Адвокат ангелов
– Вы ведь знаете, что сведения в этом документе не совсем достоверные? – Алекс впился взглядом в патриарха, стараясь разглядеть на его лице признаки лукавства, но вместо этого обнаружил лишь искреннее недоумение. – Ага, похоже не знаете.
– Не достоверные? – брови патриарха, кажется, взмыли еще выше.
– Да, – кивнул Алекс. – Во всяком случае, приведенные здесь данные про уровень доверия студентов к церкви сильно искажены. Смотрите…
Он снова схватил смартфон и, быстро что-то набрав, протянул гаджет в руки Сергию
– Вот результаты опроса, который проводили среди студентов несколько лет назад, – пояснил Алекс. – Организатором исследования выступил Центр общественного мнения, а в выборку попали почти десять тысяч учащихся из всех крупных университетов страны. Помимо прочего, социологи интересовались их отношением к основным официальным конфессиям. Невооруженным глазом видно, что положительно оценивала деятельность церкви лишь четвертая часть всех опрошенных. На пять пунктов ниже, чем указано в вашем аудите.
– Считаете, что результаты того исследования более правдивы? – с недоверием поинтересовался Сергий.
– Даже не сомневаюсь, – ответил Алекс. – Пару лет назад я уже имел дело с Центром общественного мнения. Скажу откровенно – пытался заказать у них соцопрос с заранее нужными мне результатами. Но эти ребята оказались честными и очень принципиальными.
Искренность собеседника немного удивила патриарха.
– А вы не допускаете, что репутация церкви за эти несколько лет могла сильно вырасти? – спросил он.
– Допускаю, – согласился Алекс. – Именно поэтому копнул глубже и убедился, что в вашем исследовании сознательно применяли кривую методику подсчетов. Судите сами: два года назад опрос проходил почти в двух тысячах университетов. А при подготовке репутационного аудита церкви для аналогичного опроса выбрали лишь сотню из их числа. И самое главное – как будто нарочно в эту сотню вошли именно те университеты, в которых ранее была зафиксирована наивысшая лояльность студентов к духовенству. В подобные совпадения я не верю. Складываем два и два – и вывод напрашивается сам собой: нынешний опрос специально проводили таким образом, чтобы результат оказался заведомо завышен в пользу церкви. Проще говоря – задачку подгоняли под ответ.
Алекс пожал плечами и продолжил:
– Рискну предположить, что исследование готовил бывший глава Синодального отдела по связям с общественностью. Хотел продемонстрировать, что его работа, якобы, приносила плоды. Репутационный аудит в этом плане – беспроигрышный вариант. В него никто никогда не вчитывается.
Сергий лишь удрученно покачал головой в ответ.
«Значит я правильно выгнал этого негодяя прочь», – подумал он.
– Думаю, что истинный уровень доверия студентов к церкви на сегодня колеблется в пределах все тех же 25-26 процентов, – подытожил Алекс. – И рост этого показателя на 5 пунктов за год кажется мне весьма неплохим результатом.
Закончив долгую речь, Алекс замолчал. Ему вдруг очень захотелось сделать рукой характерное движение, будто роняет микрофон после эффектного выступления, но он все же предпочел сдержать этот порыв. Едва ли патриарх по достоинству оценил бы подобный жест.
Несколько секунд Сергий переваривал слова собеседника, а затем медленно кивнул. Наглость и нахальство, с которыми вел себя молодой человек, немного задевали патриарха. Алекс не особо старался быть сдержанным, говорил прямолинейно и хлестко, не стесняясь раздавать оценки и обвинения, а высокомерие и гордыня сквозили в каждом его слове. Но одновременно Сергий улавливал сложный и хитрый душевный баланс внутри этого человека: противовесом высокомерию Алекса выступал его гибкий ум; резкость в словах компенсировалась находчивостью; он был атеистом, но от перспективы взять в собственные руки имидж церкви его голубые глаза полыхали огнем азарта. Действие и противодействие, инь и ян, добро и зло: Алекс явно любил ходить по грани ради достижения положительных результатов.
А положительные результаты требовались Сергию как никогда срочно.
– Весьма обстоятельные наблюдения, – наконец сказал патриарх. – Вашим дедуктивным способностям отдал бы должное сам царь Соломон. Итак, вы предлагаете повысить уровень лояльности к церкви среди студентов на пять процентов?
