Чтец книг NovikON
«Она никому не принадлежала; у нее не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. От теплых изб ее отгоняли дворовые собаки, такие же голодные, как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на улице, – ребята бросали в нее камнями …
«Шёл солдат по дороге: раз-два! раз-два! Ранец за спиной, сабля на боку. Шёл он домой с войны. По дороге встретилась ему старая ведьма, безобразная, противная: нижняя губа висела у неё до самой груди…»
«Так бывает: воет собака, воет всю ночь, тоскливо, заливисто. – Чья такая? Выйдут, посмотрят. Свои собаки все по местам и всегда в такую ночь притихшие, куда-нибудь подальше забились. Видно, что боятся…»
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают.…
«В последний поход гвардии, будучи на охоте за Нарвою, набрел я по берегу моря на старинный каменный крест; далее в оставленной мельнице увидел жернов, сделанный из надгробного камня с рыцарским гербом… и наконец над оврагом ручья развалины замка. Все это подстрекнуло мое любопытство, и я обратился с вопросами к одному из наших капитанов, известному охотнику до исторических былей и старинных небыл…
Короленко Владимир Галактионович (1853–1921) – русский писатель, публицист, общественный деятель, почетный академик Петербургской и Российской АН. Убежденный правдоискатель и защитник гонимых, Короленко ценил в людях неудовлетворенность жизнью, постоянное движение, даже если цель не осознана до конца. Почти все его рассказы созданы на основе пережитого или виденного самим писателем, и в их центре …
«Проснувшись, я долго не мог сообразить, где я. Надо мной расстилалось голубое небо, по которому тихо плыло и таяло сверкающее облако. Закинув несколько голову, я мог видеть в вышине темную деревянную церковку, наивно глядевшую на меня из-за зеленых деревьев, с высокой кручи. Вправо, в нескольких саженях от меня, стоял какой-то незнакомый шалаш, влево – серый неуклюжий столб с широкою дощатою крыш…
Частный детектив Татьяна Иванова убеждена, что чудовищные преступления маньяка, терроризирующего город, лишь следствие психической травмы, полученной в детстве. Теперь мальчишка вырос и стал жестоким убийцей. Одна за другой гибнут молодые женщины. Что объединяет серию этих загадочных убийств? Внешность жертв или сходство мест, где произошла трагедия? Шаг за шагом продвигается Татьяна к роковой раз…
– Дерзить незнакомым особям мужского пола в безлюдных развалинах опасно для здоровья, барышня. – Вы мне угрожаете? У меня дядя фсбшник, – уверенно вру я, задирая гордо подбородок. – Он Вас на кол посадит! – На кол сажаю здесь только я…
"Вот останешься одна с кошками на старости лет", – бурчала подруга."Какие кошки, Ань, я их не заводила даже?" – смеялась я.И не поверила своим глазам, когда у себя на пороге обнаружила двух больших котов, которых пришлось взять себе на первое время, пока не найдутся хозяева. Только что-то это первое время затянулось уже… А котов никто забирать не хочет, и они скоро разгромят мне мою маленькую квар…
«Из далече-далече, из чиста поля Тут едут удалы два молодца, Едут конь-о-конь, да седло-о-седло, Узду-о-узду да тесмяную, Да сами меж собой разговаривают: “Куда нам, братцы, ехать будет? Нам ехать, не ехать во Суздаль-град?”…»
«Из далече-далече, из чиста поля Тут едут удалы два молодца, Едут конь-о-конь, да седло-о-седло, Узду-о-узду да тесмяную, Да сами меж собой разговаривают: “Куда нам, братцы, ехать будет? Нам ехать, не ехать во Суздаль-град?”…»
– Кто бы мог подумать, что выбор Бездны падет на обычную человечку? – прошипел голос прямо надо мной. Хриплый, и какой-то жуткий. – Но так даже лучше, Владыки растерзают ее. А потом, загнутся сами. В страшных муках. Человечка не сможет выносить их наследников…Жуткий смех отразился эхом от стен… пещеры? А это что алтарь? Как это меня хотят принести в жертву? А ну стойте, я не согласна! Как это, мое…
Для потомственного охотника в городе, где носят его «бобров и лисиц», всё «хуже ада», всё «устроено странно и малопонятно. Лгут, обманывают, смеются, презирают людей…» © FantLab.ru