– А как мы его посадим? – спросил Миша, указывая на принесённый Валерой куст красной смородины.
– Сначала мы выкопаем ямку, – ответил отец. – Потом зальём её водой, а затем уже поставим в ямку куст. Засыплем землёй и подвяжем.
– А зачем воду в ямку?
– Чтобы куст пил. Ты же постоянно пьёшь.
– Да. А зачем подвязывать?
– А это для того, чтобы он не был лохматым.
– Это, как мама? С утра она лохматая – лохматая, а потом подвязывается?
– Да. Только мама причёсывается, а потом закалывает волосы заколкой, а не подвязывается. И делает она это для того, чтобы быть красивой. Куст подвязывают тоже для того, чтобы он был красивым, но также, чтобы он не занимал слишком много места, а его ветви были прямыми и стройными. Впрочем, сейчас ты всё увидишь сам. Будешь мне помогать?
– Конечно, пап!
Валера выкопал яму и наполнил водой ведро, которое ему со всем усердием помогал опорожнять Миша. Следом в ямку был отправлен куст смородины и присыпан вынутой землёй. Теперь наступил самый интересный этап для Миши – подвязывание.
Валера притащил из гаража здоровую арматурину, а потом принёс из дома кувалду.
– А это зачем? – спросил Миша.
– К этому, – Валера указал на арматурину. – Мы будем с тобой подвязывать куст.
– К этому? – удивился Миша. – Но эта железяка такая большая, а кустик-то ма-аленький!
– Это пока он маленький, а года через два он будет даже больше этой железяки. Он вон куда вырастет, – сказал Валера и показал на окна спальни, под которыми они стояли.
– О-го-го!!!
– Вот тебе и «о-го-го»!
Мужчина с силой воткнул арматурину в землю рядом с кустом, а потом принялся забивать её кувалдой. Мальчик смотрел на это, разинув рот. Его восхищала и сила отца, и то, что они дали сегодня жизнь новому растению, и то, в особенности, что они сейчас будут его подвязывать.
Но вот металлический кол был забит, и Валера доверил Мише самую ответственную работу: он дал ему несколько верёвочек и на примере одной показал, как правильно надо подвязывать. Сначала у малыша не очень получалось, но потом он приспособился и, высунув от напряжения язык, трудился, не покладая рук. Дело заспорилось, и спустя всего лишь несколько минут всё было готово.
– Вот какой ты у меня молодец, – приговаривал Валера, с любовью глядя на сына.
– Нет, это мы молодцы, – возразил Миша.
– Да, мы молодцы, но главный молодец – это ты. А теперь пойдём в дом?
– Давай ещё немножко здесь постоим.
– Ну, давай постоим, – согласился отец.
Вечерело. Поднялся лёгкий освежающий ветерок, а на небе стали появляться небольшие облачка. Отец и сын ещё немного постояли у свежевкопанного куста смородины, а потом пошли домой. Пора было заниматься приготовлением ужина.
* * *
Полдевятого позвонила Марина. Она сказала, что не знает, когда вернётся, потому как ситуация действительно серьёзная, и до её разрешения ещё далеко. Валера убедил её, что всё у них нормально, и беспокоиться не стоит, а Миша, в свою очередь, пересказал маме обо всём, чем они занимались днём. Он ни словом не обмолвился о ночном происшествии. Из родителей так же никто ни слова не проронил по поводу рассказов, так что весь разговор вышел чинным и тёплым.
И вот наступила пора ложиться спать. При одной мысли о том, что он опять останется наедине со своими кошмарами, Мишу бросило в дрожь. Но здесь уж ничего не попишешь, к тому же перед всем этим должна была последовать «сладкая оболочка», то есть рассказ на ночь.
Должна была.
Но когда Валера вошёл в детскую, Миша с ужасом обнаружил, что книги у него в руках нет. Это могло значить только одно – рассказа не будет. Но как же так? Теперь Мишу бросило в жар. Ему даже захотелось заплакать и замахать руками и ногами.
Но он был мужчиной. Маленьким, но мужчиной, поэтому не сделал ни того, ни другого, а лишь взирал на своего отца широко раскрытыми от удивления глазами. Он хотел сам догадаться, почему его лишили «сладкого».
– Ты почитаешь мне, папа? – спросил Миша, поняв, что никак не сможет догадаться о причине такого странного поведения отца. Может быть, мама настояла, чтобы папа больше не читал ему? Но ведь её сейчас нет, и можно забыть на время об этих глупых запретах.
– Если захочешь, то почитаю, но потом.
Сама постановка ответа казалась Мише абсолютно странной. Конечно же, он хочет!
– А почему потом?
– Потому что сначала я хочу поговорить с тобой.
– Это касается мамы?
– И да, и нет. В основном, это касается тебя. А с чтением мы всегда успеем, потому что сегодня я разрешу тебе заснуть попозже.
– У-ух, здорово! А что мы сегодня будем читать?..
По выражению лица отца Миша всё-таки понял, что если они и будут что-то читать, то уж точно не страшные сказки.
– Я потом что-нибудь подыщу.
– Мама не разрешает нам с тобою читать эти истории с несчастным концом? Да?
– Да, но дело тут не только в маме.
– А в чём же тогда?
– Может быть, ты действительно ещё слишком мал для таких сказок, и нам стоит читать что-нибудь более подходящее твоему возрасту.
– Я не мал! Я не мал! – затаившаяся было истерика прорвалась наружу. Малыш заплакал. – Я уже могу слушать эти сказки! Я хочу, чтобы ты читал только их!
– Ну, что ты? Успокойся, – пытался утихомирить ребёнка взволнованный отец. – Ну, не надо плакать, ты же не тряпка.
Миша был образцовым ребёнком. Его с пелёнок учили сдерживать свои эмоции, и, надо сказать, он очень хорошо научился этому. Истерика прекратилась сразу, так же резко, как и началась.
– Послушай меня, – продолжал Валера, с тревогой вглядываясь в покрасневшие глаза сына. – Мы с мамой договорились, что до следующего лета я не буду читать тебе страшных рассказов, и я собираюсь выполнить своё обещание. Зато у тебя будет стимул выучиться читать, как следует. Я буду помогать тебе в этом, можешь даже не сомневаться. Но поговорить я хотел с тобою о другом.
– О чём? – спросил Миша уже нормальным голосом. Пока его отец произносил свою длинную и сложную речь, малыш успел подумать о том, что всё ещё может быть не настолько уж и плохо. В конце концов, он уже знает некоторые буквы (этим летом он вместе с отцом усиленно занимался изучением алфавита) и за год сможет научиться сносно читать.
