По второму пути
Я еду домой, заезжаю в садик, по дороге выслушиваю новости, обещаю набрать желудей, потому что «Здравствуй осень» и эту осень надо обязательно выиграть. А значит родители или дедушки-бабушки снова будут по полночи сверлить каштаны и жёлуди, собирая ужасающие по сложности композиции. Утром их понесут в школы и садики, уверять окружающих, что это детишки сами расстарались.
В этот раз я засыпаю быстро, едва добравшись до кровати.
****
А вот пробуждение меня не порадовало. Мало того, что поспать удалось меньше двух часов, так ещё и проснулась я от того, что буквально задыхалась. Вместо многоцветного мира вокруг сжимался серый вихрь без полутонов и оттенков. Его давление было абсолютно материальным, воздуха не хватало, плюс ко всему дикая жажда. Нет не так. ЖАЖДА!!!! Пить хотелось просто невыносимо.
Я медленно сползла с дивана, ноги подкашивались, приходилось двигаться словно в густой, тягучей жиже. Кое-как добравшись до кухни, стала жадно пить прямо из-под крана, чего в наших хрущёвках делать явно не стоило. Я пила, но жажда не проходила, она даже усилилась. Только вода во мне уже больше не помещалась. Паника захлестнула с утроенной силой. Что делать? Лопнуть или… Не лопнула. Едва успев наклониться над раковиной, отправила всё выпитое в канализацию. Странно, но стало чуть легче.
Это не та вода. Нужна вода жизни. Кровь. Мир вокруг продолжал оставаться таким же серым, но среди этой серости проступали яркие пятна аур. Аур живых. Добычи. Две совсем рядом, за тоненькой перегородкой. Чистые, незамутненные, буквально залитые жизнью под самый край. Дети… Мои дети!!! Мои!!! Это не еда! Да что же происходит!?
Я хочу крови. Много крови. Глотать тёплую, чуть солоноватую жидкость. Впитывать её в себя, вместе с энергией, силой, вместе с самой жизнью. Вместе с ней вернётся многоцветие мира, удивительные способности, откроются новые не менее привлекательные. Всего несколько глотков и весь мир у ног! Это же так просто, подойти, прокусить шею и готово. Так что же тебя останавливает? У тебя появился шанс стать не как все, подняться над условностями. Люди, это всего лишь корм. Жалкие тупые твари! Сор под ногами и не более. Голос звучал прямо в голове, а перед глазами стояла улыбающаяся морда твари из ночного кошмара.
К счастью, ко мне вернулась способность двигаться, и наспех одевшись, я выскочила на улицу. Здесь оказалось довольно прохладно, но это меня сейчас совершенно не волновало. Вокруг было слишком много запахов. Вокруг было очень много еды. Я слонялась по улицам, старательно убеждая себя, что поздние прохожие, это обычные люди, такие же как я сама. Они не могут быть добычей.
Мерзкий голос в голове едко комментировал. «Такие же? Да ты посмотри на себя! Посмотри! Ты и человек?» Он срывался на дикий, заливистый хохот. И параллельно с голосом всплывало лицо искусавшего меня мужика. Моего инициатора, того, кто должен теперь стать моим хозяином. Руки сами собой сжимались в кулаки, мне хотелось кричать «Ни за что!!! Хрен тебе гадина! Ты кто угодно, но моим хозяином ты не будешь!». Но я знала, что орать бесполезно – твари нет рядом.
Отпустило только под утро. Голос в голове затих, слабость уменьшилась, убивать расхотелось. Поспать в эту ночь больше не удалось, но чувствовала я себя относительно прилично и до работы добралась без приключений.
День прошел как в тумане, я что-то делала чисто на автомате, кому-то отвечала. Желание напиться свежей крови почти прошло, и загнать его поглубже днем не требовало особых усилий, правда и сосредоточиться на повседневных делах удавалось плохо. Пришлось позвонить отцу и договорится, что мальчишки пока поживут у них.
Вернувшись же домой, случайно посмотрела в зеркало и ошалела. В нём отражалось что-то непонятное, вроде я, но при этом с острыми трёхсантиметровыми клыками, торчащими из-под верхней губы. Сами челюсти резко выступали вперёд, глаза отливали красным. И в довершении всего за моим плечом маячила полупрозрачная фигура укусившего меня мужика. Тот довольно улыбался и манил куда-то за собой, в глубину зазеркалья. Я поспешно отошла, потом решилась заглянуть снова. В этот раз никаких сюрпризов. Странно. Каждый раз, когда я стояла перед зеркалом, оно демонстрировало мне меня. Самую обычную, разве, что бледноватую и напряжённую. Но вот стоило заглянуть в него мельком… Зеркало меня откровенно нервировало, демонстрируя разнообразные изменения моего лица и тела, временами в нём начинал клубиться туман, появлялись размытые, плавно изменяющиеся фигуры. Не выдержав, я набросила на зеркало шарф. Стало немного спокойнее.