– На пять процентных пунктов, – поправил Алекс, одновременно, для наглядности, подняв вверх указательный палец. – И это пока еще не предложение, а лишь предварительная оценка моих возможностей. Точный результат, под которым я бы согласился подписаться, я назову немного позднее. И, вероятно, окончательная цифра окажется более скромной.
– Более скромной? – в голосе патриарха послышалась ирония. – Опасаетесь, что не сдюжите с задачей?
– Пока что не опасаюсь, – с задумчивой интонацией ответил Алекс. – Рациональные страхи строятся на фактах, а фактов у меня сейчас крайне мало. В нынешней ситуации я не знаю, что такое 5 процентов. Много это или мало? Трудно или легко их завоевать? Какие есть риски и какие преимущества? Сначала нужно погрузиться в тему, провести анализ, понять реальное значение этих 5 процентов. И лишь тогда я смогу объективно ответить, пугает ли меня задача и какой конкретный результат я готов предложить.
– Весьма разумно, – согласился Сергий.
– Я составлю общий план информационной поддержки церкви, – продолжал Алекс. – Это будет своеобразный каркас, на базе которого я готов выстраивать работу с общественностью. Если план вас устроит, наймете меня и будем претворять его в жизнь. А если нет…
Он развел руками.
– …В городе по-прежнему полным-полно пиарщиков.
– Сколько времени вам потребуется? – спросил Сергий.
– Готов представить результаты через два дня, – с энтузиазмом выпалил Алекс.
– Торопиться не стоит, – Сергий попытался немного остудить запал собеседника. – Тем более, что завтра я отбываю с визитом на Кубу и вернусь только неделю спустя. Можем провести нашу следующую встречу по моему возвращению.
– Не обязательно ждать так долго, – улыбнулся Алекс. – До Кубы всего полсуток лету. Времени у меня сейчас полно, поэтому, если будет уместно, я с радостью прибуду на встречу прямо туда.
Взгляды мужчин встретились.
«А ты действительно не промах», – подумал патриарх, отмечая напор и стремительность Алекса.
– И к чему же такая спешка?
– Ненавижу откладывать дела на потом, – сухо ответил Алекс.
Столь неожиданная ушлость собеседника заставила лицо Сергия озариться искренней улыбкой.
– Ну что же, – патриарх поднялся со стула, – тогда до встречи послезавтра.
Следом на ноги встал и Алекс. Обменявшись с Сергием рукопожатиями, он неспеша направился к выходу, но внезапно раздавшийся вопрос заставил его задержаться еще на несколько секунд.
– Совсем забыл поинтересоваться, как ваше полное имя? – учтиво спросил владыка. – Алексей или Александр?
– Зовите просто Алекс, – улыбнулся молодой человек. – Даже родители меня так называли.
Он еще раз слегка поклонился в знак учтивого прощания и, переступив порог, покинул кабинет.
– «Называли», – тихо повторил Сергий, когда дверь комнаты закрылась. – Грустно слышать это слово в прошедшем времени.
Красноватые язычки пламени плясали по горящим, тихо потрескивавшим от жара поленьям и разбавляли окружающую темноту неярким светом. Сергий, убрав руки в карманы, полностью погрузился в размышления и смотрел на костер невидящим, стеклянным взглядом. В голове крутились десятки острых вопросов и нерешенных проблем. Даже сейчас, сидя в тишине перед огнем, он никак не мог отключиться от насущных дел, ненадолго сбросить возложенный на него груз ответственности и просто расслабиться.
Порыв ветра – на удивление холодного для августа – ударил Сергию в спину. Неприятно поежившись, патриарх слегка приподнял воротник надетой легкой ветровки. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз вот так сидел у костра и глядел на танец огня? На самом деле, не так и много – год, может быть полтора. Но в тот момент Сергию казалось, что миновала уже целая вечность. Или даже немного больше.
В стороне начали раздаваться глухие шаги: по длинной, вымощенной плоскими булыжниками тропинке, неспеша шел высокий, статный мужчина. Он ступал твердо и уверенно, легко ориентируясь в окружающем полумраке.
