Хроники Чеггорра. Человек с Земли

3

И тут я не выдержал. Стремительным броском вперед я ослабил петлю на своих плечах и одним движением скинул ее наземь.

Звук, изданный всадниками, я бы истолковал как вздох восхищения.

Человек, пленивший было меня, не растерялся. Одновременно с поворотом скакуна он наклонил копье и ринулся на меня… Вот тут-то он и просчитался. Для подобной копейной атаки необходим был достаточный разгон, в данном конкретном случае расстояние между нами никак не позволяло достичь подходящей скорости…

Я, воспользовавшись кое-какими навыками из наших юношеских поединков, слегка отклонился в сторону, перехватил пику возле самого наконечника и резким движением рванул острие к земле. Инерция массивного тела скакуна буквально вбила наконечник в твердую почву. Древко, словно живое, вдруг выгнулось дугой и вывернулось из рук всадника. В следующее мгновение я держал пику наготове.

– Ха! – воин от неожиданности с такой силой натянул поводья, что бедное животное взвилось на дыбы.

Я перехватил оружие поудобней, намереваясь как можно дороже продать свою жизнь в, казалось бы, неминуемой схватке.

Однако на меня никто не нападал. Люди, окружившие меня и моего незадачливого противника, с явным удовольствие били себя по бедрам стиснутыми кулаками. Я недоуменно вгляделся в их лица, но ни тени неприязни не смог заметить в азартно блестевших глазах.

– Упс зеб вретне уовни ом уижр, – хмуро проговорил обезоруженный, протягивая руку.

Я не понял ни слова в этой тираде, но жест показался мне достаточно красноречивым. Нарочито медленно я вложил древко, с таким трудом доставшегося копья, в его раскрытую ладонь, как бы отдавая себя в его власть. Снова раздались удары своеобразных аплодисментов. Всадники откровенно выражали свое удовлетворение.

– Асаунк узеб виг! – в голосе обретшего обратно копье человека прозвучала властная нотка предводителя.

Один из сопровождавших сложил руки рупором.

– Ад асаунк! – его гортанный выкрик далеко разнесся по степи.

От стада отделилось еще несколько всадников, и через мгновение передо мной нервно перебирал ногами великолепный представитель местной верховой породы.

– Ух, ты, какой красавец, – я восторженно потрепал скакуна по крутой шее.

Люди вокруг одобрительно зашумели, скорее всего, правильно истолковав мой жест.

– Соерк, – нетерпеливо бросил предводитель, поигрывая поводьями.

Снова пришлось мне призывать на помощь давние навыки, на этот раз уже из области конного спорта: одно время я посещал несколько занятий на ипподроме, и считал, что смогу удержаться в седле. Здешние скакуны несколько походили на земных лошадей, и когда я с грехом пополам взобрался на спину высокого животного, тело мое непроизвольно приняло горделиво-прямое положение.

– Аямвеерд! – усмехнулся мой бывший противник и резко хлопнул моего зверя по крупу плеткой.

Скакун стремительно рванул с места. Я вынужденно обхватил его шею руками, едва не свалившись от неожиданности. Опять раздались сопровождаемые громким хохотом хлопки. Кое-как я выровнялся в седле, заслужив, впрочем, и одобрительные возгласы.

Наконец, наш небольшой отряд двинулся в путь.

Нас сопровождало стадо. Скорее всего, это мы его сопровождали? Из-за скорости движения и поднятой плотной пелены пыли было практически невозможно разглядеть окружающую нас природу. Правда, и мое внимание было сосредоточено, в основном, на том, чтобы кое-как удержаться в седле. Поэтому я несказанно удивился, когда моего плеча коснулась чья-то рука, и человек с радостным оскалом произнес, указывая куда-то в сторону:

– Турос…

Я пристально вгляделся в том же направлении, но совершенно напрасно. Перед глазами были лишь густые клубы пыли, а за ними все та же разноцветная степь…

– Я не понимаю…

Воин опять протянул руку в указующем жесте:

– Турос…

Что он хотел этим сказать?

