«Пора вам с белым светом распрощаться!» —
И липким страхом полнятся сердца.
Бежать, просить пощады, защищаться
Не мыслят люди – люди ждут конца,
Смерть отогнать они уже не тщатся.
И тут Господь им избавленье дал,
Откуда ждать его никто не ждал!
14. Красавица Софрония в ту пору
Жила светло и скромно среди них,
Искала в добродетелях опору,
Сама из добродетелей одних,
Средь женихов не потакая спору,
Не знала, кто достойный ей жених:
Стыдясь нескромных глаз, под нищим кровом,
Цвела в уединении суровом.
15. Но если сердце вам Амур зажег,
Нет каменных преград его проказам.
Сегодня с виду он слепой божок,
А завтра смотрит Аргусом стоглазым!
Кругом кричат: «Разбой! Пожар! Поджог!» —
А он, воспользовавшись тайным лазом,
Пробрался через тысячу оград
В хранимый сторожами вертоград!
16. Олиндом звался юноша влюбленный,
С ней рядом жил он в городе святом,
Вздыхал, красой небесной ослепленный,
И никому не признавался в том,
Возвышенной душою наделенный,
Чело он кротким осенял крестом.
Молчал, томился и страдал немало,
Но дева горьким вздохам не внимала.
17. И вот до христиан доходит слух,
Какой конец готовят страстотерпцам.
В Софронию святой вселился дух:
«Я знаю, как помочь единоверцам!»
Решилась, и победный пыл потух:
Стыдливость овладела дерзким сердцем.
Но слабость не к лицу душе прямой,
Стыдливость стала дерзостью самой!
18. Выходит дева из дому и смело
По стогнам городским идет одна,
Лицо то вспыхнет, то белее мела,
То дерзостна, то дерзостно скромна!
Как робость и достоинство сумела
Одновременно сохранить она?
Любовь, Добро и подлинное чувство —
Вот сильных безыскусное искусство.
19. Идет – и в каждом шаге торжество!
Идет, не опуская очи долу,
В толпе не замечая никого,
Приблизилась к высокому престолу:
«Мой царь, во имя Бога твоего
Вели предел поставить произволу.
Мне жизнь сестер и братьев дорога,
Я знаю имя твоего врага!»
20. От блеска глаз под трепетным покровом
Старик сначала сделался багров
И вдруг пленился взором крутобровым,
Смотрел и слушал, ярость поборов.
Не будь лицо Софронии суровым,
Не будь владыка мрачен и суров,
Он мог влюбиться, но Амуру в тягость,
Когда из сердца изгоняют благость.
21. Но если не любовью поражен,
То любопытством властолюбец лютый:
«Откройся мне, и будет пощажен
Народ, грозящий бесконечной смутой.
Не истреблю мужей, не трону жен,
Скорей клубок злокозненный распутай!»
Софрония в ответ: «Я – недруг твой.
И заплатить готова головой!»
22. Идет на казнь во имя ближних дева
Бесстрашнее, чем сильные мужи.
О Правда, для геройского напева
Ты не достойней чистой этой лжи!
Не обезумел, не ослеп от гнева
Монарх, в сомненье молвит он: «Скажи,
Кто в святотатственном деянье этом
Тебе помог – не делом, так советом?»
23. Софрония в ответ: «Ночная тьма!
Никто моей не сопричастен славе,
Советчик и сообщник я сама,
Я нанесла урон твоей державе!»
Тиран вскипел: «Не пытка, не тюрьма
Тебе грозят – тебя казнить я вправе!» —
«Казни! – бросает девушка ему. —
Одна грешна, одна и смерть приму!»
24. Нахмурился злодей высокомерный:
«Еще не поздно отвести резню.