Обучение сводилось к назидательным историям, передававшимся из поколения в поколение на протяжении всей истории деревни.
Однако здесь возникают некоторые разночтения, так как одни биографы считают, что он начал ходить в школу с семи лет, а другие – с пятнадцати.
При этом они ссылаются на слова самого Конфуция о том, что все свои помыслы к учению он обратил в пятнадцать лет.
Нам кажется это маловероятным, поскольку трудно себе представить, чтобы до этих лет он сидел дома и ничего не делал.
Что же касается слов самого Конфуция, то их, как и многое другое, сказанное им, не стоит понимать буквально.
Думается, что они означали только то, что именно в этом возрасте он решил посвятить свою жизнь учению.
Так что не будем ничего выдумывать и примем за основную версию поступление Конфуция в школу в возрасте семи лет.
Как это не покажется странным, но сам Конфуций при всей своей любви к учению никогда не вспоминал о первых годах своей учебы.
Возможно, это происходило потому, что он не мог похвастаться тем, что получал первые знания не у именитого учителя.
Тем не менее, в некоторых его биографиях упоминается некий учителем Янь, который якобы был каким-то мелким начальником и первым наставником Конфуция.
Обучение в любой школе начиналось с обязательных наставлений о том, как положено себя вести воспитанному мальчику.
«Всегда, – гласили они, – слушайся родителей и не уезжай из дома без их ведома, покидая же родительский кров по делам, говори матери, когда вернешься.
Разговаривая со старшими, не произноси слова «старый», чтобы не напоминать им об их преклонном возрасте.
Не сиди на середине циновки и в юго-западном углу комнаты – это неприлично при живых родителях. Слушая старших, стой прямо, не наклоняй голову.
Когда ты вместе со старшими обозреваешь окрестности с вершины холма, смотри туда, куда смотрят старшие. Неся вещь двумя руками, держи ее у груди.
Если тебе доведется нести вещь правителя, подними руки выше груди; вещи старших чиновников носят на уровне груди, а вещи людей, не имеющих заслуг, – у пояса.
Каждое блюдо от старшего за едой принимай с поклоном и не ешь быстрее других. Не скатывай рис в комочки, не хрусти костями и не бросай кости собакам; не ковыряй просяную кашу палочками и не пей подливку.
Если старший дал тебе плод и в нем есть косточка, не выбрасывай ее; простолюдину дыню полагается давать целой, низшему чиновнику – разрезанной пополам, старшему чиновнику – разрезанной на четыре части, а если доведется подносить дыню правителю, каждый кусочек следует покрыть тонким шелком.
Запомни: после сильных дождей не подноси старшим рыбу или черепаху. Вареную пищу подноси вместе с приправами.
Пленника дари, держа его за правый рукав, а когда даришь собаку, придерживай ее левой рукой. Поднося в подарок шелк, иди мелкими шажками, а лицом своим выражай томительное беспокойство.
Поднося в подарок драгоценную яшму, иди медленно, не отрывая пяток от земли.
Когда беседуешь с чужеземцем, называй его страну «великим царством», а свою собственную – «ничтожным царством», а еще можно говорить «захолустный край».
Умей выбирать слова в разговоре. К примеру, государь называет свою жену «супруга», а жена сама себя называет «отроковица», подданные государя называют ее «супруга государя», а перед посланниками из других стран государыня называет себя «недостойный малый государь».
Обращаясь к государю, говори о государственных делах. В беседе с человеком служилым говори о службе государю. В разговоре со старшими веди речь о воспитании юношества, а беседуя с молодыми людьми, говори о сыновнем долге.
Когда будешь говорить с чиновником, в начале разговора смотри ему в лицо, чтобы узнать, расположен ли он слушать тебя.
В беседе смотри ему в грудь, выражая этим доверие к собеседнику. А опуская глаза, ты показываешь свое почтение.
В конце же разговора вновь посмотри ему в лицо, чтобы узнать, каково его впечатление от беседы.
Этот порядок неизменен, помни о нем всегда…»
Так маленький Цю узнавал многочисленные правила поведения на все случаи жизни, которые следовало не только запомнить, но и в точности выполнять.
Большое значение имело для юноши и его сверстников изучение грамоты.
Иероглифы того времени были намного сложнее современных, и чтобы выучить самые употребительные знаки, требовалось мере несколько лет ежедневных занятий.
Если же называть вещи своими именами, то умение толковать весьма запутанные древние тексты давалось немногим.
Наряду с письмом в школах обучали основам счета.
Кроме того, в школьную программу входило обучение важнейшим обрядам: жертвоприношений предкам, вызова душ усопших, изгнания злых духов и проч.
Учащимся следовало заучить как жесты, из которых складывались эти ритуалы, так и слова всякого рода молитв и заклинаний.
Огромное значение придавалось знанию правильных отношений между людьми – правителем и подданным, отцом и сыном, мужем и женой, а также друзьями.
Обучали в школах пению, игре на музыкальных инструментах и воинскому искусству.
Письмо, счет, ритуалы, музыка, стрельба из лука и езда на боевой колеснице составляли традиционные «шесть искусств», в которых Конфуций совершенствовался всю свою жизнь.
Другое дело, что он не питал особой симпатии к военному делу и, даже став отличным стрелком из лука, сохранил стойкую неприязнь к демонстрации воинских доблестей.
Да и к своей славе искусного возницы на боевой колеснице относился с известной иронией.
Но в то же самое время не было прилежнее его ученика в изучении этикета, обрядов и словесности, которую древние китайцы ставили на одну доску со священными ритуалами.
Благородный муж не возвышает никого за речи, но не отвергает и речей из-за того, кто их говорит.
Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности
Благородный муж не стремится есть досыта и жить богато. Он поспешает в делах, но медлит в речах
По достижении 15 лет наиболее способные юноши, независимо от их происхождения, поступали в высшее училище, где дети привилегированных родителей учились читать и писать сложным иероглифическим способом, изучали философию и мораль, произведения писателей и поэтов. Там сообщались и некоторые сведения по астрономии.
Но в то же самое время обучение в этих училищах не способствовало развитию самостоятельного мышления, поскольку сводилось к заучиванию нравственных сентенций и сведений, завещанных предками.
Насколько это было тяжело, говорит следующий факт.
В училище, где много веков спустя учился Мао Цзэдун, от страшного перенапряжения, вызванного зубрежкой, только за полгода скончалось семь учеников.
Если верить некоторым историкам, то в одну из таких высших школ поступил и Конфуций, где его стали звать Чунг-ни.
И, конечно, Конфуций проявил незаурядное мужество, встав на тернистый и долгий путь постижения истины.
