Невеста для Мрака
– Довольно, – властно прозвучал голос сероглазого охотника. – Хватит, ребята. Говоришь, ты ведьма? – обернулся он ко мне.
– Маг, маэстро.
Мои недавние противники, покряхтывая, поднимались с пола.
Бармен пугливо выглядывал из-за своей стойки, выжидая, что будет дальше.
– Дипломированный? – уточнил охотник.
– А это важно?
– Нет. – Серые глаза, приклеившись к моему лицу, словно пытались прочитать мои мысли. – Первое – я не маэстро, потому что не умею колдовать. Во-вторых, что привело тебя ко мне, девочка?
– Мне нужно покинуть Афьор. А ещё мне нужны деньги. Уверена, мы подойдём друг другу, добрый человек.
– Я не добрый.
– Тем лучше, – рассмеялась я.
– От кого-то прячешься? Натворила что-то?
– Я никого не убивала и не обкрадывала.
– Ладно, дерёшься ты вроде бы неплохо. – Он протянул мне раскрытую ладонь. – Ланджой.
Я пожала протянутую руку, крепкую, горячую и мозолистую:
– Можно считать, что я команде?
– Можно.
Сероглазый охотник подошёл к пустующей стойке и постучал рукой по столешнице:
– Выпивку! – потребовал он.
Через минуту зажав в руке кружку пенящегося эля, он устроился на скамье за ближайшим столиком, кивком предлагая мне сесть рядом.
– Тебе приходилось раньше слышать об Охотниках, Одиффэ?
– Я хорошо представляю, в чём заключается работа наёмника.
Отхлебнув из кружки, мужчина подержал напиток во рту, наслаждаясь вкусом, покатал его на языке, а потом с видимым удовольствием проглотил:
– А нечисть ты тоже хорошо себе представляешь?
– В базовый курс любого колдуна входит ознакомление с этими тварями.
– Ладно, посмотрим, что выгорит из этой затеи. Маг мне всё равно требуется до зарезу. Но не жди, что мои ребята станут лезть на рожон из-за твоей смазливой мордочки. Эта работа. Каждый делает своё дело.
– Договорились, – фыркнула я в ответ.
Сдалась мне их защита!
Самой опасной тварью во всех предстоящих им переходах буду я. Только им знать об этом необязательно.
– В команде, не считая тебя, семь человек, – вводил меня Ланджой в курс дела. – Оукмара и Делроя ты уже видела. С остальными скоро познакомлю. Нужна будет лошадь?
У меня были собственные лошади – горячие жеребцы лучших кровей. Они находились в Чеаровский конюшнях, где с моего дозволения улучшали лошадиную породу, находящуюся во владениях Семьи, исправно трудясь на поприще производителей. Сии горячие скакуны были подарком того самого жениха, от которого я предпринимаю жалкие попытки скрыться. Ещё при необходимости я могла вызывать ездовых демонов. Но не охотнику же на этих тварей об этом рассказывать?
– Верхом-то на лошади держаться умеешь?
Я кивнула.
– Мы купим тебе лошадь, заплатив из общих денег, стоимость позже вычтем из твоего жалования, – подытожил он.
Близилось время ужина и люди потянулись в общую залу харчевни. В воздухе заструились тяжёлые запахи пищи – мясные похлёбки с луком, жареное мясо. В распахнутую на кухню дверь можно было увидеть огромные сковороды, в которых вскипали озера масла, дожидаясь положенного градуса.
Дверь то и дел открывалась, пропуская новые лица.
Охотники Ланджой скоро собрались за одним столом.
Оукмар с татуировкой во все лицо и бугрящимися под безрукавкой мышцами; Делрой – невысокого роста, с резкими, невыразительными чертами и злыми глазами юноша; Джейманн – лукавый молодой человек лет двадцати пяти, с орлиным носом и бархатными карими глазами, от которого за версты и лиги несло бабским угодником. Не приглянувшийся мне с первого взгляда надменный красавец-блондин, одетый броско и щеголевато, при более близком рассмотрении оказался старше, чем я подумала сначала. Он звался Кассли и не переставал разбрасывать вокруг высокомерные, брезгливые взгляды. Судя по тому, как держались с ним остальные, симпатии у них он тоже не вызывал. Таббар – здоровенный, заросший до глаз бородой детина, глыбообразные плечи и узловатые руки которого свидетельствовали о дюжей силе.
