Драконья Десница

Пока они шли по коридору, гонец спросил:

– А кто эта девушка?

Воин через плечо посмотрел на него как на законченного, самого последнего придурка и ответил:

– Вообще-то это Фелиция, дочь Вазилиса.

Эти слова подействовали так на посланника, словно его окатили холодной водой, поэтому дальше он просто молчал, пока они поднимались по лестнице.

Второй этаж был просторный, уже залитый рассветом из больших окон. С несколькими комнатами друг напротив друга. Возможно, это некие государственные кабинеты. А в дальней стене прямо напротив подъёма на второй этаж была двустворчатая дверь.

Элитный воин подошёл к ней и двумя руками открыл её.

И гонец увидел перед собой Короля, сидящего у большого окна за широким письменным столом.

***

В трактир вошли двое. Тощий нёс на плече третьего.

Конечно же, кто ждёт, тот всегда дождётся, поэтому Красный выдохнул с облегчением.

– Ну вот, явились наконец. Сколько можно было ждать? Я думал, вас уже везут на виселицу, – он довольно улыбнулся.

– Тьфу на тебя, – произнёс Мадан и рывком сбросил с себя тело девушки. Она с глухим

стуком упала на пол и начала шевелиться, при этом слабо хныкая.

– Эй, – рявкнул Идума. – Ты из ума выжил совсем? – Он поспешно оббежал свою стойку и побежал к ним.

Птолема увидела его и подумала, что он бежит к ней на помощь, но ошиблась: Красный

пронёсся мимо и закрыл на ключ дверь изнутри.

– Всё прошло не очень гладко, – объяснил Иосиф. – Нас заметили.

Идума резко остановился, будто его к месту пригвоздила молния.

– Кто заметил? – осторожно спросил он.

– Гвардейцы, – пояснил Мадан. – Двое. Чуть ли не на соседней улице.

– И что вы сделали? – пониженным голосом полюбопытствовал Красный. Вернее, прозвучало даже «и что вы сделали», он как будто и не спрашивал, а утверждал.

– Перерезали им глотки, всего и дел-то, – сурово заявил Иосиф. – Ты же помнишь, что это наше последнее дело? Больше мы с этим дерьмом связываться даже не будем.

На мгновение Красный снова озадаченно замер, словно пытаясь понять, о чём говорит этот огромный лысый кусок мяса.

– Ах, ну да, что за вопросы, – выдохнул Идума второй раз с явным облегчением. – Само собой, как договаривались.

– Где деньги? – резко спросил Мадан. – Отдавай их нам, и мы уходим. Прямо сейчас.

Идума молча вернулся за трактирную стойку и вытащил откуда-то маленький мешочек.

– Держите свои деньги и проваливайте отсюда, – он бросил его в сторону Мадана и тот поймал мешочек одной рукой.

– Ты посмотри, какой товар сейчас хороший, – заявил Иосиф. – Надо бы добавить.

Ярость стала туманить разум Красного, но тот лишь опять глубоко вздохнул.

– Может быть, вам уже надо убрать свои тупые рыла из моего трактира? – зло спросил Идума. Его голос переполняло раздражение. – Не мешайтесь мне!

– Эй, – резко окликнул его Иосиф. – Не говори так со мной!

– А не то что? – ухмыльнулся Красный. Теперь ярость всё сильнее заполоняла его сознание, он уже был готов наломать дров.

– А не то мы глотку тебе вскроем, – тихо произнёс Мадан и снял с плеча ружьё. – Ты нам должен сверху. Только посмотри, какую сладкую попку мы тебе доставили. За один день. Тебе за неё заплатят втрое больше, а ты жмёшься. Нехорошо это.

– Да-да, нехорошо, – подтвердил Иосиф. Он успел нацепить на себя гвардейскую саблю с перевязью и теперь медленно стал вытаскивать клинок из ножен. – Заплати нам, как подобается.

