Обнажая душу. Том I. Под дозой жизни
Были в той леденящей атмосфере и свои плюсы – борщ не прокисал. Такое положение дел продолжалось годы. Чтобы утеплить дом, нужно было много стройматериала, но финансовые затруднения растянули этот процесс на десяток лет.
Зато мы стали жить рядом с недавно проложенной асфальтированной дорогой, неподалеку была общая баня, располагалась кузня и стояло много тракторов. В хуторе жизнь пульсировала! Мама по-прежнему работала учетчиком, отец так же возил хлеб и не забывал про «свои обязанности» наказывать детей и бить супругу. Так что новый дом с одной стороны нас переселил в самый центр кипучей хуторской жизни, но с другой ощутимо добавил забот-хлопот по его обустройству, чтобы стало в нем теплее и уютнее.
«Плеть – система»
С братом и друзьями мы часто играли за хутором, лазали, где попало, вот и подхватили чесотку!
– Идите сюда! – подозвал нас как-то «креативный» отец.
Увидев емкость с солидолом, поняли, что что-то не то, но было уже поздно. Он смазал нас с братом этой вонючей липкой «мазью» с ног до головы.
Но и это не все: в самый пик июльской жары заставил переносить и аккуратно сложить огромную кучу дров.
Солнышко, что рисовал на листочках, было очень ласковое и любящее, а это нещадно пекло. Жара, что проницательно подобрала рифму – крематорий к санаторию, активно проявляла заложенный смысл! Кожа раздраженно изнывала от зуда, но пальцы скользили по противно – жирному солидолу и создавалась только видимость того, что почесался!
Казалось, что из база раздавался дикий смех свиней, которых месяцем ранее настигала такая же участь – чесотка! И теперь, избавившись от этой заразы, они смотрели на нас с братом и не сдерживали эмоции – смеялись так, что слышалось прихрюкиванье! В детстве не любил сало, но на тот момент хотел съесть с добавкой! Тем более, что отец потому и использовал на нас универсальную ветеринарно – педиатрическую мазь, что свиньям же помогло!
Куча разбросанных дров во дворе уменьшалась. Мы их аккуратно складывали в сарае, заготавливая для топки печи на зиму. Тела зомбированно исполняли приказ, завуалированный под просьбу и помощь, а души вырывались на свободу – играть! Хотелось разодрать кожу, все бросить и бежать на речку, но «крепостное право» велело – работать! Под такой «плеть – системой» забываешь о жаре!
Труженики земли
Рев тракторов ранним утром начинался с переклички, а копоть, поднятая от них к небу, была командой – вперед!
Всем отрядом выходили в поля. Искусно опустив плуги, пропитывая потом одежду, подготавливали землю к плодородию простые мужики!
С раннего утра и до позднего вечера кабина трактора служила домом, а товарищи по общему крестьянскому делу – семьей! И лишь на часок дружно приезжали на обед.
Помню белоснежные улыбки и в три пальца слой пыли на лицах дедушки Володи и дяди Сережи! Они сначала купались в душе, что стоял во дворе, кушали, ложились отдохнуть на какие-то пятнадцать минут, а потом снова заводили трактора и ехали в поле. Культивировали, сеяли, косили, развозили: зерно, семечки, силос!.. Колхоз жил подобно муравейнику: дружно, слаженно и в бесконечных трудах! Но редко кто испытывал плохое настроение! Зато как они умели подшучивать над собой и другими, облегчая тем самым тяготы хлеборобского труда! Дедушка, увидев нас с Вовой, всегда затрагивал шуткой, усаживал за стол, угощал всем, что оказывалось у него с собой. Так и жили, зная наверняка: что посеешь, то пожнешь!
Поворот не сюда
Про отца тоже вспоминается хоть что-то хорошее: иногда он возил нас на речку и брал на работу – развозить хлеб. Помню хруст и вкус того свежего хлеба вприкуску с кефиром. Но эти счастливые моменты все же не покрывают детский страх и боль, испытанные под воздействием отца!
Как-то пьяный за рулем на рабочей машине, он вез нас на речку, как вдруг что-то переклинило, и он свернул с дороги. Медленно ехал об холмы, наезжая одной стороной на них и машина была готова вот-вот перевернуться, а отец орал:
– Мы сейчас все умрем!
