Наперегонки с судьбой
– У тебя есть несколько недель на то, чтобы пройти базу по индивидуальной программе. И Нортон Хэйс взялся лично поспособствовать твоему развитию.
– Несколько недель?.. – присвистнула Александра. – Благодарю за веру в меня, миледи, но боюсь, мне придётся всех разочаровать, не оправдав высоких ожиданий.
Споткнувшись о ледяной взгляд Розамунды, Александра смолкла. А та поспешила скрыть свои истинные мысли за очередной обворожительной улыбкой:
– Тебе придётся сделать невозможное. Все надеются, что единственный оставшийся в живых потомок Нахширонов окажется гением.
– Жаль разрушать чужие надежды, но в магическом плане я полный лузер.
– Нортон Хэйс дал клятву верно служить до последнего вздоха нашему общему делу.
– И как нам это поможет? – уточнила Александра.
– Будем надеяться, хоть как-то.
Розамунда зачем-то поправила и без того идеально лежащую прядь волос.
«Аминь», – так и хотелось добавить Александре, но она сдержалась.
Толкнув дверь, они вошли в жарко натопленную комнату – столовую, судя по длинному столу и ряду стульев. Над головами огромная люстра разбрасывала солнечных зайчиков, отпрыгивающих от длинных хрустальных подвесок. Ноги утопали в ворсе пушистых ковров. Глаза разбегались от обилия на стенах фресок, гобеленов и оружия.
Мужчины шептались у окна. Вид у них был самый, что ни на есть, заговорщицкий.
Когда женщины вошли, на них обратилась две пары одинаково серых глаз – отца и сына, Дэйва и Лиссандра. У Нортона глаза оказались чёрными, как непроглядная ночь и такие же чёрным, коротко состриженные, волосы.
При появлении Александры будущий директор уставился на неё с жадным любопытством.
– А вот, наконец, и вы, мисс, – внезапно протянул он ей руку для пожатия.
Александра в неуверенности покосилась на раскрытую ладонь.
– Рад наконец видеть вас, – добавил будущий директор.
– Пора к столу, господа! – пригласила всех Розамунда.
Александра почувствовала себя совсем не в своей тарелке, когда мистер Хэйс предупредительно отодвинул для неё стул.
Краем глаза подглядывая за Розамундой, она старательно копировала её манеры, стараясь так же невозмутимо и изящно опуститься за стол, как это проделала мать Дэмиана.
Окинув взглядом сервировку стола, с обилием ножей, ложек, вилок, тарелок и блюд, Александра ощутила острое желание завопить, как героиня «Москва слезам не верит»: «Нет! Я заливную рыбу не ем! У меня на неё аллергия!». Но, подавив панику и неуверенность, продолжила играть роль невозмутимой аристократки. Что делать? Нужно соответствовать навязанному образу.
Александра потянулась к вилке, заставляя себя положить в рот несколько кусков, чего конкретно, она толком так и не разобрала – чёртов директор продолжал буравить её взглядом, отбивая последний аппетит.
– Ты похожа на своего отца, просто поразительно похожа! – воскликнул он.
– Боюсь, это и другим будет бросаться в глаза, – заметил Дэйв Майлз, хмурясь.
От его холодного, язвительного голоса в комнате словно сделалось на пару градусов прохладней.
Александра старалась не смотреть на отчима. Лучше уж натыкаться на чёрные глаза Нортона Хэйса. Холодные тона всегда сильнее тёплых, поэтому взгляд Дэйва ей было выносить сложнее, трудно даже объяснить почему. Вроде бы он спокоен и лишь самую капельку насмешлив, но сквозь спокойный, невозмутимый вид сочилось нечто настолько горькое, от чего дух захватывало.
У Александры создавалось впечатление, что этому человеку всё равно, жить ему завтра или умереть.
Что-то в прошлом сожгло его дотла и, созерцая бледное лицо мужа своей матери: тёмные тени, падающие от длинных бархатных ресниц, чуть прикушенный уголок рта, Александра не могла не задаваться вопросом о том, какую роль в прошлом этого человека сыграла Лейла Аластаир? Что за скелеты прячет он в своём шкафу? Любил ли он бывшую жену? И если да, как это скажется на его отношении к ней, её дочери?
Перехватив её взгляд, Дэйв ответил ей таким же пристальным вниманием. Александра, сбитая с толку, упустила на мгновение нить разговора и общий смысл обронённой Лиссандром фразы выпал из контекста:
– Нет двух правд, а цель всегда оправдывает средства. Лекса, вы со мной согласны?