Красный поджал губы. Он размышлял, успеет ли выдвинуть потайной ящик из трактирной стойки, на который не обратили внимания гвардейцы во время утреннего обыска, прежде чем Мадан продырявит его насквозь. В ящике хранился револьвер с полным барабаном патронов и с взведённым курком, уже готовый к применению на такой случай. Только бы успеть, только бы успеть…

– Эй, – снова окликнул его Иосиф. – Ты чего там замер? Ну-ка, подними руки! Живо!

И он двинулся к Красному, подняв над головой саблю. Мадан в это время держал его на мушке.

– Суки, – процедил Идума, в упор глядя на грабителей.

– Да пожалуйста, – ответил Иосиф и, обойдя стойку, с размаху дал Красному кулаком свободной руки под дых, тот сразу согнулся пополам, а потом и рухнул. – Где остальное? Где вся выручка? Говори, не то я твои кишки намотаю на саблю! – Он одним взмахом клинка снёс несколько бутылок из шкафа за стойкой.

Красный медленно поднялся, осторожно, будто боялся задеть головой потолок.

– Открой нижний ящик в шкафу, там и найдёшь, – сдавленно поделился он.

– Брат, следи за ним, чтобы он не выкинул чего-нибудь, – крикнул Иосиф.

Мадан бессловесно сделал пару шагов вперёд, не отводя дуло ни на миллиметр от головы Идумы.

– Ого, – взволнованно сказал верзила, открыв шкаф. – Сколько тут денег! Мадан, – он обернулся к подельнику. – Теперь у нас есть золото, чтобы уплыть из этого грёбаного Союза Четырёх. – Он повернулся к уже выправившемуся трактирщику. – И ты хочешь сказать, что ты заработал это, всё лишь продавая пиво? Ну да, ну да.

Иосиф снял с себя свою чёрную рубаху, обнажив мясистое дряблое тело, и расстелил её на полу, затем принялся выгребать содержимое ящика. Через пару минут он уже связал довольно крупный узел, наполненный деньгами.

– В следующий раз ты будешь знать, как наживаться на людских слезах, Идума. А ты, красавица, обязательно жди, мы ещё встретимся, как я обещал. Просто сейчас нет времени, – сказал Мадан, послав ей воздушный поцелуй. – И брось сюда ключ, дядя.

Красный безропотно кинул им требуемый элемент для побега.

Отперев дверь, они быстро ретировались под громкий хохот Иосифа, выкинув ключ на пол. Он отчаянно брякнул где-то в полутьме.

Птолема всё это время молча лежала на полу, наблюдая ограбление одного преступника – другими. Она, может быть, и пыталась бы сбежать, но сейчас ей просто некуда было, да и не было никаких сил. Поэтому она примерила на себя маску безвольного наблюдателя.

– АААААА! – зло заорал Красный и с размаху стащил ещё больше стеклотары с полок. Бутылки стали звонко падать на деревянный пол, некоторые разбились. – СУКИ! СУКИ! МРАЗИ! ЧЁРТОВО ВОРЬЁ! АААААА! – Он снова стащил на пол ещё несколько бутылок. – Ну, ничего, я до них доберусь ещё! – трактирщик метнул пылающий взгляд на лежащую на полу девушку.

– А ты что разлеглась? Вставай! – он резво подбежал к ней и рывком поднял с пола.

– Ты догадываешься, во сколько ты мне обошлась?

Он наотмашь ударил её по лицу, Птолема пошатнулась, но не упала. Затем, уже вне себя от бешенства, трактирщик схватил её и толкнул к стойке. Она ударилась спиной, и он тут же вцепился ей в горло, приблизив своё лицо к её лицу почти что вплотную. Она могла видеть не только его необузданную ярость, настоящее неистовство, а ещё и струйку слюны, стекающую по подбородку.

– Ну, ничего, сейчас кое-что я с тебя возьму, – пообещал Красный и развернул девушку спиной к себе.

Птолема почувствовала, как он прижался к ней своими чреслами, как дрожало его тело. Поэтому она попыталась вырваться, хотя понимала, что это безуспешно: бывший моряк держал её чрезмерно крепко даже одной рукой. Ну а что им, солдатам.

