Был Пушкин. Пушкин был, да вышел.
Нет происков врагов и нет врагов
И поисков врагов, уже ненужных.
Нет саркофагов, нищих и кротов,
Нет валенков, цирюльников, простуженных.
Нет осуждённых, умников, затей,
Нет кроликов, удавов и прорабов.
Нет ссученных, отвергнутых, детей
Немытых нет, убийц и баобабов.
Но есть ещё и порох, есть и пыж,
Напыжимся – найдём тебе и пулю.
Но есть горох и город и крепыш,
На белой лошади везущий в замок дулю.
Но есть – горох, картоху, сельдерей,
Свинины шмат сожри, баранью ногу.
Но есть Вергилий, эквилибр, хорей,
Есть звездолёт, причаливший к порогу.
А кто придёт при смене батарей,
Кому – айда – мотаться с пацанами?
А где притон пропащих вратарей,
Торгующих разбитыми сердцами?
А где: жетон, билет, миньет,
Где сфинкс, где сфинктер, плотский мир оргазма?
А вот идёт мужской кордебалет,
И с мышц стекает, с потом, протоплазма.
И нет уже ни пива ни вина.
Вины, истца, виновных, жертв и судей.
И нет уже ни рамы ни окна,
Ни заоконного, а есть лишь хрен на блюде.
И раки есть, а пива – как назло.
Лишь конфетти да брызги лимонада.
И Зевс бросает тонущим весло
И тянет в направленьи Тринидада.
Пунктиром
Пунктиром между пошлостью и китчем
И огурцом между горчицею и кетчупом,
И огольцом, довольно оголтелым,
И голотелым, с двойственным концом.
Юнцом, когда бы не – морщинки глаз.
В подбрюшнике – скопленье жироклеток.
Уж сед закоренелый водолаз,
Охочий до смазливых малолеток.
Вот пуповина меж вселенных параллельных.
По ней летит метафор строй и сцен постельных.
Пастель ландшафта, флейты пастораль,
Эммануэль, Мишель, а после – Паскуаль.
Рейсфедером по ватману скачки.
Как гибко, хищно тело женщины-гепарда!
На щелбаны играют простаки.
Во лбу у каждого – алмазная кокарда.
Концы в воде и пьяные юнцы.
Глаза кондуктора – миндалины на блюде.
Минуты три до выхода в сенцы.
Три мига до известия о чуде.
Три выдоха до третьих петухов.
Четыре такта до экстаза, bona fide.
Низам не достучаться до верхов,
Верхи шампанью запивают мидий.
И, радугу попробовав на вкус,
Сиди и заправляй носки в ботинки.
Макай в кефир печенья половинки.
Лапша с ушей, мотай её на ус…
Варвара и мистицизм
Надрезав ногтем белый шар,
Войдём в его сиянье белое.
Выгравирован твёрдый шанкр
На рукоятке в парабеллуме.
Там, в сердцевине, в церебеллуме,
Водитель тумблерами щёлкает,
Танцует шимми, пришепётывает,
Как ёлка, нашпигован клеммами.
Синдром Туретта – теоремами,
А василисков – аксиомами.
Дави ефрейторов – големами,
А небо – подпирай колоннами.
Пройди святого Витта пляскою
По всем фронтонам с ассамблеями,
Сведи патрициев с плебеями,
Своей потрясывая ряскою,
Монашескою или же морскою.
Зажги идею дерзкою искрою.
Звезда моя, Варвара Гутентаг,
