Хроники Чеггорра. Человек с Земли
– Сеатв, покорми нашего гостя, – громогласно с преувеличенной веселостью провозгласил Пагэтп, проталкивая меня вперед.
– Проходи, достойный воин, гость моего мужа, – несколько церемонно поклонилась женщина.
Лар Пагэтп подтолкнул меня к разложенным вокруг очага шкурам.
– Присаживайся, сэн Виктор, почувствуй себя как дома. У нас говорится: мой дом – твой дом, моя пища – твоя пища. Все лучшее гостю.
Он степенно устроился на пушистых шкурах напротив меня.
– Пока будешь жить здесь, – Пагэтп широким жестом обвел помещение.
Я внимательно осмотрел стены этого сравнительно легкого сооружения. На многочисленных деревянных колышках, прикрепленных к опорным шестам, размещались всевозможные бытовые предметы, выполненные из кожи, дерева и металла. С некоторым удивлением я не заметил привычных в наших деревнях глиняных сосудов. Они же кочевники.– Осенило меня. Действительно, при перекочевке посуда из глины просто не могла сохраниться в целости и, как правило, не пользовалась спросом… Между предметами домашнего обихода кое-где проглядывали вещи, относящиеся, скорее, к боевому комплексу: щиты, копья, луки со стрелами, даже топоры…
– А где ичлар? – прервал затянувшееся молчание Пагэтп.
По лицу женщины мелькнула застенчивая улыбка.
– Ичлар Спыгар убежал к колдуну слушать старинные предания.
– Нужное дело, – довольно проговорил воин.
Сеатв между тем поднесла нам широкие листы с дымящимися «камнями», поставила чеканные чаши, наполненные молочно-белой жидкостью.
– Отведай, высокородный сэн.
Я медленно, стараясь не показывать своего голода, подхватил один из этих странных комочков. Вкус этой штуки напомнил о хлебе, сминаемом в руке, уплотненном до небольшого шарика. Как часто в детстве я сам лепил такие хлебные катышки, за которые меня всегда ругали родители. Горький комок подкатился к горлу.
– Ешь, чужеземец, – лар Пагэтп ловко отправил в рот несколько комков, – туроки набрали наши женщины. От туроков снижается усталость, повышается радость к жизни.
Действительно, какой-то компонент этих самых туроков словно превращал кровь в жидкий металл, производя странную смесь тонизирующего и одновременно расслабляющего свойства.
– А что такое туроки? – прожевав очередную порцию «мятого хлеба», спросил я.
Сеатв и Пагэтп недоуменно переглянулись. Мне показалось, что они почему-то затрудняются ответить на этот вопрос.
– Видишь ли, высокородный сэн Виктор, – с молчаливого одобрения мужа отвечала женщина, – трудно сказать, к какой природе относятся туроки. Они могут прорасти как трава, как дерево – и тогда съедобные плоды образуются на корнях. А могут и катиться по степи, подгоняемые ветром, и постепенно увеличиваясь в размерах. В этом случае туроки как бы наливаются соком. Такие плоды ценятся гораздо выше растущих, – она, лукаво улыбнувшись, посмотрела на Пагэтпа, – особенно мужчинами.
– Эт, точно, – довольно хмыкнул лар, – разведенный в молоке пуакрава он создает неповторимый веселящий напиток, придающий руке крепость и силу, а глазу – точность и зоркость.