– Папа, пожалуйста, не надо! – испуганно кричали мы.
А он наезжал на следующий холм и орал всякую чушь, призывая страх! Мы ничего не могли с этим сделать, а колеса уже отрывались от земли… И тут, как в боевике, в открытое окно влетел кулак – прямой наводкой отцу в челюсть, а вторая рука вывернула руль.
– Ты дурак что ли?! – это был знакомый мужик, что недалеко пас коров, увидел этот идиотизм и спас нас.
Колеса коснулись земли, а мы с Вовой убежали и вновь ночевали в кустах, а утром холодные и голодные шли домой, где, как всегда, ждало наказание.
Невольно приходит на ум сравнение: как за котятами он неотступно ходил за нами с ведром.
Папа любит тишину
С малых лет мы уже кормили домашних животных: курам – корм и воду, коровам – тыкву и сено… Как-то кормил кур и уронил ведро на ногу, и палец опух! Наступить было больно, но отец заставлял работать и не ныть! Ночью я стонал от боли, а «заботливый» папаша орал:
– Заткнись там!
Попытки мамы встать и облегчить боль сыну обернулись очередными угрозами!
Но мама вновь настойчиво рвалась ко мне:
– Это же ребенок! Пусти!
Но мамины попытки встать и подойти ко мне отец блокировал своим повелительным: «Заткнись!»
И снова гневно обращался ко мне:
– Ты мужик или баба? Заткнись и спи! А то я вам всем сейчас!..
Я понимал, что если не замолчу, то достанется маме и Вове тоже, поэтому кусал подушку и терпел! В итоге, у меня слазил ноготь с большого пальца…
Сапоги без подогрева
Зима пришла без стука, выбив дверь ногой! Холод проникал во все щели, а их в доме было немало! Засыпали под одеялом одетыми, а проснувшись, не хотели покидать теплую постель. Но долг звал: нужно идти в школу…
Осенняя обувь, что донашивалась за двоюродными братьями, не согревала в зимнюю стужу! Мама пересчитала общий скромный капитал и пошла в гараж к главе семьи за одобрением распределить деньги на нужды первой необходимости! Открыла дверь и поняла – не вовремя. Отец в этот момент точечным взглядом смотрел под капот Запорожца и сжатыми зубами перекатывал сигарету с одного уголка губ на другой, нервно покусывая ее и то и дело выпуская дым!
– Юр, детям нужно зимние сапоги купить – холод собачий, а они в осенней обуви ходят! Нужно купить зимнюю! – решилась озвучить цель своего визита мама.
Отец молчал и не переводил на нее взгляда.
– Юр, ты слышишь, что говорю?
В ответ раздался свист! Нет, не вьюги, что влетела в открытую дверь, и не ветра, что создал заботливый отец, побежавший разрешать проблему, а летевших пассатижей, что бросил в маму с фразой:
– Заткнись! Я думаю! Ты что, не видишь?!
Инструмент, попавший в руку, пронзил болью. Но то была телесная боль. Куда больнее удар получила ее душа. Брызнули слезы от обиды!
– Ну, Юр, это же дети! – потирая руку, сквозь слезы проговорила мама.
– Ты что не понимаешь? Дура! Мне нужно мотор запасной купить, нашел по выгодной цене!
– Но у тебя этот мотор рабочий, а дети мерзнут.
– Ты ни хера не понимаешь! По такой цене я никогда не куплю!
– Юр, но дети!
– Потерпят! И иди на хер отсюда! – сжал в руке гаечный ключ и замахнулся на маму!..
В итоге купил запасной мотор, а мы, надевая по двое вязаных носков, так и ходили в осенней обуви. Надавливало пальцы и пятки, пока родственники не помогли, подарив зимние сапоги.
Колеса фортуны
В тренде нашего без айфонного детства было что-то наподобие селфи палки – это колесико от детской коляски с ручкой, а также колесики от велосипеда насаживали на палку или проволоку.
Наглядная картинка
Но куда круче – это катать покрышки от машин и от тракторов с передних колес! Руки были грязные по самые уши, но бежали, кричали и радовались!.. А какое было воображение, что это твой транспорт и по ощущению ветра скорость задаешь ты!..
Наглядная картинка
Почти по соседству с нами жила семья: муж, жена и двое мальчишек наших годов.
