а может у циклопов жизни тризна
была похожа на похороны)
Наши письма, как листья свои осень
Кружит почта и долго носит.
Если б стать настоящим поэтом
Вдруг желанье меня посетило,
Я б писала стихи не для света…
под дождем – подождем, грезы – березы,
просится – бросится.
крик – сник – затих…
«Прогремели весенние грозы…»
Прогремели весенние грозы,
Обласкало лучами березы
Солнце, хмурится, но улыбается.
В небе ласковом и лазуревом,
Будто кем-то нечайно накурены,
Облака от него разбегаются.
Стать дождем не хотят, они легкие.
Хорошо нам воздушным летать.
Не желаем дождинками хлесткими землю бить
И от них умирать.
Не желаем мы капли холодные, слезы пресные
С неба бросать.
Не смотри ты глазами голодными,
Ты, трава, не хотим умирать.
Прибегут к нам лучи златокудрые,
Защекочут, развеселят,
Разлохматят нам белые кудри,
Не хотим мы дождем умирать.
Порезвимся мы в хороводе,
Хорошо нам в лазури порхать,
Луч красивый нас за руки водит,
Не хотим, не хотим умирать.
Солнце хмурится: «Прочь легкомыслие,
Не нужны мне паршивые мысли их!»
И рукою за молнию – хвать:
«Что за дело мне, окаянное, красотой своей облако пьяное,
Что не хочешь ты умирать»
И красивые, и кудлатые стали тучами вдруг лохматыми,
Не успев допеть песню свою.
Хлещут злыми холодными каплями,
Проклиная солнце заклятое,
Проклиная судьбу свою.
Заглушает их гром раскатами,
Не дает посылать проклятия.
Режет молния спины их.
Но над тучками солнце сжалилось,
Приласкало, одернуло платьеца,
И весенний ливень затих.
Снова залиты светом березы,
Слышат молний жалобный крик.
Далеко улетели грозы,
И раскат головою поник.
Лоб покинут морщинки-грозы,
Локон ляжет, как кудри березы,
Улетят тоскливые грезы…
(Надоело писать,
Как Рождественский, рифму что ли всей душою
к черту послать)
Облака умирать не желают,
Ну а я не хочу сочинять.
Б.А.
Спасибо, бывшая подруга,
За то, что эгоизм сломя,
Пахучим рыжим мандарином
От жажды ты спасла меня.
На «русском» всякое бывает,
Но жалко мне … – родная, ты
Себя на миг лишь забываешь,
Даря другим прозрачные мечты.
И вот в нутро мое впадает,
И по гортани сок течет.
Сосед сварливый обоняет:
«А кто-то мандарин жует!»
И одарив спасительною влагой,
Сама не знаешь ты о том,
Что в сердце вдохновенье впало.
И вот рука с карандашом.
Вновь я мечтаю над поэмой,
Пегаса гриву теребя,
Желанием полна скакать по небу,
Я обниму крылатого коня.
Девчонке-Аленке
Черноту волос ночь тебе дала,
Яркий блеск в глаза бросила луна.
Свет мерцанья свой звезды с неба льют,
Лишь касаясь чуть розовеньких губ.
В колдовском гнезде, ты в Михайлове
Отдыхать идешь к Снежеде – реке.
Тихо вкруг Земли месяц будет плыть,
Чтобы не мешать жизнь тебе любить.