– Заждался, поди, – мужчина опустился на лавочку рядом с Сергием и поставил на небольшой стол бутылку коньяка и две стеклянные рюмки. – Тебе рюмашку-то опрокинуть можно?
– Все мне позволительно, но не все полезно, – Сергий ответил словами апостола Павла.
– Мусульманам, вон, вообще алкоголь запрещен, – разливая коньяк, сказал мужчина. – Может, для патриархов тоже есть свои ограничения – я ж не знаю.
– Есть, конечно, – кивнул Сергий, но в подробности вдаваться не стал.
– Ну, – протягивая рюмку, выдохнул мужчина, – твое здоровье, Святейший.
Сергий улыбнулся: в последнее время окружавшие люди не отваживались обращаться к нему так неформально. И вполне возможно, что Володя – его старинный и добрый друг – остался единственным в мире человеком, способным позволить себе подобную простоту.
Взяв рюмку в левую руку, Сергий быстрым движением перекрестился.
– Прости, Господи, – искренне пожурил себя патриарх, после чего залпом осушил стеклянный сосуд. Виноградная жидкость быстро начала растекаться теплом по телу.
– Рад, что ты, наконец, заехал, – выдержав небольшую паузу, заговорил Володя. – А то когда мы в последний раз виделись? Уже и не помню.
– Давно это было, – кивнул Сергий. – Теперь вместо живых душевных встреч только и успеваем, что по телефону поговорить, да во всяких мессенджерах короткие сообщения друг другу отправить.
– Странные времена. Вот сказал бы нам кто в детстве, что через сорок лет мы оба станем заложниками графиков, деловых переговоров, совещаний и прочей ерунды – ты бы поверил?
– Да ни за что на свете, – улыбнулся Сергий, с трепетным чувством вспомнив их детские годы.
Мужчины некоторое время молчали, только вглядывались в горящее напротив них пламя костра.
– Кстати, как тебе мой новый дом? – нарушил тишину Володя.
Патриарх оторвал взгляд от костра и сквозь нависавшую темноту взглянул на двухэтажный особняк. Несмотря на позднее время, во многих его окнах горел свет: строители еще не до конца закончили отделочные работы и продолжали день и ночь трудиться, чтобы сдать объект в срок. Но, в целом, невысокое здание был почти готово для комфортного проживания. По крайней мере, Володя уже заехал в него, не дожидаясь завершения ремонта.
– Отличный у тебя дом, – похвалил друга Сергий. – Уютный и добрые чувства навевает. И место ты выбрал спокойное, теплотой наполненное.
– Ага. В жизни бы не подумал, что в пятнадцати километрах от Москвы еще сохранились такие тихие места. Надеюсь, через пару недель ребята управятся с отделкой и тогда, наконец, семью перевезу.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал патриарх. – Бог тебе в помощь. Совсем негоже так подолгу без семьи оставаться.
– Спасибо, – улыбнулся Володя. – Глядишь, и с тобой будем чаще видеться. А то из Томска сюда не налетаешься. А так – хоть в одном городе снова поселимся.
– Печалит, конечно, что не на одной улице проживаем, как в школьные годы, – Сергий посмотрел в глаза другу.
– Тоже верно, – кивнул Володя. – Зато вон тут какое красивое озеро рядом. Не то, что прежняя речка-вонючка, которая текла у нас под мостом. Помнишь?
– Конечно, помню, – Сергий улыбнулся ностальгическим детским воспоминаниям. – Даже мы с тобой боялись в ней купаться. А уж мы, кажется, теми еще непугаными дураками были.
– Это точно, – согласился Володя. – В общем, теперь у нас с тобой есть не грязная речушка, а целое лазурное озеро. Так что, когда в следующий раз заедешь в гости, обязательно прогуляемся с тобой на рыбалку.
Слова неприятно отдались в сердце Сергия. «Это будет нескоро», – с тоской подумал он. Став патриархом, Сергий превратился в узника времени. Все его планы, встречи и поездки на долгие месяцы вперед теперь были плотно подбиты в сплошном графике. И едва ли туда удалось бы хоть как-то втиснуть тот «следующий раз», о котором говорил Володя.
От осознания неподвластности своей жизни собственным желаниям на душе Сергия делалось тоскливо. Но, похоже, таков был его крест.