Как-то до позднего вечера мы вчетвером катали покрышки, а потом залезли в большую покрышку от Кировца и сидели там…
Услышали голос отца, и он приближался, а это как если бы отец приближался к нам (другой синоним ситуации по уровню опасности подобрать не мог).
– Ну, вот и хана нам! – прошептал Вова
И сразу же придумал:
– Пацаны, давайте поменяемся майками, вы побежите в ту сторону (указал пальцем), а мы с Павликом позже убежим в другую
План «ж» сработал идеально: пацаны были пойманы, отец удивился смекалке и даже засмеялся, ну а дома за такой маневр мы были наказаны по всей строгости…
Не детские игрушки
Шло время, все круче ломалась детская психика! Бежали куда подальше от проблем отцов и детей. Жаждали других острых ощущений, чтобы заглушить реальные, что впитались губкой и выходили горячим паром. Плюшевых игрушек в нашем детстве не было, а альтернатива была не детской – все, что стреляло, горело и взрывалось. Научились у ребят постарше делать пугачи из велосипедных спиц и из медных трубок, гвоздей и резинок. С ними и дружили. Редко играли в хуторе, уходили далеко за его пределы. Пейзажи, предстающие взору с холмов, завораживали своей красотой, а свобода придавала уверенности!
Есть в окрестностях нашего хутора такое место – Белый яр (холм из песка). Расположен он неподалеку от речки, а на другом берегу – станица.
Оттуда приезжали милиционеры на стрельбище – стреляли по мишеням.
Мы были почетными зрителями такого взрослого «развлечения»!
После того, как милиционеры уезжали, мы собирали гильзы и выкапывали пули в песочном яру, что ранее поражали мишени. Приносили все домой и коллекционировали.
А пугачи заряжали серой от спичек, которые таскали из дома и за которые отец частенько избивал. За дело, но без оглядки на то, что мы – дети!
Но даже такими радикальными мерами отец не выбил из нас страсть ко всему, что взрывается и стреляет! Ремень тоже издает хлопки, но это больно – проверенно попой!
Деревенский драйв
– Догоняй – догоняй!
– Давай, цепляйся!
– Яху!
Ветер усиливался в разы! Сердце бешено билось! Красота природы мелькала в глазах! Но вдруг раздавался визг тормозов и крик водителя:
– А ну-ка пошли вон, сорванцы! Поймаю, уши оборву!
– Атас, убегаем!
Бежали в разные стороны, как тараканы при включенном свете…
Как я уже упоминал выше, раньше был колхоз и тракторов в хуторе было много! Скучное время мы коротали экстримом: цеплялись сзади за прицепы тракторов, и катались. Те смешанные ощущения страха и своеобразного наслаждения заставляли это делать вновь и вновь! Любили и в кабине прокатнуться, но только с теми мужиками, кто давал порулить.
И тогда ты едва выглядываешь из-под руля, а трактор покорно подчиняется тебе! На глазах сразу взрослеешь и чувствуешь себя мужчиной!
Треском сломанного сучка переключает скорость рычаг, нажатая педаль газа выбрасывает копоть из трубы, а вибрация кабины приятно массирует. В открытое окно накатом волны вливается аромат силоса. Его трамбовали в силосной яме под прессом больших колес Кировца. Так готовили запасы корма животным на зиму всему хутору.
А наша погоня за приключениями и за взрослыми годами набирала скорость!
Кровавая точка
Вышеописанные истории тоже заслуживали порки, но без той жестокости, что каждый раз охватывала отца! Не забыть того вечера, когда с еще большей яростью избил маму. Бил так, что она попала в больницу с гематомами на теле, сотрясением мозга и искореженной душой. И именно это страшное событие стало кровавой судьбоносной страницей в нелегкой жизни мамы.
В больнице она познакомилась с женщиной, что тоже была в браке с мужем – тираном и так же терпела и боялась! Но набралась мужества и с помощью юриста развелась. Поделилась горьким опытом и дала подробный инструктаж, как это осуществить.
Все истории с гестаповскими подробностями разом обнажились, и о них узнал дедушка Володя, мамин папа. Он знал, что ее обижал муж, но даже и представить не мог, насколько жестоко и безжалостно!
– Инка, ты почему раньше не рассказывала?! – со слезами на глазах спрашивал ее папа.