– Нет, – ответила она машинально, не слишком задумываясь, на автомате.
– Нет? – Лиссандр удивлённо приподнял брови.
Отблеск пламени играл на его длинных платиновых локонах. В восковых, заострившихся чертах Александре мерещилась зловещая, птичья красота.
Его сыновья унаследовали её в полной мере. Что у отца, что у сыновей изящество дремлющей стали прослеживалось в каждом движении, сияло, как нимб над головой.
Только почему в жёлтом сиянии нет-нет, да и проглядывал алый отблеск?
Александра моргнула. Ну, конечно же! Это просто отблеск пламени, не более того.
Что за наваждение?
– Что со мной? – сдавленно прошептала она.
Взгляд её метнулся к Дэйву Майлзу, отмечая, как тот раздражённо откидывает со лба прядь влажных волос.
Розамунда поднялась с места и мягко, с грацией подкрадывающейся кошки, приблизилась:
– Всё в порядке. Всё нормально. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.
– Мне… мне так не кажется… я странно себя чувствую… вы что-то подсыпали?..
– Всего лишь зелье. Оно поможет расслабиться, чтобы легче пройти через Ритуал, – серые глаза Лиссандраа оставались бесстрастными.
А вот в глазах Нортона Хэйса горел нездоровый азарт. У Дэйва Майлза они были полны ленивого безразличия, а Дэмиан вообще старательно избегал на неё смотреть.
– Что?.. – она попыталась подняться со стула, но комната плыла и кружилась перед глазами. – Что со мной такое?!
– Это для твоего же блага, дорогая.
На возражения не осталось силы.
В панике Александра пыталась удержаться в сознании, но оно немилосердно ускользнуло. И не то, чтобы совсем, а как-то… особенно неприятным образом. Тело сковало сонным параличом, веки отяжелели. Действительность осознавалась, но словно через воду, как бывает на грани сна – ты уже не здесь, но и в другое измерение ускользнуть не удаётся.
Что-то кружилось, вертелось, будто луна на сковородке у ведьмы.
***
Когда пол вернулся на положенное место, в нос ударил запах земли и прелых листьев, будто она переместилась в лес. Воздух был перенасыщен влагой.
– Ну, вот и всё. Доверься нам, девочка. Будь умницей.
Если бы у Александры был хотя бы малейший шанс ослушаться, доверять этим сумасшедшим она стала бы в последнюю очередь. Но выбора у неё не было.
Они действительно оказались в лесу. Фигуры, кажущиеся в окружении домашних стен вполне обыденными, теперь выглядели пугающими. Все в чёрном, с наброшенными на голову капюшонами. Впрочем, угадать, кто-есть-кто, всё равно оставалось несложно: мужчина со светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам – Лиссандр; тот, изящный и подвижный – Дэйв, а Дэмиан тот, наименее высокий и наиболее хрупкий; тот, кто держался в стороне.
– Что вы собираетесь делать?! – затравленно озиралась Александра.
Когда её взгляд наткнулся на деревянный ящик, до ужаса напоминающий гроб, её накрыло паникой.
– Нет!!!
Дэйв схватил её за руки сзади, не давая попятиться или увернуться. Голос его был медовым, но каждая капля этого мёда сочилась ядом:
– Для каждого Ритуала требуются подручные материалы.
– Подручные материалы?! Это гроб!
– Не волнуйся. Всё должно получиться. Всё будет хорошо.
– Что именно?! – попыталась уточнить Александра.
Но ответа так и не последовало.
Единственная женская фигура в этом сумеречном лесу могла принадлежать только Розамунде и, судя по напряжённой позе и нервным, судорожным движениям, она отнюдь не испытывала уверенности в правильности происходящего.
– Может быть, не стоит торопиться? – скороговоркой проговорила она, переминаясь с ноги на ногу. – Разве не будет правильней, если мы подготовим её? Научим хоть чему-нибудь?
– Чем раньше удастся разбудить в Лексе змеиную магию и её тёмную сторону, тем лучше для всех нас.
– Да чего вы от меня хотите-то?! – кричала Александра, вспугнув своим отчаянным возгласом пару ворон с ближайших кустов. – Отпустите меня!
Дэмиан, Лиссандр, Розамунда и Нортон Хэйс окружили деревянный гроб, словно жертвенный алтарь. Это не могло понравиться и это Лексе категорически не нравилось!
