Книги жанра литература 19 века
«Мы очутились в роскошной квартире с необозримой анфиладой комнат, освещенных люстрами, лампами с затейливыми абажурами и бра на стенах. Повсюду слышался веселый шумный говор, смех, споры, а где-то вдали раздавались мелодичные звуки фортепиано…»
«Мое знакомство с Дмитрием Васильевичем началось самым оригинальным образом благодаря обязательной рекомендации А.В. Старчевского – издателя газеты „Сын Отечества“, в которой напечатан был один из моих рассказов…»
«Смерть каждого крупного общественного деятеля на том или другом поприще вызывает в обществе интерес не только узнать биографию покойного, прочесть, так сказать, его формуляр, а ознакомиться со всеми мельчайшими деталями его жизни. Это подтверждается тем, что всегда по смерти такого лица в обществе начинают циркулировать всевозможные анекдоты из его жизни, припоминаются его слова, поступки, мелкие…
«Прошло около двадцати семи лет со дня моего отъезда на родину из Ясной Поляны. В этот долгий промежуток времени Лев Николаевич успел обзавестись семейством, а свою литературную деятельность ознаменовать двумя капитальными произведениями под названиями „Война и мир“ и „Анна Каренина“…»
«Власть земли» (1882) – цикл очерков Г.И. Успенского. «Власть тьмы» (1886) – пьеса Л.Н. Толстого.
«В воскресенье я чуть-чуть не превратился в ярого самобытника по вине „вопленицы“ Федосовой, Маковского и Главача. Федосова – это олицетворение старой русской народной поэзии, она и сама, по внешности своей, – старая, спетая песня. Маленькая, хромая, вся в морщинах, с серебряной головой, она как-то выкатилась, а не вышла на эстраду, и выставочная публика, привыкшая видеть пред собой артистов, корр…
«Вы часто встретите за кулисами эту мрачную фигуру в неизменном кашне, в теплом пальто с поднятым воротником, в нахлобученной шляпе, с озлобленным выражением лица. В коридорах беспрестанно слышен его голос…»
«Почитайте газеты, и вы прочтете удивительные вещи. Знаменитый итальянский трагик Цаккони с колоссальным успехом играет в Петербурге „Власть тьмы“. Другой знаменитый итальянский артист Новелли, с громадным успехом гастролирующий в Париже, производит потрясающее впечатление в тургеневском „Нахлебнике“…»
«– Жениться ли на актрисе? Этот вопрос задавался тысячи раз и на него можно ответить тысячью анекдотов или тысячью печальных историй…»
«Когда всесильный Магадэва из ничего создал прекрасный мир, он спустился на землю, чтобы полюбоваться делом рук своих. В тени густых лиан, на ложе из цветов, он увидел человека, который ласкал свою прекрасную подругу, – спросил его: – Доволен ты тем, что я создал для твоего счастья?..»
«Я редко встречал человека с такой удивительной физиономией, как у Мунэ-Сюлли, и мне кажется, что этому много способствуют его глаза. Удивительные глаза, несмотря на то, что один немного больше другого, – мягкие, то задумчивые и подернутые точно пеленою, то вдруг взблескивающие, зажигающиеся пламенем, в особенности, когда он увлекается разговором…»
«Лучшая из профессий. Ваш капитал у вас в горле. Тенор напоминает того счастливца из сказок Шехерезады, которого добрый волшебник наградил способностью плевать золотом. Куда ни плюнет, – золотой. Тенор, это самая выгодная профессия. Если у него один крик и никакого уменья, говорят: – Но что за богатый материал!..»
«В благодарность за те прекрасные часы моей жизни, которые я провел, слушая тебя, я хотел бы попытаться нарисовать твой гениальный образ, великий художник, – для тех, кто тебя не понимает… Рубинштейн не любил Одессы. Бывая здесь часто по родственным связям, он отказывался выступать перед одесской публикой…»
«Инду, тому самому, на котором английские леди катаются в дженериках, как на вьючном животном, – бедному Инду, дровосеку, прачке, проводнику слонов или каменотесу, – глядя по обстоятельствам, – снился волшебный сон…»
«…Каждый гражданинъ, любящій свое отечество, привязанъ и долженъ быть привязанъ къ произведеніямъ и успѣхамъ Литературы своей наше, но вмѣстѣ съ тѣмъ каждый благоразумный человѣкъ долженъ уважать Геній другихъ народовъ…»