Петька протянул руку к прянику, повертел его в руках.
– Ну, а насчет межи как? Пойдем, что ли. Там силища нужна.
Старичок Прохор снова занял позицию на лавке, почесал бороду:
– Тут с кандачка не решишь. Тут совет надобен. Обстоятельства должны сложиться. Ну и примета какая никакая явиться. Подождем.
– А пока чайку свеженького. С пряничками да вареньицем, – обрадовалась Марья Моревна, забирая у Петьки чашку и подставляя ее под краник самовара. – Авось, долго ждать не придется.
– Да уж, – произнес Батя и с тоской посмотрел в окно.
– То-то и оно, – добавил старичок Прохор, устремив взгляд туда же.
Стекло в окне просветлело и стали видны тучи, невозмутимо нависающие над хутором и торчащей из-за сосен диспетчерской башней космодрома.
Марья Моревна и Василиса молчали, покачивая головами. Ждали.
На окно с той стороны взлетел петух, поерзал коготками по гладкому отливу, не удержался и свалился вниз.
– Не будет сегодня точного времени, – вздохнул Прохор, – минут на десять опоздает, пока оправится.
– Надо! – вдруг сказал Батя, хлопнул ладонью по столу, и поднялся. – Надо!
– Вот и я говорю, без вас – никак, – залепетал Петька, вскочив и наскоро запихивая пряничный утиный нос за щеку.
– Ну и сходите, сходите, до обеда не обернетесь, так я к ужину вас ждать буду, – сказала Марья Моревна, и толкнула дочку в бок:
– И ты пойди, мужская сила без женского ума, что колесо без оси – заваливается!
– И Данила-мастер, наверное, там уже. Я его вчера вечером уговорил, – сообщил Петька, засовывая длинные руки в рукава пестрой, как клумба перед зданием космовокзала, куртки.
– Вот, какую куртку выдали, – похвастался Петька, – карманов много, и грязь не пристает. Для такой работы – в самый раз.
На крыльце долго ждали старика Прохора. Он что-то копошился в сенях, потом появился в пыльных сапогах гармошкой, старом тулупе и оранжевой каске.
– Там, у межи – пригорочек есть сухонький. Так в тулупе в самый раз будет полежать. А это, – он показал длинным сухим пальцем на каску, – техника безопасности. Вдруг что-то не так пойдет, а касочка – на месте.
– Ну, все собрались, – сказала Василиса. Потом подумала:
– Может, взять чего-нибудь, лопатку какую-нибудь?
В каске открылось окошечко, из нее высунулся многочленный рычаг со свистком. Свисток свистнул.
По свистку со двора прибежала стайка огородников, и выстроилась в шеренгу. Лопату тащил последний из них, придерживая ее над собой четырьмя лапками и с трудом удерживая равновесие на оставшихся двух.
– Вот, – поднял палец старичок Прохор, – прогресс. Сама командует!
Ремешки каски, еще не застегнутые, взвились по сторонам головы Прохора, и со щелчком сомкнулись под подбородком.
– Больно, – сказал Прохор, пытаясь засунуть палец под ремешок. – Не лезет.
– Пойдем, пойдем, Данила-мастер, не ровен час, не дождется, – торопил Петька.
Все посмотрели на Батю.
Батя взял в руку узловатый посох, стоявший у двери, ударил о землю.
– А ведра!
Василиса топнула ножкой. С грохотом из-за угла выскочили ведра и построились за огородниками.
Батя поднял посох, подумал, и снова ударил им о землю.
– Пора!
Посох попал в небольшую лужицу. Лужица брызнула и зашипела, испаряясь.
До межи шли сначала по стежке-дорожке. Стежка-дорожка норовила все затеряться в траве, а то и вообще спрятаться под землю, но Батя приподнимал посох, и снова трава расступалась над утоптанной и кое-где посыпанной мелким гравием тропинкой.
– Понаехали, опомнились, – бормотал Батя, – знать, не дает покоя межа!
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