Самого броского человека в этой компании звали Кентаром. Могучее телосложение выделяло Кентара даже на фоне Оукмара и Таббара, которых назвать коротышками язык не поворачивался. Безобразный шрам, если так можно назвать багрово-коричневый рубец, протянувшийся от уха до подбородка, придавал мужчине свирепый, ужасающий вид.
Единственную женщину в этой компании звали Меллина, товарищи по оружию сокращали её до простого Мэл. Мысль о том, что она было чей-то возлюбленной, отпадала сразу, слишком уж мужеподобной была эта дама-воительница. Высокая, под шесть футов четыре дюйма, широкоплечая, с крупными чертами лица, мясистым носом, ярко выраженным носогубным треугольником и землянистой кожей, она не то, что не тянула на красавицу, а была откровенно дурна собой как женщина. Зато воином, судя по одежде, походке и манере носить оружие, была отличным.
Мел была молчалива и ела за двоих.
Судя по взглядам, моя персона не вызывала у людей Ланджой доверия.
Больше всего мне не понравились взгляды Джейманна. В нём сверкал огонёк мужского интереса. Если с этим парнем не держать ухо востро, у нас могут быть неприятности.
Охотники ели от души, а мне, признаться, пища не особенно лезла в горло.
За исключением Кассли и Ланджоя, будущие товарищи поглощали пищу с незатейливой жадностью простонародья. Особенно производила впечатление манера Таббара вытирать жирные от мяса пальцы об окладистую бороду. Просто блеск!
– Выдвигаемся завтра с восходом солнца, – заявил Ланджой.
– Ты говорил, что сегодня на закате? – подала голос Мел.
– Завтра, – отрезал сероглазый.
Я была с ним солидарна.
Во-первых, если только охотники не собиралась травить нечисть на большом тракте, передвигаться под солнечными лучами безопаснее и практичнее с любой точки зрения. Во-вторых, ночевка под надёжным кровом давала возможность дополнительного отдыха, а за день можно покрыть большее расстояние, чем при неровном свете луны. А в-третьих, что самое важное, пока мы в Афьоре у меня остаётся шанс быть пойманной.
Чем больше я взирала на окружающую меня компанию, тем больше такая перспектива вдохновляла.
– Едем в сторону Корса, в Щэрское ущелье. Местные жители жалуются на нападения волкодлаков.
– Есть шансы на то, что это действительно так? – сузил глаза Кассли, тряхнув тщательно завитыми в локоны кудрями.
– Приедем на место, разберёмся.
– А ты, малышка, волкодлаков не боишься? – подмигнул мне Джейманн.
– Нет.
– А ты их видела? – хрипло хмыкнул Таббар. – Хоть разочек? Не на картинке?
– Нет.
– Вот потому-то и не боишься, – заржал Оукмар.
– Жуткие твари, – аккуратно вытер губы салфеткой Кассли. Где он её взял – ума не приложу. С собой, может, носил? – Когда Джейманн увидел первого в своей жизни волкодлака, он обделался. Так, парень?
Тонкогубые рот Джеймана расплылся в лукавой усмешке:
– Так я ж тогда совсем желторотый был! А тут такая громадина, фута три в холке, не ниже. А пасть – во! – развел он руками. – И прёт на тебя, клацая вот такими зубищами!
– Верно-верно, – со знанием дела закивали Оукмар с Таббаром.
– Если бы не Кентар, тут бы мне и крышка, – закинул Джейманн в рот новый кусок говядины, смачно заливая его пивом.
Кентар, подняв голову, хмуро поглядел на болтуна. Впрочем, с его-то рожей, как не взгляни, все хмуро покажется.
– А знаешь, малышка, как нужно убивать волкодлака?
Сомневаюсь, что этим парням подошёл бы мой способ.
– Как получится, – сказала я вслух.
– Любую нечисть убивает огонь, – делились со мной опытом. – Но на ходу спалить такую громадину, поди, попробуй. Поэтому нужно успеть отрубить ей голову до того, как она откусит твою. А скорость у волкодлаков, скажу я тебе…
– И реакция отменная, – кивнул Ланджой.
– Можно просто лапу отрубить, – со знанием дела заявил Таббар. – Эти твари без лап куда медленнее бегают.
Какое интересное наблюдение!
Они несли этот бредовый вздор и дальше. Крутые парни, кто бы сомневался?
Крутые, смелые, отчаянные неудачники. Потому что «удачники» не бродят по долинам и по взгорьям в поисках приключений и вечно недостающих на выпивку денег.
Я вежливо делала вид, что слушаю.
