А как можно оглупить свою душу, предав его… и кому!.. оставаясь праведником? Ну оглупил, а душа тебя оглупила, и нет ума ни у того, ни у другого.
Бьющим только спину подставь – это она по опыту знала, били и без Пророка.
О веселом Боге подумаешь: ну не прожить зиму с песнями и плясками – с первыми заморозками откинешься.
Люди привыкли к своим Богам и Дьяволом не интересовались. Спасителей им хватило за глаза. Их объяснения приняли безоговорочно, оставляя единственными, довольствуясь той мудростью, которую находили в их высказываниях. А ей хотелось иметь такого Бога, чтобы высказать наболевшее, и не помолить, а потребовать свое. Если бы Дьявол захотел стать ее Богом, пожалуй, она бы поставила его на пьедестал. Но Дьявол Богом был, а принять под свое крыло не торопился, только наставлениями закармливал. В последнее время она вообще начала считать себя умнее и Сына Божьего, и Пророка, и Веселого Бога: откуда им было знать, как оперативно рассматривать Бездну?! А она знала, даже представляла ее в профиль и анфас…
Она скептически окинула взглядом Дьявола: вот, теперь в последнем Господе пришлось разочароваться! В том самом, который поднял из глубин Бездны вселенную, в которой для нее не нашлось места. Что это за Бог, если у него снега зимой не выпросишь? Она припомнила, как он бил ее, как подтрунивал над язвами, как сваливал на нее тяжелые похороны и разборки с нечистью, как издевался, заманивая из огня да в полымя. И где он, после этого, Бог Истинный, если давно стал Богом Нечисти, прикрываясь проклятиями, о которых давно никто не помнил?
– Бог Богом, а беременной девушку сделал, да еще в монастыре! – укорила она Дьявола. – Был бы отцом примерным, вот и поняли бы люди, как надо детей воспитывать. С чего тогда один из воинов сказал: истинно Сын Божий?
– Муку не принял, а дух испустил, – отпарировал Дьявол. – Только Бог мог достать из вампира дух. Бог, который его родил в чреве. Залез он туда, да весь вышел… Манька, у тебя совесть есть? – не выдержал он. – Детей не сознанием зачинают! Уж в чем меня нельзя укорить, так в разврате! Я ж Бесплотный! На земле не было, и не будет такого праведника – я в законах прописан от Небытия до Бытия. Только дыхание жизни могу дать, чтобы земля приняла чужое сознание и не отринула, как инородное тело, не дожидаясь, когда его причислят к лику святых. Земля родит, но это не акт половых сношений, а процесс миротворчества. Еще есть животворящие кресты и вода, но как крестом и водой зачинается живое, этого я себе представить не могу.
– Но спасти ты бы мог больше людей, если бы не испортился! – обиделась Манька. – Ты говоришь, сжигаю, вещаю, убиваю… Но ведь не ты, люди, а если люди, то не все.
– Спасать я могу только тех, у кого особая нужда имеется, а до остальных мне дела нет, – сухо заявил Дьявол. – Немногие люди живут в моей земле долгие годы. Герои, которые именем своим вросли в землю и пустили корни. А ты не растешь, ты срубленная валяешься, и нет у тебя ни имени, не имения.
– Да, Манька, были такие люди… – задумчиво подтвердил Борзеевич. – Запамятовал какие, но были! Вставали они с колен, и пили кровь у вампиров. Целый город могли выпить. В огне не горели, в воде не тонули, сквозь медные трубы умудрялись протиснуться. А как их гнали, какие козни против них строили!
– Так то живые, а вы мне умереть предлагаете! – всплеснула она руками. – Как можно жить без тела?! Соображаешь, Борзеевич, что ты меня больше не увидишь?! С того света только вампиры возвращаются!