Я осторожно поднял чашу с напитком, зачем-то понюхал. Запах оказался настолько знакомым, родным, будто я нахожусь не в неведомой дали, а в деревенском доме моей бабушки и свежее молоко заедаю мягким своим домашним хлебом. Внутреннее умиротворение земными воспоминаниями накатило на меня, и я машинально сделал чересчур глубокий глоток… очарование пропало, я едва не поперхнулся от неожиданности. Вкус оказался настолько непривычным и резким, что глаза едва не вывалились из орбит. Словно холодное пламя прокатилось по всем моим жилам. Пагэтп с мерзкой усмешкой медленно цедил это адское пойло мелкими глоточками. С трудом отдышавшись и вытерев выступившие было слезы, я снова огляделся. В палатке что-то неуловимо изменилось. Я встряхнул головой. Пагэтп участливо смотрел на меня, в глазах Сеатв тоже промелькнуло понимание…
– Отдохни, чужеземец, – словно издалека до меня донесся голос лара, – колдун сказал, что тебе необходимо выспаться…
– А как?..
Договорить я не успел, погружаясь в глубокий сон.
5
Они шли уже много дней, сгибаясь под непосильной ношей. Ремни поклажи глубоко врезались в тело, причиняя сильные страдания носильщикам. Каменные плиты дороги, нагретые жарким летним солнцем, обжигали голые ступни. Однако небольшой караван упрямо продвигался вперед, подгоняемый жестокими плетьми надсмотрщиков.
Уаскар вместе с товарищами по плену тоскливо переставлял ноги, стараясь не замечать давление нелегкого груза. Мысли молодого человека были далеко и никак не связывались с окружающей действительностью. Снова и снова вспоминал он события битвы, ставшей роковой для него…
– —
Ощетинившись острыми копьями, железная стена арелов неотвратимо надвигалась, раз за разом отбивая все отчаянные атаки. Один за другим гибли отважно сражавшиеся против захватчиков воины, но арелы продолжали свое неумолимое движение, даже не замечая встававших на пути противников.
– Вперед! – вскричал Уаскар.
И его отряд личных телохранителей стремительным клином ринулся на сверкающий строй врагов. Молодой военачальник сам шел во главе воинов, бешено вращая тяжелым с выкованными вдоль всего лезвия клыками мечом.
Ряды неприятеля все ближе.
Вот острия копий почти уперлись в грудь смельчакам. Уаскар свободной рукой схватил блестящее копье и, отведя его в сторону, с силой опустил клыкастый меч на голову открывшегося захватчика. С глухим хрустом вонзился меч в живую плоть. Не останавливаясь ни на мгновение, Уаскар отразил удар соседнего арела и снова взметнул меч. Брешь расширилась, и в образовавшуюся пустоту хлынули воины бесстрашного отряда.
Закипела жестокая схватка. Уаскар, подавая пример, молниеносно наносил мощные удары во все стороны, с гордостью чувствуя, как яростно вгрызается грозный меч в тела врагов. Воины инсегров ни на шаг не отставали от своего предводителя.
Что же произошло потом?
Основная масса пехоты уже готова была закрепить успех священного отряда, но арелские тяжелые всадники отрезали Уаскара и его людей от остального войска и ударили во фланг смельчакам.
Уаскар с соратниками оказался в плотном кольце.
Кровавая битва разгорелась с новым ожесточением. Окруженные бойцы инсегров выстроились плечом к плечу, образовав сплошную стену из сверкающих мечей и щитов.
Злые атаки арелов разбивались о горстку храбрецов, как морские волны разбиваются о гранитные скалы. Но снова и снова накатывались захватчики. Глухо лязгала сталь, высекая колючие искры, и противники откатывались назад, устилая равнину трупами.
Отряд Уаскара отчаянно отбивался.
– Прорываемся! – взревел молодой военачальник, перекрывая шум битвы…
– —
Задумавшись, Уаскар оступился.
– Вперед! – плеть надсмотрщика звонко опустилась на обнаженную спину, глубоко раздирая кожу вплетенными в концы ремешков стальными крючьями.
Уаскар вздрогнул от неожиданности и, потеряв равновесие под тяжеленным тюком, грузно свалился на плиты дороги.
– Встать! – снова просвистела плеть.
Молодой человек попытался подняться, но усталые ноги отказались ему служить. Он тяжело опустился в пыль.