***

Вскоре мы подъехали к селению. Что-то смутно знакомое почудилось мне во внешнем виде этого лагеря. Конусообразные кожаные палатки, раскрашенные довольно схематичными рисунками навевали полузабытые детские воспоминания. Растянутые для просушки шкуры животных на воткнутых между ними кольях напоминали кадры из виденных когда-то фильмов о… диком Западе.

Точно! Это все напоминало мне стойбище кочевых индейских племен из популярных некогда вестернов. Как же я сразу не догадался?!

У входов в палатки неподвижно сидели старики, важно попыхивая длинными, украшенными цветными перьями, трубками. Время от времени проходили женщины, перебрасываясь непонятными мне из-за незнания языка шутками. Полуголые детишки резвились на мягкой разноцветной травке, а то и просто в пыли, не обращая на нашу кавалькаду ни малейшего внимания.

Ребятишки постарше, наоборот. Легкой стайкой выбежали нам навстречу. Увидев меня, они резко остановились от неожиданности. До меня донесся приглушенный недоуменный шепот. Видимо, дети делились своими впечатлениями обо мне. Сопровождающие меня всадники, покинули седла и выжидающе смотрели на меня. Я постарался последовать их примеру, всеми силами пытаясь проделать это, казалось бы, простое действие легко и изящно. Кто бы знал, какой это оказалось пыткой для измученного скачкой непривычного тела. И вот я с неимоверными усилиями сполз на землю. Словно тысячи иголок вонзились в бедра. Ноги мои крупно тряслись, отказываясь держать меня.

Если бы не стоящие вокруг суровые воины, я, наверное, с превеликой радостью растянулся бы прямо в теплой пыли. И при этом никто бы меня не трогал…

Благодать!!! Я с наслаждением массировал одеревеневшие от долгой скачки мышцы, словно отключившись от всего окружающего. Наконец, мне удалось выпрямиться.

– Го сут! – в значении красноречивого жеста моего недавнего противника, указывающего на невзрачную палатку, расписанную разнообразными сине-голубыми линиями, сомневаться не приходилось.

На негнущихся ногах я медленно поковылял в предложенном направлении. Зияющий чернотой вход, медленно, но неуклонно приближался. И вот я уже перед ним…

– Входи, чужеземец, – раздавшийся из полумрака палатки глухой с заметной хрипотцой голос, заставил меня вздрогнуть от неожиданности, – не бойся.

Фраза прозвучала на моем родном языке? Здесь? Откуда?

Заинтригованный, я, нагнув голову, сделал осторожный шаг. Глаза сразу защипало от заполнявшего помещение едкого дыма. Резко потянуло на кашель. Я чуть не выскочил обратно, но не мог и пошевелиться.

– Кха… кха… – я кулаком вытер выступившие слезы, – кха… Кто ты?

– Сейчас пройдет, – в насмешливом голосе послышались отеческие нотки, – Это очищающий дым.

И тут же, словно по волшебству, дым исчез. Не рассеялся, а именно, исчез… Раз – и нету. Передо мной на сложенных пушистых шкурах сидел седой человек неопределенного возраста. Чувствовалось лишь, что он очень стар. Из его глаз словно пахнуло вечностью. Человек приглашающе похлопал по шкурам рядом с собой.

– Садись, я давно жду тебя.

– Но как ты узнал, что я окажусь на вашей планете? – наконец удалось выдавить мне, – И почему ты говоришь по-нашему?

– Слишком много вопросов, мой юный друг, – за внешней невозмутимостью мне послышалась легкая ирония, – Не спеши. Всему – свое время.

Словно завороженный, я опустился на предложенное место. Коричневая иссохшая рука старика протянула мне деревянную чашку с противного вида темно-бордовой жидкостью.

– Испей, чужеземец…

– Что это? – я опасливо взял протянутую посудину.

– Испей, – настойчиво повторил он, – мне нужно много тебе сказать, а мои силы на исходе… Испей…

Жидкость оказалась необычайно холодной, но обожгла рот словно огнем.

– Что это? – еле отдышавшись, снова спросил я.

