– Будем «откатывать» ваши пальцы, – сообщил ему лысый и достал из ящика стола, валик, краску чёрную и «подушечку для печатей.
Теперь чиновник валиком пачкал пальцы Владимира краской и просил оставлять их отпечатки на многочисленных формулярах.
Сначала – правая рука, затем – левая. Снова – левая…
– Подпишите здесь! Вот вам справка, с нею вы, сеньор Голови-голов – Го-ло-винский в любой комиссарии столицы можете ходатайствовать Седулу Национальной Идентификации. Это аргентинский документ, удостоверяющий вашу личность. Всё! Вы свободны! – тяжко вздохнул чиновник.
– Мистер, а руки где я могу вытереть или вымыть? – Владимир показал свои пальцы со следами краски.
– Может о брюки или пиджак. – Совершенно серьёзно посоветовал ему чиновник.
«Ну и нравы здесь дикие!» – подумал Головинский, доставая из кармана пиджака носовой платок.
Миграционный отдел был уже забит людьми. Кого здесь только не было! Арабы в платках на головах, бородатые мужики в дублёнках, евреи в чёрных одеждах и широкополых шляпах. Женщины в паранджах, полуголые сопливые дети, ползающие по грязному полу…
«Успел! Слава тебе, Господи!»– с облегчением перекрестился Владимир.
Он вышел на улицу. Было уже шестнадцать часов пять минут.
«Как быстро время пролетело!» – удивился он.
К нему сразу же подбежали человек десять. Все что-то говорили, перебивая друг друга, назойливо совали в руки четвертинки бумажек. Владимир улавливал только два слова «Пэнсьон» и «Монастырик».
– Нет! Нет! – кричал он по английски и отмахивался свободной рукой.
Сильно хромая, он прошёл около двух кварталов и увидел автомобиль Форд чёрного цвета с надписью «Такси». Головинский поднял руку.
– Отель «Бристоль». – Сказал Головинский, устраиваясь на заднем сиденье автомобиля.
Владимир с интересом смотрел в окно. Широкий проспект, по тротуарам шагают сотни хорошо одетых людей: мужчины, почти все, в костюмах и галстуках. Женщины в шляпках. Ну автомобилей было раза в три больше, чем он видел в Лондоне. Движение было левосторонним, как в британской столице. Увиденное его поразило. «Какая загадочная и неизвестная миру страна,» – подумал Владимир.
Шофёр остановил в входа в гостиницу. Головинский сунул ему ассигнацию в 10 франков, ожидая реакции. Шофёр, радостно заулыбался, но сдачи не дал. «Значит всё нормально». – Подумал Головинский.
Выбежавший из дверей «Бристоля» юноша в красной жакетке, помог Владимиру выйти и схватил его чемодан. Нога жутко болела. Он медленно шёл…
За стойкой с надписью «RECEPCION» сидел мужчина лет сорока с напомаженными волосами и «усиками – щёточками».
– Добрый день, мистер! С прибытием в город Буэнос-Айрес! Какой номер вы желаете и на какой срок? – выпалил он прекрасном английском языке.
– Здравствуйте! Не знаю ещё на сколько дней, но номер приличный. – Ответил Головинский.
– Пять песо в сутки – шикарный, двухкомнатный люкс вас устроит? – предложил мужчина.
– Да! – коротко ответил Владимир.
«Смит мне рекомендовал этот отель. Говорил, что за три песо здесь есть приличные номера. Разница три или пять!» – думал Головинский, хромая вслед за юношей в красной жакетке.
Ужинал Владимир в отеле. Заказал овощное рагу с курицей, чай и пирожные.
– Вам добавят в ваш счёт за проживание! – поклонился официант, отказавшись принять деньги.
Утром Головинский, надев лёгкий костюм и туфли, не завтракая, вышел, чтобы познакомиться с городом. В первую очередь ем нужно было купить приличную трость и поменять деньги. На всякий случай он взял с собой франки, английские фунты стерлингов и несколько золотых монет.