– Шевелись, падаль! – крючок плети пропахал еще одну глубокую борозду на спине пленника.
Алые пятна крови запятнали белоснежный камень дороги.
Ближайший инсегр, отбросив ношу в сторону, опустился на колени перед Уаскаром.
– Вставай, фар, – проговорил он вполголоса, подставляя крепкое плечо.
– Фар?! – окружающие надсмотрщики оглушительно издевательски захохотали, – Среди этого дерьма, оказывается, есть наместник области.
Усиленно заработали плети, подгоняя пленников.
Цепочка усталых людей продолжала нелегкий путь.
– —
Телохранители Уаскара устремился на врагов, в надежде пробиться к своим.
Однако, инсегры уже отошли с занимаемых позиций, оставив небольшой отряд храбрецов на произвол судьбы.
Арелы не приняли вызов. Они быстро раздвинулись в стороны. Замелькали волосяные петли, выхватывая одного воина за другим. Уаскар пытался отразить веревочную змею, но пущенный в незащищенную шею дротик прервал его порыв к сопротивлению…
– —
Снова застучали тяжелые шаги пленников, направляя людей к белокаменным храмам Шоник’котра. Оставалось пройти небольшой участок пути по густому лесу, а потом спуститься по полноводному Черрингу до самых стен знаменитого города.
Граница вожделенного леса постепенно приближалась. Люди непроизвольно ускорили шаг, в надежде отдохнуть от палящего зноя под густыми кронами деревьев. И вот небольшая группа людей вошла в тенистые заросли. Величественные деревья торжественно поплыли вокруг, навевая тревожные мысли. Даже бывалые воины инстинктивно крепче сжали оружие, пораженные мрачными сумерками гигантского леса.
Но все было тихо и спокойно.
Над головами стремительно промелькивали яркие небольшие птички, оглашая воздух замысловатыми переливчатыми трелями. Словно разноцветные искорки мелькали эти живописные существа – пиацтвы, создавая иллюзию радости и покоя. Неожиданно одно из прекрасных созданий юрким лучиком метнулось к Уаскару. Острый тонкий клюв глубоко вонзился в кровоточащую рану молодого фара, оставленную плеткой надсмотрщика. Уаскар передернулся от отвращения и, освободив руку, сбросил маленького кровопийца наземь. Тот оглушительно заверещал от нанесенной обиды. И тут же, как по команде, все окружающие пиацтвы набросились на израненных людей, усиленно стараясь добраться до открытых кровавых ран.
– Проклятье! – зло выругался ближайший арел, тщетно пытаясь отогнать кружащихся вокруг пленников птиц, – Они же нам весь товар попортят!
– Ацианм, помоги, – прохрипел быстро теряющий силы Уаскар.
– В кучу, падаль!!! – в бешенстве заорал предводитель арелов, – Охраняйте это дерьмо!
Пленники сбились в плотную толпу, закрывшись со всех сторон тюками. Надсмотрщики, отогнав ближайших тварей, установили из щитов практически непроницаемый кокон.
– Ук’льук подери, – пробормотал предводитель, – теперь нам с места не стронуться, пока не закроются раны.
Губы Уаскара слабо шевельнулись в ответ. На лице его появилось выражение крайнего недоумения.
– Чего хочет этот ваш фар? – молодой и дерзкий арелский воин выжидательно взглянул на пленников.
– Высокородный сэн Нег… – гордо начал один из них.
– Среди рабов нет, и не может быть высокородных сэнов, – воин угрожающе взмахнул плетью.
– Подожди, Мох Шекук, – предводитель схватил его за плечо, – Послушаем, что он скажет.
– Высокородный сэн Нег фар Уаскар, – упрямо выговорил инсегр полный титул Уаскара, – говорит, что для охраны от пиацтвов нужен огонь…
– Эти птицы боятся огня? – недоверчиво протянул Мох Шекук.
Губы Уаскара снова еле заметно шевельнулись.