В руках Розамунды оказался тонкий стилет. Им она сделала тонкий надрез у себя на запястье. Закапавшая кровь в вечерних сумерках выглядела густой, чёрной и вязкой.
Стоило нескольким каплям упасть на деревянную поверхность, как на крышке гроба холодным голубым огнём вспыхнули символы – вспыхнули сами собой.
Александра, перестав вырываться, смотрела, точно зачарованная.
– Подойди, дитя, – мягким вкрадчивым голосом повелел Нортон Хэйс.
Сопротивляться не получалось. Не грубо, но, тем не менее, настойчиво, Дэйв Майлз подтащил сопротивляющуюся Александру к так пугающему её артефакту.
– Взгляни! Круг олицетворяет мать-землю, из которой произрастает всё – и темное, и светлое; и живое, и неживое. Всё, что прячется в её недрах, выходит из неё и уходит в неё, когда приходит срок – вечный, неразрушимый круг Жизни и Смерти. Его не надо бояться. Доверься нам. Доверься той Силе, что не даст тебе погибнуть, но проявит себя.
– Вы точно уверены, что это сработает? – встревоженно спросил Дэмиан, затравленно переводя взгляд с отца на его старого друга, чем ни капли не вселил уверенности и спокойствия в душу Александры.
– Заткнись! – грозно оборвал сына Лиссандр.
– Это единственный способ, – заверил Александру мистер Хэйс. – Задача оставшихся – соединить элементы. Но общий успех нашего заклинания можешь определять только ты.
– Да я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите! – Александра была на грани истерики. – Я лишена магии! Как я могу определять хоть что-то, раз я даже элементарно отказаться участвовать в этом не могу?!
– Верь! – веско уронил единственное слово Лиссандр.
– Верить?!
– Верь в то, кто ты, – эхом вторил голосу Лиссандра Дэйв Майзл. – Верь в то, кем хочешь стать.
– Я хочу стать бизнес-вумен! Отвалите от меня с вашими сектанскими идеями! Пустите меня! Нет!!!
– Это может тянуться бесконечно, – раздражённо мотнул головой Лиссандр. – Давайте уже покончим с этим. Солнце вот-вот погаснет. На уговоры у нас нет времени.
Стоявшие вокруг колдуны вытянули руки к небу и Розамунда затянула речитативом:
– Взываем к тебе, Мать-Земля! Тело её – очисти, дух – высвободи! Пусть прорастёт то, что брошено, словно семя; что вызрело и готово расцвести. Слово моё крепко! Да будет так!
Александра готова была поклясться, что тонкие кинжалы, сверкнувшие в руках магов, материализовались прямо из ниоткуда, как надписи на крышке гроба до этого.
Синхронно, как по команде, маги вогнали зажатые в ладони стилеты в деревянный алтарь. Голубые знаки потемнели. Центрические круги пульсировали, как если бы к обычной картинке вдруг добавили анимацию.
– Протяну руку, – велела Розамунда.
Александра и не думала слушаться, но Дэйв силой заставил её выполнить требование колдуньи. Стилет царапнул кожу на ладони. Тонкий порез вспыхнул резкой, но терпимой болью.
– Приложи руку к центру круга. – велел Дэйв. – Давай!
Александре пришлось выполнять всё, что от неё требовали.
Стоило коснуться окровавленной ладонью грубо выделанных досок, как знаки поменяли голубое сияние на багровое. В лицо ударил порыв ветра. Деревья над головами закачались с неистовой силой, словно находились в полосе грозового фронта. Волосы Александры заполоскались по ветру. Но капюшоны, как ни странно, с лица колдунов не сдуло.
– Открой короб! – перекрикивая ветер, рычал Дэйв.
Видя, что Александра снова медлит, до боли сжал пальцами её руку:
– Открывай!
Гроб оказался пуст, если не считать лежащего внутри странного металлического предмета, напоминавшего авторучку.
Александра протянула руку и, как только пальцы коснулись предмета, её, как железные стружки магнитом, притянуло ко дну ящика.
Это сложно описать словами. Секундой ранее она стояла в кольце рук Дэйва, а вот теперь лежит в гробу и дикими глазами смотрит снизу-вверх на фигуры без лиц, склонившиеся, чтобы задвинуть крышку.
– Что вы делаете?! Нет! НЕТ!!! Выпустите меня!!! Выпустите меня отсюда! – верещала Александра, изо всех сил молотя руками по крышке.