– Кстати, как дела с твоей задумкой про улучшение церковных связей с общественностью? Встретился с тем парнишкой, которого я порекомендовал?
– Да, – ответил Сергий, – как раз сегодня имел с ним беседу. Очень нахальный молодой человек.
– Нахальный не то слово, – согласился Володя. – Я когда с ним первый раз общался, еле сдержался чтоб взашей не выгнать. К счастью, удержался. Клянусь – очень способным специалистом этот парень оказался. Ценник, конечно, заломил… Но оно того стоило. Нанимай его, не бойся. Разве стану я тебе врать?
Действительно, уж кому-кому, а своему лучшему другу Сергий доверял безоговорочно.
– Помнишь, я три года назад сеть магазинов открывал? – Володя совсем забыл, что уже рассказывал эту историю, но Сергий не стал его перебивать. – Кучу денег тогда на раскрутку потратил: и рекламу закупал, и всякие акции проводил, а продажи колом на месте стояли. В общем, рискнул я к этому Волкову за помощью обратиться. Так он за месяц мне финансовый оборот в полтора раза поднял! Такие половецкие пляски в офисе устроил, ты бы видел: вся компания на ушах стояла от его креатива!
Я потом ему предложил пост вице-президента у себя в холдинге. Сам, наверное, представляешь, с какой зарплатой. Пять лет поработай – и на всю жизнь обеспечен будешь. Так он отказался! Говорит – если на одном месте осяду, то рискую хватку потерять.
В общем, пацанчик этот – гений своей работы. Прям Шерлок Холмс и доктор Хаус в одном флаконе.
– Доктор кто? – переспросил Сергий.
– Хаус. Мужик из сериала, умный такой. Ты что, не смотрел?
– Мне вот только сериалы смотреть…, – вздохнул патриарх.
– И «Молодого Папу», поди, не видел? – улыбнулся Володя. – А тебе ведь по статусу полезно будет ознакомиться – там как раз про нового Папу Римского. Вот полетишь на Кубу и посмотри по дороге. Заодно и время в пути скоротаешь.
Сергий не стал ничего отвечать, лишь улыбнулся в ответ.
– Кстати, а что ты на Острове Свободы-то забыл?
– Церковные дела, – непринужденно ответил Сергий без лишних подробностей.
В действительности, для предстоящей поездки не было особых причин. Всю зарубежную церковную работу в патриархии уверенно курировал глава Отдела внешних церковных сношений митрополит Арсений – умудренный опытом дипломат, жестко державший в руках бразды правления иностранными епархиями. И все же, спустя полгода со дня принятия сана, Сергий посчитал нужным лично показаться на международной арене.
Наступила пора явить миру нового Предстоятеля Русской православной церкви.
– Ладно, – Сергий мимолетом посмотрел на часы, после чего поднялся с места, – пора, как говорится, и честь знать. Рад был увидеть тебя.
– Взаимно, – Володя встал следом и крепко обнял старого друга. – Обязательно заезжай, когда семью перевезу. Они тоже по тебе соскучились.
В последний раз Сергий бросил взгляд на красные языки пламени. С каким бы удовольствием он побыл здесь еще немного, пообщался с Володей, вспомнил бы их детские годы – счастливейшие времена его жизни. Но долг вынуждал Сергия проститься с другом и снова вернуться к миллионам дожидавшихся проблем.
– Храни тебя Бог, дорогой, – сказал он, заглянув в глаза Володи. – Храни тебя Бог.
Глава 2
Московская патриархия – подразделение Русской православной церкви, объединяющее структуры, непосредственно руководимые Патриархом Московским и всея Руси.
Паблисити – узнаваемость персоны, компании, продукта или бренда.
Алекс стоял посреди кабинета и вглядывался в гладкое пластиковое покрытие белой доски для маркерных записей, висевшей на стене напротив него. Вокруг было темно, светильники не горели и только неяркие лучи заходившего солнца, кое-как ухитрявшиеся пробиться через крохотную щелочку между двумя плотно задернутыми шторами, окропляли комнату тусклым светом.
Всякий раз, когда только-только начинался новый кейс, Алексу требовалось время на концентрацию – ментальную подготовку к предстоящей работе, калибровку своего сознания, настройку на нужный лад. «Чтобы решить проблему, нужно стать проблемой» – в этой шутливой игре слов Алекс давно научился видеть скрытый смысл. Приступая к очередному контракту, он старался предугадать все возможные неприятности, заранее залатать пробоины и постараться прочувствовать проблему на собственной шкуре.