– Тебе совсем не идёт эта одежда, ты знаешь? – прохрипел он ей прямо в ухо, а затем другой рукой разорвал на ней платье сзади.

***

– Здравствуй, храбрый гонец, – произнёс Король, глядя прямо в глаза посланнику.

Король. И этим было всё сказано. Мужчина за столом напоминал собой больше безупречную статую, нежели человека. Просто ожившее изваяние в тёмной кирасе и с рельефными бронзовыми наплечниками. Крепкий, статный, с явно широкой грудью, сильными руками и стальной выправкой. Его волосы переливались золотом, как и борода, обрамляющая мужественное лицо. А ярко-жёлтые глаза, проницательные и очень мудрые, заглядывали прямо куда-то в саму душу.

– Приветствую Вас, Светлейший, – проговорил посланник и поклонился. Трепет охватил его полностью, и он очень беспокоился о том, дабы не сказать чего лишнего.

– Ты скакал сюда день и ночь, чтобы добраться до Столицы, и вот ты здесь, еле держишься на ногах от усталости. Я очень благодарен тебе за твой визит. Теперь поведай нам, что же у вас произошло, и какие вести ты принёс нам из Пограничного Управления.

– У меня грамота от начальника нашей гвардии, Государь, – пояснил гонец и протянул ему свёрток. – Нашего градоправителя Пироса убили в особо жестокой манере, и наш начальник думает, что это совершил крог, гостивший у него. Посланец от Агазона, властителя Плоскогорья и Пустынь.

– Где же он сейчас? – спросил Король и снова посмотрел на гонца пронизывающим взглядом. Однако ни злости, ни ненависти, ни тревоги, ни раздражения, ничего вообще во взгляде не было, как и в голосе, словно они разговаривали о погоде, а не о том, что вот-вот война может начаться.

– Крог сбежал, и его искали. Теперь же я никак не могу знать, что происходит в нашем пограничном городке, ибо я здесь.

– Хорошо, я тебя понял. Думаю, нам пора собрать немедленный военный совет. Андреас, – обратился Вазилис к тому суровому витязю, что привёл гонца сюда. – Проследи за тем, чтобы посланника с границы накормили, и выдели ему опочивальню, он сделал всё, что должен был. И не забудь определить его лошадь в конюшню, чтобы ей тоже обеспечили отдых. И ещё: пусть через двадцать минут здесь будут командующие гвардией, кавалерией и пехотой. И казначея сюда пригласи. И ты, будь добр, также присутствуй здесь.

– Повинуюсь Вашему слову, Государь, – проговорил витязь и очень низко поклонился.

Гонец поклонился тоже, хоть и не так красиво, как элитный воин, и через секунду они уже покинули его кабинет.

– Ну как тебе встреча с Королём? – проговорил Андреас уже гораздо более дружелюбным тоном, когда они пошли вниз. Хотя, судя по его голосу, можно было понять, что он очень гордится тем, что ему выпала такая честь – служить лично Вазилису.

– Хорошо, – сказал гонец, не совсем понимая, что хочет услышать от него витязь.

– Сейчас мы пройдём в Сторожевой пост, где тебя накормят и выделят кровать, чтобы ты отдохнул. За коня не беспокойся, с ним тоже всё будет в порядке, – говорил Андреас, когда они вышли из Драконьего Храма и направлялись к одному из тех прямоугольных зданий, что были расположены по периметру площади.

***

Квену служба была дороже, чем что-либо другое, даже его собственное здоровье. Поэтому он снова забылся тяжёлым, беспокойным сном в своём кресле, даже будучи раненым, хотя городской лекарь запретил ему это делать. Но что понимают эти людишки в военном деле?! Ничего. И вообще, Квен чувствовал, что скоро разразится война, а кроги уже выстраивают тысячное войско, готовое за пару дней бегом преодолеть пустыню, а затем и прорвать оборону их городка.