– Какое у сознания может быть тело? – рассмеялся Дьявол. – У тебя и сейчас его нет! Ты – форма территориальной единицы… В своей земле можешь вынырнуть где угодно, а можешь смотреть на себя в целом. В том-то и дело, что земля не слышит вас, для нее вас как бы не существует. Перепутать тебя с записью вампира, ей ничего не стоит. Ужас, как беспомощны ваши сознания, когда не опираются на землю. Не будучи в Бездне, вы стоите в ней одной ногой. Сама подумай, человека можно усыпить, обрезать, а потом плевать в него всю оставшуюся жизнь… Глина, из которой вы созданы, настолько бестолковая, что я миллионы лет думал, куда ее приспособить. Вроде и в Бездну отправить жалко, и земле не особо нужна. А потом понял: если хорошенько встряхнуть, то она начинает осознавать Бытие. Очень объективная оказалась материя. Только если постоянно не подзаряжать, садится, как плохой аккумулятор. Меня Бездна питает, а вы – отрезанный ломоть. Один удар по голове – и нет вас.
Дьявол тяжело вздохнул.
– Когда я сунулся головой в Бездну, отшелушился, как луковица. Вроде не убыло от меня, но откуда все взялось?!
– Может, это не ты, может, это Бездна такая, а Небытия, как такового, не существует? – Манька с ненавистью взглянула на Дьявола. – Может, миллиард килоджоулей энергии скопились в одном месте и решили, что они сами по себе, а все остальное само по себе? И встречает нас там Господь, который выставил тебя… И Спаситель… Мудрые люди тебя не любят!
– А как она туда попала? Я удрать решил, или Бездна от меня отказалась? – засмеялся Дьявол. – Интересная теория, только, когда вы туда уходите, я понимаю, сознание Бездну интересует меньше всего. Красная глина – всего лишь материя. Высосала последние капли энергии, выдавила вон, а сознание ушло в Небытие. И если я не успеваю в это время собрать первоматерию, ей тоже недолго остается. Хорошенькая перспектива! Ладно бы материю изводила, а возьми Сварожича – Подвселенское пространство, который вмещает и Перуна, и Велеса – сути животворящие земли Небесной и Поднебесной! А и то, летел-летел, да и утонул во Тьме. Он не ты, он Бог, мой, так сказать, внук – сын Сварога, который пространство вселенной в целом.
Умом человеческим нас нельзя понять, мы не произведения земли, мы Боги, которые не имеют внутри себя ничего, что привык видеть человек. Мы злые, и враги, когда и тот и другой спит и видит войну не на жизнь, а на смерть. И нет никакой возможности договориться… Бездна – объективная физическая (для меня!) сила, которая не обладает сознанием и противостоит мне, а я защищаюсь от нее. И если перейдет хоть одна черта из Закона, ужас придет на землю. Все, что ты видишь, изменится до неузнаваемости, кровью станет каждый атом, который разделится сам в себе и обратится в зыбкий туман, рухнут своды Поднебесной, смешиваясь, и она погрузится во Тьму, все исчезнет – один я останусь и Бездна.
– И почему я вас слушаю? – Манька тяжело вздохнула. – Если у меня, как ты говоришь, есть земля, которая меня не знает, на что она мне?
– У земли на земле есть миссия: стать автономией, чтобы успешные мои проекты примерить на себя и определение состряпать, – осуждающе посмотрел на нее Дьявол. – Я могу что угодно слепить, а дать оценку – только независимый эксперт. Взять тех же динозавров – уменьши я их в тысячу раз, они бы только спасибо сказали – крокодилы не жалуются! Земля принадлежит вам условно, как комната в общежитии, как изба на курьих ногах. Я, Дьявол, для земли единственный Мудрый Правитель, а все остальные – враги. Она записывает за вами каждый вздох, каждую мысль, чтобы научиться быть собой и войти в Сад-Утопию, как творение, как украшение – и украшает себя, как невеста.
И вот, я скажу: а покажи-ка мне Манькино сознание!
А у тебя в матричной памяти записано достойнейшее существо. И кого она вытащит на свет? Для нее тебя как бы не существует, ей что твоя красная глина, что запись Благодетельницы, которая утверждает, что она ее сознание – все едино. Благодетельница – царствующая особа, великосветская львица с изысканными манерами и утонченным вкусом, Истинная Праведница… И кому, как не ей, открывать мне глаза? А ты – босяк, бесполезная и убогая, она для земли – гордость, а ты – стыдоба на все времена.
