– Уверены?
– Безусловно.
Смягчившись к собственному провалу, Марсель одобрительно склонил голову.
– Ну так, когда мы выступаем?
– Дождемся ночи и встретимся за трактиром. Необходимо всем набраться сил.
– Встретимся? – переспросила Алиса, сделав большие глаза.
– У меня есть еще чем стоит заняться перед обеденным сном. Приду чуть позже, не ждите меня, отдыхайте, – она хотела возразить, но успел коснуться ее губ поцелуем. На миг ей показалось, что он сделал это настолько хорошо, как действовал всегда в своей жизни: с мастерством и изяществом.
– До встречи, – оторвавшись от соблазнительных губ, он уже обращался к Марселю. Тот, чуть стушевавшись, не знал куда спрятаться от пронзительного взгляда.
– Можно мне помочь? – вопрос хоть и казался даже для него глупым, но выскочил сам собой, выразив недоумение на лице Князя.
– Хм… Почему бы и нет, – пожал он плечами, думаю, лишним не будет.
– Не знаю, что ты задумал, но мне это уже не нравится, – дернула хвостом Алиса, скрестив руки на груди.
– Не переживай, ничего, что может затолкать меня в древнюю темницу, – он поцеловал ее в лоб, провел нежно по заметному только для внимательных шраму на правой щеке.
– Ладно, – одобрила она.
– Так в чем дело? -спросил Марсель после того, как Алиса удалилась за входные ворота арены.
– Дашь мне слово, если переступлю черту, то успеешь меня остановить? – прохладный ветер качнул кривые ветки изогнутого дерева, изливающего тускло-оранжевый свет от мелких листьев.
– Даю слово.
***
– Здесь мы можем свободно поговорить, садитесь, господа.
Больше всего в кабинете Мариса бросалось в глаза внушительное количество книг – именно они занимали большую часть просторного помещения. Толстые томища заполняли шкафы, прогибали полки стеллажей, громоздились на комодах и сундуках. На взгляд Князя книги могли стоить целое состояние. Другие же элементы декора вызвали восхищение у Марселя – чучело существа, издалека напоминающего ящера, висящая под потолком рыба-меч, покрытый пылью скелет неизвестного происхождения, а также солидная коллекция мини-бутылочек с разными видами алкоголя, декорированных симпатичными этикетками ручной работы.
– Думаю, ты догадываешься причину моего появления, – Князь на секунду обратил внимание на стеклянные баночки с интересным содержимым.
– Ну было бы глупо полагать, что вы пришли полюбоваться на мою заспиртованную коллекцию, – баночек было порядка – больше двух десятков с разнообразными формами некогда живых существ, – паукообразные, змеи, органы мелких животных. Марсель поморщился, к горлу подкатила тошнота.
– Мы предпочитаем избегать подобного рода извращений, – сказал Князь, дрожащим от злости голосом. Марис фыркнул с усмешкой, переводя взгляд на обращенного.
– Ну так какова цель вашего столь раннего визита. Последний раз мы разговаривали так по душам, дайте припомнить… Никогда.
– Ты прекрасно знаешь причину, Марис, – поморщился жрец, отодвигая кружку чая, что принесла молодая послушница пару минут назад. Марсель, гордо повторив за ним, смерил едким взглядом Мариса.
– Ха. Становится все интереснее, – оскалившись, он выпил из своей кристально-белой кружки, – и в чем же эта та самая причина?
– Я не для того забрал Алису из этого гнилого места, чтобы ты смел ей делать непристойные предложения, не отпирайся, я все прекрасно слышал.
– Хм. Так вы слышали лишь потому, что я лично этого пожелал, иначе, – Марис развел руки, – вы остались бы в слепом неведение, как земные котята, что тонут по весне в холщовых мешках, задыхаясь от собственного бессилия. – Марсель нахмурился, сжав кулаки, однако не переставал наблюдать за реакцией товарища. Князь, откинув утомленную от тренировки спину, старался сохранять хладнокровие.
– Скажи честно, тебе не хватает молодых послушниц, что готовы отдаться за любой твой снисходительный взгляд во время обучения? Или ты принципиально взялся за Алису лишь из-за собственной несостоятельности? – Марсель заметил, как после слов Князя, Марис переменился в лице, отбросив благо деятельную маску.
– Что вы хотели этим сказать? – он нервно перебирал кружку острыми когтями, создавая неровный ритм.
– Ну, а будто ты сам не догадываешься. Сам посмотри, будучи обычным преподавателем в школе наемников, ты пытаешься прыгнуть выше своей головы, занимаясь алхимией и, как я полагаю, стараешься развить в себе магию. Об этом прекрасно без слов рассказывает твоя шикарная библиотека, – на полке голубым блеском сверкнуло несколько корешков книг. Марис молчал, переваривая только что сказанное.