Квен был уверен, что его гонец доберётся в Столицу за сутки, учитывая, что у станционных смотрителей добротные скакуны, которых он будет меня каждые десять километров. Эти станции по пути с границы в Столицу как раз и были сделаны на подобный случай. Ну, естественно, не только на подобный. Очень часто на станциях останавливались странствующие торговцы или бродячие артисты, или ещё кто-нибудь.

И даже если Король пошлёт войско на подмогу, оно будет добираться гораздо дольше, чем гонец. Потому что, например, пехота – это не скакуны.

И с этими мыслями начальник гвардии уснул. Просто ухнул куда-то вниз, «на самое дно сна». И теперь сквозь крайне тревожный сон уже слышал топот ног – снова. Резко подорвавшись (отчего ключица взорвалась болью, как и запястье), Квен огляделся.

Утро ещё не наступило, но заря уже полыхала на горизонте вовсю, чуть ли не на добрую треть небосвода. Писаря на месте ещё не было однозначно, Квен чётко помнил, как отпустил его вечером, прежде чем остаться в кабинете и начать думать беспокойные думы.

И тут топот приблизился к его двери. Спустя секунду в проёме стоял гвардеец.

– Хорошо, что вы уже здесь, Квен, – запыхаясь, проговорил человек в мундире. – Там все гвардейцы вернулись в Управление, кроме двоих. И конь одного из них вернулся в стойло. По учётной книге их пост в эту ночь был в нищих кварталах, рядом с лавкой сапожника.

Квен о чём-то немного подумал, ошалело глядя на гвардейца, а потом рывком сорвался со своего насиженного места:

– Всех в ружьё! Совершенно каждого! – закричал он. – Обыскать все нищие кварталы. Каждую улочку, каждый двор, каждую канаву. Каждый заброшенный барак. Каждый подвал! Тех, кто будет противиться обыску, расстреливайте на месте. И начните, конечно же, с сапожника.

– Так точно, – уверенно отозвался гвардеец. – Разрешите идти?

– Разрешаю, – горячо пропыхтел начальник.

Ему так и хотелось схватить саблю, револьвер и поскакать вместе с ними. При мысли о револьвере ему стало одновременно грустно и яростно, потому что этот долбаный крог украл его оружие. И да, его так и не нашли. Хотя гвардейцы обскакали весь городок. Значит, он сидит у кого-то в доме.

– Ну, ничего, – злобно выдавил Квен, прохаживаясь по кабинету. – Я ему устрою развеселую жизнь. Уж он не уйдёт от моего правосудия.

И при этих мыслях ему опять стало легче, как от обезболивающего.

***

– Ой, да перестань ты уже, – добродушно сказал Идума. – Я одежду тебе новую принёс. Заметь, совершенно бесплатная! – он бросил комок тряпья чуть ли Птолеме не в лицо, которая сидела у трактирной стойки, сотрясаемая глухими рыданиями и дрожью. Теперь её холщовое платье было изорвано полностью.

– Ну прекрати уже, – улыбнулся Красный и, присев рядом с ней на корточки, положил руку ей на плечо.

Птолема в этот момент взбрыкнула с каким-то досадным воплем и сбросила с себя его конечность.

Красный расхохотался:

– Ты чего это, а? Ну-ка, давай успокаивайся, а то ты никуда не будешь годиться. Послезавтра уже мы отправляемся в путешествие, а у тебя начнётся новая жизнь. Переодевайся тут, а я проведаю своего гостя, – и он ушёл в подсобку.

Само собой, Идума уже успел закрыть дверь на ключ снова, поэтому совершенно не беспокоился о том, что Птолема сбежит. Теперь ей нужно было побыть одной (минут десять), чтобы немного успокоиться и переодеться в новую одежду. Хорошую одежду. Очень дорогую, надо сказать. Которую он снял с трупа жены одного из богатых купцов ещё год назад. Тогда они с Барнабасом повеселились, так повеселились, до сих пор ностальгия захлёстывает.

