– Тут ведь самые лучшие торговцы. Все сюда перебежали. Ты в степи ещё поди найди что тебе нужно, а тут всё как на подбор.
– Как дела у Сагдая? Мы с начала лета не виделись. Как вы прибыли на стоянку и всё. Он не передумал? Не хотите перебраться в столицу?
– Как много вопросов, – улыбнулся Донир. – Нет, Сагдай не передумал. Он рад, что у его сыновей всё хорошо сложилось в столице, но он шаман и он считает, что ему не место в городе. Дом шамана степь. А моё место рядом с ним.
– Наверное, он прав, – вздохнул Юрген. – Мы должны быть ему благодарны.
– Он знает, что вы ему благодарны. И ты, и Оташ. Он всегда просит за вас. И за Шаукар.
– Ты передай ему, что мы скоро заедем к нему в гости.
– Обязательно, – кивнул Донир. – Мы будем ждать.
– У нас новость, кстати. Мы ввели новую должность – главного ловчего.
– Это что такое?
– Это тот, кто отвечает за охоту. Это ведь давно надо было как-то урегулировать. Так что я прописал там кучу пунктов, например, разделил охоту на виды.
– На какие?
– Промысловая, любительская, научная и регулирующая.
– Регулирующая – это как?
– Это когда, к примеру, какие-то хищные животные сильно мешают скотоводству. Ну, или если вдруг бешенство. А ещё я давно мечтал законодательно запретить охоту, когда у зверей детёныши. Теперь это будет работать.
– И кто же назначен главным ловчим? – поинтересовался Донир.
– Только не удивляйся. Омари.
– Он разве не старейшина сиваров?
– Уже нет. Он отказался от должности. Сам захотел новую.
– Теперь я знаю, у кого будут лучшие меха в Шоносаре, – усмехнулся Донир.
– Ну, уж нет! – возмутился Юрген. – У меня будут лучшие меха.
– А должны быть у великого шоно.
– Да шучу я.
– Я тоже. Рад был тебя повидать, белый брат.
Вернувшись во дворец, Шу сначала приказал слугам разыскать Эсфиру и передал ей кулёк с баурсаками для Сабиры, а затем направился в покои Оташа. В дверях он буквально столкнулся с Михатом, занимавшим пост министра просвещения. Михат подчёркнуто фальшиво улыбнулся, поклонился и пошёл по коридору. Юрген едва не скривился в ответ, но всё же изобразил улыбку.
Михат был родом из сиваров и его отец когда-то был ярым сторонником отделения от Шоносара, а сам Михат в юности отличался довольно ехидными высказываниями против белого брата. Однако он был довольно умён и с радостью принял предложение отправиться на учёбу в Нэжвилль. Проведя там год, Михат неслучайно получил пост министра просвещения и стал надзирать за открывшимися в Шаукаре и поселениях школами. Юрген признавал его ум и был согласен с тем, что Михат был на своём месте, но отношения между ними так и не сложились. Он и был причиной, по которой Шу едва не расплакался прямо на заседании министров, которое он проводил без участия Оташа. Шоно был в отъезде, и молодое правительство осталось на попечении Юргена. Шу тогда переволновался и очень боялся, что где-нибудь да ошибётся. Держать в голове все обсуждаемые вопросы было трудно, и он то и дело подглядывал в заранее написанную шпаргалку.
– Без бумажки пока не получается? – с ехидной улыбкой поинтересовался Михат. В зале повисла тишина – все остальные члены правительства опасались перечить новоиспечённому визирю, зная, что это приравнивалось к тому, чтобы идти против самого великого шоно. За глаза они, конечно, могли говорить что угодно, но вот так в лицо, да ещё и при свидетелях – нет.
– Хочешь мне помочь? – отозвался тогда Юрген. – Что ж, слушаю внимательно твои предложения по вопросам строительства угольной шахты.
Тогда Михат замолчал, но ненадолго. После заседания Шу бросил все бумаги Оташу на стол, а сам побежал к Сабире и, всхлипывая, жаловался на Михата и на всех остальных.
– Чего он хотел? – поинтересовался Шу, заходя в покои Оташа.
– Бумагу подписать. Об образовании ремесленного училища. Помнишь, мы с тобой говорили? Вот Михат довёл это ума.
– А я баурсаки принёс.
– Давай чаю тогда попьём.
– Может, лучше у меня на балконе?
– Идём, – кивнул шоно.
Пока ароматный напиток заваривался в пузатом цветастом чайнике, Оташ и Юрген расположились в ажурных креслах и любовались видом на озеро.
– Помнишь, как ты подарил мне Шаукар на день рождения? – с улыбкой спросил Шу.
– Конечно, помню, – ответил Оташ.
– Иногда мне кажется, что уже лет сто прошло, а порой, будто это было только вчера.
– Забыл тебе сказать, я получил письмо от Асимы.
– И что она пишет? – оживился Юрген.
– Зовёт в гости. Говорит, что надо ехать, пока в Нэжвилле лето, а то потом ты замёрзнешь.
– Ну, сколько можно? То ты, то твоя сестра! Не мёрзну я. И вообще я норт.
– И шуба у тебя есть.
– Вот именно. Так что? Когда поедем?
– Можно на летний праздник. Ты его любишь.
– Договорились! – обрадовался Шу. – А про ребят она писала?
– Да. Говорит, что Шелдон растёт хулиганом, и она удивляется, в кого это он такой. Я ей напишу, что в неё, в кого же ещё? – заулыбался Оташ. – Жалуется, что Шепард на него дурно влияет. А, по-моему, не может Шепард дурно влиять, он хороший мужик.
– Шепард замечательный, – согласился Юрген. – А что Фелиция?
– Чудесная девочка, папина любимица. Такая же белокурая.
– Она на ангелочка была похожа, когда я её видел последний раз. Надо будет накупить им подарков. И Фарлею тоже.
