– Слушай, Алексей, дай мне водички, пожалуйста. И я не знаю такого режиссёра.
Алексей говорит:
– Да нет же, знаешь. «Бездыханное», «Мужское-женское». Жан-Люк Годар!
– Не, не слышал. Ну, может, слышал, но не смотрел.
– Так а что же я тут с тобой выпиваю? О чём после этого с тобой говорить?
– Алексей, дай водички.
– Ну… Даже не знаю…
– Алексей!
– Ну я тебе воды-то дам… но Жана-Люка Годара не знать!..
И таки дал мне воды. А спустя пару месяцев я пришёл в гости к своему другу Диме. Дима тоже всё читал, всё смотрел и всё слушал. Мы опрокинули по стаканчику вина, и Дима мне сказал: «А вот мой плейлист».
– Так, – говорю я, – ага: “Пинк Флойд”, “Дип Пёпл”, Пол Маккартни, само собой. Угу. Ага. Понятно. Ну, я здесь всё знаю, кроме вот этой певицы.
– Ты не знаешь Кэти Мелуа?!
– Гм. Слушай. Ну, не знаю. Не начинай только. Смотришь на меня, как пьяный Калужский, который недавно стакан воды не хотел давать из-за того, что я не знаю какого-то там режиссёра французского… как его… Годара…
– …ты не знаешь Жана-Люка Годара?!
Дима замолчал. Нехорошо так замолчал. Снял очки, потёр лоб, отвернулся… Схватил стакан и сказал:
– Паша! Давай выпьем за то, чтоб ты никогда не посмотрел ни один фильм этого проклятого Жана-Люка Годара!
Было тихо. Я чувствовал, что Борис улыбается. Павел больше не ёрзал и сидел расслабленно.
– Но эту историю я решил не рассказывать, – продолжил он. – Потому что она выдаёт во мне нёрда. А если люди тебе только затем, чтобы не забывать, как они управляются, то лучше быть середнячком. Так?
– Много у тебя интересных версий. Не слишком ли ты тщательно готовился к собеседованию? Мы всего лишь одна из компаний.
– Мне нужна эта работа.
– В самом деле?
– Последний шанс устроиться в по-настоящему мощный коллектив. Возраст уже.
– Зачем тебе «по-настоящему мощный»? Обычный не подходит?
– Я долгое время фрилансил. Но фрилансил на заказчиков первой лиги. Жил в Европе. После такого тяжело возвращаться в фирму средней руки. Ты когда-нибудь гонял на автомобиле за городом? Управлял вообще машиной вручную?.. Ага. Помнишь чувство, когда въезжаешь в город после долгих разъездов по трассе? Приходится отдавать руль автопилоту и тащиться тридцать километров в час.
– Значит, всё серьёзно?
– Ну, не то чтобы вопрос жизни и смерти… о, чёрт! Опять ляпнул.
– Забей. Расскажи ещё что-нибудь. У тебя всё ещё есть шанс впечатлить меня как следует.
– А что, пока не впечатлил?
– Я отвечу только, нанят ты или нет. И только когда мы выйдем из этого лифта. Если выйдем.
– Но у меня кончились истории.
– Импровизируй. Думаешь, Киту Джаррету легко было?
Павел развёл руками.
– Давай подумаем, – сказал Борис. – Есть истории, которые ты хотел рассказать. Но есть и такие, которые ты бы не хотел рассказывать. Они даже интереснее.
– Хм, – Павел снова подобрался. Я почувствовал азарт. Команда, которой недавно пробивали пенальти, пошла в атаку и подобралась к воротам противника.
– Выбери одну, – сказал Борис.
– Нет, я не хочу.
– Знаю, что не хочешь. Поэтому давай рассказывай.
– Ну… есть одна занятная. Только я под подпиской о неразглашении.
– Не называй имён.
– Ну… допустим, был я как-то в одной стране. И мы ловили сбежавшего робота. А робот был, скажем так, сумасшедший. В смысле имитировал поведение психопата – его делали как пособие для психиатров.
– А, я знаю эту историю. Хотя нет, не знаю. Показалось на секунду.
– Ты знаком с Ричардом Джеймсом? Должен быть знаком.
– Нет.
Павел поднял руку – мне показалось, будто он хотел опустить взлетевшие на лоб брови, – и почесал затылок.
– Робопсихолог из Англии. Очень известный.
– М-м-м. Нет. Точно нет. Тебе не показалось, что свет мигнул? – спросил Борис после паузы.
– Нет, не показалась. И ты знаешь Ричарда.
– Нет.
– Погоди, ты же финансировал…
– Проехали. Так что? Робота же поймали, нет?
