Марсель, продолжая смаковать пряный напиток, приготовился слушать, подперев одной лапой подбородок.
– Во времена, когда до солнца можно было дотянуться рукой, а луна казалась недосягаемой мечтой, многочисленные виды жили в согласии и помощи друг другу. Старшие расы делились знаниями, продвигая прогресс среди более ущемленных в разуме. И было так.
Императоры, короли, властители бесконечной численности миров старались править верно и преданно общей идеи вселенского существования. Те народы, что были излишне темными в самой сути своего сердца ограждались стеной тайны, не ведая о существовании иных. Лишь изредка сторонний прохожий мог заметить магические для него знания. И было так.
Великую идею – конечное объединение миров, придавали всевозможной критике и сомнениям. Однако, как завещало высшее существо, что одним лишь бесплотным взглядом могло испепелить до черного праха, правители должны будут довести великую задачу до ее конечного исхода. И было так.
Могучие умы устанно бились в поиске решения, что словно накрыто непробиваемым дымом в звездной галактике. Награда, что была объявлена любимейшим из правителей Всевышнего- народа Некки, прельстила множество смелых служителей различных миров и государств. От простых наемников до приближенных жрецов прошел указ – разгадать загадку всевышнего. И было так.
Тот храбрейший либо умнейший независимо от вида получит в жены прекраснейшую из существующих во вселенной красавиц – принцессу Ноноке, рожденную из солнечного ядра и подаренную в качестве дочери. Хитрую огненную лисицу, что ведет подле себя черного волка. И было так.
Сильнейшие и пытливые умы ринулись в вековую схватку. Найти пророчество, что так умело спрятано в миллиардах созвездий, оказалось практически невыполнимым испытанием. И были те, кто пытался вогнать в ложь и были те, кто погиб на пути к истине.
Спустя пару веков, некий юноша, что звался от рождения Дайсориузом, преодолел кровавую стену плача, что возвышалась у основания ящероподобной расы Токаге. Пройдя испытания ветром и песком он извлек из пасти черного хранителя – скорпиона Свиток Правды. И было так.
Напряженный бой, что измотал молодое тело и душу все же не смог уничтожить удивительное для этого вида чувство благородства. Преподнеся на коленях послание правителю Некки, он в беспамятстве влюбился в принцессу Ноноке. Она же, хоть и была горда подобно старейшему древу, ответила взаимностью. И было так.
Многомиллионный прием, что исчислялся километрами хмельных напитков открыл самую пышную свадебную церемонию, что видел когда-либо свет. Тысячи блюд, веселье от самого низа среди живущих до богатейших и могучих – все в тот день были равны. Молодые, что так не похожи словно камень и прекрасная лебедь искрились от всепоглощающего на зависть всем счастья. И было так.
В самый пик празднества, когда молодую жену на руках уносил в закрытые покои муж под многочисленные свисты толпы, раздался жуткий протяжный гром. Молния, ударившая словно из ниоткуда открыла портал. На черном огромном скорпионе всадником вышел ящероподобный в золотой мантии с длинным плащом. То был правитель Токаге.
Предъявив требования к правителям остальных миров о запрете в объединении, он потребовал отдать ему Свиток Правды. Отказ, что последовал незамедлительно от императора Некки, к удивлению не привел к явным разногласиям. Молча удалившись в неизвестность нежданный гость закрыл за собой пространственный переход. И было так.
И шли года вереницей славных дней. Содержимое Свистка Правды усердно охранялось Высшим Советом миров, за исключением вида Токаге. Наложен был запрет на малейшие разглашение хоть кому-нибудь из их народа. Правитель Токаге был против объединения миров, считая свой народ выше и чище всех существующих в межпланетных измерениях. Тем самым начало холодной войны было положено.
Родившийся на свет наследный принц являлся копией отца своего. Народ Некки был недоволен будущим правителем, требуя от императора избрать иного наследника. Негоже ящеру управлять божественными некки, считали они. Дайсориуз, хоть и утешаемый любимой женой, все же не мог принять столь враждебно настроенный к нему народ. Вся суть единения была подорвана двумя столь непохожими видами.
И стал Дайсориуз прислушиваться к своему родному миру, что так неистово нашептывал во снах о невозможности столько противоречивого союза. Как не пыталась прекраснейшая Ноноке переубедить мужа, он все же принял решение покинуть чужие ему земли. В попытках спрятать от суженного сына, Ноноке обратилась к отцу. Император, что был опечален столь непригодным для миров исходом, все же пошел на поводу у своего народа. Решив, что своим уходом Дайсориуз предал дочь его, он при помощи древней и могущественной магии спрятал тело внука в ядре пылающей звезды.
Ноноке, что отправилась следом за сыном, покинула навеки небесные поля. Разгневанный Дайсориуз не смог перенести утраты любимой жены и новорожденного сына. Примкнув к своему правителю он возглавил клан, что столь умело использовал в своих целях темную магию, истоком которой являлся яд черного скорпиона. Поклявшись, что вернет сына и не позволит объединить миры он начал кровопролитную войну дабы вернуть Свиток Правды.
Годами длившиеся сражения изрядно потрепали оба народа. Вид Токаге восстал против своего правителя, требуя прекращения бессмысленных войн. Многие были согласны с неизбежным единением. Разочаровавшись в поданных, правитель воздвиг высокие стены вокруг дворца, наречив его храмом клана Дайсориуз, в честь павшего в войне героя, чьей целью отныне было предотвращение попыток великого объединения.