Ритуал, благодаря которому Алекс настраивался на сложную работу, уже давно был отработан до мелочей и на протяжении последних лет повторялся по одному и тому же сценарию: молодой человек вставал в окружении мрака и тишины, вглядываясь в белую, широкую доску для записей и настраиваясь на нужный ритм. Эта доска часто служила ему главным рабочим инструментом. Белый кусок пластика много раз становился хранителем гениальных идей и свидетелем грандиозных стратегических планов, буквами тянувшихся по ее поверхности. Сейчас начисто вымытая от последних записей доска пустовала, но очень скоро ей было уготовлено в очередной раз оказаться испещренной множеством слов и сослужить для Алекса верную службу в качестве каркаса будущего успеха. Самым ценным мыслям, самым важным задачам, сведениям о врагах и союзниках, угрозам и рискам, целям и намерениям предстояло очутиться именно здесь – на гладкой, белой поверхности, преданно вглядывавшейся в своего хозяина.
Посмотрев на циферблат ручных часов, Алекс удрученно покачал головой. До конца дня оставалось совсем мало времени, а сделать предстояло еще так много. Понимая, что в ближайшую ночь поспать ему не удастся, Алекс набрал полную грудь воздуха, ненадолго задержал дыхание и с шумом выдохнул.
– Ну, понеслась, – он отдал громкую команду самому себе, уселся за рабочий стол и открыл крышку ноутбука.
Наступил первый этап – поиск и анализ информации. Пока что Алекс плохо понимал, в какую именно игру втягивался. Для начала, стоило досконально изучить своего нанимателя. Чем была церковь? Чем она хотела быть? И главное – чем выглядела в глазах посторонних людей? Эти первоочередные вопросы нуждались в ответах.
Струйный принтер с характерным жужжанием принялся одну за одной выплевывать распечатки газетных статей, посвященных деятельности Русской православной церкви, официальные и неофициальные биографии ее лидеров, статистику, отчеты, словом – все, что могло хоть как-то помочь разобраться в медийном фоне, расстилавшемся вокруг христианского духовенства. Алекс неторопливо перебирал глазами распечатанные материалы, кропотливо разбираясь в перепитеях чуждого для него мира клириков. И чем глубже он погружался в эту кроличью нору, тем больше вопросов у него возникало.
Церковь – как организация – оказалась сложным клубком, сотканным из проблем и противоречий. Была ли ей присуща та истинная святость и спасительная функция, о которых утром того дня говорил патриарх Сергий? Или же священник просто вешал елейную лапшу на уши собеседника, стараясь выдать желаемое за действительное? Однозначные ответы на эти вопросы Алекс пока решил не искать. «Нет оснований на слово верить или не верить Сергию, – подумал он. – Показное благочестие священника может быть лишь маской, скрывающей жажду личной выгоды. Или же, напротив, его помыслы кристально чисты и искренни. Сейчас оба варианта имеют право на существование и делать выводы еще рано. Пока что рано».
Оставив в стороне размышления о духовно-нравственной сущности церкви и ее декларируемых ценностях, Алекс предпочел сконцентрироваться на более приземленных вещах, в первую очередь – неприятных бытовых деталях, лежавших на поверхности и бивших по церковной репутации с постоянством отбойного молотка. Доверие людей к институту православия то и дело подрывалось новостями о постыдных происшествиях с участием священнослужителей, фотографиями предметов роскоши, которыми те владели и регулярными скандалами, неустанно возникавшими по вине клерикалов. Масла в огонь подливали пресса и социальные сети, всегда готовые с радостью сенсационно сорвать очередной покров с «лицемерного» духовенства, стоило лишь отдельным священникам по собственной глупости совершить даже малейшие проступки.
Одновременно Алекс отчетливо разглядел бурный поток кулуарных игр, протекавший сквозь церковный быт и основательно пропитанный духом византийщины: внутри клира непрерывно формировались союзы и группировки, а многочисленные епископы противостояли друг другу, не гнушаясь использовать в борьбе любые инструменты, особенно – прессу. И даже избрание Сергия на Патриарший престол после вдумчивого изучения представало в глазах Алекса не просто рядовым – хотя и важным – религиозным событием, а целой коварной операцией, полной интриг, загадок и секретов.
