Крепко держи меня, не отпускай, вот и нам поезд, планетный трамвай, в космос сорваться, не знать, не тужить, не спотыкаться, продлиться и жить; в поиске слов не хватает причин, хочешь – кричи, а не хочешь – молчи, белым врагом отзывается ночь, не говори, что не можешь помочь, тут мы услышимся месяцем вышитым на простынях уступивших веков, и не предсказано русло указано, русло для действий, для подвигов, снов, я не причинная, просто сорвалась, здесь появилась – как монастырь, я кандидатка, может, доцентка, но я не знаю, меня кто учил…
Отсутствие ритма. Отсутствие себя. Отсутствие всего – кровь бурлит в жилах, ничего нет! Нет ничего! Хвала Хаосу и вечному полумраку, что небо в две тысячи двенадцатом закрыл – хвала!
– …Я же не напрасно корзинку брала, – неуверенный голос Элы заставил Ляну открыть глаза и оглянуться по сторонам. Первым, что она увидела, был мокрый след на листьях неподалёку. Существо успело подплыть к ним ещё ближе… а потом его не стало. – Смотри.
Поворачивать шею было трудно, но Ляна справилась. Влажное полотенце, которым Эла успела обмотать голову подруги, значительно облегчило эту непростую задачу. Ляна выложилась по полной программе…
И почти не удивилась, заметив целую семью самых что ни на есть здоровых с виду грибов, расположившихся на пепелище.
Часть первая
Практика на обочине
В две тысячи двенадцатом году мир погрузился во тьму.
Причины этого забыты. В дальнейшем было предложено несколько достаточно убедительных версий, из них наибольшее распространение получила одна, о вражде двух сверхдержав, которая не могла не завершиться мировой катастрофой.
Не так уж много поселений смогло эту катастрофу пережить.
Город стал исключением.
За несколько дней до погружения во тьму Город поразило биологическое оружие.
Районы Города, принявшие на себя удар, позднее стали известны как Чёрный Сектор. Они находились на обочине.
После поражения Чёрного Сектора в Городе начался хаос. Биологическое оружие превращало людей в существ с чёрными глазами, которые убивали и мучили мирных жителей или создавали из них себе подобных. Некоторые люди бежали из Города, но и им выпала незавидная участь. Биооружие повлияло на зелёные насаждения вокруг Города. Деревья мутировали и разрослись: за несколько дней Город был окружён густым лесом, который никто не мог преодолеть. Лес оказался живым и пожирал всех, кто заходил в него ночью или в определённое время, позднее названное «тёмными днями». Поглощённые лесом люди становились особенной разновидностью существ, поглощённые лесом существа превращались в настоящих монстров.
В первые дни применения биооружия военные пытались контролировать его распространение. Они окружили Чёрный Сектор и никого оттуда не выпускали. Эвакуацию остановили после того, как вывезенные из Сектора люди начали превращаться в существ.
Последними, кому удалось вырваться из Чёрного Сектора, были люди из группы Ганны Гроно. К тому времени военные уже бросили свои посты, потому что сами постовые мутировали.
В отличие от них, люди, которых вывела Ганна Гроно, не только не превратились в существ, но и научились защищаться. Они превращали Слова – определённые биоэнергетические единицы – в узоры, порождение собственных биополей, благодаря которым можно было изменять окружающую реальность.
Утвердилось мнение, что способности к созданию узоров появились у людей как положительное проявление мутации, не сумевшей превратить их в существ. Ганна Гроно первая разработала методики для использования таких способностей. Благодаря этому и её личным лидерским качествам Ганна Гроно вскоре возглавила выживших. Вместе с Павлом Святозиром, бывшим военным, Ганна Гроно разработала барьер, которым оградили и зафиксировали в субреальности Чёрный Сектор. После того, как мир, которому было не до локальной катастрофы Города, сам сдвинулся с места, Ганна Гроно и Павел Святозир вовремя эвакуировали население в подземные укрытия и защитили мощнейшими узорами.