Это не твоя, это моя земля, моим сознанием понимает, как кровожадна и ненасытна тварь, которая покусилась на твою землю, в которой меня как бы нет. Знает, что Милая Праведница с удовольствием и мне вырвет глаз. Это моя земля знает, что ты не прошла мимо, когда ранили ее, избы тебя полюбили, а избы, знаешь ли, край земли, куда приходят и уходят люди, – Дьявол тяжело вздохнул. – Да и я, признаюсь, принял бы тебя… Но без своей земли ты не выживешь. Жалкое дрейфующее во тьме существо, которое будет спать и не видеть снов. И я ничего не смогу тебе показать, каждое мое обращение станет тебе мучением. Только через свою землю можешь видеть, слышать, чувствовать и мыслить.
Простой пример: земля одинаковая, а разве одинаково питает деревья?
Посмотри на людей, кто-то в сумасшедшем доме заперт, кто-то на престолах сидит, кто-то не может два плюс два запомнить, а кто-то за неделю осваивает иностранный язык, а ведь красная глина у всех одинакова.
И земля.
Но твари, которые населяют ее, как люди, которые и мучают, и пожалеют иной раз, или сделают пророком, или будут обманывать день за днем и в малом. Вы никак не чувствуете землю, вы лишь пользуетесь тем, что она вам дает, и даже не способны понять, что жуткая тварь закрыла вас, а земля уже не поит и не кормит. Земля – это и есть ангел, который может поднять человека до небес, а может пригнуть.
Вампир не тебя, ее обращает в раба, чтобы она служила ему, и славила, и никогда не вышла на свободу. Но твоя земля – это ты, твое сознание заключено в ней, а когда я выну тебя, твоя земля даже не заметит, она просто снова станет моей землей, как становится тело покойника прахом, в котором жизни нет.
Правильно, Манька, перспективы у тебя необычайно противные. Там мои слова, направленные на сознание, удивительно проникновенны и материальны – гуманнее убить человека. Да ты и сама выбрала бы смерть, если бы обнаружила себя во Тьме, которая навеки стала твоим прибежищем. Бездна не мучает человека, она убивает недолго.
В общем, я не для того поднимал вселенную, чтобы обливать слезами мученика, по имени Маня…
Другое дело – полчища демонов в аду, которые станут твоим бытием. Ты могла бы попробовать избавить себя хоть от некоторых, пока ты и земля одно целое…
Манька почувствовала, как слезы катятся по щекам. Было нестерпимо обидно, что придется уйти вот так, в безвестности.
– Ты же Господь, вот и исправь! Помоги мне!
– С какой радости?! И как?! Я могу долго рассказать про ужас в твоей земле, но разве он уйдет? Ужас – боль, страх, тени. Боль нужно выпить, страх побороть, выдавить тени, чтобы увидеть свет. А как, если память мертва? Демона нельзя убить, если он умнее, а он умнее, ибо сумел полонить землю. Мне будет некуда положить тебя, везде станешь чем-то вроде болезни, и мой иммунитет начнет вырабатывать против тебя антитела. Куда как проще уйти тихо и безболезненно, если не поумнеешь прямо сейчас, прямо в этой жизни. В последнее время я даже не берусь за воскрешение мертвых – затраты себя не окупают. Воскрес, посмотрел вокруг – и умер в тот же миг…
– А ты облажался новым вампиром, – хлюпнула она носом.
– Что я могу сказать… И вампиру надо жить, и вампиру надо кушать. У вампира свой интерес, у меня свой. Но, в общем-то, наши интересы похожи, нам обоим нужно чуть больше, чем имеем. А что ты? Твой интерес – оставить нас с носом, приструнив вампира и хапнув у меня горсть земли…
Но, помилуй, ты сейчас разговариваешь с Подлецом, который угоняет людей в рабство лишь за то, что ручонки потянул не в ту сторону!
