– Мне до сих пор иногда не верится, что ты тот самый мальчишка, который в Уасете расшифровывал древнее письмо. Стиль правления. Надо же было так сказануть.
– Чёрт тебя дёрнул приехать именно сейчас. И зачем ты припёрся с утра пораньше во дворец?
– А что если меня подставили? – вдруг предположил Омари.
– Подставили?
– Я не особо верю в совпадения, знаешь ли. А о моём прошлом узнать нетрудно. Я хотел завоевать Фейсалию и пойти на Нэжвилль. Так себе репутация. Хотя мне нравится.
– Ты точно не знаешь, что именно за вещь украли? – насторожился Шу.
– Нет. Но по вашей с Оташем реакции я понимаю, что это что-то безумно ценное. Не по деньгам, а по важности. Владея этим, наверняка, можно на что-то серьёзно повлиять.
– Вот тут ты прав. Может, тебя в самом деле подставили? Эй, хозяин, тащи ещё вина!
– Надо составить тебе компанию, – усмехнулся Омари. – А то потом придётся переть тебя на себе.
Когда вторая бутылка опустела, и амма попросил хозяина принести чаю, а таверне появился Оташ в компании Альфреда, Алтана и Бальзана. Хозяин засуетился, желая накрыть столик для великого шоно, но тот остановил его.
– Омари, ты задержан по подозрению в краже, – произнёс Оташ.
– Можно объяснить причину? – попросил амма.
– Есть свидетель.
– Это какой же?
– Уведите его, – приказал Оташ Алтану и Бальзану.
– Его же подставили! – воскликнул Юрген. – Неужели ты не понимаешь?
– Уличная женщина, с которой Омари провёл эту ночь, говорит, что он хвастался, что теперь сможет править всем миром, – проговорил Альфред, когда Омари увели.
– Но это же бред! – возразил Шу. – Во-первых, кража была совершена утром. Во-вторых…
– Во-вторых, ты пьян, Юрген, – перебил его Оташ. – Идём во дворец.
Тон шоно не терпел возражений, и норт, бросив на стол деньги, пошёл за другом.
– Где ты успел откопать эту проститутку? – уже на улице спросил Юрген Альфреда.
– Я сейчас хочу согласиться с Оташем, – ответил Брунен. – Ты пьян. Поговорим, когда ты протрезвеешь.
– А я понимаю. Тебе лишь бы побыстрее отделаться от нас и пойти искать своего Кайсара. Видишь, что Оташ не доверяет Омари. Отлично! Давай его и обвиним.
– Юрген, прекрати это, – проговорил шоно. – Самому же потом стыдно будет.
– И что, часто он так? – поинтересовался Альфред.
– Нет.
– Но я так понимаю, случается?
– Это немного не твоё дело, – ответил Оташ.
Юрген молчал. Ему было обидно, что Брунен был свидетелем всего происходящего. Когда они вернулись во дворец, Оташ проговорил:
– Иди, умойся и приведи себя в порядок. Выпей чаю или кофе. Мы будем ждать тебя в моих покоях.
– Что, поможет? – усмехнулся Альфред.
– Поможет, – ответил шоно.
Умывшись холодной водой, Юрген распорядился сварить ему крепкий кофе, а сам подошёл к двери, ведущей в соседние покои, и прислушался.
– Вообще я не склонен верить уличным женщинам, – услышал он голос Оташа.
– Но здесь-то всё к одному, – отвечал ему Альфред.
– И Юрген прав: украли утром, и Омари был во дворце утром. А девице этой он проболтался ночью.
– Давай так. Мы не знаем точное время кражи. Мы знаем только время, когда упал гобелен. Или его сорвали. Также мы не знаем, сам ли Омари похитил подвеску или это сделал кто-то по его поручению. Мы знаем одно: Омари был уверен в том, что сможет править миром.
– Да где вы нашли эту девицу? – не выдержал Юрген, распахнув дверь.
– На постоялом дворе «Усталый гамаль», – ответил Альфред. – Я отправился туда, чтобы поговорить с хозяином и другими возможными свидетелями. Там была эта женщина.
– Ако там был? С ним ты говорил?
– Был. Ако утверждает, что Омари ночь провёл в номере. И что никакой женщины у него не было. Но мы не можем верить Ако, потому что он предан своему хозяину.
Юрген услышал, что к нему идёт слуга с кофе, захлопнул дверь, забрал чашку, а затем вернулся к Оташу.
– То есть вы оба скорее поверите проститутке, – сделав глоток, проговорил Шу, – чем Омари и Ако.
– Какая у неё выгода? – спросил Брунен. – Для чего ей наговаривать на Омари?
– Допустим, ей заплатили.
– Зачем?
– Да чтобы подставить Омари, неужели не ясно?
– Почему ты так его защищаешь? – вдруг спросил Оташ.
– Да потому что я не верю в то, что он мог так глупо повестись! Даже если предположить, что он узнал о колесе солнца, он не поверил бы, что одно владение им означало бы владение миром. Вспомни, Таш, он не верил ни в какие проклятия в гробнице. Я верил, а он нет! И вся эта история что с солнцеликим, что с Минлеем. Он играл, не более того. Сам ни во что не верил. Омари – прагматик.
– Но колесо солнца можно выгодно продать тому, кто в него верит, – возразил Альфред.