Ответ был очевиден. Мама была настолько запугана мужем, что своим родителям не смела пожаловаться. К тому же ясно помнила отцовское предупреждение: «Если выйдешь за него замуж, то чтобы ни случилось, назад тебя не приму». Отцовскую заботу и страх за ее будущее она приняла за прямую угрозу отказаться от нее. И это бы ее убило окончательно.
Итак, мама внимательно послушала и, главное, воспользовалась инструкцией подруги по несчастью и успешно применила! Но до того, непросто давшегося ей процесса, нужно было поправить здоровье. Этим и занимались доктора.
Мы с Вовой в тот момент жили у бабушки Нади, а с дедушкой Володей ездили в больницу к маме. Дедушка Володя терзал себя мыслями в горячке о сказанных словах и очень часто повторял полушепотом:
– Какой же я дурак! Почему раньше не… эх… Инночка, дитё, ты мое, дитё…
Та страшная картина у меня перед глазами: больничная палата, вся в синяках мама, что обнимает нас так, как последний раз в жизни! Хрупкая женщина не сломалась и улыбалась, чтобы никто не видел ее боли!
После выписки из больницы мама, Вова и я стали жить втроем в нашем доме. А наш «герой», что многие годы жестоко и безнаказанно справлялся с беззащитными женщиной и детьми, трусливо сбежал. Поджав хвост, так убегал от дедушки Володи, что на бегу растерял обувь!..И это понятно, ведь
только трус поднимет руку на женщин и детей!
«Горячие пирожки»
Скоро отец понял, что теряет свою семью и стал часто приходить извиняться, но мама, которой он успел показать свое истинное лицо, его яростно ненавидела. Простить? Да ни за что!..
Тогда он пропитал ватку бензином, намазал себя и поджог!
На тот момент я был с сумкой в руках, принес от бабушки Нади пирожки, и увидев этот страшный спектакль, истерически закричал и стал бить по нему сумкой, стараясь потушить огонь.
– Папка! А – а – а! Помогите!
Я был охвачен ужасом – на моих глазах горит человек…
Но когда огонь поднимался к лицу, он быстро снял одежду.
Мама увидела это и произнесла только одно слово:
– Трус!
Тогда я не понял его значения, ведь поджечь себя – нужна смелость, думал я. Но сейчас понимаю, что это был блеф! Хотя тот детский испуг часто тревожил меня ночными кошмарами, в которых присутствовали пожар и крики!..
Бабушкины пирожки по дороге остыли, но я их подогрел…
С чистой страницы
После развода отец позорно уклонялся от алиментов да еще забрали у нас газовую плиту, стол и телочку. А в тот период разваливался колхоз, и маму сократили с работы. Так одинокая женщина, оставшись с двумя детьми, без зарплаты, с мизерными алиментами начинала новую жизнь.
Готовить было не на чем, так же, как и кушать! И тогда на прокат взяли у знакомых электроплиту, а кушали первое время на стульях. Потом прабабушка подарила нам стол. Коронным блюдом на том столе была отваренная и мелко нарезанная на кусочки сосиска на большую сковороду с макаронами. Чаем служил кипяток с двухлетним вареньем. Активно растущий организм, нуждался в ином рационе, но без жалоб и упреков кушали то, что было.
Помогали, как могли, бабушки, приобретая для нас хлеб, сахар и крупы, делясь соленьями.
А зимой мы с Вовой ходили с мешком и санками к бабушкам за углем, но печь грела очень плохо (причину искали несколько лет), да еще и дом, как «дуршлаг», в ветряную погоду был насквозь продуваемым.
Бабушка и прабабушки помогли и обзавестись хозяйством: подарили корову и два поросенка. А ведь помимо всего этого нужны были одежда и школьные принадлежности…
Колхоз развалился, настала эра фермеров, и мы, став по статусу пайщиками, получаем с той поры зерно для животных и муку на нужды семьи. Так что
было чем кормить поросят, хоть частенько и не хватало, и мы брали в долг.
По осени свиней продавали и вырученных денег с натяжкой хватало на одежду к школе, уголь на зиму и раздачу долгов. На продукты мама зарабатывала тем, что два раза в неделю ходила в станицу за три километра и продавала молочную продукцию: сметану, творог, масло…
На каникулах мы с Вовой по очереди помогали маме нести все это в станицу. Помню, как ручки сумки впивались и резали ладони от большого веса! А как наша бедная мамочка одна носила такую тяжесть, даже представить трудно. А на обратном пути шла груженая продуктами, купленными на вырученные деньги.