Птолема развернула кучу тряпья: это было пышное зелёное платье, почти новое.

Тем временем Идума уже был в узкой каморке, где зачастую ночевал во время непогоды, когда не хотелось возвращаться домой. Сейчас же там лежал огромный крог и спал практически беспробудным сном. Лишь его грудь тяжело вздымалась. Когда там надо давать гилиум? Вроде бы сегодня вечером, а завтра этот зверь уже будет на ногах.

Но безопасно ли оставлять его здесь? Недоумки Мадан и Иосиф убили как минимум двух гвардейцев, чего начальник пограничной гвардии им не простит точно. Этим утром в нищих кварталах начнутся повсеместные обыски или даже аресты, или вообще расстрелы. Поэтому отряд гвардейцев заявится к нему снова. То, что в прошлый раз они не стали проверять подсобку и рыться по шкафам, не значит, что сейчас они не сделают этого. Хотя, казалось бы, приходили именно за дотошным обыском. Или нет? На этот вопрос у Идумы пока ответа не было, более того, неожиданно ход его мыслей прервал шорох сзади, и, оглянувшись, он увидел Птолему в новом шикарном платье, однако, её лицо не выражало особой радости, хотя она уже не ревела и не тряслась. Просто молча переводила взгляд с Идумы на крога и обратно.

– А вот и наша красавица, – пробурчал Красный и сделал шаг навстречу. – Ну, я же говорил, эта одежда смотрится на тебе гораздо лучше, словно ты благородных кровей.

В этот момент Птолема дико закашлялась. Хрипы адскими звуками вырывались из её лёгких, казалось, что она сейчас разорвётся.

– О, ужас, – выдохнул испуганно трактирщик и схватил её за плечи. – Сейчас я схожу за своим знакомым лекарем, но тебе придётся посидеть в моём укромном закутке, а то мало ли ты что задумаешь сделать. Пошли.

Птолема безвольно подчинилась, сил на сопротивление у неё не осталось. Он вывел её из подсобки, а потом подошёл к деревянной двери, прямо напротив стойки. За ней обнаружилась маленькая кухонька. По обе стороны, вплотную к стенам, было два узких стола. На одном из них лежали ножи, вилки, ложки, ещё какие-то приборы, а на другом уже был хлеб и овощи: капуста, морковь, свёкла. Посредине этой маленькой кухоньки, прямо в полу, была квадратная крышка с маленькой ручкой.

– Это погреб для хранения пива и вина, – пояснил Красный. Потом он наклонился и рывком открыл крышку, обнажив квадратную дыру в полу, ведущую в непроглядный мрак.

«Может, толкнуть его вниз? – стремительно пронеслось в голове у девушки. – А если он не сломает шею? Тогда – добить ножом, благо, тут их достаточно…»

Но снова приступ лютого кашля прервал её мысли.

– Потерпи немного, – сказал Красный. – Сейчас я достану лекарства. Эх, фонарь в подсобке оставил, – и совершенно не помня о мерах предосторожности, он быстро побежал назад, за фонарём.

Птолема поняла, что это её шанс, а второго такого может уже и не представиться: она резко схватила самый большой нож со стола и зажала его двумя руками. Буквально через секунду Красный вернулся, держа уже зажженный фонарь.

– Не подходи ко мне! – проревела что есть сил Птолема, но последнее слово снова утонуло в приступе кашля. Она старалась крепко сжимать оружие, но его лезвие всё равно

подрагивало. – Я убью тебя, грязное животное!

Наверное, у Красного была способность грамотно вести переговоры с тем, кто хотел его убить: то с крогом, то с Маданом и Иосифом, то теперь вот с Птолемой. Однако у него будет шанс поговорить с тем, кого обвести вокруг пальца не так легко.

– Так, подожди, – начал он. – Убьёшь ты меня, а дальше что? Куда ты денешься? Я знаю, что ты бежишь от гвардейцев, но не знаю почему. Я тоже не люблю этих свиней в багровых мундирах. Да и вообще, у тебя сильный кашель. Скорее всего, пневмония. Без лекарств ты можешь умереть. А к пограничному лекарю ты не сунешься, слишком опасно.

Увидев терзания на лице Птолемы, трактирщик понял, что победил. Хотя бы посеял в её голове сомнения, и то уже хорошо. И поэтому продолжал:

– Здесь ты в безопасности. Да-да, понимаю, что ты мне не веришь, ночью я повёл себя очень неправильно, но больше такого не повторится. Я обещаю тебе, нет, я клянусь. Больше я тебя и пальцем не трону.

– Я не хочу лезть в погреб, – ответила девушка.

– Тебе придётся это сделать, – сказал Идума, демонстрируя зажженный фонарь. – Если я уйду за лекарствами, а сюда ворвутся гвардейцы, что ты будешь делать? Правильно, терпеть их побои и пытки. А если ты послушаешь меня, то всё будет хорошо.

– А как же крог? – прохрипела служанка, чуть опустив нож.

– Плевать на него, – отрезал бывший моряк. – Его подозревают в убийстве Пироса, поэтому его сразу же застрелят, как только увидят…

– Он не делал этого, – прошипела Птолема. В его голосе снова заскользила ярость: она вспомнила того, из-за кого начался весь этот путь. – Его убила какая-то мерзкая тварь.

– Откуда ты знаешь? – с неподдельным интересом полюбопытствовал Идума.

– Я видела его, – подчёркивая каждое слово, произнесла девушка. – Там был настоящий монстр.

– И как же он тебя не убил? – искренне удивился трактирщик.

– Я воткнула в него осколок стекла. А в тебя воткну нож, если ты ещё раз подойдёшь ко мне, – голос её дрожал, на глазах снова появились слёзы. – Если ты говоришь правду, и ты хочешь мне помочь, тогда ты совершенно не будешь против, чтобы я взяла этот ножичек с собой, не так ли, ублюдок?

– Хорошо, как скажешь, – дипломатом он был от Дракона. – А теперь, я тебя прошу, давай спустимся в погреб и я схожу за лекарствами.

Может, со стороны это и покажется несусветным бредом, но Птолема подумала, что других способов выжить у неё не будет. Она не сомневалась, что вместе с крогом положат и её, сразу же и без разговоров. Потому что гвардейцам уже наверняка дали команду не церемониться с подозреваемыми. А подозреваемой в убийстве она была, служанка не сомневалась. Потому что ей не повезло оказаться в поместье градоправителя и остаться живой. Интересно, уже допрашивают ли её благопристойную тётушку, выбивая зубы и пытаясь выяснить, где прячется Птолема? И вправду интересно.

– Так что ты решила? – неожиданно спросил Идума. – Время уходит.

– Чёрт с тобой, – тихо сказала девушка. – Давай, лезь первый.

Мужчина медленно прошёл к погребу, держа фонарь в руке, а затем слез туда.

– Аккуратнее, – сказал он, – тут небольшая лестница.

Птолема молча последовала за ним, одной рукой крепко сжимая нож. Она была готова воткнуть его ублюдку хоть куда-нибудь и была уверена, что как только она спустится, он тут же набросится на неё. Она не верила ни одному слову, но если она тут загнётся, то вряд ли это будет так уж полезно для Красного. Так что насчёт лекарств, может быть, он и говорил правду, но даровать ей свободу уж точно не собирался. Хорошо, пока всё пусть будет так. Теперь выживать надо каждую секунду, а не только послезавтра.

И вообще, как он собирается отправить её в путешествие, если Белая Крепость вряд ли выпустит хоть кого-нибудь после таких зверств? Если убийца, по их мнению, крог, то он точно побежит обратно в Игнис. Но об этом сейчас думать некогда было, потому что они уже спустились в погреб – широкую плоскую комнату с низким потолком, заставленную у стен бочками с пивом, виски и прочим добром.

– Иди за мной, – скомандовал Идума и двинулся к дальней стене, держа перед собой фонарь. – Гвардейцы сюда точно не полезут, слишком тупые, – добавил он, подойдя к последней бочке слева. Затем он неуловимым движением руки откатил её дальше, словно она была из картона. Там показались очертания ещё одной крышки.

– Что? Снова лезть?! Ещё ниже? – прошипела Птолема, поднимая нож опять.

– Да успокойся ты, – рявкнул Красный и отбросил крышку в сторону. Там было гораздо светлее, чем здесь, в погребе. – Ничего с тобой не случится. В этом подвале жили все путешественники, которые хотели выбраться через границу с моей помощью. Еда, вода есть. Даже сортир. Сейчас эти ребята где-то живее всех живых, пьют вино, купаются в деньгах и радуются жизни. Лезь уже.

Птолема аккуратно полезла по лестнице, снова готовясь воткнуть нож, если кто-то там попытается её схватить. Но спустившись, она оказалась в довольно хорошо освещённой комнате фонарями на стенах, чем-то напоминающей трюм корабля. Там было несколько больших клеток друг напротив друга, в которых стояли койки и маленькие грубые деревянные столики. На некоторых столах стояли чашки с водой или супом. Но хуже всего было то, что в некоторых клетках были люди.

Следом прыгнул Красный и поставил фонарь на пол.

– Ой, кто это у нас тут? – грубо послышалось из самой дальней от огромного толстяка, развалившегося на койке.

– Идума, я убью тебя! – дерзко крикнул молодой парень из ближней клетки и подбежал к своей решётке, пытаясь дотянуться до него рукой.

– Фух, теперь мне не будет скучно, – сладострастно послышалось от женщины в чёрном платье из клетки напротив того огромного толстяка.

Птолема резко развернулась к Идуме, поднимая нож, но тот лёгким движением перехватил готовящийся удар и заломил ей руку – нож брякнул о пол. В клетках начался галдёж, как у приматов в зоопарке.

– Знаешь, мне просто не хотелось нести тебя на руках, – тихо проговорил Идума и ударил её в живот так, что она осела на пол. Упасть не могла: бывший моряк снова держал её крепко. Он просто подтащил её к свободной клетке (она была не заперта), открыл дверь и втащил её туда. Потом достал связку ключей и замкнул её.

– Я не соврал тебе. Побудь здесь, я сейчас вернусь и принесу тебе лекарства. А послезавтра ты уже пересечёшь границу, – рассказал Красный, а затем вышел из подвала, прихватив с собой и нож, и фонарь.

***

Барнабас брил какого-то джентльмена с суровым взглядом, скобля его не менее суровое лицо своей широкой бритвой. И тут в цирюльню ворвался Красный, почувствовав с порога удушливый запах мыла. Внешний вид у него был крайне обеспокоенный и какой-то растрёпанный, словно он всю ночь не спал.

– Что стряслось, дружище? – спокойно спросил цирюльник, мельком взглянув на него. Его рука ничуть не дрогнула, и он всё так же упорно прижимал бритву к щекам джентльмена.

– Мне нужна твоя помощь, – объяснил трактирщик.

– Подожди немного, я скоро закончу, – громко ответил цирюльник, сосредоточенно продолжая приводить в порядок лицо клиента. Тот, однако, никакого интереса к третьему человеку не проявил совершенно и просто смотрел куда-то в одну точку.

Красный психанул и вышел на улицу, хлопнув дверью так, что она чуть не слетела с петель. Такого прежде не случалось: чтобы его и кто-то надул. И не просто надул, а ограбил. И спускать с рук Красный это не хотел. Он был уверен, что Мадан и Иосиф захотят уйти через Игнис (они сами об этом говорили, к тому же). Может быть, они бы и спрятались внутри страны, но их это не устраивало, они хотели другой жизни, более лучшей. По счастью, Идума никогда им не рассказывал, каким же способом он переправляет людей через границу и с кем же у него «дружеские» отношения из Белой Крепости, иначе эти недоноски могли попробовать выйти на того человека сами, без участия Красного, что последнего бы не устроило.