После ужина Джейманн по настоянию Ланджоя привел для меня коня. Ничем особенно кляча не выделялась – ни чистотой кровей, ни гибкой шеей, ни тонкими, как лоза, ногами. Обычная среднестатистическая лошадь. Сама бы я ни за что такую не позарилась, но выбирать не приходилось. Капризничать глупо. Я больше не Чеаррэ, а для Сирэнно и так хорошо.
Остаток дня прошёл без приключений. Никто за мной не явился.
Нам с Мел выделили одну комнату на двоих. Впрочем, комната – это слишком громкое название для лачуги в несколько локтей. Жаловаться, однако, не приходилось. Мужчины вообще спали внизу, вповалку, вместе с другими посетителями утлой таверны.
Струганные доски, на которых пришлось коротать ночь, напомнили мне годы детства. С закатом солнца температура в комнате стремительно падала, куцее одеяло не грело. В довершение праздника, в ничем незанавешенное окно ярко вливался лунный свет. Да ещё и соседка храпела так, что убить её за это было не грех.
Я ворочалась с боку на бок, изводя себя мыслями и нежизнерадостными умозаключениями.
Если меня не схватят с ближайшее время, короны Фиара мне точно не видать, как своих ушей. Даже Дик*Кар*Стал побрезгует жениться на девке, ночующей в компании гренадёров и гоняющейся за всякой шушорой.
Такова натура человеческая, то, что ещё недавно казалось мне совершенно ненужным и крайне нежелательным, отсюда, из засиженного клопами сарая, выглядело вполне так нечего себе.
Одно дело покапризничать и временно тут перекантоваться. Другое – застрять навсегда.
Что, если я не так уж нужна этим Чеаррэ? Найдут они себе другую ведьму, да и выдадут её за короля-некроманта, оставив меня с носом. Что я тогда буду делать? Только врождённое упрямство и врожденная вредность мешали выскочить на улицу, размахивая руками, с криком: «Ау! Ребяты! Я тута!».
Доски больно впиякивались в рёбра. Залётные сквозняки холодили плечи, заставляя поджимать ноги, сворачиваться колечком, чтобы хоть как-то удержать остатки тепла. Я ужом вертелась на пыточном ложе, подсмеиваясь над тем, какой я стала неженкой.
Где-то выли собаки. Внизу стучали и орали.
Убить бы всех!
Ближе к рассвету мне всё же удалось уснуть. Но, казалось, стоило только смежить веки, как меня тут же принялись будить:
– Эй! Вставай! Пора, – тряхнула меня за плечи Мел.
Вода в кувшине для умывания была холодной до безобразия. Трясясь от холода и недосыпа, мы с Мел спустилась вниз, туда, где дым от очага завис под закоптелым потолком, заставляя людей заходиться в приступе кашля, что по непонятной причине нисколько не портило им аппетита.
Выглянув в окно, я увидела петуха с выщипанным хвостом, бодро горланящего на мусорной куче. Есть в такую рань я катастрофически не могла, и только зевала с рисков вывихнуть себе челюсть.
Кони уже стояли под седлом.
Спустя час мы, к моему тихому отчаянию, в котором я не призналась бы даже под страхом смерти, беспрепятственно покинули Афьор.
Глава 5
Мы двигались рысью, стараясь не утомлять лошадей – переход планировался долгий. По обе стороны от дороги лежали ещё не засеянные зерновыми поля, в чьих глубоких бороздах голубели тонкие полоски воды, не успевшей испариться. То тут, то там взгляд натыкался на пышные кусты, покрытые лиловыми первоцветами. Пахло древесными соками.
Но счастье длилось недолго. Цветущие кустарники сменились сухостойником, над которым стаями вилось вороньё. Падальщиков привлекала длинная вереница виселиц, поднявшихся словно стройный лес.
– Трупы свежие, – неприязненно сморщил длинный аристократический нос Кассли.
– Банда Феера, – откликнулся Джейманн. – Отказались ребятки по-доброму сдаться Стальной Крысе, вот и повесили их, высоко и быстро, без суда и следствия.
Смотреть на такое малоприятно даже полудемонам. Пока мы спускались к реке я, в числе прочих, отворачивалась, старательной зажимая рукой нос. Миновав древний горбатый мост, перекинутый с одного берега на другой, мы продолжали следовать за Ланджоем.
Ехали долго. То спускались с холмов, то поднимались на кручи. Ровных участков почти не было.