И все равно преследовавшие нас голод и холод были лучше, чем боль и страх!
Глава VI Познания незнанием
Куда уходит детство
Пути и расстояния – индивидуальны, но здесь позволю себе некоторые обобщения по поводу того, куда уходит детство, почему уходит и куда, да и уходит ли оно вообще?!
Ход времени неумолим, мы растем и взрослеем. Но стоит заострить внимание на самом дорогом, что было в детстве, и у большинства всплывет образ бабушки! Доброй, ласковой, все прощающей. Это она баловала плюшками и пирожками, дожидаясь, когда мы вволю выспимся и сядем за стол, окутанные ароматом свежей выпечки и видом поданных на завтрак самых вкусных и любимых бабушкиных изысков. Память услужливо на миг возвращает ощущение вкуса коронного блюда прабабушки Лены – жареной лапши, которую катала сама!..
Наказы родителей воспитывать внуков в строгости и послушании распылялись в первые же минуты нашего появления в ее доме. Ее озорное поведение охотно нами принималось и приравнивалось к детским шалостям в играх! И что с того, что их не разделяли взрослые родители! Зато в тех забавных играх мы находили искреннюю радость на утеху бабушки.
Задумываюсь: где осталось детство, куда ушло, почему, да и ушло ли?
Детство уходит, когда являются нежданные гости и оставляют после себя пустоту! Речь – не о нудной подруге мамы и не о пьяном товарище отца, а о болезни и смерти близкого человека! Болезнь свалила нашу любимую бабушку, а смерть забрала ее от нас навсегда!
Прабабушка Лена и я
Когда женщина с косой пришла за прабабушкой Леной, за ней ринулось и детство, но тот путь оказался для нас запретным, поэтому детство не умерло! Оно никуда не ушло, а осталось в памяти лучших лет! Именно в те годы возвращаюсь памятью чаще всего. Вот мы с братом Вовой беззаботно бежим по пыльной дороге, оставляя следы босых ног, спеша на звонкий и милый голос прабабушки:
– Вова, Павлик, идите скорей кушать, а то все остынет!
Забегаем на тропинку, выложенную из белого кирпича, что согревает стопы летним зноем, бежим наперегонки. Успеваем на бегу определить, нет ли по близости пчел. Укус их способен вмиг погасить радость и даже заставить зареветь. Но глаз замечает только высаженные нежные лилии, разноцветные петуньи и слегка сгорбленные пионы! В восторженном настроении забегаем в летнюю кухню, а там прабабушка Лена, подпоясанная фартуком в мелкую сирень, встречает нас с таким радушьем, что побуждает обнять! Прижимает к себе, ласково приговаривая:
– Баловни, вы мои баловни!
Говорит так, наверное, потому, что видит в наших руках немытые яблоки, которые мы догрызаем на ходу. Что толку ругаться за то, что уже сделано. Лучше объяснить, что так укрепляется иммунитет.
Она-то точно знает, что чистоту и порядок в их семье блюдут и уважают, так что некоторые отступления младшими прощались без нотаций. А мы уже в эту минуту не отрываем взгляда от аппетитно парящего наваристого борща и накидываемся на него со зверским аппетитом. Прабабушка, глядя на нас, умильно улыбается и берется мешать чай, чтобы он поскорее остыл…
Отрицание происходящему
Каким бы сильным ты ни был – время не удержать! Как быстро бы в жизни ни бегал – смерти не избежать!
Когда с братом увидели прабабушку Лену, лежащую в гробу, то не признали ее. Это была совершенно другая женщина! Ведь когда заходили в дом в обеденный час, а прабабушка пребывала в сладкой дреме, по привычке положив ногу на ногу (так ей было легче, когда «выкручивали ноги» на погоду), а при легком шорохе открывала глаза и приветливо улыбалась…
А «та женщина» лежала в неестественной позе, не открывая глаз и не улыбаясь!..В окружении неутихающего плача родственников, «женщина в гробу» будто была закована в абсолютную тишину, а мы рассматривали морщины, которых раньше не замечали! Только повзрослев, узнали, что это были высохшие русла, по которым когда-то бежали реки молодости!