«Кто такой Сергий?» – Алекс держал в руках распечатанную фотографию патриарха и внимательно вглядывался в черты его лица.
По сравнению с большинством других архиереев – высших чинов духовенства – Сергий был весьма молод. Судя по довольно скупым и обрывочным сведениям из «Википедии», нынешний патриарх родился и вырос в неполной семье и воспитывался лишь матерью – учительницей начальных классов небольшой школы в пригороде Томска. В немногочисленных интервью Сергий никогда не говорил о судьбе своего отца и всякий раз уклонялся от вопросов о нем, оставляя простор для пестрых слухов, приписывавших Кантемирову-старшему то судьбу погибшего на чужбине разведчика, то участь репрессированного «врага народа».
К вере в Бога будущий местоблюститель пришел уже в сознательном возрасте. По его собственным словам, это произошло во время учебы на химическом факультете.
«Чем старательнее я занимался наукой, – рассказывал Сергий в одном из интервью. – чем глубже погружался в устройство видимых материй, тем отчетливее приходил к осознанию, что без Божьего промысла появление мира попросту было невозможным. За любым научным открытием, природным явлением, математической закономерностью всегда обнаруживалась сложная и гармоничная система, идеально уравновешивающая сама себя. И никакая случайность или совпадение не в силах объяснить причины этого чудесного баланса – только чья-то воля могла стать истинным его творцом».
На последнем курсе университета студент Иван Кантемиров принял православие, а вскоре после выпускных экзаменов стал трудником при одном из монастырей в окрестностях Томска. Так начался его церковный путь, в конечном итоге простершийся до патриаршего престола.
Вне всяких сомнений, Сергий был незаурядной личностью и обладал достаточной харизмой, волей и прогрессивными взглядами на развитие Церкви. Но насколько закономерным (или же случайным?) стало продвижение его фигуры из пешек в дамки на церковной игровой доске? Этого Алекс не понимал.
Он еще раз быстро пробежал глазами длинную аналитическую статью, вышедшую из-под пера опытного журналиста-религиоведа и опубликованную на страницах авторитетного журнала. Материал был целиком посвящен последним выборам патриарха – и тому, как молодой митрополит Сергий умудрился очутиться на священном престоле и возглавить православный Русский Мир.
После скоропостижной смерти предыдущего владыки – патриарха Варсофония Второго – архиереям отводилось полгода на избрание нового Предстоятеля. Основными претендентами на престол тогда считались двое: глава Отдела внешних церковных сношений митрополит Арсений, который стал на переходный период местоблюстителем престола, а также его главный конкурент – глава администрации Московской патриархии митрополит Никодим. Оба служителя были могучими, влиятельными людьми как внутри церковной структуры, так и за ее пределами. И все полгода, что шла подготовка к выборам главы церкви, между двумя конкурентами разворачивалась настоящая информационная война: в ход шла публикация компроматов, тиражирование заказных материалов в прессе и всевозможное выпячивание скелетов из шкафов друг друга.
Борьба напоминала классическую предвыборную кампанию из сферы государственной политики со всеми признаками жанра: соперники действовали скрытно, наносили удары тайно и аккуратно, так что обвинить кого-либо из них в грязной игре напрямую было нельзя.
Противостояние тянулось восемь месяцев – до самого начала выборов.
Избрание патриарха проходило по специальной многоступенчатой процедуре, утвержденной уставом церкви. На первом этапе собрание архиереев тайным голосованием определило трех возможных кандидатов на престол. Кроме Арсения и Никодима, набравших практически равное количество голосов, третьим претендентом стал менее влиятельный митрополит Филарет. Дальнейшее – и окончательное – решение предстояло принять другому коллегиальному органу церкви – Поместному собору.
Но с самого момента выборов кандидатов началась череда странных событий. Через несколько часов после окончания Архиерейского собора у митрополита Филарета случился сердечный приступ. Священник сразу же взял самоотвод по состоянию здоровья, и его место на выборах автоматически занял следовавший за ним по числу голосов молодой и не столь известный Томский митрополит Сергий.