– Пиацтвы не боятся ничего, – не скрывая презрения, перевел Ух-Кан слова вождя, – Но огонь любят кичнокары, и они прогонят пиацтвов…
6
– Вставай! – чья-то крепкая рука тряхнула меня за плечо.
Я мгновенно открыл глаза, не сразу соображая, где нахожусь. Передо мной, широко ухмыляясь, стоял мой первый знакомый в этом мире – Пагэтп.
– Вставай, сэн Виктор, – повторил он, – Свечение Небес – Мтари уже показался над Великой Степью.
Видимо, тут не положено долго залеживаться в постели. Я стремительно выскочил из-под пушистых шкур. В мышцы мои, непомерно натруженные вчерашним верховым испытанием, стрельнула нестерпимая боль. Охнув, я опустился обратно на ложе.
– Выходи, – бросил Пагэтп, отодвигая входной полог.
– Ранней пташке бог подает, – пробормотал я, протирая глаза кулаком, и ковыляющей походкой вышел наружу. Тут же мне пришлось прикрыть глаза ладонью: после полумрака палатки свет местного небесного свечения оказался необычайно ярким.
– Как ты сказал? – недоуменно повернулся ко мне воин.
– Ранней пташке бог подает, – повторил я чуть громче.
Пагэтп задумчиво почесал голову. В глазах его явно улавливалось напряжение мысли.
– Который бог? – наконец смог выговорить он, – Арднок или Мтари? – взгляд его с нескрываемым интересом устремился ко мне.
Что мне сказать? Я совершенно не знаком с местным пантеоном. Но ответить я не успел…
– Воины, умываться… – послышался строгий голос Сеатв, – еда готова.
Действительно, ноздри уловили нежнейший аромат чего-то жаренного. Рот непроизвольно наполнился слюной. В желудке громко заурчало в предвкушении предстоящего удовольствия.
Наскоро окунув лицо в кожаное ведро с ледяной водой, я чуть не бегом направился, так и хочется сказать, к накрытому столу. Хотя, какой там стол… Деревянное блюдо с истекавшим божественным ароматом мясом стояло прямо на траве неподалеку от входа в палатку. Кое-как устроившись возле блюда, я принялся за завтрак. Смутно вспомнил, что вчера вроде так не мучился при приеме пищи. Ах, да – вчера мы ели в палатке, расположившись на ворохе шкур – почти на диване. Естественно, особых трудностей в размещении ног не было. Сейчас же они мешали прямо катастрофически. Сидеть по-турецки, крайне неудобно. Попробовал вытянуть – чуть не опрокинул блюдо. Одним словом – маета… Но когда первый кусок проперченного мяса опустился в рот, о временных неудобствах как-то забылось. Мясо буквально таяло на зубах. Раньше, читая о таком, я просто не понимал, как такое возможно, но сейчас воочию понял, что это значит. Хотелось хватать и хватать ароматные куски, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Какие уж тут манеры? Лар Пагэтп не отставал от меня, жадно поглощая ароматные сочные куски мяса, старательно запивая каждый кусок бодрящим напитком из туроков…
Неожиданно поднявшийся в лагере шум, отвлек меня от столь полезного и приятного занятия, как набивание желудка.
На майдан въезжала группа всадников в сверкающих доспехах.
– Арднок тебя забери, – прошипел сквозь зубы лар, отбрасывая в сторону недоеденный кусок, и легко поднялся. – Что случилось? – я присоединился к нему, хотя и не так ловко и грациозно, как мне бы хотелось.
– Чеггоррцы, – в голосе приятеля прозвучала странная смесь горечи, презрения и недовольства.
– Что не так?
Пагэтп посмотрел на меня так, словно услышал невесть какую гадость.
– Регг Алан захватил эту часть Туроса, и поэтому наши храбрые воины должны принимать участие в походах чеггоррцев, но нам нужны только наши степи, наши стада. Мы не хотим печь Туроки для Чеггорра.