Окружающий ландшафт не впечатлял. Все эти природные красоты предстояло преодолеть обычным способом, то есть верхом на потеющей, взбрыкивающей, уставшей лошади. А это далеко не фунт изюма. Моя многострадальная задница успела покрыться мозолями, и каждый новый шаг походил на пытку.
Когда уже всерьёз начало казаться, что день не закончится никогда, что солнце пришпилено к небу невидимой гигантской булавкой, светило начало медленно закатываться за горизонт. Однако радости это не прибавило. Местность оставалась неизменно пустынной. Из строений, если и попадались, то только заброшенные фермы. Жилым даже и не пахло.
– Не пора ли осмотреться в поисках ночлега? – предложил Таббар.
– Осматривайся – не осматривайся, а вокруг одно: пустыня. Кажется, так и придётся заночевать под открытым небом, – высказал вслух общие опасения Кассли.
Ночь действительно застала нас в пути. И, что ещё хуже, вместе с ночью нагрянула гроза. Стоило только солнцу скрыться, ветер принялся набирать силу, вскоре превратившись в настоящий ураган. Всполохи молний рассекли небо, гром зловещим хохотом рассыпался по острым каменным скалам, окружившим нас со всех сторон, словно зубы в пасти у чудовища.
– Бездна! – просипел Ланджой.
Трудно было с ним не согласиться.
Спустя час, когда все вымокли до нитки и почти отчаялись, навстречу из темноты выдвинулись дома в окружении оград из жердей. Мы, таки, набрели на деревню.
Ланджой постучался в первый же попавшийся дом.
За дверью мелькнул свет, и сиплый старческий голос осведомился, кто это в столь позднее время тревожит сон добрых людей?
– Мы охотники за нечистью, – прокричал Ланджой. – Приехали в вашу деревню по специальному распоряжению Департамента из Афьора.
Дверь осторожно приоткрылась. Показалось круглое благообразное морщинистое лицо. Чтобы лучше разглядеть нас, старик держал в высоко поднятой руке масляный фонарь.
– Охотники? – переспросил он. – Хвала Двуликим! Наконец-то! Наш лорд велел незамедлительно препроводить вас к нему, как только вы появитесь…
– Чего ж медлишь? – не выдержал Кассли. – Веди!
Старик отрицательно замотал головой, проявляя одновременно трусость и благоразумие:
– Простите, господа, но я слишком стар, чтобы покидать кров в такую ночь. Вы без труда сами найдёте господский замок. Нужно проехать совсем немного вперёд и увидите его.
– Вперёд! – скомандовал Ланджой.
– Предлагаю для начала оторвать голову здешнему лорду, – предложил Кентар, – а уже потом приняться за местных волкодлаков.
– Остаётся надеяться, что волкодлакам не нравится дождик, и мы хоть до замка-то доберемся без приключений, – ответил другу Джелрой.
Кони, скользя, с трудом вскарабкались по крутому откосу, ведущему к замку. Мы остановились у рва, над которым сумрачной тенью нависал подъёмный мост. Почти сразу с лязгом отварилось решетчатое окошечко надвратной башни, и чей-то трубный глас поинтересовался, кого это слепой ткач принёс в такую непогодь?
– Охотники за нечистью, – повторился Ланджой. – Если вы не впустите нас немедленно, гюрзу вам в глотку! – своих чудовищ будите ловить сами, – прорычал он.
Мост, гремя и бряцая, стал медленно опускаться. Мы получили возможность въехать под тёмную арку, миновали узкий мощёный двор и вошли, благословляя Светлых Богов, в замок.
На второй этаж по узкой винтовой лестнице подниматься пришлось гуськом. Двустворчатая дверь, распахнувшись, пропустила в просторный сводчатый зал, освещённым красноватым пламенем огромного камина.
По меркам провинции, в которой волей случая пришлось оказаться, местный лорд был богатым человеком. Стены увесили пёстрыми коврами, на коих вперемешку красовались охотничьи трофеи: головы, шкуры, рога. За трофеями рядами тянулось дорогое оружие.
Хозяин всего этого великолепия восседал в широком кресле возле огня. То был человек с узкими щелками вместо глаз, надменно выпяченной нижней губой и совершенно лысый, как моё колено. Одет лорд был затейливо и старомодно. Длинный камзол свободно облегал грузную фигуру, широкий кожаный пояс туго стягивал массивный живот.
– Значит, вы и есть охотники? – низким голосом прорычал хозяин вместо приветствия, предварительно изучив каждого из нас долгим, внимательным, не слишком-то доброжелательным взглядом. – Мы ждём вас уже несколько недель. Нельзя сказать, чтобы вы были расторопны, господа.