Вечером отец заехал за вещами, я вручила ему собранные сумки. Посидели на кухне, попили чая, разговор не клеился. Мы всегда доверяли друг другу, но в этот раз я ему так ничего и не смогла рассказать. Он предлагал взять недельку за свой счёт, уехать отдохнуть. Говорил, что я выгляжу усталой, что нельзя настолько загонять себя работой. А я первый раз в жизни не могла быть с ним откровенной и от этого чувствовала себя ещё паршивей. Наконец папа уехал, и я осталась одна. Судя по тому, что ни о каких клыках не спросил, кроме меня это украшение никто больше не видел.
За последние три года я вроде бы уже привыкла решать проблемы самостоятельно, привыкла быть одной, самой отвечать за всё. Привыкла или убедила себя в этом? Да какая разница! Мне никого не хотелось подпускать к себе близко, дать возможности влезть в душу. Ну и как результат, никого рядом. Никого, кто смог бы сказать: «не переживай, я всё решу, всё будет хорошо». Я «сильная, независимая женщина», только почему тогда мне так хочется разреветься?
***
Ночью же вернулся ад. Снова волнами накатывала слабость, ощущение полного бессилия, гадкого ощущения пропасти под ногами. Потом пришла жажда, желание выйти на охоту, рвать чужие глотки, глотать тёплую, солёную живую кровь. Возродиться и бросить к своим ногам весь мир. Взлететь и больше не падать.
К рассвету я снова умчалась в парк, бродила по мокрым пустым дорожкам, радуясь, что никого нет рядом. Что мне не на кого наброситься и искусать. Потом, опомнившись, понеслась домой, быстренько привела себя в порядок и поехала на работу. Злая, не выспавшаяся и абсолютно разбитая. Отработала чисто на автомате. А дальше всё завертелось, повторяясь по кругу.
На четвертый день я уже с трудом соображала, что от меня хотят, даже от с работы отпустили пораньше, мальчишки продолжали пока жить у родителей. Из детского сада их теперь забирал дедушка. Он же вызвал врача, когда позже заскочил ко мне. Вялые возражения ничего не изменили, меня просто не стали слушать. Врач с неотложки успел выписать больничный, диагностировав переутомление, зачитать папе кучу бессмысленных рекомендаций и ретироваться прежде, чем я твердо решила попробовать его на вкус. Вёл он себя на редкость самоуверенно, а моё решение перестать сопротивляться и порвать ему горло было в нескольких миллиметрах от исполнения.
Папа. Папа всегда понимал меня лучше всех. Он ушёл, пообещав завезти лекарства и вкусняшек от мамы. Я осталась одна и только благодаря этому, никого не порвала в клочья. Чего мне это стоило, вспоминать не хотелось. И в самые мерзкие моменты, когда я уже была готова сорваться, приходил призрак напавшего. Тварь уговаривала, соблазняла и угрожала. Я чётко слышала её голос, хотя при нападении тот молчал и сравнивать было не с чем.
Утром, желание напиться тёплой живой крови ослабело, но полностью не исчезло, оставаясь где-то совсем рядом и постоянно напоминая о себе. Вернулась слабость, голова кружилась при каждом резком движении. Из меня уходила жизнь, вытекала как вода из дырявой бочки. И мне нечем было заткнуть эти дыры. Но не имея возможности прекратить утечку, я могла подставить свою бочку под мощнейший источник. И заливать гораздо больше, чем теряю. Я понимала, что следующая ночь по любому станет последней: или сорвусь, став такой же тварью, как та, что на меня напала, либо просто сдохну. Что делать я не знала.
Пока до ночи было ещё далеко, только-только за полдень, но меня периодически бросало то в жар, то в холод, волнами накатывала слабость Плюс ко всему прочему меня буквально трясло от страха, паника нарастала и нарастала, заставляя то метаться по квартире, то без сил падать на кровать. Я не хотела ни умирать, не становиться тварью из кошмаров, вот только выбора у меня похоже не было. Часам к четырем оставаться в пустой квартире стало просто невыносимо, я вышла на улицу.