– Уфф, – облегченно выдохнул старик, – теперь нам можно говорить спокойно, не прибегая к Силе…

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Итак, ты хочешь знать, зачем ты здесь? Ну, слушай… Давным-давно, у начала времен, когда во всеобщей пустоте царил Вечный Хаос, Великий Дух – Незримый и Неощущаемый метался по бескрайним пространствам. Тогда не было ничего: ни света, ни тьмы, ни звезд. Бесконечная бездна двадцатилетий и более крупных периодов проходила мимо Великого Духа. Ничего не менялось в вечном круге бытия. В какое-то незапамятное время ужасно неуютно стало Великому Духу. Неимоверным усилием воли сгустил Он часть окружающего пространства, уплотнил до совсем небольших размеров, и принялся перемещать получившийся шарик с места на место – то быстро, то медленно. Постепенно и это занятие наскучило Великому Духу. Забросил Он свою забаву подальше и забыл о ней. Но непрочно слепил Великий Дух Шарик Пространства. Принялся Шарик трепыхаться – тесно ему стало в предоставленном объеме. Рвался он рвался и вдруг со страшным грохотом лопнул. Даже Великий Дух не мог ожидать такого. Лопнул Шарик Пространства как перезревший плод турока. Разорвались некачественные связи. Полетели обломки в разные стороны. Превратились в сгустки пламени. Снова и снова сталкивались изначальные обломки, дробились дальше.

Расстроился Великий Дух, попытался собрать обратно разлетевшиеся искорки, да куда там: пока за одними гнался, другие еще дальше улетели. Гонялся-гонялся, да и бросил.

– Пусть так и будет, – решил Он, – Пусть каждая пылинка станет могучим Огнем Жизни.

На этом и успокоился.

Так и случилось по его воле. Стала каждая пылинка Огнем Жизни. Но, кроме того, они все были еще и частичкой самого Великого Духа. Зажили они своей жизнью, обособились от общего начала. У каждой части свое имя появилось. Так родились Великие Боги – суть частички Великого Духа. Каждый из них создал себе свой мир. Еще больше раздробил изначальные Могучие Огни Жизни. Образовались совсем маленькие Искорки. Одна из таких Искорок через определенное время стала наименоваться Мтари. Сила Великого Духа бурлила в Мтари. Через определенное количество времени родилось у Мтари пять миров. Четвертый мир теперь называется Алпенат – тот мир, на котором мы и живем.

Шло время. Появилась на Алпенате жизнь. Возникли племена и народы. Одним из первых народов стали могучие Сатуры. Но недолго жили Сатуры одним народом. Отделился от них великий и славный вождь Тур со своим родом и ушел в привольные степи, образовав новое племя – Туросов.

Забыли вскоре и сатуры и туросы о своем давнем родстве. Однако мирно соседствовали оба народа друг с другом. Вместе выращивали скакунов и пуакравов на бескрайних степных пастбищах. Время от времени молодые воины обоих народов уводили у соседей стада, чтобы показать свою ловкость и силу. Оба народа были как братья. Никакой вражды, никакой крови не было между ними. Так проходило двадцатилетие за двадцатилетием, пока в лесах возле Ансера не поселились чеггоррцы. Они построили город за высокими крепкими стенами, опасаясь народов Великой степи. Прошло еще какое-то время. Тень небольшого поселения Чеггорр закрыла почти все леса и степи к северу от Благословенного Туроса. Не желая связываться с пришельцами, сатуры и все родственные им племена ушли на восток к Небесным горам. Храбрые туросские воины в одиночку перекрыли дороги в свою страну. Яд недоверия пролился между бывшими братьями – туросами и сатурами. Они стали врагами. Сатуры все дальше ушли в горы. Только гордое племя Сынов Солнца Кренсоров осталось на границе Великой степи и Небесных гор.

А затем железные алаутары регга Алана вторглись в наши благодатные степи. Разрозненные немногочисленные отряды воинов не смогли дать должного сопротивления полчищам завоевателей. Как грозовое облако пронеслись по степи бесчисленные орды, призывая на помощь ту магию, что возникает на границе Красной и Фиолетовой – Черную. Они не признают сражения «один на один», а бьются лишь огромными массами, сомкнутым строем, успешно сочетая Темную Силу и железную мощь.