Страх пришел, когда на нас будто обрушилась ночь с ее пугающей темнотой. Мы с братом сидели над гробом, боясь признать в лежащем в нем мертвом человеке нашу дорогую прабабушку! Это все-таки произошло, когда прабабушкина подруга Вера трясущимся голосом, утирая слезы, произнесла речь:
– Мама – детям, бабушка – внукам и прабабушка – правнукам, сколько же поколений вынянчили твои руки!..
Бабушка Вера что-то еще говорила, но я уже не слышал ее. В порыве эмоций прорвало дамбу, от чего ринулся поток слез, заложило нос и уши! Я не мог оторвать глаз от рук, что сотни раз гладили по голове, зашивали и залатывали одежду, вязали носки и готовили что-то по-особенному вкусное! Как заступалась за нас с Вовой, бросая неравный в силе вызов нашему отцу! Как не спала – искала с мамой ночами, когда прятались от отца в кустах, кормила и укладывала спать под теплым одеялом…
С Вовой разревелись в голос! Слезы неконтролируемо текли и текли из глаз, создавая пелену. Но даже через нее видел прабабушкины руки, что впитали много наших горьких слез, а теперь застыли сложенными на груди.
Но самым страшным для нас событием были похороны – день кошмарного сна, где заколоченная крышка гроба ярко красного цвета была похожа на любимый платок прабабушки Лены, что был повязан на нее в последний раз!..
Страхи ушли, но по сей день бережно храню в памяти то время, когда, находясь у прабабушки Лены, пребывал в счастливом детстве!
Киномания
Просыпались мы рано утром и, как всегда, начинали день с помощи маме – выполняли свои обязанности по уходу за хозяйством и огородом.
В свободное время с удовольствием ходили к бабушке Наде с дядей Сережей смотреть видик. Дедушка Володя купил импортный телевизор, а дядя Сережа – видеомагнитофон. Именно тогда я и «подсел» на такие жанры фильмов: «ужасы», «боевики», «комедии» и, конечно же, на мультик – «Tom and Jerry».
Помню первый фильм ужаса: «Кошмар на улице Вязов», как по сюжету, Фредди Крюгер приходил во сне и убивал!.. Я реально позеленел от страха, но не отворачивался в страшные моменты!
В те годы мы были особенно близки с дядей Сережей и посмотрели очень много фильмов, по нескольку раз гоняя пленку. Мы не обращали внимания на то, что загрузка кассеты сопровождалась непонятными звуками, изображением на экране черно – белых хаотичных полос и фигур, что пиратское качество фильма озвучивал гундосый – Леонид Володарский.
Помню, как с Вовой подражали Жан Клоду Ван Даму – актеру из фильмов «Кровавый спорт», «Самоволка», «Двойной удар»…
Также и Арнольду Шварценеггеру из «Коммандоса», «Хищника» и, конечно же, «Терминатора».
Были захвачены сюжетами, а я мысленно был наделен силой главных героев, представлял, что спасал людей от бандитов, а потом целовала та, в кого был влюблен. Помню, как после фильма «Челюсти», боялся купаться на речке – вдруг акула съест.
Зато как смеялись, когда смотрели комедии «Маска», «Эйс Вентура», «Тупой и еще тупее», «Горячие головы», «Полицейская академия»…
Было очень весело.
Помню как мы с Женей (двоюродный дядя, что на 2 года младше меня) ждали, когда бабушка Надя пожарит свои коронные пирожки с картошкой, чтобы мы «под видик» их уплетали. Юморист дядя Сережа включил тогда нам фильм: «Живая мертвечина». Это «черная» комедия, где много до тошноты неприятных моментов, но мы с Женей героически «уничтожали» пирожки под этот фильм и смеялись, выделываясь друг перед другом.
Порой у бабушки Нади оставались с ночевкой, где смотрели видик до резей в глазах. Как-то проследили за тем, куда дядя Сережа спрятал кассету с эротическим фильмом: «Эммануэль». Все заснули, а мы с братом смотрели «запретный плод», не моргая и не дыша! Восхищался прелестями Сильвии Кристель – актрисы, исполнившей роль «Эммануэль». Отчетливо это помню.