– Умри на земле, чтобы твоя слабая человеческая суть умерла вместе с тобой, а сила, данная от рождения, возродилась ко славе.
– Нет! Нет! Нет!!!
В отчаянии снова и снова ударяла она руками о крышку гроба, в котором её замуровали. Сбивая костяшки пальцев в кровь, но не чувствовала боли.
– Вы не похороните меня заживо!
Александра слышала, как воет высоко в ветках деревьев ветер.
– Прошу, не надо! – судорожно зарыдала она.
А потом притихла, прислушиваясь к странному стуку. Словно горох раскатывался. Она не желала осознавать, что это значит, но не понять было нельзя – её засыпали землёй.
Глава 4
– Выпустите меня!!! – истошно, срывая голосовые связки, кричала Александра. – Пустите! Помогите!!! Пожалуйста!
Вскоре крик сам собой замер на губах. Света не было ни полоски. Снизу тянуло такой влагой и холодом, каких раньше Александра не могла себе даже вообразить. Стало тихо-тихо. Но хуже всего – воздух сделался тягучим и вязким настолько, что словно прилипал к гортани, забивая горло как комом, не желая проходить в лёгкие.
Её погребли заживо! Александра живой лежала в могиле.
Никогда у неё не было клаустрофобии. Да ей в голову не могло прийти, что придётся оказаться под землёй, один на один со Смертью! Да единственный живой звук тут – стук её сердца.
Гулкий. Тревожный. Глухой.
Потом явственно послышался шорох в земле, совсем рядом с ней – там, всего лишь за тонкой дощатой стенкой что-то ползло. Крот? Медведка? Змея? Клубок червей, не нашедших в себе силы дождаться, пока её душа покинет тело, уже приготовился наброситься на добычу?
В диком животном ужасе Александра принялась лупить каблуками куда ни попадя; коленями, локтями, ладонями, пятками – она билась, словно бабочка в стекло. Но в тесном узком ящике особенно не разбушуешься, только зря тратились и без того малые запасы воздуха. В какое-то мгновение пришло понимание, что кислорода совсем не осталось и она вот-вот задохнётся.
Никто извне на помощь прийти не спешил.
Вытянувшись, сложив на груди руки, словно и впрямь мертвая, Александра попыталась сосредоточиться. Так, вдох – выдох. Она – ведьма. Сила, заблокированная в ней, должна её спасти. Вся надежда только на это. У неё осталась только она и больше рассчитывать не на кого и не на что.
Когда Александра вырвется, когда вернёт себе то, что должно было принадлежать ей от рождения, она поквитается со своими обидчиками. Ещё как поквитается!
Сжав руки в кулаки, переплавив смертельный ужас в ярость, а ярость обратив в копьё, Александра мысленно ударила им о землю, как посохом:
– Выпусти!
Ветер, зародившийся в районе солнечного сплетения, ударил в невидимое стекло, ломая прутья клетки, о наличии которой Александра раньше и не подозревала. Что-то яростное, чёрное, незнакомое – и в то же время родное, неоспоримо ей принадлежащее! – рванулось вперёд чёрным вихрем.
Ударило снова и снова, как взрывной волной раскидывая в стороны сомкнувшуюся землю, выталкивая из могилы ящик. Заставило в мелкие щепки разлетаться дерево.
Ветер стих.
Александра стояла в середине круга. Вокруг дотлевала голубым пламенем её несостоявшаяся темница.
– С возвращением, дорогая, – радостно улыбнулась Розамунда.
Холод, сковавший тело, достал до души и никак не желал уходить. Разрастался, будто уродливый цветок, проходя через сердце, карябая острыми шипами и, вонзаясь изнутри, оставлял шрамы. Александре мерещилось, будто вовсе не символически её похоронили в одном месте, чтобы она смогла воскреснуть в другом.
Стоящие вокруг люди в чёрном виделись бесами, пришедшими за ней, чтобы отвести в чистилище.
Она постаралась подавить тошноту и головокружение, вызванное перемещением из леса обратно в дом. Дэмиан молча поставил перед Александрой дымящуюся кружку ароматного напитка. По запаху невозможно определить, что за растения входили в его состав.
– Выпей, это поможет взбодриться. Присядь. Наверняка устала?
«Устала» было не совсем то слово, которое подобрала бы Александра для описания своего состояния. «Опустошена», «напугана», «в шоке», «обескуражена», но не «устала».
– Ведьмы могут менять реальность усилием воли?
– Что, прости? – повернулась к Александре Розамунда.