– Мы пустились в путь сразу, как только получили приказ из Департамента, – возразил Ланджой.
Лорд снова скользнул по нему тяжелым взглядом:
– Мои крестьяне упорно распускают слухи, – процедил он, – что по окрестностям гуляют волкодлаки. Я, как лорд этой деревни, пытаюсь принять меры, честно исполняя свой долг. Но правительство, как всегда, проявляет заботу о людях лишь на словах… мало того, что ваши услуги я должен буду оплатить из личной казны, вы ещё и заставляете ждать себя.
– Не в наших правилах медлить, уверяю вас, – отвечал Ланджой. – Для людей нашей профессии время – это деньги. Но сейчас, сами видите, мои люди вымотаны, они устали с дороги. Нам необходима сухая одежда, пища и отдых.
Лорд выпятил нижнюю губу ещё дальше, хотя это и казалось невозможным:
– В этих краях законы гостеприимства святы. О ваших людях позаботятся, – процедил он величаво.
Слуги повели нас через очередной узкий коридор. Миновав несколько окованных железом дверей, мы оказались в пустом круглом помещении с голыми каменными стенами, лишь на широких подоконниках лежали покрытые циновками лежанки. Ничего не скажешь, королевские апартаменты.
– Не слишком-то радостно нас здесь встречают! – прорычал Оукмар. – Может быть, обидеться и завтра убраться отсюда подобру-поздорову? И хрен с ними, с деньгами, а?
– Что тут скажешь? – ухмыльнулся Джейман, – Пусть крестьян неприветливого лорда волкодлаки сожрут живьём, всех до одного. Он из-за своего скопидомства вполне заслуживает остаться без вассалов.
Слуги лорда, тем временем, складывали сухие дрова, растопку и бересту в камин. Зажав кремень и трут, они высекли огонь и принялись раздувать его маленьким мехом. В трубе завывал ветер, загоняя клубы дыма обратно.
Подумать только, сколько усилий? Мне достаточно просто взглянуть, чтобы этот паучий камин разнесло взрывом вдребезги. Хотя взглянуть – это я, конечно, немного преувеличила. Камин взорвался бы только в том случае, если бы я выплеснула в него всё скопившиеся за последние дни раздражение. Чего я делать, конечно же, не собиралась.
Компаньоны и соратники принялись стаскивать мокрые сапоги, доспехи и одежду. Мы с Мел забились в укромный уголок, где в свой черёд, с удовольствием сбросили мокрые тряпки.
Я особо не скромничала. После бешеной скачки, грязная, далекая от всего, что принято считать в обществе привлекательным, я считала, что надёжно застрахована от мужского внимания. Судя по заинтересованным взглядам и вытянутым шеям недооценила я игру мужских гормонов.
Интересные всё-таки зверьки эти мужчины. Мне вот сейчас, например, было глубоко плевать на все их телесные достоинства. Хоть они голыми туда-сюда перед моим носом ходи, будет ноль реакции. А у них, – ведь, поди ж ты! – всё совсем иначе.
После перехода тело нестерпимо ныло. А ведь я далеко не изнеженная комнатная девочка, да и в Академии Магии нас гоняли – будь здоров! Но вот она, разница между учебой и тем, что уже по-настоящему. На тренировочной арене, устав и вымотавшись, ты просто сдашься, потому что, как не суровы условия обучения, в конце любого спарринга ставится лишь оценка, а в конце боя таится чья-то смерть.
Колокол позвал к ужину, отвлекая меня от размышлений, а мужчин – от подглядывания.
В столовой было по-настоящему уютно. Звуки разыгравшейся непогоды сюда почти не проникали. В жирандолях горели восковые свечи, а сам стол ломился от еды: рыба, дичь, мясо, овощи, варенье, караваи хлеба, всевозможные лепёшки, вино или простокваша на любой вкус – всё было тут.
– Садитесь и отужинайте, – пригласил лорд, указывая Ланджою место напротив себя.
Рядом с лордом, по правую его руку, сидела высокая чопорная дама средних лет. Одета она была с претензией на хороший вкус.
– Добро пожаловать к нашему столу, господа, – скупо уронила хозяйка замка.
За дамой расположились молодые люди, оба не старше двадцати пяти лет, одетые по последней столичной моде: камзолы, шейные платки. У обоих были длинные волосы, причем собственные, а не парик, что говорило в пользу их хорошего вкуса.