Ноги сами несли меня куда-то, мимо серых кирпичных пятиэтажек, мимо такого же серого, словно залитого свинцом пруда. Здесь у воды оказалось намного холоднее, резкий ветер обрывал клочья тепла. Пришлось поплотнее закутаться в плащ и накинуть капюшон. Удивительно, но мне стало гораздо спокойней. Не давили стены. Поблизости никого не было, яркие пятна аур едва прослеживались у дальних границ парка. Торчать на холодном ветру никому не хотелось. Временами ветер бросал мне в лицо редкие капли дождя. Который почему-то пах корицей и яблоком. А ещё чем-то странным, едва уловимым. Может быть, так пахнет ускользающее время?
Я долго стояла на маленьком, горбатом мостике, периодически придерживая капюшон, так и норовившей слететь под порывами ветра. Мне почти удалось успокоиться, даже противная слабость ушла, а всё тело стало каким-то лёгким и почти прозрачным. Даже не так, ветер словно проходил насквозь, это новое ощущение оказалось неожиданно приятным. В голове промелькнуло: «Дождь проходит сквозь меня, но боли больше нет…». Удивительно точно: боль исчезла, истерика растворилась, мир снова был полон красок, только совсем других, всё снова изменилось. Цветов, запахов, их полутонов и оттенков стало ещё больше, но они уже не резали глаз, дополнившись тончайшими переходами. Мне впервые после той жуткой ночи было так спокойно. Почему-то, хотелось летать, совсем как в детстве.
Ты летаешь, значит растешь. Оторвав наконец взгляд от неба, спустилась на грешную землю. Еще немного побродив по парку, и капельку привыкнув к своим новым способностям, я почувствовала, что не прочь перекусить. Домой идти не хотелось совершенно. Сегодня меня там никто не ждёт, только пустая квартира, только воспоминанья. Я не хочу жить прошлым, а вот что у меня в будущем? Никого способного ответить на этот вопрос поблизости не наблюдалось, а заниматься самокопанием при столь убогой информации мне надоело. Желание порвать глотку первому встречному пока не возвращалась, поэтому я рискнула пойти поесть в ТЦ, благо здесь недалеко.
До стеклянного здания «Водного» решила дойти пешком. Заодно окончательно успокоилась, с интересом знакомясь с неожиданными подробностями городской жизни. Оказалось, что помимо настоящего, я могу частично ощущать прошлое, что-то вроде следа событий. Получалось, что аура есть не только у людей и животных, но и у всего окружающего, можно было как бы почувствовать, что здесь происходило недавно. Или даже давно, если события были способны вызвать сильные эмоции. Чем сильнее эмоции, тем ярче, долговечнее, прочнее врезался такой след в реальность. Минус – большинство таких эмоций оказывались сугубо отрицательными. Преобладали раздражение, злость, резким, приторным запашком вклинивалась зависть, а над всем этим длинный тяжелый шлейф усталости. Пятница, да ещё и вечер.
Медленно провернулась стеклянная дверь-вертушка, пропуская меня в душноватое, переполненное запахами и эмоциями тепло. Аромат еды стал настолько отчётливым, что фудкорт я нашла бы с завязанными глазами.
Глава 3 И кто же я теперь?
ТЦ в пятницу вечером место довольно людное и шумное, но мне всё же повезло найти свободный столик в ресторанном дворике. Я с комфортом устроилась у стеклянной стены, почти с края, где было не так шумно. Как же всё-таки хорошо, когда можно сидеть среди людей и не воспринимать их в качестве объекта охоты, когда еда смирно лежит на тарелочке.
Вот за что я люблю фудкорты, что можно что-то взять в одном месте, что-то в другом, что-то в третьем. Я с аппетитом прикончила блинчик от «Теремка», и потянулась за мороженным из Мака. Внезапно, что-то привлекло моё внимание. Так, а вот это уже интересно.
Мало того, что у всех людей присутствовали ауры. У кого-то сильнее, у кого-то слабее, они оборачивали всё тело человека, как плотный светящийся кокон. Что-то напоминающее яйцо. Раньше я такого не замечала и только сейчас, успокоившись и избавившись от кошмаров последних дней, заметила одну странную деталь. Так вот, у каждого такого «яйца», оказалось нечто вроде скорлупы. Между основной аурой и тонкой плёнкой, находился зазор, в котором свечение отсутствовало. Сами ауры переливались многоцветьем, хотя некоторые цвета в них всё же доминировали. А вот скорлупа чаще всего оказывалась однотонной, реже состояла из нескольких цветов, но обычно и тут их количество ограничивалось тремя-четырьмя.
