Последним вздохом обменяться жажду!
Душе твоей сказал бы я: „Войди
В мои уста и пламенную жажду
Прохладой поцелуя успокой!..“» —
Умолк и услыхал ответ такой:
36. «Высоких помыслов от сердца требуй,
Как требует высокий этот час!
Раскаянье твое угодно Небу:
Страдая, Божий мы услышим глас!
Не варварскому мрачному Эребу —
Архангелам Господь вручает нас.
Смотри, как солнце светит благосклонно,
Нас Авраамово приемлет лоно!»
37. В толпе неверных громкий слышен плач,
Вздыхают христиане безутешно,
И тут державный сознает палач,
Что и монаршья совесть не безгрешна,
Себе твердит он гневно: «Слезы спрячь!» —
И во дворец скрывается поспешно.
На плачущих взирая с высоты,
Софрония, одна не плачешь ты!
38. Все ближе миг неправедной расплаты,
Как вдруг, помост овеяв роковой,
Взвился воительницы плащ крылатый,
Воспетый вездесущею молвой.
От долгих странствий потускнели латы,
Серебряной тигриной головой
Увенчан гребень кованого шлема —
Клоринды знаменитая эмблема.
39. Клоринда с детских лет пренебрегла
Домашней скукой, женским рукодельем,
Булат, а не Арахнина игла,
Девичье сердце наполнял весельем.
Одета по-мужски, лицом смугла,
Носилась по долинам и ущельям,
И стали грозными ее черты,
Исполненные грозной красоты.
40. Коней удерживала своенравных
Рукой еще младенческой она,
В борьбе и беге не было ей равных,
Манили деву стычки и война,
По гребням скал, в тени чащоб дубравных
Преследовала льва и кабана.
В ней человека чуял род звериный,
А людям облик чудился тигриный.
41. Из Персии летел во весь опор
Скакун Клоринды с кровью на копытах.
У моря билась дева с давних пор,
Ввергая в глубину тела убитых.
В Солим она скакала – дать отпор
Оружью недругов своих открытых.
В ворота въехала – и вдруг огонь:
«Прибавь еще немного, добрый конь!»
42. К раздавшейся толпе Клоринда скачет:
«Кого казнит сегодня грозный бей?»
Рыдает пленник, пленница не плачет,
Слабейший плотью духом не слабей,
Но что мольба сжигаемого значит:
«Не убивай ее, меня убей!»
К Софронии, к святым слезам Олинда
Тотчас прониклась жалостью Клоринда.
43. Но сердцу ближе та, что не скорбит,
Что плачем бледных щек не оросила,
Чью набожность до неземных орбит
Возносит победительная сила.
«Ужели будет юноша убит? —
Седого старца ратница спросила. —
Ужели будет дева сожжена?
Какая на душе у них вина?»
44. Дослушала и поняла, что злоба
Правителя им стала палачом,
Что на себя наговорили оба
И в мыслях не виновные ни в чем.
«Должна от преждевременного гроба
Я их спасти – не словом, так мечом!» —
Огонь неразгоревшийся сбивает
И стражникам внимать повелевает:
45. «Пока владыку не увижу я,
Фитиль не смейте подносить к поленьям.
Узнав, что воля такова моя,
Не будет он разгневан промедленьем!»
Подручные, страшась ее копья,
На всадницу взирали с изумленьем.
Сказать о гостье послан челядин,
Но сам на шум выходит Аладин.
46. «Мой царь, – вскричала ратница младая, —
Клоринда-персиянка пред тобой!
Скакала много долгих дней сюда я,
С гяурами вступить хочу я в бой.
