– Особенно если добавить, – улыбнулся, вступая в разговор, Ветров, – что после «Натюрморта с яблоками» в Лондоне была продана в пятьдесят девятом году его «Ты ждешь письма?» за сто три-дцать тысяч фунтов стерлингов, что составляло тогда около ста восьмидесяти миллионов старых франков.
– Да что вы говорите! – снова воскликнул непробиваемый мсье.
– Я говорю правду, мсье, – сказал Ветров, – а заодно прошу прощения, что позволил себе вмешаться в вашу беседу…
– Ничего страшного! – запротестовал француз, увидевший в Ветрове не только спасителя, но и напарника, ибо его интерес к девушкам шел намного дальше таинственного Ван Гога. – И если дамы не против, я прошу вас присоединиться к нам!
Дамы были не против.
Ветров не заставил себя просить дважды. Впереди как-никак две недели, их надо чем-то занять. И эта Наташа стала бы достойной наградой за нерво-трепку последних лет. А если она еще и из Москвы…
– Меня зовут Валентин, – по-русски представился он.
– Наташа.
– Лена, – улыбнулась ее подруга.
– Николя! – протянул оказавшуюся довольно крепкой руку француз. – Вы тоже из России?
– Да, – снова перешел на французский Ветров, – имею такое счастье.
– Раз уж нас свела судьба на этом острове, название которого я до сих пор не могу выговорить, – продолжал француз, – предлагаю отметить наше знакомство шампанским! Как?
– Я согласен, – улыбнулся Ветров.
– Мы тоже! – ответила Лена.
Отмечали знакомство двумя «Вдовами Клико».
– Встречи с женщинами, – ораторствовал мсье Николя, – не только приятны, но и непредсказуемы, ибо никто не знает, чем они могут закончиться! Ну а знакомство с такими очаровательными девушками, как Натали и Элен, приятно вдвойне. Красота – всегда праздник! И я думаю, – он обратился к Ветрову, – мсье Валентин поддержит мой тост. За красоту!..
– Которая, возможно, спасет мир! – поднял свой бокал Ветров, совсем не будучи уверен в том, что Николя знает, кому принадлежат эти слова.
И тот не замедлил подтвердить его предположение:
– Это вы здорово заметили, мсье Валентин! Просто здорово!
– С помощью классика, – негромко проговорила Наташа, одарив Ветрова ироничным взглядом своих потрясающих голубых глаз.
«Какими же должны быть эти глаза на море?» – подумал Ветров. Вслух же заметил:
– Что делать? На то они и классики, чтобы к ним обращаться. И Достоевский среди них далеко не последний…
Поскольку этот небольшой диалог велся уже по-русски, Николя обеспокоенно спросил, переводя взгляд с Ветрова на Наташу:
– Я что-нибудь не так сказал?
– Нет-нет, дорогой мсье Николя! – поспешил успокоить француза Ветров. – Все так! И мы с удовольствием выпьем за красоту, которой в мире, к сожалению, становится все меньше.
– И которая от этого, – грустно добавила Наташа, – становится только дороже. И… желаннее…
Когда с «вдовами» было покончено и отдана дань приличию, Наташа сказала:
– Мы благодарим вас за великолепное утро, господа, но вынуждены откланяться. Нам надо отдохнуть и привести себя в порядок. До свидания!
Ветров молча поклонился.
– А мы можем на него рассчитывать? – несколько неуверенно спросил Николя, глядя почему-то на Лену, которая, как ему показалось, более благосклонно отнеслась к его ухаживаниям.
– Ну а почему же нет? – рассмеялась Лена. – Давайте встретимся около этого кафе часов в шесть. Да, Наташа?
– В шесть так в шесть, – равнодушно кивнула та.
В кафе было всего несколько мужчин. Но все они дружно проводили восхищенными взглядами подруг.
– Если мне удастся победить в этом заезде, – наконец нарушил затянувшееся молчание фран-цуз, – я выставлю вам, дорогой мсье Валентин, ящик лучшего французского шампанского.
– Остается только надеяться на это, – улыбнулся тот, протягивая Николя руку. – До вечера.
– Вы уже уходите? – удивился француз.
– Да.
– А я хочу выпить кофе… Может, присоединитесь? Выработаем общую тактику. Ведь вы, наверное, тоже не прочь поставить какой-нибудь залог? Или я ошибаюсь?
– Не знаю, Николя… – пожал плечами Ветров.
Ошарашенный таким ответом Ветрова, весь вид которого говорил о том, что он не блефует, француз только махнул рукой.
– До вечера.
Ветров не лукавил. Просто хорошо знал по соб-ственному опыту, что в таких романах хороши только их начала.
Но когда Наташа не пришла на свидание, ему стало почему-то неприятно. В глубине души он ждал встречи с Наташей.
Как сказала Лена, ее подруга неважно себя чувствовала. И теперь им предстояло гулять втроем. Это Ветрову было уже совершенно ни к чему. И он, выдержав приличествующую моменту паузу, к радости рвавшегося проиграть шампанское француза, откланялся и медленно пошел к морю. Да, жалко, конечно… Он бы с удовольствием поговорил с Наташей обо всем том, о чем давно не доводилось говорить в Москве.
Ветров долго шел по пустынному пляжу, потом плавал во все еще теплой, несмотря на октябрь, воде и, наконец, блаженно развалился на песке.
Он смотрел в небо, по которому только в одном ему известном направлении плыли белые облака, причудливо меняя на ходу свою форму.
Только сейчас, лежа на этом пустынном пляже, он по-настоящему почувствовал, как устал за по-следние четыре года.
Ведь это был первый отпуск Ветрова за все это время. Начиная с «холодного», как он стал его про себя называть с недавнего времени, августа девяносто первого об отдыхе не могло быть и речи. Одна за одной шли реорганизации, а потом навалилась работа.
Впрочем, ну ее к черту, эту работу! Не хватало думать о ней еще и здесь, на Эгейском море…
Отдохнув, Ветров исполнил несколько тао. Прыгая и садясь в шпагат, он с удовольствием чувствовал, что его тренированное тело сохранило и силу и гибкость. Да и координация была на уровне.