– ЧЕГГОРРЦЫ!
Уже второй раз я слышу это название. Что же они из себя представляют? Я не спеша, направился к подъехавшим всадникам. Рука машинально потянулась к эфесу меча.
– Стой! – на мое плечо опустилась тяжелая рука лара Пагэтпа.
Я раздраженно дернул плечом. Пальца лара сжались словно клещи. Плечо моментально занемело.
– Стой, говорю! – в голосе приятеля прозвучала неожиданная жесткость, – я же вижу, что ты надумал.
Вдвоем мы протиснулись вплотную к чеггоррцам. Воины-туросы нехотя расступились, давая дорогу. Пагэтп поднял руку, призывая к молчанию.
– Высокородный сэн Арк лар Пагэтп приветствует вас.
Передний всадник смерил его надменно-презрительным взглядом.
– Разве кого-нибудь боле знатного здесь нет? – брезгливо бросил он, поджав губы.
– Ты что же, негодяй, не считаешь меня достойным говорить с чеггоррской падалью? – медленно произнес Пагэтп, вытягивая клинок из ножен.
– Успокойся, мой друг, – тихий голос сзади заставил умолкнуть, начавшийся было шум.
Я резко обернулся. К нам размеренным шагом подходил мой недавний соперник по стрельбе.
Чеггоррцы переглянулись. Передний легко соскочил с коня. И тут я более внимательно смог разглядеть его доспехи. Глубокий стальной шлем, прикрывавший голову, был украшен кованой головой орла в передней части и пышным султаном из черно-синих перьев наверху. Грудной панцирь выгнут в виде мышечных пластин. Пах и бедра защищал кольчужный передник с наклепанными металлическими пла-стинами различных геометрических форм. Голени и колени воина закрывали стальные поножи. Все металлические детали ярко сверкали в солнечных лучах, тщательно покрытые золотом. Одежда глубокого синего цвета выглядывала из-под доспехов. Такого же цвета был и наброшенный на плечи длинный и широкий плащ. Чеггоррец коротко поклонился подошедшему.
– Надеюсь, ннйо Атгог достаточно подходящий собеседник, – с усмешкой процедил Атгог, – для ничтожного оп-туна синего алаутара.
– Я – не обыкновенный оп-тун, – лицо чеггоррца налилось кровью, – я – посол…
– Почему же тогда, – холодно осведомился Атгог, – ты, как посол пренебрегаешь правилами вежливости, находясь на территории чужого государства?
– Это не чужое государство, – в тоне чеггоррца неуловимо появилась нотка превосходства, – а подчиненная Великому Чеггорру территория.
Плечи Атгога несколько поникли.
– И чего хочет посол от рутов-туросов?
Оп-тун стремительно взлетел в седло.
– Регг Алан направляется в поход на презренных кренсоров. Вы должны… – он насмешливо оглядел собравшихся воинов, – выставить не менее пяти тунтаров в непобедимое войско Великого Чеггорра, да стоит он еще много двадцатилетий.
– Что такое тунтар? – еле слышно осведомился я у Пагэтпа.
Высокородный сэн Арк в недоумении посмотрел на меня.
– Это чеггоррский отряд в вин винов воинов, – и перехватив мой непонимающий взгляд, добавил, – вин – это полное чисто пальцев человека.
За нашим коротким разговором я пропустил ответные слова ннйо. Похоже, что тот вынужден был согласиться.
Чеггоррцы нарочито неспешно повернули скакунов, на миг, сверкнув красными с золотом овальными щитами.
Ннйо Атгог долго смотрел вослед спесивому оп-туну и его спутникам. Потом ударил кулаков в ладонь и обернулся к воинам. Лицо его превратилось в мрачную маску. Воины сомкнулись плечо к плечу. Внезапно прекратились все звуки, словно с приближением грозы. Как будто злой ветер прокатился над землей, всколыхнув и уложив разноцветную траву.