Я присматривалась к ближайшему соседу. Во-первых, он был почти рядом, во-вторых, сидел ко мне спиной и был занят тремя делами сразу: отвечал кому-то по телефону, просматривал почту на ноуте, плюс пытался поесть. Получалось у него это плохо, а уж смотреть по сторонам ему было и вовсе некогда. Почти идеальный объект для эксперимента.
Повинуясь внезапно откуда взявшемуся желанию, я мысленно ухватила оболочку и потянула. Забавно. Она оказалась довольно эластичной и легко оттянулась. Сама аура на это никак не отреагировала, оставшись неизменной. Некоторое время я развлекалась, пробуя оттягивать оболочку в разных местах и с разным усилием, и наконец доигралась. Дёрнула чуть сильнее или резче, кусок пузыря, размером примерно с ладонь, оторвался и быстро преодолев разделяющее нас расстояния коснулся моей руки.
Мужик дёрнулся, почесав шею, в оболочке зияла медленно затягивающаяся дыра. А лоскуток, начал быстро втягиваться моей кожей, я ощущала приятное тепло и лёгкую щекотку. Вместе с впитанным лоскутком мне достались чужие эмоции, чужое настроение. Человек, совершая какие-то поступки, формировал свою внешнюю оболочку, подпитывал ауру. Получалось, что энергетика людей восстанавливается и формируется ими самими? Для меня же получается такая возможность теперь закрыта? Остаётся только отгрызать кусочки и перестраивать их под себя или всё же ошибаюсь? А пока эмоции не переварены, я могу их чувствовать? Практически каждый такой кусочек даёт ещё и немного информации о своём бывшем владельце. Выходит, можно воровать и её тоже? Тогда посмотрим, что же можно узнать, отщипнув немного.
Вот и сейчас, так как ангелы редки, мне досталась типичная мелкая сволочь: подсиживание коллег, выклянчивание премии, лизание начальственной задницы. Ничего интересного. Интересным оказалось другое, впитав кусочек чужой ауры, я почувствовала мощнейший прилив сил, хотелось сворачивать горы и менять русла рек. Круто. Получается, вот так легко можно получить мощнейший источник энергии? И не надо никому рвать глотку? Но тогда почему со мной поступили иначе?
Оставив в покое «ущипнутого», я стала осматривать зал внимательнее. Следующим моё внимание привлек дедушка. Благообразный такой старичок. Благородные седины, аккуратный костюм. Он чинно кушал салатик в обществе молодой девушки, почти девочки. Внучка? Очень может быть, вот только одежда у той на порядок дешевле. Маковскую картошку она лопает по-деловому быстро, а макияж на юной мордочке слишком вульгарен. Педофил ловит жертву? Нет, ошибочка, в ауре старичка вместо похоти брезгливость. Но что тогда?
Салатик кончается, и дедушка прощается, придвинув к стулу собеседницы пухлый пакет. Присматриваюсь внимательно к ауре его юной подруги. Что в ней не так? Слабая и блеклая она буквально расползается клочьями. Оболочка вся в дырах, её почти нет. Я аккуратно потянула краешек и тут же «сплюнула», передёрнувшись от омерзения. От её энергетики разило гнилью. Брррр… Да она наркоманка! Вот гадость-то!
Мне становиться жутко противно, и бросив недоеденное мороженное, я спешу на выход. Выходит, человеческие поступки не только формируют энергетическое поле, но и разрушают его?
Вопросов оказалось слишком много, а вот тех, кто мог бы на них ответить не наблюдалось, приходилось довольствоваться догадками. В результате до дома я шла пешком, раз за разом прогоняя по кругу последние события, но ответов по-прежнему не было.
Периодически накрапывал дождь, на улице было мерзко и пасмурно, как и в моих мыслях. Я механически переставляла ноги, практически выпав из реальности. Прохожих на улице оказалось немного, дорога знакомая, риск во что-то вляпаться минимален. Особенно с учетом того, во что я уже умудрилась влипнуть.
Наконец, устав бессмысленно изводить себя, я вновь обратила внимание на ауры прохожих, и решила рассмотреть их поподробнее. Те различались и по цвету, и по интенсивности, и даже по целостности. Некоторые щеголяли в коконах, зиявших такими прорехами, словно по ним прошлась стая бешенных кошек. Вот интересно, они сами замечают, насколько у них плохо с энергетикой?