– Я спрашиваю, можно ли сделать так, чтобы вы все исчезли и никогда вновь не появлялись?
– Чтобы достигнуть подобного результата, боюсь, тебе придётся банально нас убить.
– А что? Неплохая мысль.
Краем уха Александре удалось расслышать обрывок фразы и всё внимание её устремилось к разговору между Лиссандром и Дэйвом.
– Ты знаешь, что я прав. Ей потребуется наставник, способный подготовить в короткие сроки к тому, что её ждёт.
– И с чего ты взял, что справишься с этой ролью?
– Её мать доверила мне девочку после рождения. Думаю, и сейчас она была бы рада…
– Её мать доверила тебе несмышлёного младенца! Это совсем не одно и тоже, что симпатичная молоденькая девица.
– На что ты намекаешь? – разозлился Дэйв.
– Намекаю? – коротко хохотнул Лиссандр. – Я не намекаю, а говорю открытым текстом. Лекса останется жить здесь, вместе со мной и твоей матерью. Нортон займётся её обучением сам. И это не обсуждается.
– Разве я говорил, что хочу забрать её?
– А чего же ты, в таком случае, хочешь? – устало, с раздражением, спросил сына отец, всплеснув руками.
– Сказал же – хочу обучить её, помочь ей. Будь Лейла жива, она бы доверила это мне.
– А будь жив Эссус? Он бы тебя к своей дочери и на пушечный выстрел не подпустил. Сам знаешь.
– Но Нахширон мёртв! Так какого чёрта мне оборачиваться на его тень и задумываться о его желаниях?
– Поступай, как хочешь, – отмахнулся Лиссандр. – Приходи, учи. Но будет, как я сказал – до отбытия в Академию Лекса останется здесь.
Александра поставила так ни разу и не пригубленную чашку обратно на стол и поднялась с места.
– Проводи меня в мою комнату, – попросила она Дэмиана.
Перехватив согласный кивок отца, юноша покорно зашагал прядом. Так, в полном молчании они миновали несколько этажей.
Уже перед дверью молодой человек обернулся:
– Злишься на нас?
– Я хочу спать, – зло ответила Александра. – Не мог бы ты уйти с дороги?
Чтобы попасть в комнату, следовало отодвинуть Дэминана в сторону, а это не представлялось возможным до тех пор, пока он сам не посторонится.
– Вижу, злишься. Смотришь с ненавистью. Ты просто не понимаешь… думаешь, мы поступили с тобой жестоко? Думаешь, кому-то из нас это нравится? Но чтобы твои силы вновь высвободились, нужно было создать ситуацию…
– Слушай, не утруждайся разъяснениями, – оборвала его Александра. – И, знаешь, мне плевать, по какой там причине, стремясь к каким высоким целям вы сделали то, что сделали. Всё, что я помню: меня живьём положили в могилу! А ты, между прочим, просто стоял и смотрел. И ничего не делал.
– А что, по-твоему, я должен был сделать?
– Не знаю. Даже думать об этом не собираюсь. Достаточно того, что ты не сделал ничего, чтобы раз и навсегда вычеркнуть тебя из списка друзей и никогда туда больше не заносить.
– Никто из нас не хотел причинить тебе вреда… – заново начал он свою мантру.
– Из-под земли всё выглядело иначе, – оборвала его Александра.
– Ты должна понять…
– Я ничего тебе не должна – ни одному из вас! А теперь, будь добр, уйди с моей дороги.
– Я…
– Прочь! – рявкнул Александра и Дэмина отшвырнуло невидимой рукой, с силой бросив на пол, прямо на середину золотисто-алой ковровой дорожки.
– Ого! Ничего себе!
С удовлетворением посмотрев на перекошенное яростью и испугом лицо Майлза-младшего, Александра вошла в своё временное жилище, плотно прикрыв дверь и для надёжности провернув ключ в замке. Хотя гарантируют ли в магическом мире запертые двери безопасность и уединение – ещё вопрос?
Оставшись одна, она принялась обдумывать план побега, хотя где-то в глубине души сама понимала, что надежды её пустые. Сбежать не получится.
Допустим, что каким-то невероятным образом удастся выбраться из тёмного лабиринта коридоров и просочиться за ворота. Что дальше? Она ведь и правду не имеет ни малейшего понятия, в какую сторону двигаться. Кого искать? Куда бежать? Как итог: Александра не имела ни малейшего представления о том, что делать дальше. С этим нужно смириться и как-то жить дальше.