9 часов утра… Проспект Коррьентес забит автомобилями и повозками. Звенят новенькие трамваи. По тротуару «течёт» людской поток. Припекает солнце.
Головинский помнил рассказы Смита о ценах на различные товары, о их дешевизне, но ему, лично, хотелось убедиться в этом. Левая нога болела, поэтому приходилось останавливаться через каждые 5 минут, чтобы дать ей успокоиться. Так он и «доковылял» до Банка. Назывался он «Банко де Ла Насьон». Владимир вошёл и сразу же увидел чёрную школьную доску, только меньше размером. На ней мелом были написаны цифры. Он сразу же понял, что это и есть курс аргентинского песо на сегодняшний день.
«1 североамериканский доллар = 2.232 аргентинских песо
1 фунт стерлингов Великобритания = 10.783 аргентинских песо
1 франк Франция = 0.798 аргентинских песо».
Там были указаны названия денег других стран, но Головинского этот уже не интересовало. Он быстро поменял двадцать фунтов стерлингов и стал обладателем целых двухсот пятнадцати местных песо.
В магазине на проспекте Коррьентес, где продавалась одежда для «настоящих джентльменов», Владимир увидел и трости. Он зашёл. Перед ним, на стене, висела целая коллекция тростей: тонкие, потолще, совсем толстые. Разных цветов и с различными рукоятями.
Головинский выбирал, неспеша, опираясь на них, пробуя удобны ли.
Купил две самых толстых и солидных с резными рукоятками.
– Сеньор, они очень дорогие! Импортированы из Канады! – предупредил его продавец, блеклый мужичонка, лет тридцати.
– Сколько? – спросил по – английски Владимир.
– Пять песо двадцать сентаво! – также на английском языке ответил продавец.
– Меня устраивает. Я их покупаю! – объявил Головинский.
Теперь, опираясь на трость, ему было гораздо легче и удобнее шагать. Другую – Владимир нёс в левой руке. «Где я? – спрашивал он сам себя. – В Нью-Йорке? В довоенном Париже? Ну уж точно не в Лондоне! В английской столице я не чувствовал себя так удобно, как здесь».
По улицам с левосторонним движением проносились новые, сияющие краской и лаком автомобили. Мчались трамваи, скрипя на поворотах и звеня в колокольчики. Сверкали своими вымытыми стёклами витрины магазинов дорогой французской одежды, английского сукна и табака.
На прилавках ювелирных лавок, переливаясь всеми цветами радуги, лежали драгоценности из Голландии и последние модели часов из Швейцарии. На улице Флорида из дверей одного из ресторанов исходил такой вкусный запах, что Головинский не смог устоять и зашёл. Здесь ему предложили ароматный кофе и нежные хрустящие круассаны, которые почему – то назывались «медиалунами».
«Когда же в последний раз ел такую вкусноту?» – попытался вспомнить Владимир и не смог.
Все сидящие в ресторане пили кофе и листали газеты. Головинский попросил официанта, чтобы тот принёс ему «Ле Монде» и затем попытался сделать то же самое. У него не получилось! «Занятно, – надо потренироваться! А как ловко соседи управляются: глоток кофе, затем кусочек круассана, а другой рукой раз и перевернул страницу газеты!»
На углу улицы Флорида и проспекта Коррьентес Владимиру в глаза бросилась яркая и «кричащая» вывеска «Мужская одежда из Парижа. Весенняя коллекция».
Головинский вошёл. Юноша, лет двадцати, выскочил из-за прилавка и кинулся к нему.
– Доброе утро! – поздоровался по-французски Владимир. – Я бы хотел…
– Сеньор Анри! Сеньор Анри! – вдруг закричал юноша.
Сверху послышался быстрый топот. Это по металлической лестнице спускался мужчина лет пятидесяти.