Так что остаток пути я занималась разглядыванием коконов и пыталась определить, что означают их цвета. Как-то их систематизировать. Проверить правильность своих выводов было нереально, но по крайней мере удалось немного отвлечься. После ошибки в ТЦ, я не рисковала трогать ауры со следами разложения. А вот дегустировать те, что поярче мне понравилось. И в результате вместо того, чтобы идти напрямую к дому, я загуляла. Кусочек там, кусочек здесь.
На перекрёстке, оторвала здоровенный клок у ГАИшника, ммм… Вкусненько. Тот лучился от счастья, пересчитав сегодняшний «асфальтовый улов». От пожилой женщины, с огромным тортом в руках, я отщипнула совсем чуть-чуть, только на пробу. Её аура была очень яркой, и упоительно вкусной, она спешила на день рождения к дочери.
Потом я довольно долго никого не трогала, в ушах играла музыка, я любила весь мир. Дождь? Да что может испортить хороший день? И люди все вокруг такие милые. Как же я их всех люблю!
Стоп! Я прекратила улыбаться и поглубже надвинула капюшон на лицо. Кажется я пьяная. Посреди улицы. Что делать? Я резко свернула в посадку и присела на скамейку. Так, спокойно. Надо немного подождать. Посидеть смирно, а не пройтись в танце по всей улице, или пробежаться по шоссе, обгоняя машины, удавалось только гигантским усилием. Но внезапно пришло понимание того, что надо делать. Если вся проблема в том, что я слишком много собрала, необходимо просто избавиться от излишков.
Медленно собрала излишек энергии, скатала в подобие шара, и отшвырнула от себя. Ощущение оказалось мерзкое, наверно такое, как если бы пришлось содрать кусок кожи. Всё моё естество было против. «Энергией не разбрасываются! Это недопустимо! Как ты можешь?» Меня замутило, но быстро отпустило. Я приходила в норму, ощущение опьянения прошло. Пришибленная и разочарованная поплелась домой. Оказалось, что и тут переедать вредно.
Вернувшись домой, на подъеме сил, оставшемся от обгрызания чужого, закатила уборку, решив, что завтра с утра надо привезти наконец домой детей, провести с ними выходные. Боже! Как же я по ним соскучилась! Да и на работу пора, вечно на больничном сидеть не будешь и есть тоже что-то надо. С таким оптимистичным настроем я отправилась спать. В эту ночь тварь не пришла.
Глава 4 Что Делать?
Ночью мне снился странный сон. Я летала. До этого летала только в детстве, мне говорили – растёшь. А сейчас получается тоже расту? Но в этот раз мне наоборот снилось, что я ещё совсем маленькая. Вот утренник в детском саду, где я читаю стихи, стоя на низенькой сцене, а потом делаю шаг с неё и лечу. Лечу через весь зал, где в последних рядах сидит мой папа. Он такой молодой! Папа раскидывает руки, и я приземляюсь к нему на колени.
– Всё будет хорошо, моя девочка! Ты молодец, у нас теперь всегда всё будет хорошо. Папа улыбается и гладит меня по голове. У него такие тёплые, заботливые руки. Я не хочу слезать с его колен, мне так уютно!
Внезапно оказываюсь на улице, идёт дождь, и папа держит огромный зонт, которого хватает и мне и папе, и огромному портфелю. Мама идет рядом, у неё в руках букет тёмно-красных гладиолусов. Это подарок моей первой учительнице, сегодня я первый раз иду в школу. Ветер шевелит два гигантских белых банта у меня на голове, очень необычное, забытое ощущение. Вскоре после этого праздника я подстриглась и больше по-настоящему длинных волос у меня не было. Налетает очередной порыв, и я поднимаюсь, как на крыльях. Выше, выше, выше! Внизу фигурки людей не больше муравья, мелькают крыши, машины-жучки, длинной жёлтой гусеницей проплывает автобус. Ветер свистит в ушах, во всём теле такая лёгкость и свежесть. Я смеюсь и просыпаюсь у себя в кровати. Никакого полета не было…
Ночью хорошо, прохладно. Воздух чище и свежее чем днём. Сегодня дождя нет, небо ясное, синее и всё в звёздах. Даже сквозь два этажа видно. Вот только зубы почему-то чешутся, и грызть хочется всё время. Странно. Уже не смешно. Чешется. И не только зубы. Аллергия какая-то? Вот только её мне сейчас для полного счастья не хватало!