Во время мировой катастрофы большая часть Города была разрушена, уцелели только Чёрный Сектор и лес.
После того, как разрушения на поверхности прекратились, солнце закрыли радиоактивные тучи. С неба падал смертоносный пепел: выжить можно было только под землей, под надёжной защитой узоров.
Но ресурсы спасённых подходили к концу. Тогда Ганна Гроно и Павел Святозир Слово за Словом воздвигли новый барьер и протянули его от леса до леса, обозначив границы Города. Барьер защищал от радиации, очищал атмосферу, биосферу и геосферу. Найденные в лесу растения и добытых на охоте животных теперь тоже можно было очищать, а затем клонировать с помощью узоров.
В то время окончательный крах потерпела религия – в руинах Города были найдены тела созданий, в которых люди опознали ангелов. На смену старой вере пришла новая – вера в Высшего. Определённые изменения произошли и в речи, в письменной форме которой с открытием узоров большинство людей уже не нуждалось.
Благодаря узорам Ганны Гроно и организационной работе Павла Святозира Город отстроили и поделили на несколько условных частей: ограждённый непроницаемым барьером Чёрный Сектор, пригород, предназначенный для разведения флоры и фауны, и жилая часть. Население начало обновляться, в обществе заработали и прижились чёткие правила. На место цивилизации, которая существовала до две тысячи двенадцатого года, пришла новая, приобрётшая новые качества, поскольку развивалась в герметичном пространстве.
Стимулом для дальнейшего развития стали проблемы с существами. Жившие в лесу существа не могли надолго покидать свою среду обитания: без неё они быстро ослабевали и умирали. Самую большую опасность существа леса представляли для жителей пригорода, потому что могли влиять на растения и животных. Барьер вроде того, которым был ограждён Чёрный Сектор, от таких существ не спасал. Да и монструозные обитатели Чёрного Сектора научились обходить барьер, пробираясь в Город по заброшенным акведукам, которые никто не решался разрушить. К счастью, время активности существ ограничивалось ночными часами.
После того, как Ганну Гроно убили существа, когда она пыталась установить барьер в акведуках, Павел Святозир принял окончательное решение основать Академию. В это заведение принимались все, кто обладал способностью чертить узоры.
Академия стала просветительским, культурным и административным центром Города. Её выпускники, в зависимости от специализации, способствовали благоустройству пригорода и жилой части Города или отправлялись на охоту за существами.
Со временем, когда существ усмирили и ограничили в передвижении, необходимость в постоянном всеобщем противостоянии отпала, а в Городе утвердилась надёжная денежная единица, «кредит», были созданы так называемые «районы беззакония». Там люди могли безнаказанно срывать друг на друге агрессию и, свободные от законов Академии, каким угодно способом зарабатывать себе на жизнь. Убийство в районах беззакония не осуждалось, но были и свои правила.
Появление этих районов позволило населению жилой части Города, не стремившемуся к карьерным успехам, существовать в относительном мире. Для поддержания этого мира также была создана больница – специализированное заведение для «нездоровых» людей.
Академия постепенно превратилась в главный орган власти. Ректор был также официальным главой Города, его советники заведовали кафедрами и сотрудничали с передовыми учёными, работавшими в Академии.
Поступление в Академию считалось большой честью и негласной обязанностью каждого гражданина Города старше шестнадцати лет, способность которого к начертанию узоров была выше пяти единиц по шкале Олбрайта.
Только выпускники Академии имели право контактировать с существами и людьми, которые к ним прикасались.
А без контактов с существами успешную карьеру в Городе можно было построить разве что в районах беззакония.
* * *
– А у тебя горькая кровь, – сказала Талия. С удивлением сказала – до этого проклятого практического занятия ей как-то кровь Ляны пробовать не приходилось. И к лучшему.
