скривился Джон. – И ты знаешь, что тебе придётся ответить за это.

– Не будь таким правильным. А вы чего стоите? Идём праздновать! Мы завершили громкое дело!

16.

“Артуру Несбиту.

Тело Майкла Торпа я осмотрел. Не могу сказать, что увечья сильно отличаются от прошлого случая. Тот же самый порез на шее, изорванная брюшная полость, вырванные органы. Опять два ножа, опять раны нанесены разными руками. Но на этот раз убийца действовал во много раз быстрее. Он явно знал, чего хотел, был увереннее. По большому счёту, ничего интересного.

А вот за предоставленные тобой останки этого Адамсона я сердечно благодарю. Недавно ко мне в морг заходила та проститутка, которая держит бордель. Она подтвердила, что это он заходил к её подопечной, уехавшей в Париж. Для вас всё сложилось хорошо. Для полиции я имею ввиду. На этом я бы закончил письмо, но ты попросил рассказать что-нибудь интересное про этого самого Адамсона. Правда не понимаю, для чего ты попросил его сжечь. Хотя мне это совершенно не важно.

У бедолаги явные проблемы со здоровьем. Он никчёмен, даже убог. Во всем у него есть изъяны. Буквально каждый его орган можно выставлять в музее уродств. Я уверен, что он недоношенный, родился раньше срока. Ума не приложу, как такое существо вообще выжило в Уайтчепеле. Занятно, что на вид он вполне здоров, не считая дырки в голове. За неё я как раз хотел тебя поругать, Артур. Ты же должен понимать, что психи – это настоящий кладезь потаённых знаний о разуме человека. А разум, если ты не знал, покоится в мозге, который ты любезно разнёс к чертям собачьим! Этот человек рвал на части тела жертв, он безумен. Основательно изучив его мозг, можно дать ответы на вопросы безумия не со стороны психологии, а со стороны медицины и строения органов, понять природу сумасшествия и научиться её исправлять. Но ты испортил такой потрясающий материал для исследования.

Я сожгу его, как ты просил. Его тело мне ни к чему. Всё же подозреваю, что ты неплохо так облажался, убив его, а теперь пытаешься замести следы. Я не имею ничего против. Хорошо, что убийства прекратятся. Не так важно, что именно стало с преступником.

Хоть на мой взгляд ты искал его слишком долго, не могу не поздравить тебя с успешным завершением дела. Конечно, я всё ещё не жду тебя к себе в гости, но не забывай уведомлять меня о новых интересных убийствах.

Бенджамин Бранэт.”

17.

На следующий день, Уильям и Артур сидели в кабинете и читали газеты. Джеймс снова уехал навестить сестру. В этот раз он особенно торопился к ней.

– Пишут, что отважные полицейские из Скотланд-Ярда арестовали опасного маньяка, убившего трёх человек. “Арестовали”, ага. Эти газеты всё время врут, – прошипел Артур.

– Если бы там написали "убили", то полицейские не были бы такими героями в глазах общественности.

– Возможно.

– Кстати, что заключил Бенджамин по поводу Майкла Торпа?

– Всё так, как и в прошлые разы. Два ножа, раны нанесены разными руками, органы вырваны. Бенджамин написал мне это в письме. А ещё он написал, что убийца был увереннее, чем раньше. Вероятно, делал всё быстрее. Я имею ввиду вырывание органов и тому подобное. В этом же письме он рассказывает о Коноре Адамсоне. Можешь почитать на досуге.

– У Вуда красивая лошадь, – посмотрев в окно отметил Осмонд. – Это я так, к слову.

– Сложно поспорить. Удивлён, что такая красавица как Сэнди досталась такому паршивцу как Вуд. Самая быстрая лошадь Скотланд-Ярда. Я пытался подходить к ней, но она никого не подпускает. Но, наверное, я не смог бы сладить с ней.

– Вы разбираетесь в лошадях?

– Ещё бы.

– Думал вы предпочитаете автомобили, – ухмыльнулся парень.

– Это только для важности. Чтобы казаться лучше, чем все. Раньше я обожал ездить верхом.

– А сейчас у вас есть конь?

Есть, но давно не навещал его. Я зову его Пилигрим. Вороной красавец с роскошной гривой. Огромный, как бизон. Сэнди самая быстрая в Ярде, это правда, но никто не сравнится с Пилигримом в выносливости. Пора бы снова начать ездить верхом.

После недолгого молчания Уильям неуверенно произнёс:

– Сэр, я знаю, что лезу не в своё дело, но, что же так печалит вас в том письме?

Артур презрительно посмотрел на него.

– Ладно. Мы, всё-таки, “арестовали опасного маньяка”. Как ты понял, это письмо от моего сына, написанное уже почти 4 года назад. Написал его мой сын Гарри, – начальник немного помолчал. – В этот самый день, когда он отправил письмо… его убили. По пути из почты. Это был уличный вор, он требовал от него деньги, но Гарри не дал ему ничего. Тогда вор ударил его ножом. Мой сын умер в больнице. Самое ужасное, что убийца избежал наказания. Местной полиции показания свидетеля показались слишком неубедительными. Сейчас он уехал куда-то, вроде в Испанию. Мне жаль Эмили, она осталась одна. Я помогаю ей, как могу.

– Всегда трагично терять кого-то, но это часть нашей жизни.

– Я не закончил. Мой младший сын Джейкоб с тех пор не общается со мной. Видишь ли, он винит меня в смерти брата. Я всегда старался помочь Гарри, иногда я перебарщивал, поэтому он переехал в Лестер. Как говорит Джейкоб, если бы я не навязывал ему свою помощь, то он был бы сейчас жив.

– А Джейкоб в Лондоне?

– Да.

– Вы знаете где он живёт?

– Знаю.

– И не пытались наладить с ним отношения?

– Конечно, пытался. Но он не желает ни видеть меня, ни слышать.

– Может быть мне удастся повлиять на него?

– О, нет. Он очень упёртый. И, знаешь, я сам разберусь со своей семьёй.

– Это вы называете “семьёй”? Вы не общаетесь с сыном 4 года. Я обязан помочь вам, если вы сами не в силах.

– Делай, что хочешь. Мне всё равно.

Они молчали, в этот раз долго. Наконец, Уильям робко произнёс:

– Сэр, я бы всё-таки хотел узнать о деле Джека-потрошителя.

Несбит зло посмотрел на него, но отложил газету и начал свой рассказ.