Книги жанра викторианская эпоха
«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867 – 1933) – эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи. «Собственник», первый роман цикла, рассказывает о веке, когда родовой инстинкт был главной движущей силой. Но никакие семейные устои, домашний очаг и собственность не могут противостоять хаосу, который…
Занимательный справочник-путеводитель по викторианской эпохе – эпохе Шерлока Холмса. Не только сама Бейкер-стрит, и даже не только знаменитый дом 221Б со всем, что внутри, а также соседями и владельцами лавок, фотоателье, корсетных мастерских, портными, почтальонами, полицейскими и, само собой, частными детективами. Во втором издании читателю предстоит, кроме всего перечисленного, пересечь Ла-Манш…
Она была единственной женщиной в жизни Шерлока Холмса. Она одна смогла одолеть великого сыщика и растопить его ледяное сердце. Их отношения не назовешь просто «любовью» – это было нечто большее: Ирэн Адлер приворожила Холмса раз и навсегда. И хотя их личная жизнь окутана туманом, как улицы викторианского Лондона, эта книга раскрывает тайну единственной любви Шерлока Холмса. Загадочные убийства и з…
Одно из лучших произведений «золотого века» английской литературы. Многократно экранизированный шедевр психологического реализма. Роман, который был впервые опубликован в 1848 году, – и произвел в Англии сенсацию, поскольку в нем, впервые в европейской литературе, со всей откровенностью и прямотой, задавался очень неудобный вопрос: должна ли женщина, ставшая женой домашнего тирана, покорно нести с…
Викторианская Англия. После восьми лет, проведенных в пансионе для бедных девочек, сирота Джейн Эйр получает место гувернантки в Торнфилде – вотчине Эдварда Рочестера. Хозяин поместья редко наведывается в родные края, а в его отсутствие Джейн должна присматривать за восьмилетней Адель – воспитанницей загадочного аристократа. И вот однажды Рочестер возвращается. Так начинается одна из самых известн…
Жестокосердный кузен, сам того не желая, разбил сердце юной Мегги Шербрук, с детства в него влюбленной, но так и не дождавшейся ответного чувства. Что остается? Поплакать о загубленной жизни – и уехать в далекий ирландский замок со скоропалительно избранным супругом, загадочным Томасом Малкомом… Но… Томас знает о женщинах гораздо больше, чем Мегги может себе представить. И теперь, когда этот мужчи…
Джудит Фландерс, историк и автор бестселлеров о викторианских постройках и викторианском городе, размышляет о том, какие изменения за последние 500 лет претерпел дом и само понятие о нем. На примере Европы и Америки автор прослеживает, как, постепенно совершенствуя свое жилище, человек обрастал все новыми и новыми предметами и наконец пришел к тому дому, в котором с теми или иными особенностями жи…
Знакомьтесь: Уин-Зубоскал — фигляр, хулиган, анархист, символ мрачного английского юмора. В возрасте десяти лет он чудом вырвался из бандитской шайки и попал под суровую опеку доктора Гранта, кембриджского выпускника, изгнанного из медколлегии. Хоть раны на лице ребёнка затянулись, отказаться от криминальных замашек оказалось не так просто. При первой возможности он собирает свою собственную шайку…
Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями…
«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится», – писала Джейн Остен в своем романе «Гордость и предубеждение». Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах… – все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии «пост-мортем», изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелы…
«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится», – писала Джейн Остен в своем романе «Гордость и предубеждение». Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах… – все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии «пост-мортем», изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелы…
«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится», – писала Джейн Остен в своем романе «Гордость и предубеждение». Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах… – все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии «пост-мортем», изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелы…
«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится», – писала Джейн Остен в своем романе «Гордость и предубеждение». Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах… – все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии «пост-мортем», изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелы…
«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится», – писала Джейн Остен в своем романе «Гордость и предубеждение». Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах… – все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии «пост-мортем», изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелы…
«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится», – писала Джейн Остен в своем романе «Гордость и предубеждение». Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах… – все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии «пост-мортем», изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелы…