– Глупо…
– Я могу помочь вам, – в комнату протиснулся Педро, и не обращая внимания на Шаньи, под его осуждающим взглядом, начал свой рассказ:
– В начале лета 1611 года, я остановился на ночлег в одной придорожной таверне. Это в Савойе, неподалёку от селения Эгбель.
Среди ночи, на дороге раздались выстрелы, и из любопытства, я решил взглянуть – кого это там убивают. Подойдя я увидел, стоявшую на дороге карету, кругом неё валялись мертвецы, и один дворянин, ловко владея шпагой, отбивался от трёх нападавших. А посреди всего этого хаоса, стояла женщина, крепко прижимая к груди ребёнка. Это были вы, господин Александр и ваши родители.
Я решил вмешаться, ради женщины и ребёнка, захотел увести их в безопасное место, подальше от всего. Тогда, по большому счёту, на дворянина со шпагой, на вашего отца, мне было просто наплевать.
Но я не успел. Ваш отец, убил одного из нападавших и ранил другого, но из-за кустов, появилось ещё четверо. Они атаковали вашего отца с разных сторон, а пятый, прокравшись сзади, выстрелил из пистолета. Готов поклясться, что эта пуля, предназначалась вам, мой дорогой Александр, но ваша мать, спасая вас, опустила руки, и пуля, которая должна была убить только вас, или скорее вас обоих, попала ей в грудь.
Она упала, выронив вас. Тот, который в неё стрелял, хрипло засмеялся. Я подбежал и попытался заколоть его, но только легко ранил в плечо, он отступил, а меня тут же атаковали двое. Но при свете луны, я хорошо рассмотрел его. Он был одноглазым, с рубленым шрамом от левой брови до подбородка.
Ваш отец, видел всё, что произошло. Он пробился к этому псу, убив ещё двух нападавших, и нанёс ему страшный удар. Тот, успел перехватить клинок рапиры, отвёл его в сторону, но оставил на дороге три пальца левой руки.
Зашипев и зажав раненную руку подмышкой, он убежал, за ним бежали и остальные, а ваш горем убитый отец, подошёл к вашей маме. Я тем временем, поднял с земли вас, и убедился, что вы целы и невредимы.
Вот так погибла ваша мать, и так я познакомился с бароном Генрихом де Брианом, и стал служить ему.
Слёзы ручьями лились по щекам де Бриана, Педро сурово молчал, Шаньи застыл, с судорожно сжатыми губами.
Обстоятельства смерти той, которую он любил больше жизни, встали перед глазами. Он знал, что Луизу убили у селения Эгбель… Но не знал как… «Почему Генрих мне ничего не рассказал?… Почему?… Почему?…»
– Клянусь, я убью его! Убью этого Одноглазого! Найду и убью! – сквозь душившие его слёзы, зашептал де Бриан.
– Нет, не убьёшь. Твой отец долго готовился, вынашивая план мести, и в феврале 1619 года, убил его неподалёку от Блуа.
– Но ведь… Это было не простое разбойное нападение, ведь так, Педро? Они хотели не ограбить, а убить… Ведь кто-то, его послал… Кто?!.. Скажи мне, Шарль, кто?!.. Кто стоит за убийством моей мамы?!.. Кто?!..
Шаньи думал отмолчаться, но Александр насел на него всерьёз.
– Кто, Шарль? Кто? Скажи мне! Кто? Я найду и убью его!
Он был страшен в своём гневе и жажде смерти.
«Упрямый, чёрт… Действительно полезет сам, наделает бед, сгинет, дурак!..»
– Послушай меня, мальчик!
Александр вздрогнул, от звенящего металлом окрика Шаньи.
– Сядь и успокойся! Сядь, я сказал! Педро, налей ему выпить. Всё, пришёл в себя? Тогда, слушай… 14 мая 1610 года, здесь, в Париже, на углу улиц Фероннери и Сент-Оноре, был смертельно ранен неким Франсуа Равальяком, король Франции Генрих IV. Отец нынешнего нашего короля Людовика XIII. Твой же отец, Генрих де Бриан, долгие годы был телохранителем Генриха IV… Но в тот роковой день 14 мая, его не было в карете короля… Твой отец, был в отпуске… В Бретани, в моём поместье Морон, где ты собственно и родился, в январе того же, 1610 года… Узнав о случившемся, твой отец поспешил в Париж, но… только для того, чтобы подвергнуться нападкам и обвинениям. Нашлись такие, кто прямо винил его, в смерти короля… Другие, говорили о продажности твоего отца, и об его участие в заговоре.
– Нет! Это ложь! Мой отец невиновен!
– Молчи и слушай! Или ты думаешь, мне доставляет удовольствие, копошиться в этом, и поминать нерадостное былое?… Так вот, у твоего отца, были причины ненавидеть короля и желать его смерти. Король Генрих, думал затащить к себе в постель твою маму. Весь двор об этом знал. Потому-то, они и уехали из Парижа… После смерти короля и возвращения твоего отца, толпа стала постоянно осаждать ваш дом, забрасывать камнями, грозясь поджечь… Мы с твоим отцом, убили на дуэли парочку, особо ретивых злопыхателей, но всем в уши не вдуешь, о невиновности Генриха де Бриана. Я знаю, что Генрих невиновен, верил ему тогда, и верю сейчас… Он пытался доказать, кричал и грозился, вывести на чистую воду, и назвать имена истинных преступников, стоявших за заговором и виновных в смерти короля. И тогда… его жизни стала угрожать опасность… За себя он не боялся…но ты и Луиза…Никому ничего не сказав, даже мне, однажды ночью, он, спасая вас, тайно покинул Париж… Его поспешное бегство из Парижа, быстро разлетевшийся кем-то умело запущенный слух, что он осел на Сицилии, во владениях Испании, ещё более усугубили его вину в глазах сплетников, завистников и его прямых врагов… Генрих поклялся, что защитит своё честное имя, и назовёт тех, кто стоял за Равальяком.
– И кто они? Кто эти люди? Кто послал Одноглазого? Кто убил маму?
– Понимаешь, в этой истории со смертью короля, так много неясного… Она так обросла слухами и легендами, особенно за прошедшие пятнадцать лет, что… Даже доподлинно не известно, куда в тот роковой день 14 мая 1610 года, направлялся король. Одни говорили, что в Арсенал, навестить заболевшего герцога де Сюлли. Другие, что он ехал к своей любовнице малышке Поле. Но Равальяк, точно знал, по какой улице проедет король! Его схватили сразу, возле кареты, и на допросах и в суде он говорил, что действовал в одиночку. Но… были и есть люди, которым смерть короля, была очень выгодна. Например, его супруге, королеве Марии Медичи.
Александр, несмотря на клокочущий в груди гнев и своё самообладание как-то сник, услышав имя столь высоко стоящей, а отсюда и недосягаемой особы.
– Властная и амбициозная, она долго упрашивала короля сделать её полновластной королевой, и буквально накануне, за день до убийства, 13 мая, состоялась её коронация в соборе Сен-Дени. Став королевой-регентшей, она полностью сменила политический курс. Вместо объявления войны, которую планировал Генрих IV, Франция стала дружить с Испанией и Священной Римской империей. Свадьба короля Людовика XIII на дочери испанского короля Анне, и свадьба его сестры Елизаветы на испанском принце, ещё более укрепили эту дружбу.
Шаньи отпил немного вина, и стал раздумывать, стоит ли продолжать дальше. Здесь все люди свои, верные и проверенные. Пьер позаботился о том, чтобы ни одно слово не вылетело из этой комнаты. Педро Вильча, хоть пытай его, хоть режь, не скажет ничего. А Александр… должен знать.
И придя к такому выводу, Шарль де Шаньи, почувствовал, как тяжкое бремя упало с его души.
– А за спиной Марии Медичи, маячила фигура ещё одной знатной особы, герцога Жана Луи де Ногарэ де Ла Валетта д'Эпернона. Он был фаворитом короля Генриха III. «Полукороль», как его пренебрежительно называли враги и завистники. Действительно, Генрих III, выполнял любой каприз своих фаворитов-миньонов, одаривал их титулами и землями, сделал д'Эпернона герцогом и пэром Франции.
В ходе Религиозных войн д'Эпернон командовал войсками, прославился своей храбростью. После восшествия на трон Генриха IV, долго не признавал его королём, и подчинился ему только в 1595 году. Но, считая себя верным католиком, опираясь на поддержку Испании, герцог д'Эпернон постоянно интриговал против короля, плёл паутину интриг и заговоров.
Шаньи задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Он сейчас в опале, является губернатором Гиени и живёт в Бордо. Но он сохранил за собой в Париже, изрядное могущество и влияние! И именно ему, долгие годы, служил тот одноглазый урод!
– Значит, герцог д'Эпернон?! – де Бриан вновь ощутил поднимающееся в груди, приятное чувство гнева и мести.
– Не факт… Я пытался выяснить, но… убийцы твоей мамы, ловко замели следы и обрубили все концы. А Одноглазый, частенько брал заказы и со стороны.
– Тогда, кто?
– Ха, есть ещё одна особа, некая Екатерина Генриетта де Бальзак д'Антраг, маркиза де Верней. Бывшая любовница и фаворитка Генриха IV, на которой король обещал жениться, но соблазнённый деньгами, выбрал Марию Медичи. Она изменяла королю, её родственники… достаточно сказать, что испанский король Филипп III, обещал ей выплачивать пожизненную пенсию, её сына от короля – Гастона, женить на одной из своих дочерей и сделать его, королём Франции!
Тихонько и осторожно передвигаясь, в комнату вошёл Пьер, чтобы заменить сгоревшие и оплывшие свечи.
– Как видишь, все эти особы – королева Франции, герцог д'Эпернон, маркиза де Верней, так или иначе связаны с Испанией. А ведь Генрих IV, собрал к маю 1610 года армию, и готовился начать войну с Испанией. Так что… Равальяк и под пытками не назвал ни одного имени, продолжая утверждать, что действовал в одиночку. Его казнили очень быстро, 27 мая 1610 года, спустя всего тринадцать дней после убийства короля. А у твоего отца, нашлись друзья, которые поддержали его. В январе 1611 года они представили Высшему суду Франции мадемуазель Жаклин д'Эскоман, служанку маркизы де Верней. И она заявила, что маркиза де Верней, герцог д'Эпернон и Равальяк, были знакомы, и несколько раз собирались в доме маркизы. Но тут вмешались высшие силы, председатель суда, приказом королевы-регентши Марии Медичи был отстранён, на его место быстренько назначили другого, друга королевы. И с д'Эпернона и маркизы Верней, были сняты все обвинения, а мадемуазель д'Эскоман, заключена в тюрьму пожизненно.
Александр сидел бледный, крепко до боли сжав кулаки.
– Я убью их всех, – зашептали его губы. – Всех!
– Не говори глупостей, мальчик. Эти люди неприкосновенны для тебя. Даже я, без доказательств и приказа, ничего не могу с ними сделать… А если ты продолжишь упорствовать… Да по одному мановению их руки, в движение придут целые армии, страны и народы! Убийство из-за угла, отравление, темница или эшафот, вот, что тебя ждёт! Ведь в этом деле, вопросов больше чем ответов! Бывает и так – твой отец прибыл в Париж поздней осенью 1617 года – момент был более чем подходящий – Мария Медичи в ссылке в Блуа, герцог д'Эпернон в изгнании, и он попробовал было снова… Но в январе 1618 вспыхнул пожар во Дворце Правосудия, в пламени которого, погибли все свидетельские показания мадемуазель д'Эскоман. В убийстве короля Генриха IV, могут быть повинны и иезуиты, которых он изгнал из Франции, после покушения на него Жана Шастеля, 27 декабря 1594 года. Шастеля, этого студента-правоведа, явно подстрекали иезуиты. А монахи-доминиканцы, прямо обвиняли в убийстве короля, иезуитов. Кто организовал затор из телег, из-за которого карета короля остановилась, а телохранители были отвлечены, и Равальяк свободно вскочил в карету и нанёс королю три удара ножом? После смерти Генриха IV, Мария Медичи прогнала его верного друга и преданного слугу, первого министра герцога Сюлли, и оказала доверие герцогу д'Эпернону. Были ли Мария Медичи и д'Эпернон любовниками? Кто знает? Придворные сплетни говорили по-разному… И вот тут, я уверен только в одном – те люди, кто стоял за убийством Генриха IV, напали и на вашу карету у селения Эгбель, и виновны в убийстве Луизы… Поздно уже, вернее рано, светает, пора заканчивать эту грустную историю… Я хочу, чтобы вы Александр, не лезли в это дело. Клянусь вам, что я, не покладая рук, употребляя все свои возможности, буду продолжать искать тех, кто стоял или стоит за убийством Луизы де Бриан. Сколько времени, мне для этого бы не потребовалось! Я помогу вам, в вашей праведной мести, и воздам по заслугам убийцам! И прошу с вас слова чести, пока не лезть в это дело.
Де Бриан долго смотрел в глаза Шаньи.
– А может эти люди, убили и моего отца?
Шаньи был прожжённым волком, и не поддался этому удару.
– Ну, я жду…
Александр встал, протянул Шарлю руку, и произнёс только одно слово:
– Клянусь!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