Эла выругалась так, что Крысовна позавидовала бы. Конечно, она сразу извинилась перед Высшим за «нечистые Слова». Слова эти никак не касались Ляны и её крови. Эла, скорее, дала определение ситуации в целом. Как всегда, на диво метко.
* * *
Кроме Ляны, Элы и Талии в группе была «сладкая парочка» – Захид и Воля. С девушками они не очень-то общались. После завершения переправки в Чёрный Сектор влюблённые взялись за руки и устремились вперёд на максимальной скорости. Собирались быстрее пройти свой путь и достичь желанного портала.
Девушки спешить не стали. Во-первых, Эла, как ярко выраженный холерик, должна была избегать поспешности. Эта участь ожидала её ближайшее окружение, чтобы Эла случайно не забыла – спешить нельзя. Во-вторых, был день, а днём Талия не могла быстро передвигаться. Ночью с ней в скорости передвижения никто не сравнился бы – даже Айрен Купер. Впрочем, остаться в Чёрном Секторе на ночь Ляна и врагу не пожелала бы.
Она взяла Элу и Талию под руки. Шли не спеша, не оглядываясь и не всматриваясь в туман, который начинался где-то в паре шагов от них. Чётко девушки видели только широкую заасфальтированную дорогу. Сейчас таких не строили. Чёрный Сектор – то, что осталось от старого Города, неизменное и вечно изменяющееся, полное загадок, которые никогда не исчерпать.
На перекрёстке дорог столкнулись с Антином и Верой плюс Из-Кирпича. Ещё двоих парней из их группы Ляна не знала. Как и Из-Кирпича, те учились на параллельном курсе.
Зато Эла была с ними знакома, потому что здоровались они в первую очередь с ней. Долго говорить не стали, у каждого был свой путь, а практическое занятие следовало закончить к ночи. Потом будет поздно, и стыда не оберёшься. Придётся эвакуироваться.
– Антин наш что, неравнодушен к Вере? – похлопала ресницами Эла, когда девушки разминулись с группой, попавшей в «их» часть Чёрного Сектора. – Я думала, он с Устиной…
– Ничего у них нет с Устиной, – голос Талии звучал недовольно. Из-за подготовки к практическому занятию она не успела как следует выспаться. – Дружат просто.
Ляна вообще сомневалась, что у умника-Антина с кем-то может что-то быть. Он легко находил общий язык с людьми, знал, что сказать в компании, но держался в стороне. Ляна прекрасно его понимала – сама такой была. Если бы не её подруги, не Эла, Талия и Рыся…
Тогда у Ляны и группы на сегодня не было бы. Шла бы одна. Может, так было бы быстрее и удобнее, но на душе тяжелее. Когда ты одна, неприятные мысли легче укореняются в сознании, цепляются разлапистыми ветвями – не гони, хозяйка, мы же свои, родные.
Эла была полной противоположностью Ляны. Она не боялась сближаться с людьми, всегда первой шла на контакт. Поэтому вся мужская половина Академии была в неё влюблена… правда, в разное время. Одновременно общаться со многими людьми на качественном уровне даже Эле было не под силу.
Ляна плохо помнила, чем занималась до поступления в Академию. Почему-то казалось, что таких подруг, как Эла, Талия или Рыся, у неё не было. Она привыкла делать всё сама, иногда принимая ответственность и за других.
Это было ещё до пожара.
– Да и с Верой нет, – припечатала Талия. – Ты же знаешь Веру. Она… это… всех понимает. И под руку ни с кем из парней пройтись не откажется, Антин не исключение.
Ляна молчала. Ей небезосновательно казалось – Вере сильно повезло, что попала в одну группу с Антином. Он не такой, как некоторые, и не будет вменять ей в вину прошлое. Насчет других парней Ляна не переживала. Они с параллельного курса, а потому не попали под влияние Айрен Купер, и Веру не обидят.