Все цвета магии раскинули нити по всем Огням Жизни Великого Духа, по многим разгоревшимся Искоркам. И вот ты здесь, чтобы чем-то помочь. И пока помощь твоя не свершится, жить тебе с нами…

Такая постановка вопроса крайне возмутила меня. Нет, чтобы попросить, но не так же…

Я вскочил на ноги.

– Я смогу уйти отсюда в любой момент, – в моем голосе неожиданно для меня прозвучали еле скрываемые искры ярости.

– Не думаю, – усмехнулся маг, – сочетание и природа магических сил, притянувших тебя, совершенно непонятна…

– Я сам перенес себя сюда! Сам! – выпалил я, вскакивая на ноги.

– Не обольщайся, тебе одному это не под силу. Лишь определенная комбинация магических сил позволила наткнуться на твой встречный зов. А уж затем и перенести тело… И получилось это далеко не с первого раза…

– Т-то есть?

– Несколько дней назад маги уловили нитевидный зов, словно кто-то продирался к нам… Связав всех не черных магов в единую сеть, удалось сплести прочный аркан и захватить тебя. Правда, надо отдать тебе должное, ты неплохо помог. У тебя есть определенные задатки…

– Значит…

– Ты не можешь самостоятельно исчезнуть, пока не выполнишь своего предназначения… Придется тебе смириться с этим, ну и, по возможности, простить нас…

– Да как?! – задохнулся я от негодования. Я же сам мечтал о подвигах, мечах, благородстве.– О, Боже.

Я в отчаянии схватился за голову.

– Какое предназначение? – я поднял голову и, как мне показалось, решительно взглянул в бездонные глаза старика.

– Какое? – он задумчиво пожевал безгубым ртом, – я пока не знаю…

Ноги мои подкосились, и я рухнул обратно на ворох шкур.

– И что же мне теперь делать? – мой голос, наверное, можно было услышать только стоя вплотную ко мне.

Но старик услышал.

– Иди и постарайся стать хорошим воином, – легким ветерком прошелестел его ответ.

4

– Привет, безоружный! – беззлобно встретил меня при выходе из палатки мага мой недавний противник.

Странно, но теперь я прекрасно понимал его, словно между нами совершенно не было языкового барьера. Интересно, что могло способствовать такой резкой перемене. Еще совсем недавно его слова казались мне сплошной тарабарщиной, а сейчас… Скорее всего, дело в том напитке, что дал мне старый колдун. Удивительно, но именно о таком напитке я мечтал в далеком детстве, мечтая, как известный герой русских сказок разговаривать со зверями и птицами.

– Почему не отвечаешь? – в голосе говорившего послышалась еле заметная обида.

– Не обижайся, воин, – я постарался придать голосу как можно больше дружелюбия, – я просто удивился, что стал понимать тебя.

Воин заразительно расхохотался.

– Это все колдун, – сквозь смех выдавил он.

Затем звучно хлопнул себя по широкой груди.

– Меня зовут Высокородный сэн Арк лар Пагэтп, – он помолчал, – я должен помочь тебе выбрать оружие…

– Мое имя Виктор.

Высокородный сэн Арк лар Пагэтп недоуменно оглядел меня с ног до головы.

– Разве у моего доблестного противника нет славного рода, что он не называет его? Или, – в глазах его блеснула искорка подозрительности, – Виктор – изгой и не имеет права на род?

Вот напасть! В этой игре следовало играть по ее правилам, а их-то я как раз и не знал. Что делать? Что в имени моего собеседника являлось собственно именем, а что служило наименованием рода? Что было титулом, а что – традиционной формой обращения? Воин напряженно ждал ответа, а я все никак не мог его найти…

– Мне пока запрещено называть мой род и звание, – наконец медленно выговорил я, тщательно подбирая слова.

– Ладно, – воин добродушно усмехнулся, – ты тоже можешь звать меня попросту: Пагэтп.

– Согласен, – я протянул Пагэтпу руку, надеясь, что жест этот нельзя истолковать по-другому.