Спать уже не получается, расслабленно любоваться на звёзды тоже. Самое интересное, что зудит не кожа, а гораздо глубже. Зуд продолжает усиливаться, переходя в жжение. Да что за фигня происходит? Жжение переходит в боль, мышцы выкручивает, кости шевелятся, меняя форму. Хуже всего, то, что происходит с лицом. Оно изменяется: челюсти выдвигаются вперёд, зубы, мерзко вибрируя, удлиняются, уши ползут вверх, одновременно увеличиваясь и заостряясь.
Моё тело бьётся на полу, разучившись реагировать на свою хозяйку. Неизвестно когда успевшие отрасти когти полосуют ковёр, зубы что-то перемалывают, продолжая зверски чесаться. Кости со скрежетом выворачиваются в суставах, рассыпаются в пыль и снова собираются воедино. Всё происходящее видится как бы со стороны, превратившееся в нечто невообразимое я громит комнату. Летают обломки мебели, когти и зубы завершают разгром немногого уцелевшего. С грохотом разлетается сорванная с крепежей плазма, падает подбитая люстра, оторванная спинка стула крошится под клыками, диван выглядит как тигриная когтеточка, искрит проводка.
Я мечусь по комнате в поисках выхода, мне надо на улицу, туда, где есть добыча. Живая, тёплая кровь, способная погасить полыхающий во мне огонь. Выхода нет, вокруг меня сплошное кольцо стен. Дверь пропала. На меня накатывает паника. Что за чёрт, меня замуровали? Но как это вообще возможно? Когти в бессильной ярости полосуют стены, оставляя на них глубокие борозды, в ноздри забивается пыль. Боль пульсирует в висках, голова буквально взрывается. Мрак.
****
Серое по-осеннему утро заглянуло в комнату, и увиденное ему явно не понравилось: посреди хлама лежала абсолютно голая женщина. Утро откровенно скривилось, в комнате пахло мочой и блевотиной, недвусмысленные лужи, битое стекло, изломанная в щепу мебель, кое-где пятна крови и ничего целого. Обломки люстры венчают сваленный горкой диван, тщательно перемешанный со шкафом и остатками компьютера. Балконная дверь едва держится на одной петле, оконному блоку повезло меньше, и он встречает утро непосредственно на балконе. На полу блестят острые осколки разбитого зеркала.
Утро брезгливо фыркает и идет дальше. Женщина на полу начинает подавать признаки жизни.
****
Очнулась я на полу, среди обломков того, что было моей комнатой. Всё происходившее ночью вспоминалось с трудом. В то, что я наворотила всё это в одиночку голыми руками верилось ещё хуже. Прямо у меня под носом были руки, мои собственные руки. Без когтей и прочих наворотов. Осторожно потрогав языком зубы, убедилась, что они, во-первых, на месте, а во-вторых, самые обычные, как по длине, так и по форме. Одежда куда-то пропала. Нет, вот она. Несколько измочаленных лоскутков в углу. Голубые обрывки, некогда бывшие джинсами, свисают с остатков монитора. Кремовые кусочки пижамы усеивают пол, и они очень мелкие. Длинные разноцветные полосы раньше были махровой простынёй.
Как мне удалось всё разнести и главное, что с этим делать я не знала. С трудом отлепив себя от пола вышла в коридор. Странно. Весь кошмар в одной комнате, где выбиты даже окна, а дверь в коридор не тронута, как и вся остальная квартира.
Тщательно отмывшись и вычистив зубы, мне наконец удалось избавиться от гадкого вкуса во рту и многого чего ещё, что в приличном обществе не упоминается. В ванной висел мой банный халат, в него и завернулась. На кухне на автомате сделала себе кофе и присела у стола. Сейчас я чувствовала себя совершенно обычно, но догадывалась, что пакости могут начаться в любой момент и расслабляться было непозволительной роскошью.
То, что произошло ночью, больше всего подходило под определение неконтролируемой трансформации. Всякой фантастики на подобные темы я успела начитаться, как и большинство своих современников. Вот только содержащаяся там информация была не из той, которой следовало доверять. Её вообще воспринимать всерьез не стоило, но только там на данный момент находились, более или менее подходящие определения. В голову пришла, как всегда, запоздавшая, хорошая мысль посмотреть хоть какую-то информацию в интернете. Жаль, что пришла она когда комп успел превратиться в груду металла. Телефон постигла та же участь, его крошево лежало у меня под носом, когда я очнулась.