Народ же, оставшись без управления разделился на отдельные группы. Бескрайние пустыни и безжалостное солнце стали властителями этих земель. Но зародившаяся в народе легенда дает отныне надежду на лучшее будущее. Возродится герой Дайсориуз да освободит жену свою с сыном. И примет их. Но исполнится то лишь после пробужденного пророчества в Свитке Правды, что спасет мир и единение миров. И будет так.
Закончив чтение легенды, Князь, не поднимая головы, протер от усталости прослезившиеся глаза. Марсель, слегка охмелевший от приятного на вкус напитка, задумчиво смотрел на товарища.
– А что же было в пророчестве? Или это до сих пор неизвестно для простого обывателя?
– Хех. Да тебе все сразу расскажи да покажи, -Князь, тряхнув головой, распушил легкую гриву, – Не много ли информации для неподготовленного новичка?
Марсель, насупившись, упрямо не отрывал зеленых суженных зрачков, будто стараясь подавить волю собеседника.
– Когда-нибудь мы все узнаем.. – удивленный такому упрямому взгляду, его товарищ отвел глаза., – Так скажем, не стоит торопить события и испытывать судьбу.
Резко встав и хлопнув лапой по немного содрогнувшейся от этого столешнице, Князь потянулся во весь рост, хрустя обильно позвонками.
– Поздно уже.
Марсель кивнул, уже зевая. Шершавый язык облизнул остатки пряной жидкости. Расставшись крепким уже довольно дружеским рукопожатием, они разошлись. Один удалился в комнату к своей боевой подруге, второй же плюхнулся устало на кровать. Засыпая он продолжал думать о легенде и таинственном пророчестве, что будоражило память как некому участнику древних событий. Луна, что не стеснялась подглядывать сны, изредка выходила из-под снежных облаков, даря тем самым покой обессиленному разуму.
5
Бах-бах-бах
Дверь, что уже готова была слететь с петель, казалось, издавала зловещий звук, словно щелкнувшего на секунду замка или удар по последнему вбитому в склепе гвоздю. Неожиданно громыхание двери прекратилось.
Подорвавшийся с постели Марсель вначале не сразу понял спросонья откуда исходит истошный стук. Крадучись подойдя к двери и прислонив черное ухо, он попытался прислушаться.
– Кто там? – наткнувшись с обратной стороны на тишину, он аккуратно спросил, стараясь придать голосу более твердый оттенок.
– На сколько я могу полагать по столь странному вопросу, со мной говорит не жрец, – голос за дверью казался довольно мягким, однако некая вуаль строгости в нем все-таки присутствовала.
Решив, что нет смысла скрываться, Марсель медленно с приглушенным скрипом открыл дверь. Пред ним предстал довольно высокий, тощий, как слоновая трость некки без единого намека на признаки шерсти. Миндалевидные мрачные зрачки с интересом оглядели новую для себя личность.
– Позвольте представиться, уважаемый, комиссар Динограф, – положив правую руку на грудь, незнакомец склонился в легком поклоне.
– Марсель, – коротко, без особой снисходительности ответил он нежданному гостю.
Чем-то это ходячее на вид подобие скелета не понравилось ему, вызвав чувство глубокой недоверчивости. Что-то недоброе могло принести это неожиданное появление, он был в этом совершенно уверен.
– Не знаете ли вы таких интересных личностей по имени Князь? – вопрос, прозвучавший явно с издевкой, еще больше невзлюбился Марселю, чем эта немощная на вид подозрительная личность.
– Не имею ни малейшего понятие о ком вы говорите, – заняв отрицательную позицию, он оперся одной рукой о боковую часть двери, показывая нежелание приглашать гостя внутрь комнаты.
Ехидно улыбнувшись, назвавшийся комиссаром, поймал глаза Марселя. Сковывающий движения взгляд словно измотал все тело чугунными цепями, не позволяя пошевелить даже кончиками пальцев.
– Что за.. – вытягивая из себя пару простых слов, он пытался выбраться из невидимых оков, ерзая всем телом, как связанный пленник в подвале.
– Я задал простой вопрос и желаю получить ответ на него, только и всего, – со зловещей улыбкой, он провел острым когтем по косяку двери, оставив глубокий след на деревянном покрытии.
– Оставь его, – голос, что так неожиданно подкрался сзади заставил обернуться.
Гипнозо подобное состояние в тот же миг отступило от Марселя. Оставаясь в сумрачном недоумении он помотал головой, стараясь будто бы стряхнуть снежную тягость.
– Уважаемый Князь, рад приветствовать вас, – уже без поклона но с такой же хитрущей улыбкой он развел руками, словно встречая старого знакомого.
– С каких пор комиссарам стало дозволено трогать обращенных? – строго сложив руки на груди, он бросил недовольный взгляд на своего знакомого.
Удивленно вскинув бровь, тот повернул голову, обратив внимание на браслет.
– Завели себе питомца? Как мило с вашей стороны.
– Что ты сказал?! – сжав кулаки, Марсель сощурил до дикой неузнаваемости зрачки, словно готовясь атаковать как хищник из прайда.
Князь, приподняв вверх ладонь, заставил товарища замолчать. Пытаясь вымолвить хоть слово он лишь беспомощно двигал языком. Шелохнуться хоть на миллиметр также не представлялось возможным.
«Я его убью когда-нибудь», – подумал он, гневно щуря глаза.