– Друзья мои, братья, – после томительной паузы проговорил Атгог. Голос его чуть дрожал, – Чеггоррцы планируют захватить солнечный Кренсор. Все вы хорошо знаете, что кренсоры являются одним из сатурских народов. Сатуры же наши враги вот уже несколько двадцатилетий, со времен Рьоги и Тор… – он громко сглотнул, – поэтому мы принимаем предложение чеггоррцев…
Стоявший рядом, Пагэтп зло сплюнул. Не договорив фразу, Атгог резко взглянул на него. Насколько мне показалось, в глазах его блеснула странная искорка. Я почувствовал, что он ждет объективных возражений. Однако Пагэтп угрюмо отвел взор. Подобно ему, отворачивались и другие воины. Неожиданно мои глаза встретились с взглядом вождя. Между нами проскочила молния понимания. Мне показалось, что он не хочет этой войны. Ннйо тяжело переступил на месте.
– Воины, готовьтесь выступить завтра на рассвете, – он помолчал, словно собираясь с мыслями, – командиры отрядов – ко мне в шатер на совет. Ты, – он пристально посмотрел на меня, – тоже…
Широкими шагами Атгог покинул площадку встречи. С его уходом как будто рухнула плотина сдержанности. К моему великому удивлению, воинов, полностью поддерживающих идею войны, оказалось не так уж и много: что-то около двадцати человек.
– Так, примерно винтар, – неожиданно еле слышно пробормотал Пагэтп, словно отвечая на мои мысли, – очень неплохо…
***
– Ну, как? – вместо приветствия обратился Атгог к присутствующим.
– Вин, – сквозь силу буркнул Пагэтп.
Ннйо бросил на него короткий огненный взгляд. Но почему-то мне показалось, что он чуть потеплел.
Собравшиеся зашевелились более свободно. Напряжение, до сего момента висевшее в воздухе, стремительно спадало. Атгог обвел присутствующих вопросительным взором. Практически все, с кем встречались глаза вождя, одобрительно кивали.
Интересно, с чем именно они соглашались?
– Таким образом, – торжественно провозгласил ннйо, – только винтар готов разорять кренсоров, которые в незапамятные времена Рьоги о Тор были к тому же и нашими лучшими друзьями. Этот винтар поведет Высокородный сэн Арк лар Пагэтп…
– А я? – неожиданно вырвалось у меня.
– Ты? Чужеземец, который неплохо стрелял из лука, находясь на твердой неподвижной земле? А сможешь ли ты так же поражать цель со спины несущегося во всю прыть скакуна? Готов ли ты напоить свой меч горячей вражеской кровью? Да и вообще, знаешь ли ты, чью кровь действительно надо проливать?
– Ну, на последний вопрос ответить довольно просто, – самодовольно выговорил я, – каждому из здесь присутствующих хорошо известно, что главный враг – это Чеггорр!
– Эх, если бы все было так просто, – загадочно протянул Атгог.
Собравшиеся недоуменно переглянулись.
– А как же иначе? – трубным голосом прогудел могучий воин, сидевший неподалеку, – Бей чеггоххцев. Хохож только мехтвый чеггох-хец…
– Тейстфительно, – поддержал гиганта золотоволосый бородач, явно не туросского происхождения, – неопхотимо уничтошит чеккоррскую сарасу ф корне.
– Друзья мои, сами чеггоррцы – трудолюбивые и умелые ремесленники, торговцы, ученые. Но вот их идеи – наши враги. Однако идеи не победить сталью…
Во мне шевельнулось смутное беспокойство. Что-то подобное я уже слышал дома – на Земле. К горлу подкатился неожиданный комок.