Мы крепко сжали друг другу правое предплечье. Это было первое для меня рукопожатие в незнакомом мне мире, вернуться из которого я смогу теперь только при выполнении какого-то таинственного условия. Мысль о неведомом условии яркой вспышкой боли стегнула по нервам. Боль была настолько осязаема, что я не услышал последующих слов моего нового знакомого.

– Очнись, – резкий толчок в плечо вывел меня из задумчивости, – Мы идем или нет?

– Извини, Пагэтп, я немного отвлекся…

– Если ты так будешь отвлекаться во время боя, – по губам собеседника зазмеилась кривая ухмылка, – то тебе недолго придется топтать свежую траву.

– Сомневаюсь, что в бою мне может представиться подобная роскошь, – в тон ему отозвался я.

– Вот тут ты прав. Пошли, а то мне как-то не по себе смотреть на неимеющего оружия. Ты для меня словно голый.

Арсенал племени находился в одном из шатров, внешне ничем не отличавшимся от остальных. У входа даже не было никакой охраны. Со стесненным сердцем я вошел внутрь палатки. Пагэтп несколькими движениями разжег очаг посреди земляного пола. Помещение тут же наполнилось красноватыми отблесками от висевших со всех сторон клинков самой разнообразной формы. Языки пламени зловеще отражались в идеально выточенных лезвиях. Казалось, что они тоже внимательно изучают меня. Я медленно прошелся вдоль блестящего ряда. Клинки настороженно следили за моими действиями. Я осторожно касался рукой их полированных тел. Некоторые клинки отзывались на его глухим шелестом, другие – мелодичным звоном. Но вдруг мои пальцы словно обожгло холодным огнем. Я резко остановился. Взгляд мой упал на достаточно привычный с виду клинок, чем-то напоминающий тяжелую боевую шпагу позднего средневековья. Рифленая рукоять естественно и удобно устроилась у меня на ладони. Лезвие сияющей молнией сверкнуло в свете едва теплящегося очага. Яркие искорки довольно пробежали вдоль всего острия. Как зачарованный я смотрел на игру света на голубоватой стали. Несколькими взмахами я заставил шпагу вспороть полумрак помещения сверкающими зигзагами.

– Здорово, – восхищенно пробормотал я и ласково провел ногтем по ложбинке кровостока.

– Хорошо, меч ты выбрал, – Пагэтп удовлетворенно хмыкнул, – теперь дело за луком.

– Тут уж я не силен, – невольно вырвалось у меня, – может ты сам подберешь что-нибудь для меня?

На губах Пагэтпа мелькнула довольная улыбка. Он пристально оглядел меня с ног до головы и жестом фокусника вытащил ничем не примечательный лук. Любовно провел пальцем по костяным накладкам, достал откуда-то из рукава моток тетивы и одним движением на-бросил ее петли на зарубки. Мощно натянул лук, пощелкал ногтем по туго натянутой жиле. Недовольно покрутил головой. Снова щелкнул по тетиве. Внимательно прислушался. Недолго подержал руку лука над пламенем костра и с усилием закинул на зарубку еще одну петлю тетивы. Его движения напоминали действия настройщика музыкального инструмента. Наклонив голову, он снова прислушался к музыке тетивы, после чего весело улыбнулся и протянул настроенное оружие мне.

– Держи, сэн Виктор. При умелом обращении этот лук никогда не даст промаха.

Он надел мне на спину колчан, наполненный желтоперыми стрелами, таким образом, чтобы оперенья торчали над левым плечом.

– Пошли, – он слегка подтолкнул меня в спину, – посмотрим, что ты можешь сам…

***

Неподалеку от оружейной палатки, на просторной поляне, воины тренировались в стрельбе из лука. Хлопки тетивы по кожаным наручам напоминали выстрелы из пневматической винтовки. Стрелы быстрыми штрихами отделялись от людей и втыкались в ярко раскрашенные круглые мишени. Чуть поодаль мишени уже имели вид силуэтных человеческих фигур, разделенных хорошо заметными линиями на зоны поражения…

– Пагэтп привел безоружного, – при виде нас воскликнул один из соревновавшихся.

Похоже, он был рад прекратить неудачное для него состязание.