Не раздеваясь, она легла на кровать, и сама не заметила, как уснула.
Ей снился сон скорее странный, чем страшный. Будто она босая куда-то шла, а в руках у неё большой кусок мяса. Откуда он взялся, Александра во сне не имела ни малейшего понятия, но кровоточащий кусок был большим и тяжёлым.
Дорогу, по которой она шагала, размыло дождями, развезло колёсами, превратив в непролазную, скользящую под ногами, грязь. Стылая и мокрая земля не только пачкала, но и холодила ноги. Вокруг стояла высокая и сухая трава – сухостойник, как называли его в тех далёких краях, где Александра выросла. Из травы к дороге сползались змеи разных размеров, от мелких медянок до рептилий просто устрашающих размеров.
Во сне Александра решила для себя, что змей мясо и привлекает. Проще всего было бы отбросить его куда-нибудь в сторону, но во сне это почему-то даже в голову не приходило.
Было отчаянно страшно. Страх нарастал тем сильнее, чем ближе подползали пресмыкающиеся гады.
Вокруг царило глухое безмолвие. Не шелестела трава. Не рычали хищники. Лишь тишина и серое небо. Грязная, полная воды, колея и ощущения нарастающей смертельной опасности.
Когда одна из змей оказалась рядом, она бросилась, но не ужалила, а обернулась вокруг руки Александры. Вторая, третья – десятая ядовитая тварь последовали её примеру, обвиваясь вокруг тела девушки…
Александра проснулась, взмокшая от ужаса. Она села на кровати с сильно бьющимся сердцем, не сразу понимая, где она и кто этот красавец с серыми, как небо, глазами, сидящий напротив и не сводящий с неё глаз:
– Приснилось что-то страшное? – тихо спросил Дэйв.
– Что вы здесь делаете? – раздражённо ощетинилась она на незваного гостя. – Здесь так принято – входить без стука, нанося визиты спящим?
По-хозяйски растянувшись у неё в ногах, подперев голову рукой, Дэйв продолжал невозмутимо и внимательно её разглядывать, словно отвечая на свой безмолвно заданный вопрос.
– Не могли бы вы уйти? – уже не скрывая неприязни, спросила она.
Александра уже вся кипела от раздражения. Она терпеть не могла вторжения в её личное пространство.
– Всё никак не могу понять, на кого ты похожа больше: на отца или на мать? С первого взгляда кажется, что на отца больше. Но если твоё лицо напоминает о нём, то твой голос, манера разговаривать, взгляд – всё напоминает в тебе мать.
– Всё никак не могу понять, а вам-то теперь какая разница? – тряхнула головой она, сама поднимаясь с кровати, раз он делать этого не собирался. – Если у вас нет ко мне серьёзного дела, я бы не возражала против того, чтобы вы убрались вон из моей комнаты.
– Из твоей комнаты? Это дом моего отца.
– Пусть так. Но вам всё равно лучше уйти.
– Чем больше я наблюдаю за тобой, тем больше поражаюсь глубине человеческих заблуждений. Принято считать, что дети великих людей непременно несут на себе печать родителей. Твоих родителей можно с полным правом считать гениями, но ты…
– Да хватит уже! Но если вам так уж сильно приспичило устроить вечер воспоминаний, расскажите лучше, как так получилось, что вы женились на женщине, влюблённой в другого? Вас что, заставили это сделать?
Говоря это, Александра накинула на плечи подвернувшийся под руку халат и поспешно в него завернулась, подхватив на талии поясом.
– Мы все служили ему, – прохладно прилетело в ответ, – твоему отцу.
– То есть, вы знали мою мать ещё до её встречи с ним?
Он кивнул в знак согласия.
Александра нахмурилась. Чем больше она узнавала о прошлом родителей, тем меньше оно ей нравилось.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но пока ситуация в моих глаза какая-то странная. Вы вместе с моей матерью служили великому человеку, ведущему вас к светлому будущему, почти как Карл Маркс, Энгельс и дедушка Ленин в одном лице. Великий человек положил глаз на вашу жену, а вы просто стояли в стороне и смотрели, как она ублажает вашего босса, из верноподданнических чувств не смея вмешаться и возразить?
– Мне хотелось бы, чтобы ты уважительнее относилась к своим родителям.
– В моей речи нет неуважения к моим родителям. Хотя если то, о чём я говорю, правда, уважать их особенно вроде как, и не за что. И вас, к слову, тоже.