– Мы рады вам, – проговорила единственная, если не считать меня, девушка за столом. Видимо, хозяйская дочка. – Вы ведь убьёте этих чудовищ, господа, правда?
– Не беспокойтесь, маэра. Убьём. Это наша работа, – ответил Ланджой.
Девушка, слегка покраснев, мило заулыбалась, продемонстрировав очаровательные ямочки на щёчках.
– Возможно, ваши люди не боятся волков, – вскинул голову один из сыновей лорда. Тот, у которого были прекрасные золотистые локоны. – Но этот зверь – особенный.
– Обычно волкодлаки не делают различий между людьми, ведь так? – произнесла дочка лорда. – Но этот как будто специально выбирает лишь женщин и детей.
– Вы видели его? – спросил Ланджой.
– Нет.
– Полагаете, волкодлак здесь в единственном числе?
– Мы на это надеемся. В противном случае ваши услуги обойдутся нам ещё дороже, не так ли? – усмехнулся лорд.
– Понимаю ваш скептицизм, маэстро, – кивнул Ланджой. – Но такова жизнь. Если хочешь, чтобы грязную и опасную работу за тебя сделал кто-то другой, приходится платить.
– Мы собрали для вас сведения о пострадавших, – подал голос темноволосый сын лорда, предпочитающий до сего момента отмалчиваться. – Как только отужинаем, принесут документы, чтобы вы могли просмотреть их и сами сделать выводы.
Сквозь звуки бури прорвался леденящий душу волчий вой. Он почти всегда и на всех нагоняет тоску и ужас, боги знают почему? Живые волки зачастую не представляют для людей опасности, а мёртвые – никогда не воют.
Жена лорда вздрогнула и нервно промокнула губы салфеткой:
– Линуар, дорогая моя, – обратилась она к дочери, – поиграй, пожалуйста, на клавесине. Уверена, гости будут рады послушать музыку.
Рады, как же! Терпеть не могу музыку. Волчий вой, конечно, тоже не сахар, но уж лучше он, чем жалкие потуги провинциальной девочки на музицирование.
Линуар не заставила себя просить дважды. Она направилась к инструменту, и вскоре из-под её тоненьких пальчиков полилась монотонная однообразная мелодия. Клавесин особенно хорош тем, что не способен передавать музыкальные оттенки.
– Мы пытались поймать зверя сами, – выстукивая пальцами нервную дробь по столу, поделился воспоминаниями темноволосый наследник лорда. – Но у нас ничего не вышло.
– Люди не сведущие не должны браться за дело, – Ланджой отодвинул от себя столовый прибор, достал из кармана толстую сигару и наклонился к свече, чтобы прикурить. С наслаждением глубоко затянулся, выпустив вверх кольца дыма. – Я бы вот никогда не взялся печь булочки, потому что рискую всё испортить.
– Самим? Вам ещё повезло, что живыми ушли! Вот что вы, господа, станете делать… – прохрипел Таббар своим осиплым жутким голосом, – что станете делать, когда чудовище выскочит из чащи, словно из мрачных глубин ада и набросится на вас, а?
– Что мы будем делать? – испуганно облизал губы золотоволосый лордёшныш.
– Эй, хозяин, – вскинулся Кассли, – вели подать ещё вина!
– А у меня как раз и был такой случай, – с многозначительным видом начал Таббар. – Чудовище выскочило из чащи и набросилось на моего коня. Оно оторвало ему задние ноги одним ударом…
У Мел сделалось такое выражение лица, словно ей туда лимон без шкурки засунули.
Кассли опрокинул свой стакан залпом.
– В Бездну коня! – пробасил Оукмар.
– В бездну! – согласились остальные охотники.
Линуар перестала терзать клавиши. Воцарилась благословенная тишина. Мужчины разразились благодарственно-восторженной речью. На этом вечер, хвала Двуликим, и закончился.
Мы с Мел легли в постель.
А вот мужчины спать не торопились, они всё о чём-то болтали и болтали, бубнили и бубнили. Где силы брали? У меня глаза слипались прямо на ходу.
Вообще байки о том, что мужчины, якобы, молчаливее женщин, это миф. Мужчинами же созданный. Себе в оправдание, надо полагать. Да ни одна баба не способна так трепать языком, как глупое мужичьё. А уж сплетники они и вовсе жуткие. Пошлые в придачу.
– Нет, ты видел? Видел, как на меня хозяйская дочка-то таращилась?
– Не льсти себе. Она с меня весь вечер глаз не сводила.