Нас тут же окружили воины. Крепкие руки ощутимо хлопали меня по плечам, спине, бокам.

– Стоп, – властно поднял руку Пагэтп, – Это теперь не безоружный. Его имя сэн Виктор.

– Пусть сэн Виктор покажет свое искусство! – послышался чей-то задорный голос.

Я растерянно оглянулся. Пагэтп уже незаметно растворился в толпе, предоставив мне самому выпутываться из сложившейся ситуации. А положение и вправду было своеобразным. Мне предстояло соревноваться с опытными воинами, имея в своем распоряжении непривычный, непристрелянный мной лук. Но и отступать было некуда.

– Хорошо, – я решительно вышел из толпы и встал против мишени.

– Я буду твоим соперником! – рядом со мной возник воин, не старше меня, со слегка зажившим припухлым шрамом над левой грудью.

Окружающие отодвинулись, оставив нас наедине с мишенями.

– Надень наруч, – около меня снова оказался Пагэтп.

Я негнущимися от волнения пальцами натянул на левую руку нечто вроде беспалой перчатки с крагами, плотно охватившими предплечье.

– Начали? – вопрос соперника явно отдавал насмешкой…

…Обе стрелы сорвались одновременно. Моя клюнула в самый край мишени, лишь чудом не пролетев мимо. Соперник мой был более точен, попав почти в самый центр.

– Первый выстрел прицелочный, – великодушно провозгласил он, заметив мое разочарование.

Я слегка расслабился, встряхнул руками и принял когда-то виденную стойку спортсмена-лучника… Снова стрелы с легким жужжанием унеслись в золотистое небо. На этот раз моя стрела вонзилась удачнее. Я украдкой перевел дух, неожиданно заметив, что в момент выстрела задержал дыхание…

Дальше все было как во сне: мы метали стрелы одну за другой. Снова и снова. Тетива пела, отправляя легкие оперенные тростинки, и я чувствовал – промаха больше не будет! Во мне разгоралась искорка азарта…

Неожиданно моя рука вместо очередного оперения схватила воздух: стрелы в моем колчане кончились…

– Молодец, – соперник мой смотрел уже более уважительно: я лишь незначительно уступил ему в меткости и скорости, – только слишком медленно и с неподвижной земли…

Закинув лук за плечо, он не спеша шагнул в расступившуюся перед ним толпу.

– Поздравляю, – подошедший Пагэтп крепко стиснул плечо, – далеко не каждый сможет почти на равных выдержать соревнование по стрельбе с самим ннйо Атгогом…

***

На землю быстро, словно у нас на черноморском побережье, спускались сумерки…

Я машинально взглянул на звездное небо. Увиденное вызвало невольный вздох удивления: рисунок звезд, просвечивающий сквозь золотистую дымку, совсем не походил на привычную мне картину. Значит, я находился достаточно далеко от Земли, да, впрочем, и от всей Солнечной системы. Мне казалось, что все созвездия, вернее, расположение звезд в небесах любой планеты нашей системы, не должно сильно отличаться друг от друга. Следовательно, я находился где-то в неизвестных мне глубинах Космоса, причем совершенно неизвестно в нашей Галактике или нет. Мне вдруг стало невыносимо грустно. Привычный мир находился в миллионах парсеках от меня и, судя по высказываниям старого мага, вернуться туда не представлялось ни малейшей возможности. От осознания этого защемило сердце.

– Господи, что я наделал… – вырвалось у меня горестное восклицание.

Мои мысли прервал ощутимый хлопок по плечу. Я резко обернулся.

– Пойдем, перекусим, – обратился ко мне Пагэтп и настойчиво повлек к одной из палаток.

В желудке благодарно булькнуло. Внезапно я почувствовал, что ужасно проголодался, и признательно посмотрел на своего первого в этом чужом и далеком мире знакомого…

– Пошли, пошли…

Внутри палатки весело потрескивали сучья в ярко горевшем огне очага. Невысокая миловидная женщина оживленно хлопотала вокруг жаркого пламени, насаживая на прямые прутья нечто напоминающее бурые камни. Странный сладковато-пряный аромат наполнял помещение.