Подлость, Маня, тоже имеет высшие ступени посвящения. Я – Совершенство, который их все постиг. Я самый Совершенный Вампир, Совершенный Оборотень, Совершенный Бог, который как самый Совершенный Праведник… Творец, Мудрец, Маг, Искуситель, Спаситель, Разбойник.…
Короче, кто бы не наступил мне на ногу, я смогу ответить достойно.
– Значит, я умру, а вампир останется жить? А мне не надо жить?
– Ну, тебе грех жаловаться! – развел Дьявол руками. – Ты плохо прожила? Все у тебя было: лето, избы, (не одна! две!), вопли оборотней, имущество, которое оценилось бы в миллионные состояния, приключения, мучения, слияние с природой и погода по вызову… Жизнь у тебя била ключом! Но беда в том, что аппетит приходит во время еды, и, имея все это, ты понимаешь, что тебе незачем умирать. Я развлекал тебя, как мог! Можно сказать, человека из тебя сделал!
Но, Маня, за все в этой жизни надо платить!
Если ты остановишься, я первый, кто скажет тебе: отправляйся-ка в свою сгоревшую сараюшку – огород-то остался, и влачи жалкое существование – это твое. Или погребение готовь мерзости. Как только ты забудешь, что на тебе лежит проклятие вампира, ты в один миг потеряешь все, что имеешь. Твое сознание уснет, не замечая ужаса земли, которое поглотит и ее, и все, что она успела накопить за то время, пока ты была с нею.
Я не рык вампира, я кровушку его хочу получить.
От тебя! Как плату, за все мои, прости Господи, прегрешения перед вампиром! Где моя награда? Вампиры положили мне жертву – и ты вынь да положь! Они для смерти положили, а ты… ты пока на жизнь настроена. Пророк сказал: «Даем тебе Совершенного Помощника – и будет у тебя и в этой жизни, и в той богатство, счастье со многими женами!»
Ну, естественно, он там не был, откуда ему знать, что там и здесь я совершенно не одинаковый: здесь я хороший, там – плохой, здесь я Гад, там – Сказочная Фея, но в одном он был прав – я Помощник, но не бескорыстный. Ты или душу мне отдаешь, или полчища демонов. Я, можно сказать, покрутил перед тобой хвостом достаточно, чтобы уже определиться…
Манька обиделась.
Да, она забыла, как плакала по ночам, и давно спала, может быть, тревожно, но крепко, с уверенностью, что завтра будет новый день. Она чувствовала себя прежней, но были моменты, когда она понимала, что изменилась, стала умнее, сильнее, и ей было не так больно вспоминать свою прежнюю жизнь. Но, можно подумать, она не убивала Бабу Ягу, не снашивала железо, не боролась с чертями.
Почему Дьявол говорил с ней так, будто ничего этого не было?
– Мне жизни не хватит, чтобы объяснить тебе, как вампир думает, – мягко сказал Дьявол. – Разве что показать. Чего ты боишься? Живая идешь в Ад, и как бы земля не отрекалась, она не сможет выставить тебя. Покажи ей, как обманом ее ввели в заблуждение. «Прощай Земля, здравствуй Небо» – говорил о тебе Благодетель. Когда вернешься, скажешь наоборот. Ты будешь помнить о них, чего не смогут сделать те, кто уже окончил на земле свои дни. И знать. Даже если не вернешь себе землю (и у тех, кто имеет Закон, уходят годы и годы, чтобы выйти из рабства), пусть вернешься голым сознанием, кровь земли не станет тебе западней.
Когда вампир предстанет перед Судом – ты выдвинешь против него обвинение. Око за око, зуб за зуб. И потребуешь его землю на количество дней, которое он задолжал тебе, чтобы еще раз обойти землю, оставаясь абстрактно мыслящим существом. И уже не будет дерева, не будет сундука, в котором он хранит благочестивые помыслы о Благодетелях – ты останешься один на один с червями.