– Если бы вам не посчастливилось родиться в семье чистокровных жрецов и от того стать высшим жрецом, – начал он, после минутного молчания, – то я очень сомневаюсь, что к вам было бы так благосклонно общество, закрывая глаза на все ваши выходки.
– Дело не в моем происхождении, – рассмеялся жрец, заразив улыбкой Марселя.
– Так, просветите меня, – взгляд Мариса был направлен одновременно на и сквозь Князя.
– Надеюсь, не против? – не дожидаясь ответа, Князь достал из сумки небольшую металлическую флягу. Пригубив, под шокированное лица преподавателя школы, он передал ее товарищу, который с удовольствием повторил сие действие, занюхивая жгучие ощущение рассыпчатым печеньем, что лежало на блюдце у чашки, – Тебе не предлагаю, как я слышал, не приемлешь подобного рода напитков.
– Предпочитаю сохранять разум светлым, – надменно выпрямившись, он вновь сделал глоток пряного чая. Прыснув, Князь, с откровенным скептицизмом, окинул физиономию собеседника.
– Как я уже сказал, дело далеко не в моем происхождении. Да, соглашусь, если бы судьба сложилась иначе и Солнечный Бог определил меня в семью противоположной породы, нежели я имею сейчас, мне пришлось бы сложнее добиваться того отношения, что сейчас я имею со стороны многих придворных в нашей империи. Не опускаю и тот момент, что максимум на что я мог бы рассчитывать – это статься жрецом низшего ранга, завсегда принижаемого среди своих коллег по цеху. Но поверь мне, мною были бы приложены максимальные усилия перед миром для реализации всех своих нескончаемых амбиций.
– Вы же сами прекрасно знаете, что не всегда все идет по плану. Думаете эти стены видели мало стремящихся к лучшей жизни молодых наемников?
– Не больше, чем твоя постель видела молодых наемниц, – Марис покраснел, вскочив, двинулся в сторону Князя. Тот же, не двигаясь с места, был закрыт Марселем, успевшим перекрыть товарища.
– Да что вы себе позволяете?! – взревел Марис, брызгая слюной, – Или вы предполагаете, что я не трону вас двоих лишь по тем причинам, что один из вас, не оправдывая своего происхождения, является высшим жрецом, а другой, – он посмотрел на Марселя снизу вверх, – а другой обращенный, чье место во дворце среди прислуги.
– Смотри как бы твое место не оказалось среди прислуги, – впервые за всю беседу выпалил Марсель. В тот же момент встал с обманчиво уютного кресла Князь, положив руку на его плечо, отводя чуть в сторону за свою широкую спину.
– Угомоните своего питомца, все уважаемый жрец-ветеран, или я буду вынужден сообщить в соответствующие инстанции! – его голос, к концу фразы переходящий в истошный вой, заставил Князь сморщится.
– Да мне плевать, – лицо Мариса покраснело и побледнело попеременно.
– Ч… Что?
– Плевать, сказали же тебе, – повторил за жрецом Марсель, скаля белоснежные клыки.
– Ах ты ведьмин навоз! – вскрикнул Марис, набрав воздуха и сложив губы для очевидного плевка. Он глядел в глаза Князю, а не на его руки. И это было ошибкой. Князь, чуть поддавшись вперед, молниеносно ударил его кулаком в шипастой перчатке, не замахнувшись, лишь слегка согнув колени. Удар пришелся прямо по кривящимся губам. Губы Мариса лопнули, превратившись в раздавленную вишню. Кровь, стекая по подбородку, окрасила ярко-красным цветом шерсть на полуобнаженной груди.
– Да как вы… – хотел сказать он, хватаясь за край стола, но не успел.
Князь, сгорбившись, ударил еще раз в то же самое место, на этот раз сделав короткий замах, почувствовав, как вслед за силой и инерцией удара выхлестывается ярость. Отхаркиваясь кровью, преподаватель школы по стрельбе из лука, приготовился к третьему удару, ощущая на себе магическое воздействие жреца, от чего был не в состоянии сопротивляться.
– Постой, – Марсель перехватил руку Князь, – с него достаточно.
Князь медленно повернул голову. И моментально заглушил в себе злость, взял себя в руки, превратился в твердый, холодный осколок льда. Он уже не мог себе позволить какие-либо эмоции. На него смотрели два желтых, будто перья синицы, глаза, взывающие к благоразумию. Жрец кивнул, отпуская мысленно разум Мариса. Тот же, еще не до конца отошедшего от магически-физического давления, приложил к губам цвета слоновой кости ажурный платок, все это время почивавший на толстенной книге.
– Вы.!Вы оба еще пожалеете, – шипя и сдерживая стон боли, сказал Марис, выпучив пылающие от гнева глаза.