– Нет, друзья мои, мы не выступим против Чеггорра… во всяком случае сейчас… Мы присоединимся к их железным алаутарам… на какое-то время. Надо подготовить пять тунтаров молодых стрелков, а остальные воины пусть направляются в сторону Кренсора, но так, чтобы их передвижение осталось в глубочайшей тайне… Ты же, чужеземец, – он посмотрел на меня в упор, – поедешь со мной…
7
Мы с Пагэтпом вышли из палатки одновременно.
В лагере кипела бурная деятельность. Люди старательно и несколько лихорадочно готовились к предстоящему походу. Природа, казалось, тоже понимала важность события. На абсолютно чистом небе пролетали редкие разноцветные птицы, оглашая окрестности резкими тревожными криками. Атмосфера словно накалилась. Неприятное смутное чувство навалилось, словно слежавшийся снежный ком. Внезапно остро захотелось спрятаться, зарыться куда-нибудь от неотвратимого давления.
– Друг мой, – голос Пагэтпа показался мне громом большого барабана.
Я сжался от его грохочущих раскатов.
– Сейчас отдам несколько распоряжений своим близким и поговорим.
Отдание распоряжений затянулось надолго.
Я бесцельно слонялся по лагерю, ни во что не вмешиваясь. Непривычные смутные мысли вертелись в мозгу. Я до этого никогда не проливал, да и не пытался пролить чью-либо кровь. Так же как никто не пробовал убить меня. Мы сражались, но сражались по-дружески. Сейчас же, в этом походе, видимо, придется всерьез бороться за свою жизнь. Я оказался совершенно не готов к этому…
Я с трудом нашел самое укромное место в лагере, где я бы никому не мешал, не путался бы под ногами хмурых воинов, готовящихся к войне с какой-то мрачной отрешенностью, где меня не пронзали бы кинжально острые взгляды. С удручающей определенностью почувствовалась моя бесполезность в этой деловитой подготовке к предстоящим смертям. Боже, что я наделал! Эти люди живут в таком мире, когда жизнь и смерть никогда не уходят друг от друга на достаточное расстояние, чтобы забыть об их неразрывной связанности. Для нас же, для большинства землян, смерть что-то абстрактно-ужасное, что никак не может с нами случиться. Большинство из нас, простых обывателей, совершенно не готово рискнуть жизнью ради чего бы то ни было. Нас с детства учили, что жизнь – высшая ценность. Но тут, в этой суровой обстановке, когда понятия эти настолько переплетены между собой, что просто некогда задумываться о будущем, даже не очень далеком. День прожил – и хорошо. Война – так война. Или мы – или они. Третьего не дано…
Из кармана курточки я вытащил записную книжку и принялся делать лихорадочные наброски, стараясь запечатлеть как можно больше элементов подготовки к походу. Работой я старался отвлечь себя от тяжелых мыслей. Почему-то мне казалось, что это приключение для меня добром не кончится.
Вернуться бы домой… Оказаться бы в стороне… Но теперь, после беседы с племенным магом, это оказалось невозможным.
В чем заключалась моя миссия?
Карандаш мой привычно порхал по бумаге. Вот Пагэтп, проверяющий качество заточки оружия; вот золотоволосый бородач, рубящий тяжелым мечом связки прутьев; вот воины, мечущие стрелы в перышко, укрепленное на наконечнике копья…
Лишь под вечер мы с Пагэтпом встретились в его палатке.
– А что это за Рьоги и Тор? – спросил я совсем не о том, о чем хотел.
Пагэтп задумчиво посмотрел на меня и начал свой рассказ:
ЛЕГЕНДА О ТОР
«В те далекие времена Великим Вождем Всех Туросов был могучий Ра. Между многочисленными племенами Сатуров и Туросов шло непримиримое соперничество. Каждый народ стремился показать себя более храбрым, мужественным и удачливым. Победы сменялись поражениями, поражения – победами. Во главе Сатуров стоял тогда престарелый колдун Кра. Но всеми делами Сатуров управляла прекрасная Тор. Она оказалась достаточно умным и дальновидным правителем.